Встретимся в полнолуние

      — Канао! Ты вернулась. — Камадо просиял, но тут же стал серьёзнее, заметив настрой подруги. — Что-то случилось? — Девушка шумно выдохнула.       — Да, случилось. Мне отказали в помощи. Всех рядовых охотников отправили чинить город. Даже одного свободного человека нет. — Цуюри с силой сжала спинку стула. Все её планы пошли коту под хвост. А ведь только всё начало получаться! Она нашла этот чёртов дневник! Собралась с духом, чтобы начать непростое путешествие, а ей говорят, что даже одного свободного человека нет? Будь её хвалёное спокойствие всего лишь мифом, Канао бы уже срывала шторы с карнизов и била фарфоровые тарелки о пол. Как же ей не нравилось, когда всё шло не так, как нужно. Перфекционист внутри неё приходил в неистовое бешенство и мог запросто соперничать по силе чистого гнева даже с разъярённой стаей голодных волков. Всё-таки ей удалось впитать в себя самые лучшие качества, какими славились выходцы из семьи Кочо. Спокойствие и только спокойствие, Канао. Подумаешь, накрылась операция, что почти со стопроцентной гарантией оказалась бы удачной. Подумаешь, только что погас единственный источник, на свет которого она так стремительно шла. Подумаешь, что теперь она на самом деле одна…       — Это было неудивительно, — пробормотал Зеницу, копируя позу Иноске. — Им нет дела до того, что Шинобу-сан и Игуро-сан исчезли. И до побега заключённых аналогично. Сейчас намного существеннее проблема отстройки города. Вот почему они выбрали поджог главной своей стратегией.       — Канао, это не проблема, даже если они не могут дать нам людей. Уверен, нас четверых… — Танджиро указал на своих друзей, но его перебил слегка раздражённый голос Иноске:       — Четверых? А свою сестру ты не считаешь? Да её демоническая сила равна десятку рядовых охотников. Кого ещё можно пожелать в союзники? — мечник ткнул пальцем в младшую Камадо, отчего глаза всех присутствующих расшились. Одна лишь Незуко просто нелепо похлопала ресницами и ярко улыбнулась. Ей никогда не позволяли принимать участие в битвах, заставляя отсиживаться в комнате, словно запертую в башне принцессу.       — Что? Иноске, ты в своём уме? Незуко — ребёнок! Ей опасно даже просто идти с нами, не то что участвовать в бою! — Камадо резко поднялся, выказывая недовольство. Незуко — единственное и самое дорогое сокровище в его жизни. Он ни за что не позволит ей вступить в бой, будь она хоть трижды сильнее, чем он сам. Хотя силы демоницы давно превосходили его собственные раз в десять, не меньше.       — Братец, прошу, не ставь на этом крест! — вклинилась Незуко, желая высказаться. Она всегда потакала старшим и никогда не спорила с братом, когда тот просил её сидеть и не высовываться. Она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, как ей стоит поступить. — Я знаю, ты хочешь, как лучше для меня… Но ты не понимаешь, что такой заботой душишь меня! Я всегда была не такой, как все… Я родилась сильнее других. И я хотела использовать эту силу на благо, как учила нас мама. Но ты даже не даёшь мне шанса вздохнуть. Я не хрустальная ваза, с которой нужно сдувать пылинки. Прошу, дай мне шанс доказать, что я хоть чего-то стою в этой жизни!       — Ты самое дорогое, что у меня есть, Незуко. Я не стану рисковать тобой. И не изменю своего решения. Ты останешься здесь.       — Танджиро! — выкрикнула Незуко, злобно сжав кулаки. Снова. Снова её запрут в тесной комнатушке, словно какую-то пленницу. — Несмотря на то, что ты мой старший брат, и я пообещала маме, что буду тебя слушать… Я не собираюсь подчиняться. Я сильная, братец. Я взрослая, и у меня есть своё мнение, принципы и желания. И ты должен со мной считаться. — На секунду Танджиро показалось, что глаза его сестры потемнели. Неужели в порыве гнева она активировала демонические силы? Что бы это ни было, уже через мгновение глаза вернулись в привычную для него форму и приобрели приятный розовый оттенок.       — Ты слышал её. Эта сила принесёт куда больше пользы, чем один дополнительный охотник низшего ранга.       — Но это безумие! Канао! — Танджиро развернулся к ней, пытаясь хотя бы в её взгляде найти поддержку, но Цуюри уже вовсю начала обдумывать не такую уж и плохую кандидатуру его сестры.       — Если Незуко готова за себя постоять, я не стану возражать. Нам нужны сильные люди в команду, а твоя сестра как раз такой человек. — Канао мыслила рационально. Ей ещё не доводилось видеть младшую Камадо в действии, но по рассказам Зеницу, что она украдкой слышала, навещая их в больнице, Незуко — отменный воин. — Но ты ведь понимаешь, что будешь сама нести за себя ответственность? Это опасное путешествие, и нежным девушкам стоит остаться здесь, — отчеканила Канао, с вызовом смотря на демоницу.       — Тогда почему бы тебе не остаться здесь, Канао-сан? — съязвила в ответ Незуко, победно заулыбавшись. Канао на секунду растерялась. Не ожидала она такого резкого ответа, но это её повеселило. Девушка улыбнулась, кивая. Её и правда победили.       — Канао… — Танджиро не понимал этого. Почему все так уверены, что Незуко стоит пойти с ними в этот непроглядный туман. Последней надеждой был Зеницу. Вот он точно с головой на плечах. Он разделяет его стремление защитить Незуко. Он-то уж точно его поддержит. Но переведя взгляд на своего светловолосого друга, Танджиро сдался. Зеницу широко улыбался, оценив реплику Незуко.       — Отлично сказано, Незуко-чан! — Агацума театрально похлопал в ладоши. Младшая Камадо кивнула ему и подарила такую же яркую улыбку. Они что, сговорились?       — Братец, прошу, прекрати видеть во мне маленькую беззащитную девочку. Мне давно не десять, — Незуко стояла на своём. Танджиро шумно выдохнул. Надо же, как быстро пролетело время. И правда, совсем же недавно ей было десять, и она повсюду таскалась за ним, боясь, что будучи одна, причинит кому-то вред своими силами. И почему же он забыл, что Незуко такой же человек, как и он сам? И она тоже хочет найти себя в этом мире. Быть полезной этому миру. От осознания того, что он всё это время был слеп по отношению к младшей сестре, Танджиро поник. — Братец?       — Всё в порядке, Незуко. Я… Ты права. Я всегда оберегал тебя, но сам не знал от чего. Мне стоило дать тебе свободу ещё раньше. Чёрт, как же быстро ты выросла в самостоятельную. — Парень засмеялся, проводя рукой по колючим волосам. — Я не против, если ты пойдёшь с нами. — Демоница тут же просияла, но насторожилась после следующей реплики брата: — Но с условием. Я прошу тебя, никогда не лезь на рожон. Не подвергай себя ещё большей опасности.       — Обещаю, я буду осторожна. Спасибо, братец. — Девчушка ринулась обнимать брата, а он, в свою очередь, сильнее сжал её в объятиях. Это трудное решение. И он не до конца согласен с тем, что Незуко стоит лезть в драку вместе с ними. Но это будет первый шаг к свободе, которую так желала Незуко, и к улучшению их отношений. Никого роднее неё у него больше нет. Он любит свою маленькую сестричку и сделает ради её счастья и благополучия всё, что будет в силах сделать. И, возможно, даже что-то невозможное. Разорвав объятия, Незуко улыбнулась. Танджиро ответил на её улыбку. Она его не подведёт. Если уж он доверил ей её жизнь, значит, она всеми силами сбережёт её. К тому же кое-кто ещё обещал ей, что будет защищать её до самого последнего вздоха. Она бросила лёгкий, но многозначительный взгляд на светловолосого юношу, что умилялся этой сцене проявления любви между братом и сестрой. Поймав её взгляд, Агацума замялся. Ему тоже нужно постараться выполнить данное обещание. Он стал сильнее. И за его спиной Незуко будет чувствовать себя в безопасности.       — Раз уж этот вопрос решили, можно и поесть. — Хашибира резко придвинул стул поближе, желая вернуться к трапезе. — Эй, кто съел моё малиновое пирожное? — развопился мечник, заметив, что его угощение нагло украли.       — Ой! — выпалила Незуко, заметив, что на её тарелке остался один кусочек пирожного Иноске. Девушка сразу же спряталась за спиной старшего брата.       — Какого чёрта, мелкая? — заметив остатки своего лакомства на чужой тарелке, Иноске театрально разозлился. — Ну всё, тебе не поздоровится. — Хашибира намеревался поймать воровку, но та проворно и, главное, вовремя уменьшилась в размере, пробежав под столом. Выбегая, она снова вернулась к нормальному размеру и теперь стояла позади Зеницу.       — А нечего летать в облаках! Даю голову на отсечение, что твои мысли были заняты госпожой Аой! Я права? — Девушка ухватилась за спинку стула, на котором сидел Зеницу. После реплики об Аой Иноске застыл. Казалось, что он сейчас взорвётся со стыда, ведь Незуко была уверена на все сто, что угадала. Но вместо этого Хашибира выпрямился. Слегка похрустев костяшками пальцев, он медленно повернулся к Незуко. Его зелёные глаза были словно омут, который затянет на самую глубину.       — Чего ты там вякнула? — Вот теперь его переполнял чистый гнев. — Не смей лезть в мою голову! — Иноске быстро обошёл стол, но Незуко вновь среагировала, уменьшившись до размера ребёнка. Всё-таки демоны куда проворнее, чем люди. — Куда побежала?       — Иноске, я же пошутила! — кричала ему демоница, бегая туда-сюда под столом, пытаясь убежать от злого кабана. — Братик! Зеницу-сан! Остановите его! Канао-сан!       — Прости, Незуко-чан… — Зеницу прикрывал лицо ладонью. Ему было смешно от этих детских догонялок, а в то же время было страшно идти против Иноске, когда тот злился.       — Предатели! — Незуко уже устала нарезать восьмёрку вокруг стола, а у Иноске, кажется, энергии было на сотню таких забегов. И пока все дружно смеялись от шалости Незуко, в столовую вошёл последний гость, которого не хватало за этим столом. Генья осторожно шагал, боясь потревожить кого-то.       — Иноске, прекращай. На кухне есть ещё пирожные. Я попрошу принести тебе все, что остались, — Канао как могла сдерживала смех, но выходило с трудом.       — Не помешал? — обратился младший Шинадзугава к хозяйке поместья, учтиво поклонившись.       — Здравствуй, Шинадзугава-сан. Нет, ты как раз вовремя. Садись. Мы собирались обсуждать план дальнейших действий. Первым делом, нам стоит пересечь границу Тёмного леса.

***

      — Нет. Я ни за что не позволю вам пересечь границу, и точка. — Узуй стоял у окна, смотря на виднеющиеся в дали города слабые огни. Трубка в его руке дымила, оставляя в воздухе клубки тёплого дыма. Он давно знал, что Цуюри заявится к нему с просьбой позволить пересечь границу Тёмного леса на его территории. И ответ он тоже уже давно приготовил.       — Господин Узуй, я прошу вас. Я умоляю. Позвольте нам пересечь границу. Это очень важно! Дневник Канаэ выведет нас на Шинобу! Я уверена, что…       — Что это просто дневник! — Тенген повысил голос, отчего Канао вздрогнула. Она никогда не слышала, чтобы он кричал. Коленки затряслись, но девушка стояла стойко, пока ещё могла. — Это просто записи! В них ничего нет! — Тенген не планировал повышать голос, но сейчас крик — единственное средство, что способно отрезвить Канао. — Нет абсолютно никакой гарантии, что Шинобу видела этот дневник! И нет абсолютно никаких доказательств, что Канаэ и Шинобу как-то контактировали! — Заметив, что ему таки удалось слегка её напугать, он продолжил, но уже более спокойно: — Канао, теперь прошу тебя я. Остановись. Прекрати эти бессмысленные попытки. Шинобу исчезла. Прими это. И живи дальше.       — Возможно, вы и можете жить как раньше, а я не могу. — Её девичьи кулачки сжались. — Родители. Сестрица Канаэ. А теперь исчезновение Шинобу. Все эти люди были, есть и будут мне дороги. И если я могу что-то сделать, хоть как-то помешать Шинобу-сан совершить ошибку, я обязана это сделать. Вы вампир, господин Узуй. Ваши жёны вампирши, что будут вместе с вами проживать долгую жизнь. И вы не познаете горе подобной утраты. Поэтому не останавливайте меня сейчас!       — Ошибаешься. — Мужчина сделал шаг в сторону Цуюри и посмотрел на неё таким пронзительным взглядом, будто видел её насквозь. Будто мог видеть, как бьётся её сердце, качая кровь по венам. Канао застыла, не в силах пошевелить даже пальцем. Какая же давящая у него аура. Мечница чувствовала себя ничтожно маленькой и слабой, находясь под таким колоссальным давлением. — Я терял многих на протяжении своей долгой жизни. И самая большая утрата, рана от которой всё ещё кровоточит, это смерть Канаэ. Не думай, что грустить можешь только ты. Её смерть коснулась каждого, и ты не вправе заявлять, что твоя рана болит сильнее. Я не могу с этим жить, но я стараюсь. Канаэ на моём месте улыбалась бы, говоря, что всё в порядке. Живи и ты с этим грузом, Канао Цуюри. Сказки не всегда заканчиваются счастливо. — Элегантно развернувшись, вампир снова подошёл к окну, продолжая рассматривать огни вдали.       — Простите, — еле смогла выдавить из себя Цуюри. Её всё ещё сковывала дрожь от этого взгляда. Она никогда не боялась Узуя, но сейчас была уверена — от него веяло опасностью.       — Иди домой, Канао. И скажи своим друзьям, чтобы не задерживались у ворот. — Мужчина поднял бокал с вином. Канао, продолжая стоять как вкопанная, боясь сделать лишнее движение. Но только с его уст слетело последнее слово, девушка кратко поклонилась и поспешила убраться оттуда подальше. Дверь громко закрылась, и послышался отдаляющийся звон каблуков. Тенген смотрел ей вслед, как она бежит через его цветущий сад. Он стиснул зубы и с силой надавил на бокал, что держал в руках. По стеклу звонко пробежались трещины. — Прости, Канао, но это для твоего же блага. Не суйся на поле, если ты всего лишь пешка в чьей-то умелой игре. Тобой пожертвуют, не задумываясь.       — И? — синхронно молвили парни, обступив Канао со всех сторон. Незуко негромко шикнула на них, всем своим видом показывая, чтобы они не шумели лишний раз. На единогласное «и» Канао отрицательно покачала головой, но пока настроение её команды не ухудшилось, выдала интересный ответ:       — Даже если у нас нет официального разрешения, меня это не остановит. Если будет нужно, я ползком переберусь через границу. Мы выдвигаемся, как только наступит полночь. Сейчас вернёмся. Не стоит здесь околачиваться почём зря.       — Лихо придумано, — Хашибира усмехнулся. — Слышал, на севере обычное дело — переходить границу. — Иноске шёл расслабленно, запихнув руки в карманы брюк.       — Ну ты сравнил, олух. Это просто переход границ чьего-то владения. А на севере пересекают границу страны. Один шаг — и ты уже в ином мире, — ответил другу Зеницу, что быстро перегнал его и стал идти впереди.       — На самом деле перейти границу на севере очень трудно, — вклинился в разговор Генья. Тема, которую обсуждали его новые товарищи, была ему близка. И даже очень. После ухода брата Генья сам один защищал Лес оборотней, что как раз граничил с соседним государством. И за всё то время, что он провёл один, ни одна дезертирская крыса не смогла пересечь границу. — Её тщательно охраняли. Но сейчас каждый при желании и имея минимальные навыки выживания сможет попасть на ту сторону.       — Чувак, ты, кажется, родом оттуда? — Иноске повернул голову назад, смотря на плетущегося позади Шинадзугаву.       — Не совсем. Но достаточно долго прожил в тех краях. Так что, я знаю, о чём говорю.       — Был кем-то вроде сторожевого пса севера? — Хашибира рассмеялся. Генья не воспринимал подобные оскорбления на свой счёт, так что тоже рассмеялся.       — Это была попытка оскорбить меня? — с вызовом поинтересовался оборотень, нагоняя ребят.       — Ни в коем случае. Просто наш полоумный кабан никогда не умел отличать оскорбления от комплиментов. — Зеницу бросил взгляд на Иноске, но тот сделал вид, что подобное заявление его не касается. Они продолжали припираться, в перерывах между сражением за лучшее оскорбление успевали ещё и расспрашивать Генью о его прошлом и о том, что он забыл на севере.       — Канао, ты не замёрзла? — Танджиро уже давно заметил, что по коже Цуюри бегает мелкая дрожь, хотя и догадывался, что она вызвана не похолоданием.       — Немного, — слукавила мечница и для виду обхватила себя руками. Пускай думает, что ей холодно. — Стоило надеть что-то потеплее. — Канао улыбнулась. А внутренняя Канао тем временем исцарапала все внутренности своими ноготками, желая, чтобы её бесхарактерная оболочка выдала правду, а не продолжала обманывать близких.       — Хочешь, я разожгу камин в библиотеке? Незуко заварит твой любимый чай. Мигом согреешься. — Танджиро с его наивной простотой идеально дополнял холодную и расчётливую Канао. Ей очень хотелось ему открыться. Но обстоятельства вынуждали её делить важное и личное.       — Не стоит так переживать за меня. Я бы на твоём месте больше беспокоилась о тех двоих, — девушка кивнула в сторону Иноске и Зеницу, что всю дорогу до поместья продолжали ругаться. Генья беспомощно развёл руками. Видимо, он пытался их успокоить, но, как всегда, этим двум огонькам нужна волшебная пилюля под названием Танджиро Камадо.       — Эй вы, двое, в самом деле, хватит уже устраивать баталии. Вы товарищи и друзья. Сколько можно ссориться? — Танджиро предпочёл начать разговор мирно. Если парни не успокоятся, в ход пойдёт тяжёлая артиллерия.       — Да врежь им, братец! Они всю дорогу спорили не пойми о чём, перескакивая с одной темы на другую, а теперь дуются друг на друга и не могут вспомнить за что. — Незуко звонко засмеялась, поднимаясь по ступенькам.       — Незуко, ты же девушка! — ответил ей брат, пытаясь оттащить разъярённого Зеницу от такого же злого Иноске, которого благополучно удерживал Генья.       — И что, что я девушка? Это значит, я не могу сказать тебе, чтобы ты вжарил каждому из них по тыкве? Быть леди так скучно и так отстойно. Как ты жила всё это время, Канао-сан? — демоница и сама уже перескочила на другую тему, начиная диалог с Канао.       — Достаточно неплохо, Незуко. Быть леди вовсе не отстойно. Но признаюсь, и мне иногда хочется вжарить кому-нибудь по тыкве. — Цуюри улыбнулась. Ей было трудно поверить, что она променяла многолетнее оттачивание речи на простые жаргонизмы, которые с такой лёгкостью использовала в повседневной жизни Незуко. — Мальчики, прекращайте эту мышиную возню. Через пару часов мы вернёмся к поместью Узуя, и нам нужно будет незаметно пересечь его владения. Оставьте шутки на потом. — Даже не осознавая этого, парни перестали испепелять друг друга убийственными взглядами. Видимо, теперь им стоит прописывать пилюлю Канао Цуюри дважды в день, утром и вечером, для профилактики.

***

      — Господин, госпожа Канао намерена пересечь ваши земли с наступлением полуночи. Вы уверены, что нам не стоит вмешиваться? — Хинацуру стояла возле окна, наблюдая за ярким полумесяцем, что уже украсил тёмное небо.       — Бедняжка Канао. Всё ли с ней будет в порядке? — Сума теребила в руке перо, пытаясь чем-то занять руки. Не стоило ей соглашаться на условия Шинобу и заверять то дурацкое завещание.       — Канао сама выбрала свой путь. И даже если он окажется неправильным, она должна с гордо поднятой головой встретить любые последствия. Видят боги, что я пытался её остановить. Её не испугала даже моя аура, а это значит, что ей всё по плечу. Как-никак она дочь семьи Кочо. У них прямо-таки на роду написано искать себе приключения, — мужчина хитро улыбнулся. Свою часть сделки он выполнил, теперь черёд Шинобу сделать обещанное. — «Не пожалей потом, Канао…»

***

Команда из четырёх охотников, демоницы и оборотня стояла напротив высокого шипастого забора. Никто не решался подойти ближе, будто ждали знака свыше. Канао первая сделала шаг. На одном из прутьев была привязана лента. Она висела здесь уже столько лет, что совсем потеряла цвет, а ветер, терзавший её почти каждый день, успел выдернуть с краёв много нитей.       — Ну и чего вы застыли? Или у вас есть телепорт? — спросила Незуко, сделав шаг сразу после Канао. Цуюри осторожно ухватилась за прутья, собираясь перелезть через них. Пару секунд — и она оказалась на той стороне. Незуко повезло, что она смогла уменьшиться до размера ребёнка и протиснуться между двух прутьев. Парни неуклюже полезли за ними. Труднее всего было Зеницу. Он оказался не таким проворным, как его товарищи. Ему потребовалось время, чтобы настроить себя. Подгоняющий его Хашибира буквально стащил его с забора на землю. Зеницу потянул ногу.       — Пойдём, — скомандовала Канао, но, услышав чьи-то шаги, жестом приказала им остановиться. Со стороны города к ним приближался силуэт. Почему-то он показался смутно знакомым. — Аой?       — Ха… успела… Вот счастье. — Запыхавшись, Канзаки остановилась, хватаясь за прутья и пытаясь привести дыхание в норму. — Как же я могу бросить вас? Канао всё ещё плохо накладывает швы. — Аой широко улыбнулась подруге, а та, подхватив её улыбку, и сама расцвела. Аой так же быстро, как её предшественницы, перебралась через высокий забор, но когда перелезала на ту сторону, слегка оступилась, не сумев удержаться. Падать было больно, но полёт, как казалось, смягчила трава. — Ай… — прошипела Аой, но резко почувствовала, что прижимается щекой к чьей-то груди.       — Может, уже слезешь с меня? Ты тяжёлая, — в ответ прохрипел Хашибира, что смог смягчить ей падение. Аой медленно подняла голову. Их лица были на одном уровне. Несмотря на дискомфорт в виде сидящей на нём Аой, Иноске сиял, а губы расплылись в улыбке. Он догадывался, что эта девчонка увяжется за ними, поэтому оставил ей небольшую подсказку. Аой продолжала смотреть в его изумрудные глаза. Что с этим парнем не так? Сам же отговаривал её от этого опасного путешествия. А сейчас лыбится как ребёнок, что получил обещанную сладость. Ей не удавалось прочитать этого странного парня, чьи эмоции проносились, словно буря. Неужели у него раздвоение личности? Что гадать, когда можно спросить напрямую. Вот он, до жути странный Иноске, в паре сантиметрах от неё. Но только Аой собралась задать вопрос, Хашибира попытался выползти из-под неё.       — Хватит на меня глазеть. — Даже его голос странный. Она слышала его уже много раз, но каждое новое слово звучало по-иному. — Слезай уже! — Аой послушалась и попыталась встать. Теперь они оба сидели на траве, проверяя, все ли кости уцелели. Аой лишь слегка ушибла руку при падении, ничего серьёзного. Иноске бесконечно жаловался на то, что Канзаки очень тяжёлая и чуть не отдавила ему все органы. Но при этом с его лица не сходила улыбка. — Не думай, что раз я помог тебе сейчас, то тут же полечу спасать твой зад на поле боя, плакса.       — Я и не подумаю звать тебя на помощь. — Девушка фыркнула. — Ты тоже особо не кричи: «Аой, на помощь», если тебя ранят или сломают пару-тройку костей. — На самом деле Аой была благодарна ему за помощь. И если Иноске пострадает, она окажет ему медицинскую помощь. Но съязвить ему что-то в ответ она была просто обязана. Уж кто-кто, а Аой Канзаки не станет терпеть шутки, при этом не бросив ответ обидчику в лицо.       — Если вы уже налюбовались друг другом, может, уже пойдём, пока нас не заметили? — скомандовала Незуко, что всё это время наблюдала их переглядками. И всё-таки она была права. Горе-любовники, как их мысленно уже прозвала Незуко, шустро стряхнули траву, что приклеилась к их одежде и вместе со всеми углубились в лес. Команде требовалось сделать большой крюк через лес, что окутывал владения Узуя со всех сторон. В дневнике Канаэ нашлась карта и на этот случай. Уверенная в своих силах Канао указывала всем путь, сверяясь с картой и карманным компасом. Темно. Вокруг царила мёртвая тишина. Казалось, что густой туман шептал им что-то, но это был лишь шорох травы под ногами. Впереди их может дожидаться вселенское зло, а возможно, самое большое разочарование в их жизни. Что бы ни было на той стороне, оно приблизит их к разгадке. Тайна, покрытая мраком и разводами крови.       — Эй, сестра, кажется, сюда приближаются люди. — Его чутьё, способное уловить людей за пару миль, ещё никогда не подводило. — Скорее всего, они очень вкусные.       — Смотри-ка, еда сама бежит к огню. Посмотрим, так ли хороша кровь отчаянных самоубийц, — она скривила злобную улыбку. Глаза засияли от предвкушения скорого начала трапезы.