Второй шанс

      В тот день мы собирали тела погибших, как солдат, так и гражданских. Зрелище было не из приятных, приходилось брать в руки оторванные конечности, а иногда и головы, на лицах которых застыла гримаса ужаса. Меня тошнило всё время, пару раз всё же мой желудок не выдерживал. Даже не верилось, что я пережила этот ужас! На следующий день, как и сказал Эрвин, я стояла перед его кабинетом.       Перед тем, как постучать в дверь, замерла, вспоминая момент, когда он обнимал меня. В его объятиях мне было так хорошо, как будто все страхи и горе ушли. Я снова ощутила, как горят уши от стыда, ведь Эрвин видел моё заплаканное лицо. Я помотала головой, прогоняя эти мысли прочь. Постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла. — Вызывали меня, командор? — закрыв за собой дверь, я «отдала сердце».       Эрвин оторвался от бумаг и взглянул на меня, но смотрел сквозь… его мысли совсем в другом месте. В кабинете царила тишина, а за окном были слышны разговоры солдат. — Ана, — он сделал глубокий вздох, будто собирается сказать что-то ужасное, я напряглась в ожидании. — Мне доложили, что верхушка пронюхала о том, что три года назад тебя нашли за стеной. Теперь тебе предстоит явиться на Суд для дальнейшего выяснения обстоятельств, — впервые вижу его таким серьёзным. В его спокойном голосе столько уверенности, а глаза так блестят.       Я закусила нижнюю губу, выдавая своё беспокойное состояние. Убрав руки за спину, заметила, что Эрвин встал из-за стола и подошёл ко мне — Командор… — я нервничала. — Что же теперь будет со мной? Не думаю, что они просто так меня отпустят… — говоря, я рассматривала свои руки. — Я буду рядом, тебе не нужно бояться, — как будто Эрвин прочёл мои мысли, после его слов стало немного легче. — Могу я задать вам вопрос? — подняв голову, я встретилась с его пронзительный взглядом. — Да, конечно, — Эрвин протянул руку и аккуратно заправил прядь моих волос за ухо. От такого жеста я даже забыла, что хотела спросить, стояла и смотрела на него, как вкопанная. На его лице играла лёгкая улыбка. «Хватит пялиться, соберись, Ана! Давай!» — собрав в кучу свои мысли, я выпалила: — Командор, а вы всех спасённых девушек обнимаете? — его улыбка стала ещё шире, а я опять залилась краской. — Нет, а что, тебе не понравилось? — чуть опустив ладонь, он коснулся моей щеки. Просто не понимаю, что происходит, его поведение мне непонятно, а от смущения, кажется, не только щёки горят, но и уши тоже. — Анастейша, — всё его внимание было направлено на меня, как будто он пытается понять, о чём думаю. Такой проницательный взгляд способен проникнуть в мою душу. Эрвин наклонился ко мне и слегка коснулся моих губ. Его губы хоть обветренные, но такие тёплые и нежные.        Левая рука Эрвина была на моём затылке, а правая — на талии, прижимая к себе. Я встала на носочки и потянулась к нему, чтобы обнять за шею, позволяя углубить поцелуй. Как же долго я об этом мечтала. Мне казалось, что за моей спиной выросли крылья, хотелось парить в облаках от счастья. Печаль, страх и горе отошли на второй план, сейчас были только он и я. Его рука блуждала по моей спине, а я зарылась пальцами в его волосы.       Неожиданно Эрвин отстранился, взгляд был затуманен. У нас обоих сбилось дыхание, опустившись на пятки, я положила руки Эрвину на грудь, свои он не спешил убирать. Я глядела на него не в силах ничего сказать, на его лице играла мягкая улыбка. — Эрвин… — от неожиданности прикрыла рот рукой, мой голос слегка срывался. — Через два дня состоится суд, будь готова, — большим пальцем он прошёлся по моей нижней губе. И тут я совсем запуталась!       Сейчас внутри меня бушевал ураган чувств, хотелось бы знать, что происходит. Внутри горел огонёк надежды на взаимность с его стороны. — Эрвин… Командор, — опять запуталась, здраво мыслить у меня не получалось. — Давай отложим этот разговор и поговорим после суда? — Что, мать твою, происходит? Сначала целует, обнимает, теперь переносит разговор! Я была растерянной и злой одновременно. — Эрвин, но… — я рассеянно потёрла своё плечо. — Анастейша, разговор будет после суда, а теперь ступай! — он говорил со строгостью в голосе, от такого тембра я даже вздрогнула, внутри что-то сжалось от обиды. — Есть, сэр, — отдав честь, я развернулась и вышла из кабинета.       