Встретимся в полнолуние

      — Так ты встретил Шинобу-сан? Что же, это действительно удача. Она здесь редкий гость. Насколько мне известно, она посещает библиотеку академии, изучая медицинскую литературу.       — Вот оно что, — Танджиро вздохнул. Даже после окончания академии Шинобу продолжала усердно учиться. Это достойно уважения и восхищения.       — А ты что, глаз на неё положил? — Зеницу хищно улыбнулся. Ему ли не знать, каково это чувство — влюбиться в девушку, что даже после выпуска остаётся первой красавицей академии.       — О чём ты вообще говоришь, Зеницу? Да, Шинобу-сан красива! Но я уважаю её не за красоту. Она прекрасный человек и умелый охотник на нечисть. Я восхищаюсь её силой. Она именно тот человек, на которого стоит равняться.       — Скучно, — протянул Агацума, потерпев поражение.       — Не говори «скучно»! — Танджиро разозлился, но вдруг, что-то вспомнив, сменил выражение лица. — Кстати, Зеницу, почему ты был таким раздражённым после того, как вернулся из корпуса? Что-то случилось?       — Что? А, ты об этом. Мой дедушка случился. Припёрся сюда, чтобы проверить, как у меня обстоят дела с учёбой. Меня это жутко бесит!       — Твой дедушка беспокоится о тебе, Зеницу. Ты должен быть благодарен ему за заботу.       — Если бы он беспокоился обо мне, то спросил бы, хочу ли я учиться в академии! Но меня никто не спрашивал! Старик просто внёс деньги за обучение и поставил меня перед фактом! Он боится, что я пойду по стопам брата и брошу учёбу. И я бы бросил. — Агацума подошёл к окну и окинул взглядом группу студентов, что играла в снежки. — Но не хочу разочаровывать дедушку. Он моя единственная семья. Если и я от него отвернусь, он не выдержит этого.       — Зеницу…       — Поэтому я назло ему выучусь здесь! Но никогда не стану жить по его правилам! Я свободный человек! — Последний выкрик Зеницу заставил Танджиро засмеяться. Блондин тоже подхватил его смех. Им было довольно комфортно в компании друг друга и казалось, ничто не сможет разрушить эту идиллию. Но «ничто» не подразумевает «никто». И этого они точно не учли. Радостный, буквально светящийся и излучающий серотонин Танджиро бежал так быстро, как только мог. Сегодня он узнал результаты экзаменов, и ему не терпелось рассказать о них своему соседу. Он уже представлял реакцию Зеницу и готовился выдержать ещё один его крик. В общежитии было на удивление тихо, когда Танджиро решил растянуть момент и прогуляться по первому этажу. Но когда он начал подниматься на второй, с каждым пройденным шагом всё отчетливее слышались звуки возни и драки. Чьи-то злобные крики и ругательства разносились по коридору. Голос принадлежал явно не Зеницу. У блондина был звонкий, почти что женский голос, а этот был грубый, явно мужской. Камадо поспешил к комнате. Молниеносно открыв дверь, он закричал что было мочи:       — Что здесь происходит?       — А ну-ка, слезай, я сказал! Ну же! Вставай! — Невысокий парень с завязанными в хвост тёмными волосами продолжал дубасить лежащего на кровати Агацуму. Зеницу держался стойко, прижимая к себе чемодан Танджиро. На все просьбы прекратить брюнет никак не реагировал, лишь сильнее мусолил уже изрядно помятое лицо Зеницу.       — Нет! Это место Танджиро! И я не позволю тебе его занять!       — Зеницу! Эй, ты? Почему ты бьёшь его? Ему же больно!       — Чего? — Парень на секунду прекратил избиение, повернувшись к мечнику лицом. Танджиро застыл, пытаясь понять, кто перед ним. Парень? А точно ли? Такие миловидные черты бывают лишь у девушек, разве нет? Ещё спустя секунду он таки смог собраться воедино.       — Эй, ты, с красивым лиц… лиц… Короче, прекрати немедленно избивать Зеницу! Что он тебе сделал?       — Этот заморыш не хочет отдавать мне кровать! Мне сказали занимать любую, какую хочу! А я хочу эту! — Хотя лицо его было приятным, но глаза горели злостью. Видимо, этот юноша привык всегда получать желаемое.       — Прекрати! Как ты можешь решать проблемы силой?       — Что? Ещё один слизняк будет учить меня что делать, а что нет? Кто ты вообще такой? Да я тебя в мгновение ока завалю! — Парень прекратил дубасить Зеницу, полностью переключив внимание на Танджиро.       — Я Танджиро Камадо! И я не позволю тебе бить моего друга!       — Чего? Смеешь рога наставлять на великого Иноске, слизняк? — Они буравили друг друга злобными взглядами и казалось, что вот-вот завяжется нешуточная потасовка. — Ну всё пацан, ты меня разозлил! — Иноске приготовился ударить Танджиро по лицу, но открывшаяся дверь и вошедший в комнату человек прервали момент.       — Чего это вы тут устроили? — Знакомый голос и цветочный аромат. У входа стояла Шинобу собственной персоной, как всегда мило улыбаясь.       — Шинобу-сан? — Удивлению мечников не было предела.       — Какого чёрта ты пришла сюда? — брюнет высказался резко, не соблюдая правил приличия.       — Я пришла проверить, как ты обустроился, Иноске. О, Камадо-кун тоже здесь. Рада снова тебя видеть. Прошу прощения за этого неугомонного парня.       — Всё в порядке, Шинобу-сан. Я тоже рад вас видеть.       — Я должна была сообщить о том, что сюда заселят ещё одного человека. Это моя ошибка. Иноске, познакомься со своими соседями, Танджиро и Зеницу. Ребята, а это…       — Я Иноске Хашибира! Великий Иноске-сама! — он гордо засмеялся.       — Какое самомнение, — выдал Агацума, вытирая кровь с лица рукавом рубашки.       — В общем, с сегодняшнего дня вы трое — соседи. Надеюсь, вы подружитесь. У Иноске в своё время не было друзей. Я рассчитываю на вас.       — Чего? В каком это смысле у меня не было друзей? Да я тебе сиськи оторву, женщина! — Кочо хватило одного точного удара его по шее, чтобы Иноске свалился в отключке.       — Что же, развлекайтесь. — От неё исходила жуткая аура, но улыбка была очень милой. — О, и кстати, Камадо-кун, поздравляю со сдачей экзаменов. Добро пожаловать в академию.       — А да, спасибо большое, Шинобу-сан. — Танджиро поклонился, выражая своё почтение и благодарность. Охотница лишь помахала на прощание и скрылась в коридоре.       — И всё-таки, какого чёрта именно к нам поселили этого кабана? — подал голос Агацума. Теперь, когда мучитель отключился, парень мог отомстить, что он и сделал, пнув Иноске ногой.       — Кто знает? Может это начало прекрасной дружбы?

