***
Не исчезай. Дай мне свою ладонь.На ней написан я — я в это верю.Тем и страшна последняя любовь,что это не любовь, а страх потери.
Е.Евтушенко, 1977 г***
Аня продолжала бежать, хоть пот и катился крупными каплями по её лбу, капая на глаза и смешиваясь со слезами, стекал по горевшим щекам. Пару минут назад она слышала перестрелку и что-то внутри неё надорвалось, когда после десятка выстрелов из оружия разного калибра, вдруг наступила тишина. «Надо было уговорить его бежать со мной! Почему я согласилась на это?!» Она знала, что Николая нет в живых. Почему? Просто чувствовала это сердцем и не могла с этим смириться. «Всё, что я могу сейчас сделать — это добежать до этой проклятой станции… тогда это будет хотя бы не напрасно!» До последнего поворота, ведущего к плотине электростанции оставалось чуть меньше километра, но сзади стали доноситься отголоски гула моторов, и она поняла, что преследователи начали погоню и скоро догонят её. Аня постаралась собрать все оставшиеся силы и с большим усилием ускорила темп бега, зная, что оборачиваться нельзя и это может грозить очередным падением, поэтому она до боли вглядывалась в дорогу под ногами и лишь иногда бросала быстрый взгляд на приближающееся здание. *** — Степан, поднимайся. — А? Что? — мужчина, уснувший сидя в столовой, испугано встрепенулся. — Стёп, я иду в город к Идиоту. Ты останешься здесь. Они больше сюда не сунутся, так что волноваться нечего. — Я с тобой! — безапелляционно заявил Игорь, услышав их разговор и выходя из своего купе. — И я тоже! — поднялась Пятая со своего поста у радиостанции. — А кто тогда будет следить за связью? — спросил Артём. — Я могу! — вызвался Кирилл, поднимая руку и всем видом обозначая свою готовность. — Хорошо, тогда берите необходимое и в путь. Проходя мимо одного из отсеков, он затормозил и заглянул внутрь, где Катерина неустанно следила за Данилой, забывшимся тревожным сном, и Дамиром, который пришел в себе пару часов назад, но все ещё страдал от последствий контузии. Женщина кивнула ему и вновь повернулась лицом к пострадавшим. Артём, дождался Князя и Пятую и они молча пошли в сторону стены города. *** Идиот остановился, почувствовал свежесть воздуха с реки, осознав, что не заметил, как дошёл до электростанции. «Что я здесь забыл? Разве, что поискать Замана…но зачем? Можно вышибить ему мозги, например…» — тряхнув головой и коря себя за споры самим с собой, он прошёл дальше по дороге, вслушиваясь в шум воды. Он приблизился к семиэтажному административному корпусу, который коротким переходом соединялся с огромным машинным залом, и поднял голову вверх, осматривая желто-белую обшивку здания и цепляясь взглядом за редкие светящиеся окна. Тут же в его памяти всплыло воспоминание довоенного времени, когда он точно также стоял в ранних сумерках зимнего вечера у подъезда своего дома и, не спеша курил сигарету за сигарету, всматриваясь в соседские окна и бесцельно гадая, что происходит за ними, пытаясь всеми силами отсрочить момент возвращения в пустую квартиру. Но рано или поздно, он сдавался, заходил в подъезд, нажимал западающую, выжженную какими-то хулиганами кнопку лифта, и, услышав характерный скрежет, входил в пропахшую мочой кабинку. Она всегда напоминала ему гроб, поэтому он сжимал ладони, перебарывая свой страх и терпеливо дожидался, когда скрипящий механизм дотащит его до девятого этажа. Дальше пару шагов до железной двери в небольшой тамбур, заваленный соседским хламом, и оставалось лишь повернуть заедающий замок, как темная прихожая уже встречала его уставшего и измотанного после очередного дня на службе. В этой однокомнатной квартирке с шестиметровой кухней и картонными стенами, из-за которой ежечасно доносилась ругань соседей, его никогда не