Закрыв за собой дверь, облокотилась на неё, анализируя, что именно произошло. Этот поцелуй, тёплые объятия, странное поведение. Я коснулась пальцами своих губ, чувствуя его прикосновения. Боже, как же было хорошо, всё бы отдала, чтобы это длилось вечно. Нужно собраться! Я слегка ударила себя по щекам, взбодрилась и направилась в сторону казарм.       Через два дня суд, нужно быть готовой ко всему, ещё он отложил разговор… «Что ж, два дня небольшой срок».       Как же сильно я ошибалась!       Эти дни были для меня просто невыносимыми. По ночам я не могла нормально спать, мне снился Эрвин, его глаза, губы и этот жаркий поцелуй. Мне явно было этого мало. Я хотела большего, внутри стая бабочек порхала. Каждую ночь просыпалась не по одному разу, мысли мои путались, а засыпать становилось трудно. Наутро получала нагоняй от капитана отряда из-за того, что витаю в облаках, когда нахожусь в отряде. «Завтра важный день!» — лёжа на кровати, я размышляла о том, что завтра суд. Ещё помню, что Эрвин обещал поговорить со мной, ведь наш диалог должен был расставить все точки над «i». Чёрт, нервничаю! Я повернулась на бок, пытаясь уснуть.       Уже к полудню меня ждала повозка у штаба. Когда я забралась в неё, то мы сразу тронулись в путь. Проезжали мимо окраины деревень, лесов и приближались к центру. Волнение внутри только нарастало.       Как только повозка остановилась у нужного здания, меня встретила Ханджи. Кажется, она должна была присутствовать на судебном процессе Эрена немного ранее. Она пошутила по поводу моего бледного внешнего вида, на что получила едкий ответ, и, посмеявшись, мы вместе вошли внутрь.        Нам предстояло преодолеть лабиринт из коридоров, шаги эхом разносились по пустому пространству, и наконец-то, мы нашли нужное нам помещение. Дрожащей рукой я открыла дверь, моему взору предстал огромный зал. Такой просторный и светлый. В нём никого не было, кроме Эрвина и Дариуса Закклая. «Я думала, будут присутствовать свидетели…» — всё это очень странно.       Встав рядом с командором, я отсалютовала. — Итак, раз все в сборе, можно начинать, — собрав бумаги, Дариус постучал ими по столу. — Твоё имя Анастейша Кордерой? — банальный вопрос, а нервничать я стала только сильнее. — Так точно, сэр, — я сжала кулаки. — Три года назад ты была найдена за стеной. Что ты там делала? — он поправил свои очки, которые блеснули на свету. — Я не могу ответить на данный вопрос, — голос мой дрогнул, выдавая меня со всеми потрохами. — Почему же? В чём причина? — Закклай перебирал бумаги, что-то читал. У меня складывалось впечатление, что ему было всё равно. — В связи с отсутствием какого-либо объективного ответа, у меня пропали ясные воспоминания о том времени. Помню яркий свет, ослепивший мои глаза, но когда я их открыла, то обстановка была абсолютно незнакомой. Вокруг лес. — Командор Смит, верно ли то, что говорит кадет Кордерой? — Закклай потёр свою бороду. — Да, — Эрвин говорил совершенно спокойно, даже бровью не повёл. — Командор, с вашей стороны весьма недальновидно скрывать данную информацию от руководства. — Кадет Кордерой не представляет угрозы, — я взглянула на Эрвина, брови его были сведены к переносице, а кулаки крепко сжатые. — Вы можете поручиться за неё? — Да, готов нести ответственность за все её действия, — решительно заявил он, глядя на меня. — С этим закончили. Теперь, кадет, что вы намерены делать? — Закклай поправил свои очки. — Не поняла вашего вопроса! — я вытянулась и ответила максимально честно. Смит продолжал прожигать меня взглядом. — Твои планы на будущее, кадет. В какое подразделение собираешься подать заявку? — В разведкорпус! — как на духу выпалила, чем вызвала смех у Закклая. — Ты участвовала в битве за Трост, так? И после всех этих событий всё равно пойдёшь в разведчики? — он резко переменился в лице, в голосе слышалась строгость и серьёзность. — Так точно, сэр! — я не намерена отступать с намеченного пути.       