Новый мир : Сибирь

Из жителей бывшего завода Артему, да и всем остальным больше всего понравилась одна пожилая пара. Николай Викторович, был слесарем механиком, отвечающим за работу погрузочных механизмов, а также за ремонт тягача и грузовых составов в довоенное время, да и сейчас вся техническая часть осталась на нём. Это был невысокий седой мужчина в истертом, но чистом рабочем комбинезоне и с вечно укутанной в шарф шеей. Работая, он был крайне молчалив, но во время перерывов, они с Ермаком садились рядом с путями и вспоминали молодость и потерянный мир. Часто к ним также присоединялась и его жена. Александра Матвеевна походила на мужа: такое же спокойствие и неторопливость, только вот зеленые глаза её буквально светились добром и теплотой. В обед она приносила мужчинам еду, садилась рядом с мужем, поправляла узел пепельных волос на затылке, расправляла складки на идеально выглаженном старом платье и принималась внимательно слушать рассказчиков, делясь и своими воспоминаниями. Ни о ком пара не отзывалась плохо, и даже о войне вспоминали со смирением. Николай Викторович, получив среднее техническое образование, всю жизнь проработал в мастерских на предприятиях и другой жизни не знал. Она же наоборот родилась в крупном сибирском городе, окончила педагогический университет с отличием, но из-за распределения попала в эту глушь, где накануне открыли небольшую школу в рабочем поселке. -Если бы там осталась после института, то так бы и сгинула вместе со всеми... А так, сами видите, до седин дожила. И всё у меня в жизни было, не о чем горевать! - А прошлую жизнь вам не жалко? - Как-то спросил у неё Степан. Она вздохнула, переведя взгляд на ребятишек, играющих перед ангаром. - Мир жалко, конечно. Наш глупый, но такой счастливый и спокойный мир… Я вот когда на молодежь, на детей смотрю, всё думаю: «За что им это всё? Ведь они-то ни в чём не виноваты!». Я вот в верины годы о чем переживала? Как бы мне экзамен по литературе сдать, да вечером в пятницу с подружками на набережную на танцы попасть. А она? Каждый раз, выходя за ворота, жизнью рискует, а если и не рискует, то сидит и за брата переживает. Теперь ведь как? Вроде бы расстался с любимым человек на час, а может и не свидитесь никогда… неправильно это всё… Все слушатели умолкали в такие моменты и погружались каждый в свои мысли.       С пожилой женщиной у Артёма сложились особенно доверительные отношения, в чем он удостоверился, когда однажды вечером стоял в дозоре на крыше. К нему тихо подошла Александра Матвеевна,встала рядом и долго смотрела на заходящее за густым лесом солнце, видимо набираясь сил для разговора. - Артём, мне Даня рассказал о вашей сделке. Я сначала против была, ругала его, что он доверился первым попавшимся людям, но затем поняла, что это всего лишь на всего во мне говорит эгоизм. После смерти их родителей мы с Колей, как могли воспитывали ребят и за эти годы я так безумно к ним привязалась, что теперь и представить не могу себе жизнь без них…Но наблюдая за вами, за вашими людьми, я осознала, что лучшей компании им было не найти. А здесь им оставаться уже нельзя. -Но почему? И почему мы не должны говорить Руслану? -А вы еще не поняли? Руслан человек неплохой, и руководитель он хороший, но вот к женщинам он относиться…скажем, своеобразно. У него сейчас две жены, а Веру он третьей сделать хочет, точнее, пятой по счету, если быть точной. Причем первую он сам до смерти забил, а третья умерла при очень странных обстоятельствах. Может это и радиация была, но больше похоже на то, что Мириам её отправила. Вокруг Веры он уже лет с пятнадцати коршуном вьётся, но нам кое-как удалось его уговорить, что раз отец её благословения дать не может, то надо дождаться её совершеннолетия, а до этого чуть больше месяца осталось. – Женщина порывисто вздохнула и замолчала. - А она... другая может и не противилась бы, но Вера четко сказала: «если до апреля не сбежим, то я в озере утоплюсь, но за него не пойду». Там долгая история вражды, она его никогда не простит уже и, зная её характер, я верю, что она скорей руки на себе наложит, чем его женой станет. Вот мы с зимы и пытались придумать, как бы им сбежать отсюда, но это сложно: долина опасна, а дальше - неизвестность. А здесь ни машин не осталось, ни костюмов химической защиты хороших… Брови Артёма поползи наверх от услышанного, он прочистил горло и после паузы ответил: - Эм... А с первого взгляда и не скажешь, что у вас тут такие страсти разворачиваются...Александра Матвеевна, не переживайте, с ними всё будет хорошо. Мы будем только рады пополнению наших рядов, если они решат остаться, ну а если нет – их никто неволить не будет. Она сжала ему предплечье и слабо улыбнулась. - Я знаю, Артём. Просто решила, что вы, как главный, должны понимать всю ситуацию, чтобы правильно действовать. -А вы сами не хотели бы с нами поехать? Старая женщина рассмеялась: -Ну что вы, что вы! Куда нам? Наше дело стариковское, нам много не надо: огород есть, вода есть-глядишь и протянем еще пару-тройку лет, а там уж на покой. Нет, - она, вздохнув, проводила глазами последние отблески скрывшегося солнца. — Это вам молодым, теперь страдать, за наши ошибки расплачиваться, да мир восстанавливать...

