Выставка

      Антон где-то слышал «интересный факт»: если вы ни с того ни с сего просыпаетесь, скорее всего, на вас кто-то смотрит. Парень никогда в это не верил, потому что считал глупостью, но сейчас, кажется, готов был передумать.       Первым, что увидел Шастун, разлепив с утра глаза, был белый лист бумаги. Он поморщился и прищурил глаза в попытке понять, что происходит. -Я ничего милее в жизни не видел, - из-за листа послышался подозрительно бодрый голос Арсения. -Эй, - выдал вместо «доброе утро» Антон, он только сейчас понял, что во сне обнимал Поза, - зато я видел, - парень потянулся к тумбочке, чтобы взять телефон.       Поз, которому явно не нравились лишние движения Антона, вылез из его объятий и пошёл к своей лежанке.       Антон быстро нашёл в галерее то самое фото, сделанное в день приезда Арсения из Парижа. -Это очень мило, - Попов отложил скетчбук и лёг напротив Антона, внимательно рассматривая фотографию. -Это очень мило, - Шастун акцентировал внимание на слове «это» и взял в руку чужой рисунок. -Эй, - брюнет убрал телефон и потёрся носом о чужой нос, - бутерброд будешь? -Если тебе ради этого придётся идти на кухню и готовить его, то нет, - Антон провёл кончиками пальцев по колючей щетине Арсения и улыбнулся. -А если они уже готовы? – Попов явно не рассчитывал на ответ, потому что он поднялся с кровати раньше, чем закончил произносить свой вопрос. -Серьёзно? То есть… серьёзно? – Антон удивлённо вскинул брови и сел на кровати. -С такими вещами не шутят, - брюнет вернулся, держа в руках тарелку с двумя бутербродами и кружку чая, - завтрак в постель. -Это я так долго спал? – Шастун взял бутерброд и сделал первый укус, - или ты так рано проснулся? -Я рано проснулся, просто хотел порисовать, но увидел, как ты сопишь и решил, что рисование может немного подождать, - Арсений потрепал светлые волосы и поцеловал парня в лоб. -Я уже говорил, что ты мужчина моей мечты? – бутерброды, которые принёс Арсений, кроме колбасы и сыра содержали также помидоры и листья салата; они были очень вкусные, но на порядок вкуснее становилось от того, что горящие голубые глаза внимательно следили за каждым жестом парня. -Да, кажется было что-то такое, - брюнет широко улыбался, глядя на Антона. -Так, погоди-ка, - Шастун серьёзно остановился, - а ты сам-то поел?       У Антона в голове неожиданно всплыло воспоминание их с Серёжей встречи, и как тот сказал, что Арсений может забыть поесть. Шастун начал быстро перебирать в голове, когда он в последний раз видел, как брюнет ел. Поняв, что буквально вчера вечером Попов готовил ужин, и они вместе его ели, парень успокоился. -Неа, я не хочу, - Арсений лёг на спину и потянулся в постели. -Точно? А то, смотри, тут ещё один бутерброд лежит. Он так и ждёт, чтобы ты его съел, - Антон решил хотя бы попытаться накормить его для успокоения собственной совести. -Точно, поверь, если бы я хотел бутерброд, я бы сделал себе бутерброд, - брюнет повернулся лицом к собеседнику и игриво вскинул брови, - Шаст… -А? – Антон чуть было не подавился, услышав это. Не то что бы раньше никто не догадался так сократить фамилию парня, просто Арсений произнёс это как-то по-особенному. -Можно я напишу тебя? – Попов выжидающе смотрел на собеседника и ждал ответа.       На самом деле, Антон был согласен на всё, что угодно, ещё когда Арсений назвал его «Шастом», но то, как Попов спросил его, исключило последние сомнения. Он не сказал «я хочу нарисовать тебя» или «давай я тебя нарисую». Он спросил разрешения, ведь для него было важно, чтобы даже такая мелочь произошла исключительно по взаимному согласию. -Да ты, вроде как, уже нарисовал, - Шастун кивнул головой в сторону скетчбука, - и, к тому же, лучше модели не нашёл? -Лучше не было, - брюнет сел, чтобы быть на одном уровне со своим собеседником, посмотрел в зелёные глаза и поцеловал парня в лоб, - а это не считается, - Арсений указал на скетчбук, - это просто карандашный набросок. -Ты умеешь убеждать, - Антон сделал глоток чая и поставил кружку на пустую тарелку. -Это «да»? -Да, - Шастун потёрся носом о чужой нос, подтверждая своё согласие. -Спасибо, - Арсений мимолётно, почти невинно поцеловал губы Антона, - придумай позу, в которой сможешь долго продержаться, а я пока за мольбертом и холстом схожу, - брюнет ещё раз поцеловал Шастуна в лоб, взял пустую посуду и вышел из спальни.       