Я поставила себе цель спасти Эрвина, пока он только спасает меня. Даже сейчас берёт на себя ответственность за мою персону.        Допрос вёлся обо всех подробностях моего перемещения и последующего спасения. Это было довольно утомительно. Но всему приходит конец. Вот и я облегченно выдохнула, когда услышала: — Что ж, с вас достаточно. Кадет, можешь быть свободна.       Эрвин поймал мой взгляд и одними губами попросил подождать его.       Закрыв за собой дверь, я отошла на пару шагов. «Интересно, о чём сейчас Эрвин с Закклаем разговаривают?» — лишь тяжело вздохнула, вроде бы всё позади, но чувство тревоги не отпускало. Вот и сейчас поджилки всё ещё тряслись. Я обняла себя, со стороны выглядело, будто мне холодно.       Из размышлений меня вырвал чужой голос: — Кадет, что ты тут забыла? — подняв голову, увидела Наила Дока, командора военной полиции. На вид он какой-то худощавый. — Я… я… — я растерянно посмотрела на него. — Ну! Ты забыла, как отдавать честь старшим по званию? — он прикрикнул, его голос эхом разнёсся по коридору. — Достаточно, Наил, она со мной, — Эрвин положил мне руку на плечо и притянул к себе. От этого жеста я засмущалась ещё больше. — Доволен? Опять победа была на твоей стороне. Не знаю, что за игру ты ведёшь, но буду внимательно следить за тобой и твоими подчиненными! «Доволен? Какая победа? А, поняла! Сегодня же судили Эрена!» — я обратила свой взгляд на мужчин, и мне казалось, что они вот-вот сцепятся. — Это всё ради человечества. — Опять ты заладил эту песню, лучше бы жену себе нашёл! — Мне стало неловко, я почувствовала себя лишней. Смит ничего не сказал, лишь слегка улыбнулся и, взяв меня под руку, повёл к выходу.       Снаружи нас уже ожидала повозка. Сев в неё, мы направились обратно в штаб, рядом со мной сел Эрвин. Звуки колёс успокаивали мои и без того напряжённые нервы. Облокотившись о его плечо, я незаметно погрузилась в сон. Разбудили меня только тогда, когда мы оказались внутри знакомых стен. Покинув повозку, Эрвин придержал меня за рукав куртки. — Зайдёшь ко мне в кабинет после отбоя? — шёпот обжёг моё ухо. От чужих слов у меня побежали мурашки по спине. Кивнув в ответ, я направилась в казармы.       Весь оставшийся день я была как на иголках. В обед старалась помогать, но сконцентрироваться было сложно.В конце дня я уже сидела в столовой и общалась с ребятами, пытаясь немного отвлечься. Мне даже кусок в горло не лез, поэтому смело свою порцию отдала Брауз, та была рада. Услышав знакомый колокол, который сообщал о том, что до отбоя осталось около получаса, я быстро попрощалась со всеми, встала из-за стола и как ошпаренная рванула к Эрвину в кабинет. Вслед Жан что-то кричал мне, но я его даже не слушала. Не сейчас!       Я миновала «лабиринт» из лестниц, ненадолго замешкалась у двери. Мне было не по себе и, всё же собрав волю в кулак, постучала. В этот момент прозвучал сигнал отбоя. Услышав приглушенное «Заходи», наконец, вошла. — Быстро ты, Ана, — Эрвин слегка улыбался, а глаза блестели. Канделябр, что освещал комнату, придавал ей некую интимную атмосферу.        Закрыв за собой дверь, я посмотрела на Смита. Тяжело вздохнула — ведь пришла за ответами, а нервничаю, будто мне лет шестнадцать. — Командор, вы сказали, что после суда у нас будет с вами разговор, — я взглянула на него косо и убрала со лба нависшие пряди. — Верно, — он подпёр подбородок рукой, а с его лица не сходила улыбка. Эрвин молчал, что изрядно раздражало. — Может быть, начнём? — Моё сердце с бешеной силой забилось в груди, кровь застучала в висках. «Боже, он невыносим, его молчание сравнимо с пытками!» — как будто прочитал мои мысли, он, ухмыльнувшись, встал из-за стола. Дистанция между нами начала сокращаться, и скоро я почувствовала запах алкоголя. — Командор, вы пили? — Да, мой рабочий день закончился, я решил позволить себе пару глотков для храбрости, не каждый день признаешься в любви, — Эрвин аккуратно убрал назойливую прядь моих волос за ухо; всё-таки стоит их подстричь. Я хватала ртом воздух, не в силах ничего сказать. От привычного командора не осталось и следа, передо мной стоял мужчина, сильный и властный. — Начнём? — прищурившись, он произнёс это с издевкой. «Ах! Ну скажи ты что-нибудь, Ана!» — Л-люблю тебя! — проговорила я быстро и, зажмурив глаза, отвернула голову. Внутри моя «Я» просто прыгала от счастья, словно выиграла миллион.       