Нелюди

Смотреть на Муринуса в черно-белой мантии, который постоянно появлялся на палубе бок о бок с Оркинусом, было очень больно. Хотя бы ночевал он пока что еще в прежней каюте с Кики, Фелидой и Чудом. Свою старую мантию Муринус действительно выбросил за борт. Он вообще делал все, что от него хотел Оркинус. Словно зеркальное отражение. Или как кукла. — Муринус говорил, что Кики способна справиться с Нитями разума, — тихо сказал Кверкус, опершись о борт. — Возможно, Оркинус слишком силен, — предположила Фелида, которая стояла рядом с ним. — Кики говорит, что она что-то чувствует, но сама не может понять, что именно. Что-то холодное, темное, злое и пугающее. — У Муринуса на груди какой-то ожог. Я видел его в ту самую ночь, но только мельком и рассмотреть его толком я так и не успел. — Ожог? — удивилась Фелида. — Но разве обжигает не огонь? — Я не знаю… возможно, очень сильный холод тоже на это способен? На моей родине никогда не было по-настоящему сильных морозов. — На моей тоже. Ты сегодня говорил с Муринусом? — Он не хочет меня видеть. По крайней мере, так он мне говорит. Утверждает, что ему теперь гораздо приятнее общество Оркинуса. Но что-то совсем не похоже, что ему все это приятно. Вид у него какой-то убитый. Или я обманываю себя, просто потому что я хочу верить именно в эту версию событий? Честное слово, если бы Муринус был счастлив с Оркинусом, то я бы отстал от них обоих. Никогда в своей жизни я не буду лезть к кому-то против его или ее воли. Но разве так выглядит лицо того, кто счастлив? Я наблюдал за ними обоими… знаю, при этом я, наверняка, выглядел, как маньяк, но я всего лишь хотел удостовериться, что у Муринуса все хорошо… большую часть времени он выглядит совершенно потерянным, а когда он улыбается Оркинусу… то уж лучше бы он этого не делал. Муринус и раньше не очень-то умел улыбаться, но сейчас от его улыбки у меня и вовсе мороз по коже. Честное слово, даже у кукол и то более теплая улыбка и менее стеклянный взгляд. Хотя в последнее время его улыбка выглядит чуть менее жутко, но при этом он как будто бы просто постепенно усовершенствовал чисто механический навык. Тепла и искренности в его улыбках, обращенных к Оркинусу, как не было, так и сейчас нет. В самом лучшем случае они тянут на формально-вежливые улыбки работника, который обслуживает клиента. Ему только остается сказать что-нибудь вроде «Спасибо, что вы выбрали услуги предприятия «Муринус», приятного вам использования». И стоит Оркинусу что-нибудь вслух пожелать — Муринус моментально бросается выполнять абсолютно все. Даже уважение к бывшему учителю должно иметь свои границы. Я уже почти уверен, что даже если Оркинус вдруг прикажет Муринусу прямо на палубе при всех станцевать танец живота совершенно без одежды — он и это сделает тут же и без малейших раздумий. — Все это слишком похоже на ментальный контроль, ты не находишь? Может быть, нам стоит попросить капитаншу Амату нам помочь? — Как помочь? И на каком основании? Ожог у огненного мага — это отнюдь не редкость, достаточно лишь неумело использовать какое-нибудь огненное заклинание. А я и так уже выгляжу, как приставучий бывший, который пойдет абсолютно на все, только чтобы вернуть своего возлюбленного. Для меня поведение Муринуса выглядит жутко, но это только потому, что я его уже очень хорошо знаю. А так мало ли на свете влюбленных, готовых абсолютно на все ради объектов их влюбленности? — Как ты? — лукаво улыбнулась Фелида. — Как… нет! Да, я обожаю Муринуса, но у меня все равно есть мои принципы. А у Муринуса сейчас как будто бы даже своих собственных мыслей не осталось. И я вынужден смотреть на то, как Оркинус им управляет, но ты сама подумай, что будет, если я затею драку с этим негодяем прямо на корабле? Ведь Оркинус выставит все произошедшее так, словно это я не даю Муринусу прохода после нашего разрыва и теперь преследую как его самого, так и его новый объект для любовного интереса. После этого капитанша Амата в самом лучшем случае