Пару секунд Антон провёл, закрыв лицо руками и стараясь визжать как можно тише. Когда эмоции наконец позволили ему прийти в себя, парень стянул с кровати простыню и снял футболку, оставшись в одних трусах, он обмотал ткань вокруг бёдер, и кинул её за спину через плечо. -Это что такое? – Попов так рассмеялся, что едва не выронил холст из рук, - ты, конечно, молодец, что не забываешь о важности смены постельного белья, но это уже перебор. -Я старался, - Антон смеялся не только от собственной шутки, но и от удовольствия, ведь у него получилось рассмешить Арсения. -Если ты не против, - брюнет пытался говорить серьёзно, но сдержать смех было слишком сложно, - я попрошу тебя снять этот срам. Будет здорово, если ты наденешь худи, они тебе очень идут. -Ты дашь мне худи? Или мне в таком виде идти в свою квартиру? – Шастун широко улыбался и всем видом давал понять, что он совсем не против прогуляться. -Сейчас найду, а то встретишь по дороге какую-нибудь пожилую даму, а она решит, что за ней уже наконец херувимы спустились, - Попов открыл шкаф и начал клацать вешалками, перебирая одежду. -А ты хочешь сказать, что я недостаточно хорош для это роли? – Антон показушно продефилировал, подражая топ-моделям. -Ангел, я пошутил, лучше тебя никто бы не справился с этой ролью, - Арсений подошел к парню с ярко-розовым худи в руках, - держи.       Попов отдал Шастуну худи и пошёл за красками и кистями. Вернувшись, он увидел, как Антон сидел на кровати в трусах и кофте, с подвёрнутыми рукавами, скрестив ноги. -Рукава короткие? – Арсений откровенно любовался своим парнем и широко улыбался. -Ага, - Антон усмехнулся, - немного. -Слушай, а ты можешь одну ногу прижать к себе и обнять руками? -Вот так? – Шастун послушно выполнил просьбу художника. -Да, идеально. Тебе удобно? Долго так сможешь просидеть? -Да, думаю, да, - Антон усмехнулся шутке, которую придумал у себя в голове и решил озвучить её, - нарисуй меня, как одну из тех французских девиц. -Да, Роза, я постараюсь, - Арсений рассмеялся забавной отсылке, - отлично, - брюнет подвигал мольберт в поисках лучшего ракурса и почти приступил к созданию наброска, но почему-то встал и подошёл к своей модели, - вот только, ещё одна деталь. -Какая? – Антон поморщил брови, искренне не понимая, чего ещё не хватало художнику. -Румянец и блеск, - голубые глаза хищно посмотрели в зелёные. -А? – парень не успел даже сформулировать вопрос, как его губы накрыли губы Арсения. Попов требовательно целовал своего парня, слегка покусывая его губы, а руками он оглаживал гладкие щёки и длинную шею. -Вау, - единственное, что мог сказать Антон, когда его губы наконец вернулись в его распоряжение. Такого ещё не было, все немногочисленные поцелуи Арсения были мягкими и стеснительными, но не этот. Шастун не мог перестать глупо улыбаться, следя глазами за художником, который встал около мольберта и быстро приступил к работе краской.       Антон не мог отвести взгляд от Арсения. Брюнет был полностью сосредоточен на холсте и красках, даже смотря Шастуну прямо в глаза, он ничуть не менялся в лице. Его руки двигались довольно быстро, но необычно плавно, а пальцы, держащие кисть, выглядели ещё более длинными. Он не размахивал руками слишком широко, но тем не менее выглядел очень экспрессивно. В какой-то момент на его щеке появилось розовое пятно краски, но Антон решил, что сообщать об этом самому художнику не следует. В комнате повисла невесомая комфортная тишина, нарушаемая лишь шуршанием кисти, соприкасающейся с холстом. Даже Поз послушно сидел и наблюдал за Арсением, даже не думая о том, чтобы залезть на кровать.       