встречало ни одно живое существо. Никто не ждал его и не радовался, что часы разлуки прошли, никто не скрашивал часов досуга, никто не интересовался его жизнью… Воспоминания поблекли, но он не хотел их отпускать, поэтому проследовал за собой из прошлого, снимая мокрое от снега пальто, и прошел в двери спальни, включая настольную лампу и… «Я так устала и замерзла, а ты? Ждала тебя тут так долго… всю мою жизнь, а ты все не идешь…» Настоящее воспоминание лопнуло словно воздушный шар, а на смену ему, прежде, чем он успел себя остановить, пришло другое, навеянное ему в подвале военной части. Идиот вздрогнул всем телом, удивляясь силе тех эмоций, что, следом за видением, волной нахлынули на него, сметая к чертям его внутренние рамки, и наконец-то понял всё. Он сам себе дал ответ на мучавший вопрос, и осознал всю глубину своей привязанности к этой девушке, которую тщательно игнорировал и объяснял себе отцовской заботой. «А ведь моё подсознание поняло это уже тогда… всего через неделю после знакомства!» Он зажмурил глаза и обречено застонал. *** Оставалась лишь пара сотен метров, но шум мотоциклов становился все громче, а силы заканчивались. Сухое горло саднило, лямки вещмешка натерли плечи, а к колющему боку присоединилась тянущая боль внизу живота, которая пугала её больше всего. Аня поддалась искушению и обернулась, четыре мотоцикла гнались за ней, уже не пытаясь скрыться и освещая себе дорогу фарами. Один из преследователей вырвался вперед, поднимая руку, она отвернулась, но догадывалась, что он прицеливается, поэтому пожертвовав скоростью, начала двигаться по кривой амплитуде. Над рекой прокатилось эхо выстрела. Аня смирилась с неизбежным и напряглась, ожидая боли от пули, но её не последовало, тогда она оглянулась назад, и успела заметить, как тот рьяный бандит заваливается назад, а его мотоцикл, теряя управление падает, сбивая ещё один соседский. — В сторону! — раздался крик от здания электростанции, и девушка отпрыгнула в сторону, съезжая по небольшому склону, ведущему в реке, а стрелок тут же выпустил ещё одну пулю, вновь достигшую своей цели. Последний преследователь, испугавшись доли своих друзей, резко затормозил, выворачивая руль в сторону, но третья пуля, выпущенная из снайперской винтовки, поразила и его, попав в грудную клетку. Всего этого Аня уже не видела, так как лежала на склоне и смотрела на чистое звездное небо. Болело всё. А по щекам вновь катились слёзы, на этот раз от облегчения. Она ещё никогда не была там видеть кого-то из своих товарищей, и понимала, что эта встреча с Идиотом была последним и самым щедрым подарком её счастливой звезды за этот день. — Где ты? По дороге захрустели быстрые шаги, и через мгновение на фоне неба возникло встревоженное лицо снайпера. — Аня?! Боже, Аня! Ты жива! — он подхватил её безвольное тело и крепко прижал к себе, потом резко отстранился и включив налобный фонарик начал осматривать её тело на наличие ранений. — Что с тобой? Ты ранена? Где остальные? — Вода? — выдавила она из своей пересохшей глотки, жмурясь от яркого света. Мужчина тут же потянулся к подсумку и достал оттуда термос. — Держи! Это теплый чай- как раз то, что тебе надо! Он прижал к её губам горлышко, и она жадно припала к нему. Когда же жажда чуть успокоилась, она нашла в себе силы присесть, но не стремилась выбираться их заботливых объятий Сергея. — Надо уйти отсюда! Я все расскажу, но внутри! *** Они прошли через контрольно-пропускной пункт основной стены, вышли на территорию ООВ и в глаза Артёма тут же бросился Первый, который громогласно раздавал приказы. Мужчина повернул голову и увидев их бросился навстречу. — Артём! Какое совпадение, что вы пришли! Твоя жена, — сердце командира сделало кульбит, — здесь! Она