***

      — Эй, я Великий Иноске Хашибира! Пропусти меня, чёрт возьми!       — На каком основании?       — Вот на этом, слизняк! — Парень ткнул в лицо охранника фамильный герб с изумрудом. Охотники узнали его. Отличительный знак семьи Кочо. Они расступились, пропуская Иноске в столицу. — То-то же, придурки!       — Срочно беги в поместье Кочо. Сообщи госпоже, что прибыл неизвестный с гербом их семьи.

***

      — Ты ведь Иноске, верно? — спросила девушка, когда он уже битый час пытался докричаться до охотников, что охраняли покой семьи Кочо.       — Чего? А ты ещё кто?       — Моё имя Шинобу Кочо. Я ждала тебя, Иноске. Прошу, проходи в дом. Нам есть о чём поговорить. — Охотники расступились, позволяя им войти. Сад не произвёл на парня впечатление. По правде говоря, цветы его мало заботили. — Какой чай ты любишь? Жасминовый тебя устроит?       — Плевать, — небрежно бросил Хашибира, осматривая дорого обставленную комнату. От всего этого великолепия у него закружилась голова.       — Прошу, присаживайся. Могу ли я узнать, зачем ты решил посетить столицу?       — Мне нужно поговорить с Канаэ. Она здесь? Я хочу её видеть! — Парень подорвался с места. Шинобу упёрто молчала, понемногу цедила чай из красивой, расписанной узорами чашки. — Канаэ… умерла? Шинобу поставила чашку на блюдце. Неприятный звон фарфора разлетелся по комнате. Охотница вздохнула, скорее всего, пытаясь подавить подступающие слёзы. Сумев собрать себя в кучу, Шинобу поведала Иноске о том, что случилось с Канаэ и что она оставила после себя… «Дорогой Иноске, Если ты или тебе читают это письмо, Значит, я уже мертва. Думаю, тебе есть что мне рассказать, да? Ты сможешь рассказать мне обо всех своих приключениях. О местах и людях, которых встречал на своём пути. Я с удовольствием послушаю твои истории. Но сейчас, прошу тебя, выслушать сначала меня. Теперь, уже после моей смерти, за тобой будет приглядывать Шинобу-чан. Не волнуйся, она хороший человек и чудесный наставник. Ты можешь положиться на неё. С её помощью ты сможешь стать великим, хотя ты же и так великий Иноске-сама. Но нет предела совершенству. Стань сильным, Иноске. Чтобы смерть твоей матери и моя не были напрасны. Стань лучшей версией себя. Ты можешь в этом мире всё. И я, и моя семья помогут тебе достичь небывалых высот. Ты всегда можешь спросить совета у Шинобу. Заведи много друзей. Найди свой путь. Создай семью с прекрасной девушкой. И… почаще навещай мою могилу. Я буду этому очень рада. С любовью, Канаэ Кочо».