Спустя некоторое время (никто из парней и близко не мог бы сказать, сколько именно времени прошло) Арсений наконец отошёл от мольберта и приблизился к кровати. -Всё? - Шастун продолжал следить за ним взглядом.       Попов не ответил, но взял в ладони лицо Антона и поцеловал его. Поцелуй был глубокий, словно они наконец встретились после долгой разлуки, нежный, словно они только познакомились, и важный, словно они только что сказали свои «да» в зале бракосочетания.       Попов отстранился и замер, касаясь носом кончика чужого носа, но не отводя глаз и смотря точно в зелёные глаза напротив. -Арс…-Шастуну не хватало воздуха, он, словно в той песне, задыхался от нежности. -Я очень долго хотел это сделать, - Арсений прижался лбом к чужому лбу, не желая отпускать парня.       Брюнет действительно очень долго этого хотел, ведь больше искусства его возбуждал только его парень, а когда Попов их наконец объединил, он понял, что полученная смесь едва оставила ему шанс на спокойствие и сосредоточенность. Арсению сложно было спокойно держать кисть и правильно класть мазки, когда на него непрерывно смотрели глаза, обладатель которых вот уже пару ночей спал в его объятьях. Поэтому брюнет и припал к его губам, как к источнику холодной ключевой воды после недельных скитаний по пустыне.       Антон обнял шею парня и хотел встать, но не учёл, что долгое сидение в одной позе чревато последствиями в виде затёкших ног, а потому чуть не упал, но брюнет его удержал. -Эй, малыш, сейчас будем заново учиться ходить, - Попов обаятельно усмехнулся и взял парня за руки, чтобы помочь ему встать.       Когда Антон наконец смог нормально встать, Арсений положил одну руку ему на талию, а второй продолжал держать чужую ладонь. Шастун непонимающе посмотрел на парня, но Попов уверенно продолжил задуманное: он начал двигаться в ритме вальса, кое-как вспоминая уроки танцев, которые ему проводили в школе, перед выпускным.       Несмотря на неприятные покалывания, Антон искренне улыбался, глядя на Арсения. -А у тебя музыка в голове? – Шастун продолжал сиять улыбкой. -Ой, а ты её не слышишь? Странно, - Попов рассмеялся, - хочешь посмотреть? - он указал пальцами на мольберт. -Да. -Закрой глаза, -Шастун покорно повиновался, а Арсений улыбнулся, отпустил парня и развернул мольберт так, чтобы Антону стало видно холст с портретом.       Попов попросил Шастуна закрыть глаза, потому что ему не терпелось увидеть его реакцию, не упустив ни одной морщинки в уголках его глаз. Несколько секунд он простоял, просто любуясь Антоном, который послушно стоял, ожидая, когда ему скажут открыть глаза. -Долго ещё? – не выдержал наконец Шастун. -Открывай.       Антон открыл глаза и начал рассматривать картину. Сказать, что она красивая – меньшее, что можно было сделать. Он подошёл поближе, изучая детали, любуясь тем, как художник передал цвета и формы. Только спустя минуту до Шастуна дошло, что он рассматривает себя. Не то что бы он страдал от заниженной самооценки, но и супер-красавцем себя не считал, а потому удивился, что герой картины был для него так привлекателен. -Это я, - не то вопрос, не то утверждение произнёс Антон. -Ну, да, - подал голос Арсений, который всё это время молчал и изучающе рассматривал своего парня, - скажи, красавец, - брюнет обошёл Антона и обнял его сзади, примостив подбородок на его плечо. -Ага, - произнёс Шастун, и его словно молния прошибла, потому что раньше он не ответил бы на такой комплимент подобным образом.       Антон ещё долго рассматривал холст, а Арсений молча стоял у него за спиной почти статично, лишь меняя положение рук: то обнимая стройную талию, то перебирая светлые волосы, то поглаживая гладкие щёки.