вырвалась и добежала до ГЭС! Он потерял дар речи, и его выручил Игорь, который спросил где она. — Идёмте, я как раз направлялся к ним, — Первый рысью побежал параллельно второй стене, а им не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Они обежали город и выбрались через охраняемый проход на дорогу, что, извиваясь вела к электростанции, в холле которой горел свет и мелькали тени. Артём немного беспардонно обогнал местного командира и первый проскочил в двери, сразу же заметив Аню, которая полусидела на кушетке. — Тёма! — Аня! Он бросился к ней, обнимая, спрашивая и целуя одновременно, а она счастливо и устало смеялась, крепко сжимая его руки. — Ну же, Анют, расскажи всё, что произошло! Девушка обвела их тяжелым взглядом и поведала все их злоключения, избежав только своих опасений о жизни Токарева — тут она просто не могла заставить себя сказать об этом в слух. Первый отдал приказ поднимать весь свободный личный состав, но так как построение требовало времени, у спартанцев был десяток минут, чтобы рассказать Ане взамен, что произошло во время нападения на поезд, и последним горькой новостью поделился со всеми Идиот. Спартанцы молчали, пораженные и расстроенные. — Боюсь, что он не будет единственной нашей потерей…- тихо прошептала Аня, но Артём лишь крепче сжал её плечи. *** — Блять! В смысле, ей удалось добежать до электростанции?! И твои лопухи на мотоциклах её догнать не смогли?! Верой овладело злорадное удовлетворение, когда она услышала, что Аня обдурила их и теперь в безопасности. — Да они её догнали уже у ГЭС, но их всех какой-то снайпер снял! — казалось Излом за всю жизнь столько не оправдывался, как за один сегодняшний день и сам этому поражался. Заман в ярости перевернул стол, рассыпая объедки и нехитрую посуду по полу. — Хозяин, но мы убили того второго, что сбежал с ней, — мужчина на секунду успокоился и перевел взгляд на свою шестёрку, — правда он перед этим Васька и ещё двоих завалил… — Пошёл вон! Излом, искривившись ещё больше, понуро вышел на улицу. — Что делать?! — заломил руки Толстый. — Менять локацию! Здесь они не должны нас найти! Они соберут отряд и двинутся сюда, я тихо вернусь в город, постараюсь под шумок, уничтожить те вещи, что эта сука стащила из моей комнаты, а вы пока собирайтесь и разделившись, по реке и земле сваливайте на запасную точку. Толстый не выглядел убежденным. — Заман! Да под нами земля горит, неужели не чувствуешь? Ты думаешь, что даже, если тебе удастся сжечь все письма и расписки, то у тебя получится идти по плану? Умоляю тебя, это слишком самонадеянно! — А ты что, зассал? Нет уж, Влад, я убил на этот план три года и столько сил, что просто так не сдамся! — он махнул рукой. — Если хочешь беги, но шевелись быстрее, они скоро будут здесь… И он развернулся и прошел к себе в комнату. Толстый тут же начал отдавать приказы своим людям. «Николая больше нет…и это полностью их вина! Из-за них столько горя и боли …» — в её душе на месте пустоты, начала зарождаться злоба, и эта ярость ледяной волной прокатилась по всему сознанию, замораживая страх и сомнения. «А чего мне цепляться за жизнь? Для брата — я обуза, одна я не смогу себя защитить и выжить… для команды Авроры я просто девчонка, затащившая двоих их бойцов в ловушку, которая для одного стала ещё и смертельной! Как же стыдно и обидно! Нам не стоило соваться туда одним…стоило сразу рассказать обо всем команде, несмотря на отсутствие прямых доказательств… Глупо, глупо всё вышло! Нужно покончить с этим всем, до того, как они заберут меня…» Вера осмотрелась по сторонам, казалось, что про неё все забыли: местные головорезы носились мимо, собирая и перенося вещи в заготовленный транспорт, Тонкий с небольшим отрядом ушёл в засаду у дороги, а его