Услышав тихий смех, я смущённо взглянула на Эрвина. Обида скрутила внутренности узлом, и я тут же заняла оборонительную позицию: — Вас так насмешили мои слова? — я скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него. — Это самое милое признание в любви, — Эрвин тихо посмеивался, глядя на меня с каким-то невыразимым теплом в глазах.        Решилась взять за его боло и потянула вниз, чтобы поцеловать, но он всё сделал по-своему.       Эрвин запрокинул мою голову и коснулся губами, жадно и настойчиво исследовал мой рот, я почувствовала привкус алкоголя. Его рука крепко держала мой затылок, другая прижимала к себе. Моя рука схватилась за его рукав куртки, а вторая сжимала рубашку.       Похоже, главнокомандующий он не только на службе.       Эрвин целовал мою шею, оставляя обжигающие следы, спускаясь ниже. Конечно, алкоголь раскрепощает людей, но я не могла и представить, что он настолько сильно меняет их.       Моё дыхание давно сбилось, здраво думать не получалось. Хотелось наслаждаться каждым прикосновением. Я будто свеча плавилась от огня. Эрвин отстранился и посмотрел на меня, его взгляд был затуманен. — Я люблю тебя. Не только за то, кто ты есть, но ещё и за то, кем становлюсь я когда рядом с тобой, — тыльной стороной ладони он провёл по моей щеке.       Эрвин потянул меня на диван, присаживаясь рядом, я даже не успела опомниться, как он навис сверху. Мои пальцы зарылись в его волосы. Он аккуратно оттянул воротник рубашки и оставил жаркий поцелуй на моей шее. Всё внутри переворачивалось, внизу живота крутил лёгкий спазм.       Нужно остановиться, пока не зашло слишком далеко! — Эрвин, погоди… Стой… — он замер, а затем уткнулся носом в мою шею, тяжело дыша. Примерно через минуту отстранился и взглянул на меня: — Побудь сегодня со мной, — он взъерошил свои волосы рукой и посмотрел в мою сторону. Его глаза опасно поблёскивали. — Хорошо, — я лишь крепко обняла его в ответ.       Мне казалось, всё происходящее всего лишь сон, когда Эрвин улёгся рядом. Мы лежали на диване, говорили обо всём на свете, наслаждаясь обществом друг друга, пока не уснули.       Проснувшись утром, я хотела потянуться, но мои руки упёрлись во что-то тёплое. Открыв глаза, увидела, что Эрвин мирно спал рядом, его рука покоилась на моей талии, прижимая к себе. Его лицо было расслаблено и не выражало ровным счётом ничего. Аккуратно убрав руку, я выбралась из его цепких объятий. «Хорошо, что вчера дальше поцелуев не зашло», — перелезть через Эрвина не составило труда.       Поправив помятую одежду, на цыпочках я вышла из кабинета, обула сапоги и направилась в сторону столовой. «Раз он вчера выпил, возможно, его будет мучить жажда», — столовая находилась на первом этаже, мне пришлось преодолеть пару любопытных глаз.       Я всегда засматривалась в окна, когда шла по коридорам, из них видно город, который теперь напоминает руины. Большинство зданий пострадало — это огромный удар по инфраструктуре и экономике, жители до сих пор не отошли от потрясений. Никто из них толком гигантов не видел, а если и увидели, то давно числятся мёртвыми, кроме тех солдат, что смогли пережить весь этот «Ад», и редких счастливчиков, забившихся в самые глубокие щели во время прорыва.       Добравшись до места, я открыла дверь — столовая пуста. Ещё рано. За три года я научилась вставать ни свет ни заря. Взяв поднос, поставила на него графин с водой и стакан и направилась назад, аккуратно ступая по ступенькам.

