Arctic Monkeys – I Wanna Be Yours(slowed down)
Хан Джисон странный. Странный настолько, что это можно понять практически с первого взгляда. Хватит и пары секунд для того, чтобы увидеть весь спектр слабо скрываемых эмоций альфы, хотя для его натуры это довольно редкое явление. Парень влюблен. Трепетное чувство впервые настолько проникает вглубь, обдает жаром сердце и легкие. А она приковывает взоры к себе: прекрасная и элегантная, словно цветок будоражит кровь и разжигает интерес, заставляет трепетать всё внутри. Чхве Джису — имя первой девушки на потоке, ей удалось получить популярность почти сразу по поступлении в колледж. С виду холодная и неприступная, Лия, как её вскоре начали называть, оказалась милой и отзывчивой девушкой, которая появилась в жизни Хана как нельзя кстати. Это была первая неделя учебы, однако учащиеся потока уже успели сформироваться в небольшие группы, что давало возможность чувствовать себя не настолько одинокими и загнанными (создавало видимость). Джисон, окунувшись в атмосферу студенческой жизни немного позже из-за внезапно настигшего его гона, выглядел слабым и измученным, все еще временами выпускал малые порции феромона. Эта неосторожность и положила начало всему. Внимание всех было приковано к источнику столь явной провокации. Приторный карамельный запах, что заполнил аудиторию, никак не вязался с образом альфы. Не менее удушающей была и звенящая тишина, а пульс гулом отдавался в висках. Он спровоцировал, кинув колкую шутку на счет того, что Хан слишком выделяется. Он был тем, кто подошел и толкнул. Учебные материалы и эскизы, что были в руках Джисона, разлетелись и затем оседали на грязный пол. Часы работы, упорства и стремления парня были растоптаны. Он стал первым, кто высмеял результаты труда и молча скрылся. Он стал причиной отчаяния из-за собственной слабости. А она спасла. Подбежала и засуетилась у ног Джисона, помогая собрать конспекты и наброски в простом карандаше с множественными пометками. Именно она наполнила светом бездонную темноту, начавшую зарождаться в сердце. Джису просто крошечная, такая робкая и милая, но в тот момент она смело взяла ситуацию в свои руки, вернула Хану осознание происходящего и, впихнув парню уцелевшие работы, засеменила в сторону лазарета, потащила альфу за собой. В медкабинете он провел около получаса, а в течение следующего оказался дома, после чего сразу же провалился в сон. Он был истощен, но при этом не находилось и секунды, чтобы мысли не были заполнены такой любовью к ее почти божественному образу и такой контрастной ненавистью к Нему. Для Хана тогда все было впервые. Каково же было удивление Сона, когда он понял, что та роковая встреча станет только началом безграничной обиды в его сердце и концом его спокойных будней. Его звали Ли Минхо. В общем представлении он был выше всех в своем самомнении и способности язвить ровно настолько, насколько ниже во всем остальном. Пререкания и стычки стали рутиной, остроты и издевательства не имели конца, но Хан терпел, старательно игнорировал любое внимание, проявлённое к своей персоне. Но всему есть предел.***
Сегодня Хан осмелится сесть с Лией. Да, определенно, сегодня он сможет. Отрепетированный в голове сотни раз сценарий уже заучен, все реплики и жесты после бесчисленного количества правок прописаны идеально, и, кажется, всё просто обязано пройти по плану. И хотя стать кем-то большим, чем просто «знакомый» оказалось сложнее, чем предполагалось, парень не решается опускать руки. Его счастье зависит только от него самого, и Джисон это прекрасно понимает. Он топчется в коридоре, переминается с ноги на ногу, делает глубокий вдох и тут же распахивает дверь в аудиторию, мгновенно преображаясь. Он светится, улыбка украшает его лицо, ведь Лия пришла. Хотя до начала лекций и остается порядком времени, но она уже заняла своё привычное место примерно в середине аудитории и увлечённо общается с одногруппницей, что сидит рядом. Обратив внимание на появившегося Хана, девушка склоняет голову в уважительном поклоне, приветствуя парня. Она просто замечательная, именно таких девушек хочется показать родителям и гордо представить своей второй половинкой, любовью на всю жизнь. Шёлковые волосы, бархатная кожа, румянец цвета алой розы и нежный, как трель, голос. Чхве Джису есть идеал во всех возможных проявлениях этого слова. Плавный силуэт будто рисовали лучшие художники мира, каждый изгиб походит на произведение искусства, что достойно быть представленным в галереях. Кажется, что вся гармония природы сосредоточена в её образе. Она наделена необычным для омег, но таким невероятным запахом цветов. Его хочется вдыхать