***

На новом месте устроились хорошо. Паровоз и вагоны смогли загнать в ангар на разные пути, мост снова был поднят, и впервые за долгое время их команда смогла почувствовать себя в безопасности. ТТ, Крест, Ермак помогали с ремонтом, на остальных были распределены обязанности дозора и помощи леспромовцам. Последние, вопреки словам их руководителя, быстро перестали чураться новых соседей и уже на второй день ужин накрывали совместно. Питались они неплохо: на столе были и свежие овощи и мясо, а когда увели детей, на стол, с подобающими ситуации подмигиваниями и шуточками, были выставлены бутыли с мутноватой жидкостью. После третьего тоста, все преграды недоверия были окончательно разрушены. Леспромовцы с неутомимым вниманием слушали рассказы о долгом путешествии спартанцев и обо всех их приключениях, лишь иногда перебивая того или иного рассказчика удивленными восклицаниями или вопросами. Особый интерес проявлял Данила: со слегка приоткрытым ртом и горящими глазами он внимал рассказу, периодически переводя взгляд на сестру, проверяя, насколько она впечатлена. Вера же сидела чуть поодаль вместе с остальными женщинами, двое из которых, к слову, являлись женами Руслана, беспрекословно следующих его приказам, укатанных с головы до пола в длинные платки и никогда не разговаривающих с мужчинами с поезда. Женская половина была немногочисленной и постоянно была занята какими-то хозяйственными делами, лишь по вечерам собираясь, чтобы при свете от очага шить и штопать одежду. Со своего места Идиоту было хорошо видно, что, не смотря на видимость занятости, все они также были обращены вслух, а когда разговор зашел про уральский бункер, то и вовсе отложили нитки и пряжу и с расширенными глазами смотрели на Аню, которая в этот момент вела рассказ. - Ну и жуть, конечно! А ведь этот врач наверняка всё понимал про генез прионных инфекций, вот и кормил работяг мозгами, а сам, небось, к нему не притрагивался...- Покачала головой Александра Матвеевна. - А вы что - врач? - с удивлением спросила Катя. - Да нет, что вы. Просто здесь всегда специалистов не хватало, еще до войны я помогала в свободное время в местном фельдшерском пункте. А после конца света, уж сама за учебники и клинические рекомендации села: понимала, что от этого может наша жизнь зависеть. Женщины увлеклись разговором на общую тему, остальные тоже незаметно разбились на отдельные группы. Воспользовавшись паузой, к их стороне стола подошла Вера и, тщательно избегая его взгляда, обратилась к Руслану: - Завтра уже суббота. Данила не может, его ноге нужен покой, чтобы зажить, а после смерти Димы, я осталась единственной… Мужчина нахмурился и провел рукой по бороде. - Одна ты точно не пойдешь. - А какие варианты? Все заняты. — Значит я пойду! Девушка саркастично приподняла брови. Ирония заключалась в том, что одна нога мужчины была искривлена кнаружи. То ли это было врожденной аномалией, то ли последствием травмы, но ходил он, прихрамывая, а периодически использовал трость. Сейчас же, видя насмешку в её глазах, он начал закипать от гнева, и чтобы избежать очередной ссоры, Идиот решил вмешаться. - Прошу прошения, что лезу не в своё дело, но в чем проблема? Может быть, мы можем помочь? - Ну…- протянул мужчина, было видно, что ему не хочется говорить, - у нас лишь немногие умеют охотиться. Покойный Грех и Вера, в основном. Данил пока только учиться. Но по одному сейчас опасно уходить… - Если ты не будешь возражать, то мы легко выделим людей для защиты и помощи Веры, не вопрос. Руслан всматривался в него, ища подвох, но не найдя оного, вздохнул и кивнул. - Да, спасибо. Можем разделить добычу в благодарность. -Не стоит, все равно пока кухня у нас общая. - Идиот улыбнулся и перевел взгляд на девушку, которая продолжала смотреть в другую сторону, будто бы её решение этого вопроса никак не касалось.