***

      Вернувшись, я увидела Эрвина, сидевшего на краю дивана и опустившего голову. Я поставила поднос на стол и налила в стакан воды. Села рядом и протянула ему. Услышав посторонний шум, Эрвин поднял на меня глаза. Выражение его лица в этот момент было каким-то потерянным. — Ана, — он махом осушил его. — Думал, ты ушла, — он отодвинул ворот моей рубашки и ухмыльнулся. По инерции я прикрыла то место рукой.       Такое поведение вызывало у меня ряд вопросов. — Ходила в столовую, как спалось? — судя по виду, он не выспался; ну ещё бы, диван-то предназначен для одного человека. — Как на курорте! — Эрвин смотрел на меня с явной насмешкой.       Я вспомнила, что точно так же ответила ему на второй день моего пребывания в этом мире. «Ох, Мистер Смит, берегись, не с той ты связался!» — я ехидно улыбнулась. — Пожалуй, пойду, — нужно вернуться назад в казармы, пока лишних вопросов не возникло.       Эрвин взял меня за руку, с нежностью потянул на себя. Его губы коснулись моих, а я слегка прикусила его нижнюю. Почувствовав такой ответ, он лишь сильнее прижал меня к себе. — После отбоя зайдёшь ко мне, — опять коснулся большим пальцем моей губы и хитро улыбнулся. — Есть, командор, — встав с места, я «отдала сердце», улыбнувшись, вышла из кабинета.       Уже на выходе услышала до боли знакомый женский голос: — О, Ана, ты-то мне и нужна! — Ханджи говорила запыхавшись. Она выглядела слегка растрёпанной. — Я? Зачем? — Чем я могла помочь, интересно? — Что значит зачем? — она прикрикнула так, что пришлось прикрыть одно ухо. — А кто мне будет помогать эксперименты проводить над титанчиками? — её глаза заблестели от предвкушения. Зная Ханджи, ей лучше не отказывать; однажды, мы с ней всю ночь так просидели, разговаривая о титанах. — А, Моблит уже не в счёт? — жалобно протянула я. Во мне теплилась надежда, к тому же сейчас мне совсем не хотелось работать. Будь это мюзикл, то я бы начала петь о том, что влюблена, но это просто реальность. — Ну, Ана, пожалуйста. — Ох уж этот щенячий взгляд. Ничего не поделаешь, придётся согласиться. — Ладно, пойдём, — Ханджи схватила меня под локоть и повела к выходу. Я лишь тяжело вздохнула.

POV Эрвин

      В этот раз выезд за стену был спокойнее, чем обычно. Мы не встретили ни одного титана. Это настораживало и наводило на нехорошие мысли о том, что стена может быть где-то прорвана. Не обнаружив в итоге ничего интересного или подозрительного, я отдал приказ о возвращении.       Во время всей вылазки, помимо решения первоочередных задач, моя голова была забита только одним именем. Одним человеком. Анастейша. Эта милая и очень своенравная девчонка. Ни за кого ещё так отчаянно я не боялся и не переживал, как за неё.       Когда узнал, что на Трост напали, первое же, что мне пришло в голову: «Не пострадала ли Ана?» Чуть позже, анализируя свои действия, и, зацепившись за эту мысль, впервые отдал себе отчёт: мои приоритеты кардинально изменились. Это стоило учитывать в дальнейшей работе. Но и до этого были моменты, указывающие на моё особое к ней отношение. Я неосознанно искал любой повод для встреч с Аной, заботился, как ни о ком другом, всегда позволял ей больше, чем было положено, и уже с первой встречи начал её защищать.       После этой шокирующей новости я сконцентрировался на скорейшем возвращении в Трост. Наш отряд нёсся на максимальной для лошадей скорости. Я временно отложил свои размышления о Ане. Сейчас важнее было вернуться за стену и спасти как можно больше жизней. Чем ближе мы были к ней, тем больше титанов стало попадаться нам на пути.