постоянно, утонуть, не прося пощады. Нежный аромат кажется таким родным и правильным, но он же и ранит все нутро Джисона. И хотя он никогда не был особо падким на запахи омег, но воздушные и легкие нотки лесных фиалок Лии не могут оставить его равнодушным. Почувствовав их еще в самую первую встречу, парень запомнил каждый оттенок этого нектара, он въелся в мысли и не оставляет ни на секунду. Отогнав от себя рой мыслей и собрав по частям остатки треснувшего сердца, Сон находит в себе сил подняться по ступеням, приблизиться к девушкам и опуститься на свободное рядом место. Начинается незатейливый разговор. Нервы шалят. Все слова всё равно смешиваются в кучу, беседа не клеится, а его переживания видны невооруженным глазом. Разворачивающаяся комедия в центре аудитории не могла не привлечь к себе внимание окружающих, особенно заинтересован пришедший несколькими минутами ранее на совместную с первокурсниками пару Ли Минхо. Он очень не хочет упускать возможность развеселить за счет развернувшейся сцены в первую очередь себя, а потом уже и всех остальных. После пристального наблюдения за неуклюжими попытками хубэ хоть немного продлить разговор скука все равно берет верх, а разум начинает генерировать беспроигрышный план. Минхо вбрасывает первую пару фраз: — Дамы, не желаете ли вы уделить свое время действительно умному человеку? Могу вас заверить, что моя компания вас точно не разочарует. Небольшая пауза повисает в воздухе, девушки хихикают и предлагают присесть старшему рядом с ними. Хо обращает все внимание на себя, Джисон же остается совершенно забытым, его участие в разговоре стремится к нулю. — А почему ты вообще здесь ошиваешься? Совсем нечем заняться? — встревает в оживленную беседу младший, прерывая нахала. — Милый, не думаешь, что так обращаться со старшими тебе не положено? Мамочка не научила, как нужно себя вести с людьми, или ты в лесу вырос? И вообще, не пора ли тебе заняться своими делами где-нибудь в другом месте, чтобы не мешать нам? Джисон не хочет раздувать скандал на пустом месте, да и Лия сидит рядом, а при ней ему уж точно не стоит опускаться до уровня Минхо. Собирая остатки своей гордости, Хан молча берет свои вещи и отсаживается на соседний ряд, пытаясь подавить в себе все возмущения.Melanie Martinez – Pacify Her
Во время такого долгожданного перерыва Хан направляется к выходу из кампуса. У него есть ровно 40 минут и непреодолимое желание усмирить свой желудок, неустанно напоминающий хозяину, что чувство опустошенности знакомо не только его сердцу. Сбегая по лестнице вниз, парень чуть ли не влетает в возникшую из ниоткуда перед ним фигуру. Джисон резко тормозит, резиновая подошва кроссовок издает пронзительный скрип, запястье сковывает сильная боль, а затылок с невероятной силой сталкивается со стеной. — Опять ты. Нуу, а что же ты сейчас не скалишься своей кривой пастью, бельчонок? Что-то не так? Ты ведь всего пару минут назад так мило улыбался, что ж ты так переменился? Жалкое зрелище. Она тебя уже неделю динамит, а ты как брошенный щенок за ней увязался. Чего ты так напрягся, неужели попал по больному? Да у тебя ж все на лице написано. Как вообще альфа может вести себя подобным образом… Не заставляй других краснеть из-за твоего поведения, ублюдок, не то еще подумают, что вся верхушка иерархии такая же тошнотворная как и ты, — сцеживая каждое слово произносит Минхо и отпускает руку. — Спорим, я трахну ее раньше, чем ты возьмешь у нее номер? — с нескрываемой ухмылкой спрашивает тот, уже удаляясь. Несколько минут шока и остолбенения. Затем приходит осознание. Щеки Хана неистово пылают. Грудь вздымается рвано, глаза начинают краснеть. Он же не сделал ничего неправильного в этой жизни, за что ему небеса послали подобное мучение. Неоном в голове загорается лампочка, установка сообщает об ошибке. Хан срывается с места и хватает старшего за рукав выглаженной рубашки, тянет до треска ткань, а та явно не выдерживает. Джисон буквально волочит податливое тело за собой, заворачивает на лестничной площадке и направляется в сторону аудитории. Он не замечает всех косых взглядов, направленных в его сторону, и все еще не может объективно оценить будущие последствия своей выходки. Двери пустой аудитории распахиваются, звук сначала от её удара и защелкивания замка, а потом и от впечатанного со всей силы сонбэ в парту оглушает. Напряжение заставляет помутиться голову, в глазах темнеет, а у Хана лишь сильнее срывает тормоза — он уже не способен контролировать себя. Удушающий запах жженого сахара тяжело оседает в легких, зрачки младшего сужены до такой степени, что их и не видно вовсе. Лучезарная и искренняя улыбка