необъятный товарищ сновал на улицу и обратно. Девушка медленно изогнулась, просовывая ноги через кольцо связанных за спиной рук, и резко замерла, как только рядом с ней остановился горбун. — Заканчивайте и тащите сюда тот испорченный бензин — уйдём красиво! Она злорадно усмехнулась и, не раздумывая над последствиями, поддалась вперед выхватывая его нож. Того мгновения, пока он ошарашено поворачивался к ней, Вере хватило, чтобы перехватить поудобнее кинжал и вонзить его в голову уродца снизу-вверх, протыкая мышцы шеи и нижнюю челюсть. Излом захрипел и потянулся к ней, пытаясь задушить, она отпрянула и его ладони процарапали кожу, разрывая воротник её куртки и тонкую цепочку отцовского нательного креста. Он начал заваливаться вперед, теряя сознание, тогда Вера схватила его за редкие волосы и удерживая голову на одном месте, ударила коленкой по навершию ножа, загоняя острие ещё глубже. Разжимая ладонь, девушка наконец подняла глаза, осматривая комнату, где все присутствующие поражено наблюдали за этой сценой. Первый в себя пришел Заман, он поджал уголок рта и разочаровано сказал: — Жаль… Затем достал пистолет и не прицеливаясь выстрелил. *** Небо на востоке заалело, уведомляя о приходе нового дня, и в насыщенных темно синих красках неба появились бордово-оранжевые мазки первых солнечных лучей. Артём и бойцы стояли плечом к плечу и заворожено следили за тем, как догорает лесная избушка. Говорить не было ни сил, ни желания. Несмотря на счастливое возвращение Ани, прошедшие сутки были наполнены болью и горечью. Бандитам, за исключением десятка человек, оставленных в засаде, удалось скрыться на лодках и на машинах. Главарь, которым почти без сомнений был Заман, тоже испарился, а возможные улики сейчас догорали вместе с их логовом. Обыскивая территорию был найден обезображенный труп Токарева, увидев который бойцы даже не пытались скрыть друг от друга слезы злости и боли. Сейчас его тело, было аккуратно завернуто в мешковину и одиноко лежало на полу одной из вавилонских машин, ожидая транспортировки на Аврору. Оставалась только Вера, но один из пойманных бандитов горделиво рассказал, что слышал, как её убили и бросили в подожжённом доме, поэтому они ждали, когда пожар будет окончательно потушен без надежды, но из нерационального упрямства — чтобы поверить в сказанное, им нужно было увидеть её тело. — Я не представляю, как сообщать об этом остальным…- незаметно для себя высказал свою мысль Артём. — Я не представляю, как рассказать о этом Даниле…- в тон ему, тихо сказал Князь. — А я не представляю, что я сделаю с Заманом, если мы его ещё раз увидим! Идиот стоял сгорбившись, сжимая и разжимая кулаки, и Артём успокаивающе сжал ему плечо. — Да уж, если он не самоубийца, то он больше не появиться нам на глаза! *** Аня, свернулась клубочком на жестком сиденье скамьи, в холле электростанции и следила, через высокие окна, как солнце вставало над рекой. — Как живот? — заботливо спросила Пятая, поправляя её плед. — Лучше…спасибо. Женщина повернула лицо к окну, залюбовавшись видом, а лучи света, пробивающиеся сквозь стекло, заиграли на её рыжеватых коротко остриженных волосах. — Когда всё закончится… может быть вам лучше остаться здесь, в Вавилоне? Девушка попыталась представить их будущее, но ей не удавалось выбраться из плена мрачного настоящего, поэтому она коротко пожала плечами и покачала головой. — Я не могу тебе сейчас ответить… может и так, а может мы постараемся уехать отсюда как можно дальше. Пятая молча кивнула, почувствовав её настроение. Тишину огромного холла разорвали быстрые тяжелые шаги и сверху к ним спустился заместитель командира оборонного отряда. — О, Пятая, хорошо, что я вас нашел! Первый вышел на связь и попросил меня забрать ту