***

      Убийство гигантов в таком количестве позволило отключиться от процесса, оставляя управление на тело, которое само выполняло заученные до автоматизма движения. Кажется, в какой-то момент я впал в боевой транс, потому что вспомнить, как я оказался на улицах Троста, спасая очередного горожанина, не представлялось возможным. Никого из моего отряда в поле зрения не наблюдалось, как, собственно, и титанов. Все твари вокруг были мертвы. На моём лице появилась улыбка, от которой только что спасённый мужчина нервно икнул и поспешил убраться подальше. Я поднялся на крышу ближайшего дома и осмотрелся.       Повсюду масштабные разрушения, трупы и море крови… Для меня довольно обыденная картина, но боль от неё не слабеет, а наоборот, с каждым разом всё больше растёт внутри вместе с яростным желанием избавиться от бремени, нависшим над всем человечеством. Вдохнув поглубже и остудив голову, я мог уже более трезво оценивать обстановку.       Судя по количеству титанов на улицах, основная атака пришлась достаточно давно, и гарнизон успел расправиться с большей частью гигантов. По общему шумовому фону могу предположить, что новые особи не приходят, значит, прорыв в стене уже ликвидирован. Трупов жителей на улицах немного, эвакуация прошла более чем успешно. Порывшись в отрывочных воспоминаниях о битве, я нашёл фрагменты, где увидел свой отряд и некоторых кадетов из сто четвёртого корпуса. Что ж, выжило немного меньше, чем я рассчитывал… Стоп! Ана! Я не видел эту девчонку с тех пор, как она махала мне рукой на прощание! Ещё немного напряг память и понял, среди тех кадетов, что я видел, её не было! Чёрт! Зная невезучесть Аны, почти уверен, она опять во что-нибудь влипла. Ещё раз выругавшись себе под нос, я вздохнул и помчался туда, где до сих пор стоял характерный шум боя.       Предчувствие и логика не обманули меня. Когда я добрался до места, Анастейша медленно отступала от титана и, лишь уперевшись спиной в стену, тяжело вздохнула и закрыла глаза. «Ну нет! Мы так не договаривались! Мне ещё надо обсудить с тобой наше совместное будущее! Сегодня ты точно не умрешь!» — с такими мыслями я быстро спустился вниз, к своей девочке, по пути прикончив мешавшего мне титана.       Она стояла, отчаянно сжимая в руках рукоятки от УМП. Её брови были слегка нахмурены, как будто думала о чём-то невероятно сложном. Ана была так беззащитна в этот момент…       Сдерживать себя дальше не было ни сил, ни желания, да и злился на неё за то, что не позаботилась о себе должным образом. Чтобы не сорваться и не напугать Ану ещё больше, подошёл ближе и осторожно обнял её.       Она так трогательно вздрогнула в моих руках… Но когда посмотрела на меня глазами, полными страха и облегчения, то произнесла это своё: «Эрвин…» — я едва смог себя остановить от неуместных сейчас порывов зрелого мужчины и ограничился лишь тем, что прижал её к себе покрепче и вытер выступившие слёзы. — Я так рад. Ты в порядке? Нам нужно уходить. — Чёрт! Это совсем не то, что я хотел сказать на самом деле! Да и сделать желал гораздо больше, чем просто обнять… Пришлось успокоить себя мыслью о том, что у нас будет откровенный разговор. Там Ана точно не отвертится!       Как бы мне не хотелось остаться с Аной подольше, обязанности главнокомандующего никуда не исчезли и требовали моего пристального внимания. Поэтому я смог лишь проводить её до безопасного места и пойти заниматься дальше своей работой.       Но что бы я ни делал, часть моих мыслей всё равно была о ней. Удивительно, это совсем не мешало процессу, а скорее наоборот — заставляло сконцентрироваться, не упуская ни одной мелочи. Такая скрупулёзность была обоснована всего лишь одним фактом — всё делалось только для того, чтобы в будущем Ана была в безопасности.       Наконец, закончив со всеми срочными делами, я направился на поиски Анастейши.

