***
Я и предположить не мог, насколько хорошо крысы себя чувствовали среди людей. Буквально под каждым домом или вблизи него удавалось найти их гнездо, а порой и не одно. И всех их я убил, в попытке лучше понять себя самого. Соседи должны быть мне благодарны. Во всем районе точно не осталось ни одной крысы, а если и были выжившие, то природа наделила их достаточно развитым мозгом, что бы можно было понять, что лучше будет сбежать куда-нибудь в другой место. Первые попытки поимок и захвата подопытных были до смешного (но не для меня) глупы и неуклюжи. Вскоре, я смог подобрать достаточно надежную тактику. Суть её была проста: на заготовленное место ставится приманка, и как только будущая жертва попадается в очевиднейшую ловушку с клейкой сетью, я как можно надежнее обматываю её паутиной. Лишь только убедившись, что подопытный связан достаточно хорошо (а паутины я не жалел, и её количества, наверное, хватило бы, что бы и человека удержать), я впрыскивал в него яд. Дальше шло наблюдение до самой смерти субъекта, а затем уже анализ с соответствующими выводами. Труп, в последствии, так и оставался на том же месте, на радость падальщикам. Можно, конечно, было немного его поесть, но размеры его туши для меня были больше, чем слон для человека, так, что я по прежнему ограничиваться насекомыми. Я менял многие условия: место укуса, количество яда, количество укусов, возраст и пол жертвы, наличие травм, окружающие условия, прежде чем понять, что знал я уже достаточно много, но без точных измерений эти знания не стоят и половины вложенных усилий. Это было сравнимо с попыткой посчитать число Пи при помощи палки и веревки — удовлетворительно для десятого века, но совершенно не годилось для чего-то более серьезного. Однако, даже этого хватало, что бы сделать первичные выводы: я слишком опасен. Одного слабого укуса хватало, чтобы на небольшое время создать страшнейшее оружие убийства. Одну такую, укушенную, крысу я отпустил. Прежде, чем умереть, она успела разгрызть железные прутья и разорвать в клочья (в буквальном смысле) бойцовского Ротвейлера. Я привык уже к постоянным пискам и бешеным предсмертным агониям. Я свыкся с мыслью, что придется убить десятки ни в чем неповинных созданий, даже перестал опасаться, что однажды не смогу остановиться. Но это… ужасало. Хотя, даже такая жестокость не произвела на меня столько же впечатлений, нежели момент, когда я осознал, что из всех укушенных крысят (повезло найти семейное гнездышко) один сумел не только выжить, но и адаптироваться к моему яду. Были, образцы, что жили дольше остальных, и среди молодого поколения, такие встречались наиболее часто, но никто ни разу до этого ещё не выживал. Как только, я осознал, что натворил, то вцепился в новообразованное существо, которое ничем не отличалось от простой на вид крысы, и держал его до тех пор, пока не почувствовал, что мои железы с ядом опустели. Впервые на моей памяти. Позже, на всякий случай, я обмотал её паутиной до состояния кокона и кусал до тех пор, пока она не превратилась в желеобразную массу с костями. В тот день я был слишком уставшим, что бы вовремя среагировать на неожиданную опасность. Меня, с наивной легкостью, поймал молодой паренек, и запер в пластиковой коробке. Толщина стенок была слишком большой, что бы даже пытаться прогрызть её, да и сил на подобный трюк у меня не было. Так, что я просто ждал вердикта и был бы даже рад, если бы это оказался юный энтомолог. Висел бы, прибитый гвоздями к белому полотну, и не мучил свою голову. Но, к счастью, или несчастью, мои ожидания не оправдались.Часть 1.1 Дивный дикий мир.
18 августа 2020 г. в 14:44
В прошлой жизни я не был курящим человеком, если не считать баловства после школы, до первых люлей от отца. Да и пил я крайне редко и умеренно. Но если бы была возможность, то сейчас бы я точно нервно курил где-нибудь в сторонке, запивая шок чем-нибудь крепким, и размышляя не стоит ли самому свести счеты с жизнью и не испытывать этот мир на прочность. Да, и трезвым, в теле паука, последнее время я думаю об этом постоянно. А все по тому, что я, похож больше на биологическое оружие, нежели на обычного паука. Но обо всем по порядку.
С моего успешного побега прошло уже довольно много времени. Не рискну сказать, сколько именно, поскольку сбился ещё на одиннадцатом дне. Я бежал как можно дальше, цепляясь за проходящих мимо людей, животных и транспорт до тех пор, пока не посчитал, что убрался достаточно далеко.
В тот момент я сидел на каком-то кустарнике и рассуждал, что мне делать дальше. Однако, я уже говорил, что природа беспощадна? На той веточке я провел не так много времени, но, как оказалось, этого было предостаточно, что бы довольно крупный богомол сумел подкрасться и атаковать со слепой зоны. В каком-то смысле, его атака
была стремительной и смертельной.