сумку, что Анна принесла из логова бандитов. Нужно понять есть ли там что-то полезное… Аня даже не пошевелилась, лишь слабо кивнула на его приветствие, зато Пятая заметно напряглась и встала с пола. — Но он строго приказывал мне никому не отдавать её пока сам не вернется… — Ох, ну вот, а сейчас он передал мне другое! Давай, Пят, не тяни резину, где сумка? — Второй подошел ближе высматривая заветный вещмешок. — Постой- постой, к чему такая спешка? Они скоро вернуться и пусть сам тебе его отдает! Аню удивило упрямство Пятой, и она приподнялась на локте, чтобы осмотреть их лица. Второй выглядел запыхавшимся и раздосадованным. — Пятая, не забывайся и выполняй приказ! — Так я же отстранена от службы, забыл? Я теперь не обязана подчиняться ни Юрию Евгеньевичу, ни тебе! Мужчина всплеснул руками и будто бы невзначай положил одну ладонь в паре сантиметров от набедренной кобуры, что ни скрылось от глаз Анны и Пятой. Женщина хмурилась и метнула быстрый взгляд на свой автомат, лежащий на земле. — Вот именно, ты не обязана ему подчиняться, а я — да! Ты же знаешь, что он с меня три шкуры сдерёт, если я его приказ не выполню. — А какие новости оттуда, — Аня пытаясь выиграть время, отвлекала его от Пятой, которая еле заметными шашками приближалась к своим вещам, — они что-то нашли? Второй пожал плечами, и коротко сказал, что новостей ему не сообщили. — Слушай, а давай ещё раз его вызовем, и он мне продублирует своё решение, а? — Ты что, — прищурившись отозвался мужчина, — мне не доверяешь? Пятая…мы ведь с тобой десять лет друг другу спины прикрывали, а тут простой мешок отдать не хочешь? Аня заметила какое-то движение на открытой площадке второго этажа, куда вела широкая мраморная лестница, приглядевшись девушке показалась мужская фигура, прячущаяся в рассеивающихся из-за рассвета тенях. По шее пробежал озноб, и она каким-то шестым чувством почувствовала исходящую от этих двоих угрозу. — Так, Пятая, ничего личного, — Второй выхватил револьвер и щелкнул курком, направляя его в грудь Пятой, — но мне НУЖЕН этот мешок! Отдавайте и побыстрее! Последующие события заняли не больше минуты, но для них время разбилось на кадры замедленной съемки. Пятая, каким-то немыслимо быстрым движением швырнула короткий метательный нож в руку мужчины, от чего тот нажал на спусковой крючок, но затем пошатнулся, хватаясь за плечо. Шальная пуля с дребезгом разбила одно из окон. Аня же вскочила на ноги, отбегая за незначительное укрытие и следя за тем незнакомцем на площадке, ругая себя, за то, что расслабилась и не попросила для себя оружие. Но ведь ей и в голову не пришло, что даже здесь им может угрожать опасность… Пятая между тем подхватила свой автомат и держала под прицелом раненого Второго. — Пятая, на площадке ещё один! — крикнула Аня, и женщина подняла голову в указанном направлении, чем воспользовался Второй, бросившийся на неё, сбивая с ног. Они покатились, схватившись в рукопашном бою, а Аня пригнувшись добежала до брошенного револьвера. Оценив шансы Пятой в этой схватке, при том, что она была раза в полтора больше, чем второе лицо в отряде, девушка решила заняться мужчиной наверху. Но тот уже вышел на свет и сейчас целился в неё. — Стоять! Не двигайся, если тебе ещё дорога жизнь! — борющиеся, как и Анна замерли, а он начал медленно спускаться по лестнице вниз. — Вот и молодец, а теперь отдай мне то, что украла у меня! — Что вы сделали с Верой и с нашим бойцом? — её голос дрожал, но ярость не оставляла места страху. — То, что надеюсь мне не придется делать с тобой, если не будешь глупить и выполнишь мой приказ! — мужчина закатил свои прозрачные глаза и протянул руку вперед в ожидании. — Анна…- тихо сказала Пятая, и девушка не смогла разобрать её интонацию: то ли