- Сколько людей необходимо? - Сколько сможете выделить на всё утро. Один или двое - вполне достаточно. — Значит, будут двое. - Идиот кивнул. Вера, наконец, посмотрела на него, но и сейчас ни тени эмоции не отразилось на её лице. - Хорошо, спасибо. Буду ждать ваших людей завтра в полшестого у входа в ангар. Так и не взглянув на Руслана, девушка развернулась и пошла в сторону жилой зоны. -Тьфу, вся в отца, ведьма…- Руслан чертыхнулся, потянулся к бутылке и плеснул себе и соседу самогона.- Все нервы истрепала! - Женщины…- уклончиво ответил Идиот, беря стопку. -Нет, не скажи, брат. Ты знаешь, сколько у меня их было? - Руслан начал загибать пальцы, про себя называя какие-то имена, потом махнул рукой.- Даже считать не буду, одних только жен шесть было! Уж я их породу знаю. Тут либо так, либо никак. Либо ты её приручаешь, и она у твоих ног сидит и радуется, либо лучше бросить сразу эту затею и идти себе дальше. Но тут не могу… никак… Он задумался, смотря на окно жилого вагона, где зажегся огонек лампы. - А вот ты, Сергей, ты был женат? Идиот покачал головой. - И в старой жизни тоже? - И в старой тоже. Как-то не до этого было… Руслан посмотрел на него мутноватыми глазами и, подняв рюмку, жадно выпил её. - Счастливый ты, значит. - Почему? - Идиоту сильно наскучила эта компания, да и от выпитого голова начинала наливаться свинцом, поэтому поддерживал он этот разговор лишь из вежливости. - В наше время так лучше... Хорошо, когда никого нет, ни о ком не переживаешь, никого и не потеряешь... Я вот жен не очень люблю, а за детей убить готов любого! Но ведь в чем проблема, - он наклонился ближе, обдавая запахом перегара и лука, - ты никак не сможешь предотвратить беду! Хоть в ящик их из бетона засунь, да еще матрацев мягких положи, всё равно, если суждено быть беде - она всегда найдет лазейку. Ни радиация, ни монстры, так холера или, еще проще, грипп. И всё! Ты ничего не сделаешь… Руслан стукнул кулаком по столу, чуть не опрокинув тарелку с объедками, удивлено перевел взгляд на свои руки и потряс головой. - Так, всё. Мне уже хватит видимо... Я же, если выпью, совсем неуправляемый становлюсь, так что пойду лучше на боковую. Он встал, кивком указал женам на верхний этаж, и начал вылезать из-за стола. Его покачнуло, он оперся на плечо сидящего рядом Идиота. - Сергей, а кто завтра с ней пойдет? -Не знаю, чей наряд будет, тот и отправится... - А ты можешь пойти тоже? Идиот поднялся, чтобы быть с ним на одном уровне. - Руслан, я в дуэньи не записывался! - Нет, брат, я не хотел тебя обидеть, правда. Просто в тебе дури нет, понимаешь? Мой отец всегда говорил, что чем больше седины, тем холоднее становиться сердце, тем оно уравновешенней и жестче. Просто чтобы ты ситуацию под контролем держал, а? Ради безопасности, а не чтобы следить, честно! Идиот осторожно высвободился от цепкой хватки за плечо и подтолкнул мужчину к лестнице. - Хорошо-хорошо, посмотрим. Руслан перехватил его руку за запястье и заглянул в глаза. Потом молча кивнул и, пошатываясь, начал подниматься на жилой этаж. К Идиоту подошел Дамир: - Всё нормально, Идиотыч? Вижу, вы уже побратались с Русланом? - Я всего лишь выполняю дипломатическую миссию по установлению дружеских отношений с местным руководством. - Бесцветным голосом отчеканил мужчина и даже не выслушав ответ, махнул всем рукой на прощание и ушел к себе в купе. Голова раскалывалась, ноги привычно гудели от усталости, но сон никак не шел, и он продолжал ворочаться на сиденье, пытаясь найти удобную позу.

«А не спеши ты нас не любить, а не считай победы по дням. Если нам сегодня с тобой не прожить, то кто же завтра полюбит тебя?»

С общей платформы доносился хор пьяных голосов, выводящих песни под гитарный аккомпанемент Степана. Перед глазами начали мелькать разрозненные сцены прошлого, пока этот хоровод не остановился на одном из самых счастливых моментов. В груди ёкнуло, но он запретил себе об этом думать и наконец, провалился в крепкий сон без сновидений.