Фоном промелькнули знания об этом хищнике. По непонятной причине природа наделила их крайне странным свойством: они могут есть пищу, только если она сопротивляется. Если же они поймают добычу, и с неё не будет никакой реакции, то скорее всего они её выкинут. Быть съеденным заживо — то ещё удовольствие и для других насекомых участь была бы очевидна.
Для меня же, пережившего сотни внезапных нападений других пауков, его движения были словно в замедленной съемке, и спокойно позволили рефлексам увернуться из под атаки и даже атаковать самому. Ещё до того, как я успел начать осознанно думать, хищник, ставший жертвой, уже был укушен и частично оплетен паутиной. Это природа, и часто хищник может сам оказаться добычей «рыбки по крупнее».
Последующие события были насыщенными, но однотипными. Я охотился и прятался, периодически отбиваясь или убегая, от более крупных представителей царства насекомых.
Один раз даже попал во владения муравьиной колонии, и это были даже более свирепые и отчаянные хищники, чем я. На убитые десятки рабочих, прибежали сотни других. Но, даже, когда я и их убил, просто перекусывая, и давя, пришли и новые. Пришлось тогда убежать, ведь насколько бы ты не был превосходных охотником, тебе нечего противопоставить тысячам более слабых, но организованных существ. Впервые, я тогда убежал от более слабого соперника.
Чуть позже, я смог организовать себе хоть сколько-нибудь надежное гнездо. Ни разу, до этого, делать что-то подобное не приходилось, но считаю, что справился тогда как минимум удовлетворительно. По крайней мере, это было первым местом, где я мог спокойно спрятаться и отдохнуть. И именно там я совершил свою худшую ошибку — начал думать. И размышления меня вовсе не радовали.
Взять хотя бы тот случай с богомолом. Я часто, в прошлой жизни, видел их атаки. Это невероятно стремительный и точный рывок, способный захватить любую жертву. А пауки, если говорить честно — не лучший образец ловкости, пускай и опережающий человека (равно, как большинство других более мелких, нежели человек, существ). Однако за его движениями я смог уследить, и даже среагировать, пускай и на уровне рефлексов, успел.
Позже, мои догадки подтвердились. По непонятной причине, моя точность, скорость и ловкость, на порядки опережала нормальных представителей паукообразных. Например, много ли вы знаете пауков, способных поймать летящую муху? Я вот, теперь, одного знаю.
Времени у меня было предостаточно, еды тоже хватало, несмотря на постоянный голод (подозреваю, что пауки вообще не способны чувствовать сытость), и я решил продолжить эксперименты по изучению своих возможностей.
Себя со стороны я ни разу не видел, но отлично знаю, как выглядели другие пауки в лаборатории. Помимо того, что все они были одного, неизвестного мне, вида, их форма была из числа тех пауков, что охотятся, используя ловчие сети. Именно по тому, что паутина должна была быть моим основным оружием, её я и решил проверить.
Она даже у других простых пауков невероятно прочная. Например, каждый может порвать паутину, и то, иногда может почувствоваться сильное сопротивление. Но если бы тончайшая нить была толщиной в один миллиметр, то она спокойно бы выдерживала натяжение в пару сотен килограммов. Если говорить, более техническим языком, то предельная прочность натяжения у паучьей нити около двух ГигаПаскалей. Это очень много.
Я долго ломал голову в попытке хотя бы примерно понять пределы возможностей паутины, но в итоге решил, что самым наглядным способом будет поднятие мелких предметов. Начал я со стружки и мелкого мусора, но быстро перешел на камни. В какой-то момент своих сил на подъем тяжестей перестало хватать, но слава создателям, ещё древние египтяне поняли насколько полезными могут быть простые рычаги.
Размер камней все рос и рос, а паутина по прежнему отказывалась рваться. Пришлось бросить затею, поскольку не нашлось ничего, что бы могло точно охарактеризовать её прочность. Под конец дня я так и не смог даже примерно назвать, насколько она прочная.
Пришлось пойти на иную хитрость.
Расположился я в небольшом саду, позади дома, и хозяева того сада, где я оказался, невольно стали жертвами моего эксперимента. Действовал я ночью. Суть нового эксперимента была проста: средняя толщина нити от от одного до десяти микрометров. Если взять среднее значение и посчитать, то для создания веревки, способной выдержать пять килограмм, требуется создать паутину из примерно тридцати волокон в толщину. По идее, цифры не сильно большие, но, что бы остановить человека не проходе — достаточно. От дальнейших наблюдений уже можно будет делать выводы. Изначально, думал нить делать на уровне ног, но, потом все же решил, что лучше стоит на уровне груди. Эти люди мне ничего плохого не делали, что бы так над ними издеваться.
Результаты экспериментов… Превзошли ожидания. Хозяева потратили не меньше двадцати минут, что бы оторвать мою нить. Поразительная прочность!
И стоило бы радоваться, своим способностям, но дурная голова восьми ногам покоя не дает. После многочисленных попыток определить предел прочности паутины, я решил перейти к следующему аргументу в жизни пауков. К ядам.
И тут уже все шло по нарастающей. От насекомых я перешел к мелким земноводным, и рептилиям. Но всех мои укусы сражали наповал.