она уговаривает её согласиться, то ли не сдаваться, но сама Аня, чувствовала, как глаза защипали такие ненужные сейчас слёзы, а палец, всё ещё лежавший на спусковом крючке, сжался… *** Огонь был потушен, но местами из почерневших развалин доносилось тихое потрескивание, указывающее на то, что дерево ещё тлеет. Первый, натянувший на лицо балаклаву, подошел к бывшему крыльцу и аккуратно, проверяя ногой пол, зашёл внутрь. Бойцы ордена следовали за ним. Перекрытия не выдержали и часть второго этажа обвалилась вниз, но первая комната сохранилась лучше. Они остановились, обводя глазами обгорелую печь, остов чего-то, отдаленно напоминающего стол в углу комнаты и другие полуистлевшие вещи. Князь со свистом вдохнул и, приподняв упавшую с потолка балку, присел на корточки возле останков чьего-то тела, разглядывая их. — Это видимо тот урод, про которого Аня говорила, — Артём тоже подошёл ближе и указал остальным на непропорционально длинную руку, которая под действием жара согнулась под прямым углом. — Тогда это…- Первый не договорил и кивнул в сторону другого тела, лежащего лицом вниз. Они втроём подошли ближе, но никто не решался перевернуть изуродованный почерневший труп. Наконец, Идиот присел и трясущимися руками аккуратно приподнял тело, чьё горло хрустнуло и переломилось, а голова завалилась назад, едва не отвалившись полностью. Князь ни то всхлипнув, ни то вскрикнув, махнул рукой и поспешил на улицу, Артём тоже не выдержал и отвел глаза от сплошной черной угольной маски, в которую превратилось некогда молодое лицо девушки. Первый смущено кашлянул и отошел от них, осматривая остальную часть избы. — Серёг, нам надо возвращаться…- Артём чувствовал себя лишним, а в душе вдруг пробудилась поутихшая тревога за жену и остальных товарищей. Он присел рядом с другом и поворошив в ещё горячих углях и пепле, достал оплавившийся нательный крест, который был знаком им обоим. — Артём, принеси ещё один мешок, пожалуйста, — безжизненным голосом ответил Идиот, продолжая не отрываясь всматриваться в лежавшее рядом тело, — надо забрать с собой… — Да-да, конечно! Он поспешно выскочил на улицу, и бойцы ООВ подали ему непроницаемый черный мешок на молнии. Тёма взял его в руки, но никак не мог заставить себя вернуться туда и бессмысленно уставился на пластиковую материю. — Помочь? — на плечо опустилась широкая тяжелая ладонь, подняв глаза от наткнулся на понимающий взгляд серых глаз Первого. — Да, если не трудно… я не смогу… Командир качнул головой и ушёл внутрь, вернувшись с Идиотом, который аккуратно нёс останки, затем, отдал приказ возвращаться в машины. На подъездах к дамбе Артём приоткрыл окно, впуская свежий, пропитанный влагой, речной воздух внутрь, и тут же до них донесся звук пистолетного выстрела и треск разбитого стекла. Водители по команде надавили на газ и вскоре они уже выскакивали из бронированных автомобилей, на бегу формируя строй и врываясь в здание. — Что за хрень?! Первый затормозил, удивлено осматривая холл. По середине комнаты стояла Пятая, держа на мушке Второго, а Аня устало сгорбившись сидела на лавке, поигрывая чьим-то револьвером и не сводя взгляда с тела Замана, вокруг которого постепенно расползалась лужа алой крови. — Первый, ты ведь не отдавал приказа забрать у нас мешок с уликами? — глухо спросила Пятая, не опуская оружия. — Нет, конечно! Я же четко тебе сказал, чтобы ты вернула его мне строго в руки… Женщина облегчено выдохнула и рассказала о произошедшем. Аня в это время встала и, поманив своих товарищей, вышла на улицу. — Давайте просто вернемся на Аврору, пожалуйста… Они вчетвером переглянулись и оставив жителей Вавилона разбираться с их делами, медленно побрели через город к вокзалу, к их искалеченному поезду. Побрели домой.