уже не украшает лицо, губы растянулись в искаженной ухмылке. Он нависает сверху, он кажется выше и намного больше, он пугает и загоняет в угол. Альфа. — Неужто, хён, ты думал запугать меня парой умных фраз, брошенных невпопад? Думал, что это поможет хоть как-то выделиться, самоутвердиться за мой счёт? Ты и вправду поверил, что так сможешь задеть? Знаешь, даже в школе дети задевали меня намного сильнее. Не думай, что я буду все терпеть и спускать тебе с рук, — говоря это скрипя зубами с абсолютно нечитаемым взглядом, Хан улыбается, а липкая, душная атмосфера обволакивает весь кабинет. Окинув оппонента взглядом, добавляет: — Трясешься передо мной словно течная омега, ноги не подкашиваются? Мне даже смотреть на тебя противно. Кто из нас теперь тошнотворный? — тишину после фразы прерывает… звук пустого желудка. Сон зажмуривает глаза. Минхо смотрит пустым взглядом куда-то сквозь, и лишь спустя несколько мгновений начинает вникать в ситуацию. В его глазах заиграли искры, а рука поднимается и приближается к лицу, закрывая насмешливую улыбку. В одночасье Хана покидают все силы. На ватных ногах он разворачивается, совершенно забывая о стычке, и бездумно бредет к выходу, шатаясь из стороны в сторону. Весь день ни к чёрту.***
Пообедать так и не удаётся, так как в буфете уже все раскупили, а времени на поход в ближайшее кафе совершенно не осталось. Голод, злость и ревность усугубляют ситуацию всё сильнее и сильнее. Кажется, будто уже ничего не сможет исправить скатившееся в пропасть настроение. Сейчас Джисону не хватает только возможности побыть одному и привести все мысли в порядок. В многолюдном учебном заведении это удаётся довольно редко, однако в этом плане у него есть явные преимущества в виде друга и одновременно главы студсовета с постоянным доступом к крыше здания, которую по некоторым причинам пришлось оградить. За сохранность единственного ключа и отвечает тот самый глава студенческого совета и давний друг альфы, Бан Чан. Они немного отдалились в старшей школе после определенного инцидента, но как только Хан узнал о привилегиях Чана, сразу увязался за ним. Тот, в общем-то, и не долго сопротивлялся: не устоял перед столь милым лицом и излишним вниманием к своей персоне. С того дня Джисон обзавелся двумя важными атрибутами: ключом к месту отдыха от мирской суеты и связями в студсовете. Чан, между прочим, делится не только преимуществами своей должности, но и множеством полезных навыков и умений. Друг снова стал опорой и наставником, а кусочек пространства на свежем воздухе — обителью спокойствия. Хан Джисон почти взлетает на крышу, он все еще разъяренный, но уже начинает осознавать весь масштаб произошедшего. Парень с грохотом падает на лавочку, ему определенно нужно остыть. Наушники снова запутались в кармане, распутывать их является муторным занятием, но несмотря на это, процесс почему-то успокаивает. Джисон разом обмякает по завершении, устраивается лежа, включает незатейливую мелодию и пытается восстановить собственное дыхание. Парень поворачивает лицо к солнцу, лучи обдают щеки теплом, даже сквозь закрытые веки можно увидеть красные вспышки и огоньки. Эти ощущения напоминают ему о теплых чувствах к Лие — такие же красочные, сжигающие все его естество. Но свет гаснет. Хан открывает глаза после того, как на грудь водружается что-то тяжелое и горячее. — Я подумал, что ты будешь безумно рад со мной поесть, бельчонок. Благотворительный обед для того, чтобы задобрить малыша-альфочку перед безапелляционным проигрышем! Я захватил тебе карамельный латте с 3 ложками сахара и два пирожных с ягодками, так что будь благодарен своему хёну! Джисон медленно поднимается на локтях и сверлит взглядом старшего. Минхо пятится неосознанно, спиной упирается в дверь, что ведет на лестничную площадку. Хан встает, хмыкает из-за абсурдности подарка в виде приторного угощения и кофе с карамелью. Джисон не любит сладкое еще с детства, он переводит взгляд сначала на упаковку десерта из дорогой булочной напротив здания университета, а потом снова поднимает его на нежданного гостя. Минхо понимает, что сейчас самое время молнией выскочить за дверь. Только захлопнув её со страшным грохотом за собой, парень сразу слышит глухой удар, а следом и поток мата вслед. Не нужно долго гадать, чтобы понять, что это был бросок стаканом кофе, так любовно выбранным и предоставленным хубэ. Старший довольно ухмыляется и вальяжно спускается по ступенькам. А Сон дышит тяжело и надрывно, сминает и выкидывает пирожные через ограждение крыши прямо вниз, попадая чуть ли не по студентам, что возвращаются после перерыва на пару. К занятиям он сегодня не вернется.