Учитывая, что однажды пришлось увидеть в лаборатории, это не удивительно. Однако, тогда человека покусало большое количество пауков. Я же хотел знать пределы существа для одного укуса.
Так, беря ставки все выше и выше я подошел к крысам. Вспоминая поразительную прочность паутины, улов крысы прошел даже как-то буднично. Бедняжка слишком поздно поняла, что попалась на элементарную наживку. Однако то, что произошло после укуса… Я думал меня уже ни чем не удивить и не испугать. Как же я тогда ошибался.
Первые минуты, жертва моей импровизированной лаборатории вела себя как и положено вести умирающей от яда крысы. Однако дальше, вместо смерти она начала меняться с поразительной быстротой. Уже довольно скоро от привычной крысы мало что осталось, но, зато, появился очень страшный мутант.
Но испугал меня не внешний вид, а то, что образовавшееся существо начало резво рвать мою паутину. Ту паутину, которую люди вдвоем с трудом оторвали, это существо разрывало, словно обгорелую нитку.
Что было дальше я не видел, так как крайне спешно убегал. Было страшно, но страх этот был не столько перед сильным, агрессивным и опасным существом, сколько перед самим собой.
Я был не просто суперпауком, а суперпауком, способным создавать монстров. А способны ли эти монстры создавать себе подобных? Есть ли противоядие против таких ядов? Что будет с укушенными людьми (жертва лаборатории не в счет, поскольку была укушена множество раз)?
Множество вопросов крутилось в моей голове, по идее, не способной даже на осознанное мышление. Но они там были! И что важнее, я считаю, вопросы были правильными.
Я уже убил одного человека по имени Питер, и не хочу новых жертв. Тем более не хочу, что бы они страдали перед смертью, и ещё меньше я хочу, что бы они превращались в подобных монстров. Учитывая силы обращенной крысы, ещё стоило удивляться, как тот парень в лаборатории не выбил дверь. Да с такой силой, укушенные люди машинами должны жонглировать! Нет, такие монстры не должны существовать.
Ещё несколько дней я провел в гнезде, боясь показаться, и размышляя над увиденным. То, что было в лаборатории с человеком, то что произошло с крысой, невероятная для пауков скорость, точность и сила, умопомрачительная по прочности паутина… Крайне сомневаюсь, что это просто набор случайностей. Очень вероятно, что я и другие пауки — какое-то экспериментальное биологическое оружие.
И закономерно, с таких невеселых выводов, рождаются два извечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?».
С первым вопросом все более, чем очевидно. Я — продукт. Не факт, что успешный, но крайне опасный продукт совместной деятельности армии (крайне сомневаюсь, что такие дела решаются без участия государств) и ОзКорп.
А вот, со вторым вопросом — уже сложнее. Тут я ничего не могу сделать, да и не особо хочется. Даже, если я как-то решу им помешать, то, имея такие знания, ничто не помешает им сделать нечто более опасное. Да и самое важное — желание создавать более убойное оружие (не важно для атаки или защиты) я отнять никак не смогу. Против природы, в лице одной личности, бороться ещё можно, но против природы в лице толпы (или, если хотите, общества) бороться бесполезно.
Лично для себя ответ на вопрос «Что делать?», я могу сформулировать иначе: не допустить новых человеческих жертв. Для этого надо хотя бы понять, как действует мой яд и ближайший результат я даже знаю, где можно найти. Как бы страшно мне сейчас не было, это именно тот случай, когда бездействие намного хуже плохого действия.
Пробирался я к тому месту, где укусил крысу, крайне осторожно, стараясь не издать лишнего шума. Слух у крыс чуткий, и я не знаю, стал ли он после превращения, ещё острее. И, вот я аккуратно добрался до вырытой ямки с паутиной, где последний раз видел мутанта.
Жертва трансформации была все там же. Мертвая. На всякий случай, я проверил её со всех сторон, и даже потыкал соломинкой и покидал камушки. Только окончательно убедившись в её состоянии, начал осмотр тела.
К счастью, помимо пауков, я активно увлекался палеонтологией, а это наука крайне требовательная к широким познаниям. Что бы хорошо, разбираться в этой теме, требуется знать уйму наук, на уровне хотя бы немного выше средней школы: математический анализ, геометрию, химию, физику, инженерное дело, историю, зоологию, остеологию, генетику, молекулярную генетику, биологию, геологию, кладистику, ядерную физику и прочие науки. Всех знаний проявлять сейчас не требовалось, но вот знания зоологии, биологии и остеологии, были очень кстати. Знал бы, как мне это увлечение поможет, изучал бы глубже.
Не буду сильно усложняться, но, по итогу часового осмотра смело могу утверждать, что животное каким-то невероятным способом застряло на середине превращения между крысой и пауком. Собственно, по тому, что организм не знал, как на такое извращение реагировать, и погиб — изменения шли слишком интенсивно и радикально.
Увиденное дало множество незначительных ответов, но породило ещё больше вопросов. И что бы получить на них ответы, придется уничтожить ещё не одну крысу.