***

«Мда… Я хотел поговорить с Аной о нас, но не думал, что всё может повернуться именно так…» — пока я разбирался с текущими проблемами, мне доложили, что по делу кадета Кордерой будет возбуждён судебный процесс. Она будет следующей после Йегера. Не трудно догадаться, это связано с её необъяснимым нахождением за стеной. Сначала вопрос довольно сильно волновал меня, но Ана не была похожа на шпиона. К тому же она честно училась и работала на благо разведкорпуса. А когда я узнал её поближе, меня перестало заботить, откуда она появилась. Главное — рядом. Рядом со мной. «Видимо придётся отложить наш приятный разговор до лучших времен», — с такими мыслями я нашёл Анастейшу возле столовой. Она уставилась куда-то в землю и совершенно не замечала ничего вокруг. «Ах да, у неё же сегодня состоялась первая близкая встреча с титанами. Да и кровь некоторые девушки переносят плохо… Но ей нужно пережить это самостоятельно, иначе она не сможет стать сильнее. Рядом со мной может быть только сильная женщина».       Поэтому я проигнорировал её состояние и сказал самым ровным и холодным тоном, на который был способен: — Ана, зайди ко мне в кабинет завтра. Нам есть, что обсудить.       Она вздрогнула после моих слов. Я рассчитывал, Ана засмущается, ну или хотя бы отведёт глаза, закусив губу, но нет. Похоже, шок был достаточно сильным, в результате, она смогла лишь кивнуть мне, продолжая буравить взглядом носки своих сапог. Видеть её подавленное состояние было выше моих сил, и, развернувшись, я направился к корпусу. Эту ночь я провёл вне своей кровати. Воспалённое сознание металось между такими важными проблемами как восстановление города, подразделения, а так же инфраструктуры и судом над Анастейшей. Предположить исход судебного процесса было вполне возможно, но всё равно оставался небольшой процент неблагоприятного исхода. Под аккомпанемент таких размышлений, о сне не могло быть и речи. В конце концов, не выдержав такого издевательства над собой, мозг просто выключил функцию мышления, и я вырубился прямо в кабинете.       Очнулся я под звон колокола. Едва успел привести себя в приличный вид, как раздался знакомый стук в дверь, и вошла Ана.       Сам разговор прошёл как-то скомкано. Изначально, я собирался поговорить о нас, а теперь приходится пугать её извещением о суде. Я всё никак не мог настроиться на серьёзный лад — мысли постоянно возвращались к её губам, которые Ана так некстати закусила… Точно моей смерти хочет! Не выдержав этой провокации, я встал из-за стола и медленно направился к Ане. Она так открыто и искренне показывала своё волнение и беспомощность, как будто знала наперёд, как это на меня влияет. Слова утешения вырвались против воли. Ана подняла голову, и судя по выражению её лица, решила идти ва-банк. Прядь волос от резкого движения опять выпала из причёски, и моя рука на автомате потянулась её убрать. Чёрт! Она влияет на меня слишком сильно!        Эта бестия ещё подкалывать меня собралась! Видите ли, я всех спасённых девушек должен обнимать! «Ты заигралась, девочка! И я не постесняюсь забрать свою оплату за это!» — сохраняя улыбку на лице, как бы невзначай, я провёл рукой по её щеке. Наблюдать за тем, как краска заливает её уши, а потом и до щёк доходит, доставляло мне ни с чем несравнимое удовольствие. А теперь я сделал голос более проникновенным, обращая внимание Аны на себя, и приподнял её лицо. Медленно наклонился к ней, следя за выражением её мимики. О, да! Эта гамма чувств определённо стоила всех усилий! Не медля больше ни секунды, я накрыл её губы своими.       Что ж, на вкус Ана определённо более сладкая, чем я представлял. Её ответные действия привели меня в истинный восторг. А то, что отвечала не особо умело, успокаивало мои собственнические инстинкты и грело самолюбие. М-м-м… а мне нравится ощущение её пальчиков в моих волосах.       Я бы продолжил наш приятный «разговор» дальше и в более горизонтальном положении, но…        Мысли о суде снова всплыли в моей голове, и я вынужденно отстранился.       Собрав всю волю в кулак, произнёс как можно более спокойным голосом: — Через два дня состоится суд, будь готова, — позволив себе напоследок лёгкую шалость, я провёл пальцем по её губе.       Ана пребывала в растерянности. Я мог её понять. Почти. Потому что как бы она не волновалась о своей судьбе, всё равно буду переживать за неё в разы больше и сильнее. Но показывать этого нельзя, а потому я настоял на своём решении: — Анастейша, разговор будет после суда, а теперь ступай! — добавил командных ноток в голос.       Ана обиженно надула губы, но всё же взяла себя в руки и, «отдав сердце», вышла из кабинета.       Я тяжело вздохнул. Вот как меня угораздило влюбиться в эту девчонку? «Ох, и намучаюсь с ней… Хотя с другой стороны, это, по крайней мере, будет не скучно», — усмехнувшись свои мыслям, я вернулся к делам.