***

      — Тан-джи-ро… — загадочно протянул Зеницу, снова корча заговорщическую гримасу. Камадо сразу не понравился этот тон. Сейчас ему предложат либо выпить, либо глазеть через бинокль на женское крыло общежития. И порой Танджиро не понимал, какое предложение хуже. — Раз уж ты теперь официально студент академии, то должен пройти специальное посвящение.       — Какое ещё посвящение? — не отрываясь от толстого тома травологии, спросил мечник. Красные глаза бегали по строчкам, а рука машинально записывала самые важные определения. Сейчас ему было не до игр. Хоть он и поступил сразу на третий триместр, Танджиро вынужден был всё свободное время тратить на зубрёжку материала предыдущих двух. А обещание Зеницу подтянуть его рассыпалось в пух и прах.       — Самое важное мероприятие для студента академии, — завуалировано ответил Агацума и мельком глянул на часы. — О, мы как раз успеваем. Ну же, Танджиро! Бросай свои книги! Пойдём!       — Зеницу, мне нужно учиться! Если бы не твои пустые обещания меня подтянуть, я поступил бы на курс для отстающих, и мне не пришлось бы сейчас мучиться!       — Ладно, ладно. Не сердись. Я обещаю, что помогу тебе, если ты сейчас пойдёшь со мной. Слово члена семьи Агацума.       — Прекрати прикрываться именем своей семьи!       — Агх! Чего расшумелись? — подал голос Иноске. Его злобная кабанья морда показалась со второго этажа кровати.       — А, Иноске, — Камадо улыбнулся ему. — Ты хорошо выспался? Тебе, наверное, неудобно там наверху?       — Чего? — Иноске всё ещё был слишком сонным, чтобы понимать, что ему говорят. — Перестаньте шуметь, слизняки.       — Какой невоспитанный кабан, — бросил в его сторону Агацума. — Пошли, Танджиро. Этот парень знает только как жрать и спать. Всё веселье проспит.       — Ну и правильно, валите к чёрту! — Хашибира вновь натянул кабанью маску на голову и откинул назад. Маска была его трофеем, полученным в схватке с диким кабаном. Лишь фыркнув в ответ, Зеницу пропустил Танджиро в коридор и напоследок бросил Иноске нецензурную фразу. Иноске в ответ метнул в него подушкой, но дверь вовремя закрылась. Парни шагали вдоль коридора, затем через тёмный парк, пока не оказались у входа в академию. Камадо насторожило это. Что они забыли посреди ночи в академии? Сейчас что, будет какой-то тест на храбрость? Зеницу напялит на себя простыню и будет бегать за ним? Весьма занятно. Но вместо того, чтобы войти через главный вход, они сделали большой крюк вокруг основного здания, собираясь зайти через чёрный ход. Не спрашивая, откуда у Зеницу ключ, Танджиро плёлся за товарищем.       — Зеницу, я, конечно, понимаю, что существует эффект интриги и всё такое, но, может, ты хотя бы скажешь, куда мы идём?       — Секрет, — парень улыбнулся. Было действительно интересно, куда же они на ночь глядя идут? Осветив фонарём дорогу, Агацума нашёл нужную дверь. Она оказалась не заперта. Поставив фонарь на пол, Зеницу принялся объяснять своему другу, в чём суть посвящения в студенты в академии Клинка.       — Танджиро, лишь после посвящения тебя по праву можно будет считать учеником академии. За этой дверью находится артефакт. Весьма ценная вещь. Если сможешь его достать, пройдёшь посвящение.— Зеницу говорил таинственно и подкреплял ауру загадочности, активно жестикулируя руками. Кажется, ему удалось убедить друга в важности этой миссии. Танджиро призадумался. Неужели посвящение настолько важный ритуал? Если это и правда так, он всего себя отдаст, лишь бы пройти испытание. Стать охотником на нечисть — такая несбыточная мечта, что вот-вот должна исполниться. Лишь руку протянуть и вот она — мечта. Парень вздохнул и осмотрелся по сторонам. Не хотелось бы, чтобы их кто-то прервал. Но Зеницу заверил, что они единственные живые души в академии, и Камадо хотелось в это верить. Взяв фонарь в руку, Танджиро схватился за ручку двери. По ту сторону находился большой зал с историей академии и такого ремесла, как охотники на нечисть. Много предметов, как в музее, было сокрыто под стеклом, стояло на пьедесталах. Какой из этих артефактов ему нужно достать? Книги. Записи. Оружие. Посуда. Кости. Все исторические ценности были спрятаны за большими стеклянными кубами, и лишь один экспонат завораживающей выставки был выставлен на всеобщее обозрение просто так. Неописуемо красивый, блестящий от света лампы клинок торчал из земли, словно Экскалибур из легенды о короле Артуре. Меч был очень старым, но остроты не утратил. Танджиро, как заколдованный, смотрел на катану. От неё исходили странные вибрации и некое тепло. Камадо решил, он сошёл с ума, если думает, что от старого экспоната исходят вибрации. Видимо, это и есть та реликвия, которую он должен принести Зеницу. Что же, просто взять, показать и вернуть на место. Ничего сложного, верно? Закатав рукава рубашки, Танджиро громко выдохнул. Схватившись за рукоять, он потянул её на себя. Сперва меч не желал поддаваться. Крепко же он засел в земле, раз прилагая столько усилий Танджиро не смог сдвинуть его и на миллиметр.       — Это вообще возможно? — Танджиро бросил недоверчивый взгляд на Зеницу, что дежурил у входной двери. Блондин лишь изредка поглядывал на друга, сосредоточившись на коридоре. — Ладно, просто достать клинок. Ничего же сложного в этом нет. — Камадо сделал глубокий вдох. — Сконцентрируйся, Танджиро Камадо. — Схватив рукоять меча, парень приложил минимум усилий. Меч поддался и плавно вышел из земли. Как только катана оказалась у Танджиро в руках, лезвие начало источать яркий свет, что мог бы осветить абсолютно всё. Зеницу замер, наблюдая за этой картиной.       — Зеницу, смотри! Получилось! — Только Камадо сделал шаг, как всё вокруг затряслось. Академию будто охватило землетрясение в пять баллов. На люстре дребезжали хрусталики, тряслась посуда, часть экспонатов. Со стен старого здания сыпалась штукатурка, и казалось, вот-вот вылетят стеклянные мозаики из окон. Спустя не менее минуту тряска прекратилась, оставив после себя бардак, разруху и сильную дрожь в коленках. По телу Агацумы прошлась не одна сотня мурашек.       — Что это было? — Казалось, Танджиро ничуть не испугался мифического света и землетрясения.       — Да какая разница, что это было? Верни его на место, и делаем ноги, Танджиро! Пора валить! — Решив и в этот раз прислушаться к другу, мечник вернул загадочный клинок на место и поспешил поскорее покинуть выставочный зал. Всё это было жуть как странно.