***

      Всю ночь перед днём Х я боролся со своим желанием пойти к Ане предупредить и успокоить её. Я уже почти направился к двери, но остановился, вспомнив свои же слова о сильной женщине. Ещё раз всё обдумав, и, скрипя зубами, я оделся, потом направился на полигон — сбросить напряжение и остудить голову. Уже давно заметил, что ночное время самое продуктивное для меня, но увы, приходилось работать и отдыхать в общеустановленные сроки — весь мир не переделаешь.       Свободные часы я провёл с пользой: организовал для себя усиленную тренировку, проверил выполнение ремонтных работ в городе, провёл небольшую инвентаризацию на складе, убедился в выполнении кадетами положений устава и ещё много разной работы. Командору найдётся, чем заняться, вне зависимости от времени суток.       Все эти мелочи сами по себе не занимали много времени, но если делать всё разом… Рассвет наступил внезапно. Вот вроде середина ночи, а вот уже звенит колокол на побудку.       От его звона я замер на месте и слегка растерянно запустил руку в волосы. «Мда… Что-то увлёкся…» — с такими мыслями направился в душ — привести себя в порядок. На суде мне следует выглядеть бодрым и свежим.

***

      Ана зашла в зал суда через пятнадцать минут после окончания слушания дела Эрена Йегера. Я не сомневался в успехе дела: Леви отлично исполнил свою роль, и вопрос легко решился в пользу разведкорпуса.       Она была бледной и нервно оглядывалась по сторонам. Дариус, заметив её состояние, усмехнулся в усы, но на дальнейшем его поведении это никак не отразилось. Он быстро проверил основную информацию об Ане и сразу перешёл к сути. На удивление Анастейша отвечала чётко по уставу. Ровно до одного вопроса: — Три года назад ты была найдена за стеной. Что ты там делала? — Если бы я не знал его достаточно долго, то, так же, как и Ана, не смог бы заметить лёгкую иронию в его словах. — Я не могу ответить на данный вопрос, — её голос слегка дрогнул.       Естественно этот момент не остался не замеченным. Бросив взгляд на Дариуса, я увидел, что он занят перекладыванием бумаг на своём столе из одной стопки в две разные.       Подавив улыбку, внутренне успокоился — чтобы ни сказала дальше Ана, ей ничего не грозит. Я тоже часто прибегал к этому приёму. Он создаёт видимость отстранённости и безразличия к судьбе стоящего напротив человека, при этом помогая скрыть все лишние эмоции. Так и сейчас, Закклай уже определился с решением, но чтобы Ана не расслабилась раньше времени, продолжал сохранять внешнюю суровость. Уточнив намерения Анастейши и спросив ещё несколько мелочей, Дариус отпустил кадета.       Я успел попросить её дождаться меня и повернулся, почувствовав на спине пристальный взгляд. — Эта девушка тебе небезразлична, Смит? — Почему вы так решили? — Нужно быть слепым глупцом, чтобы не заметить ваши «переглядки». Других, может, и сумел обмануть, но не меня. — Меньшего от председателя суда я и не ожидал. — Ты хороший стратег и лидер, но в любовные игры играешь плохо. Если вы скрываете свой роман, старайтесь меньше светиться на публике. — Приму к сведению ваш совет. — Ты можешь быть свободен.       Едва я успел выйти из зала, как увидел, что с Аной на повышенных тонах разговаривает Наил. Тяжело вздохнув, остановил его: — Достаточно, Наил, она со мной, — я притянул её к себе. Но, кажется, Наил действительно разозлился и сгоряча бросил фразу про победу. Я могу его понять, но набрасываться на кадета из-за злости на меня — глупо и недостойно главнокомандующего военной полиции.       Уже в повозке Ана отошла от шока и расслабилась настолько, что уснула, уронив голову мне на плечо. Это зрелище было милым, я боялся пошевелиться лишний раз и замирал на каждой кочке, когда повозку встряхивало особенно сильно. Но всему приходит конец. Закончилась и наша поездка, поэтому Ану всё-таки пришлось разбудить.       Решив слегка подразнить, я наклонился поближе и, специально обдав ухо дыханием, прошептал: — Зайдёшь ко мне в кабинет после отбоя, — я почти увидел, как по её спине пробежалась волна мурашек. Ана как-то нервно кивнула и, не оглядываясь, ушла в сторону казарм.

***

      Долгожданный стук — и вот она стоит передо мной. Я сам её позвал, прекрасно понимая, что нужно расставить все точки в наших отношениях. От стакана виски мой разум затуманен, и контролировать себя я был уже не в состоянии. Милая Ана была смущена, это заставило меня улыбнуться.