запрет меня где-нибудь, если вообще за борт не выбросит, и я уже вообще ничем не смогу помочь Муринусу. Одна лишь надежда на то, что за время битвы я все же успею убить Оркинуса, тогда мне и наказание не жаль будет понести. Но если все окажется зря… — Может быть, я сама потихоньку убью Оркинуса? — с готовностью предложила Фелида. — А его труп сброшу в воду, пока никто не увидел. — Оркинуса? Одна? Фелида, я очень тебя ценю, но, пожалуйста, смотри на вещи трезво. Ты превосходная воровка, но ты же не стащить у него что-нибудь собираешься. Я совсем не хочу потерять еще и тебя. Не хватало еще, чтобы Оркинус отныне заполучил себе в пользование уже двух послушных безвольных кукол. — Тогда давай мы убьем Оркинуса вместе, ты и я, ведь ты тоже этого хочешь, Кверкус. — Я тихо сражаться не умею, ты это и сама прекрасно знаешь. Меня же, наверняка, на всем корабле слышно будет. И видно тоже очень далеко. И кого потом в первую очередь заподозрят в пропаже ценного мага? — Скажем всем, что он сам уплыл. Он же русал, там, за бортом, его родная стихия. Маленькая деталь — в свою родную стихию он вернется уже мертвым. А что касается шума… ты разве не слышал, как капитанша Амата говорила, что надвигается шторм? Всем будет не до нас, да и шума вокруг будет предостаточно. Оркинус, наверняка, будет на палубе в это время, чтобы помочь корабельной команде своей магией. Тут-то мы его и… — А вдруг мы все же ошибаемся, и Муринус действительно влюбился в Оркинуса? — неуверенно предположил Кверкус. — Ага, резко влюбился сразу же после того случая, когда мы нашли его внизу. Очевидно, сильное недомогание очень располагает к романтике. — Да, ты права, это звучит очень глупо, — согласился Кверкус. — Я помогу всем, чем только смогу. Нам нужно спасти Муринуса. *** Шторм в ночи бушевал вовсю. Огромные волны пытались опрокинуть корабль, заливали палубу, пытались перекрыть своим грохотом раскаты грома. Амазонки суетились на палубе, паруса они уже убрали. В их толпе возвышался Оркинус, который обращал в ледяную крошку самые опасные волны, так что они, потеряв всю свою силу от столкновения с его мощной магией, мелким градом осыпались обратно в воду, так и не причинив никакого вреда ни кораблю, ни его команде. К явному неудовольствию и досаде Кверкуса, который надеялся застать Оркинуса одного, Муринус стоял рядом и обращал в пар волны поменьше. Все же он был более слабым магом, и это было заметно, но он тоже делал все, что только мог, чтобы всем помочь. — Позже я обязательно научу тебя, как можно увеличить магическую силу, Муринус, — едва различимо в оглушительной симфонии шторма пообещал Оркинус. — За счет поглощения магических существ. Твои жалкие огненные плевки превратятся в настоящий огненный шторм, мгновенно сметающий все и всех на своем пути. Такому в школе не учат. По крайней мере, в той убогой школе, в которой ты обучался ранее. За кучей правил они совершенно позабыли о своей первоначальной цели — максимальном развитии магических сил своих учащихся. Даже из простой, как медный грош, огненной магии можно выжать очень много интересного при должном подходе. Ты когда-нибудь слышал о древней технике призыва элементалей? Она подходит как для моей магии, так и для твоей. Правда, она очень опасная, но это ничего, я буду рядом с тобой и проконтролирую, чтобы призванные тобой существа не набросились в итоге на тебя самого. Кверкус, который пытался расслышать их разговор, не знал, кто такие элементали. Снова в его разум закрались сомнения. Вдруг Муринусу и правда надоела необразованность Кверкуса, а теперь ему было с кем обсудить магию? — Я всегда считал морозную магию гораздо более интересной, но раз уж твои способности лежат в области огненной магии, то ничего не поделаешь. Не всем же быть талантливыми криомантами, — очевидно, продолжение «как я», хоть и не было произнесено Оркинусом, но явно им подразумевалось. — Я очень хотел, чтобы ты был таким же как я… но все же ты достаточно умен, и твоя магия обязательно пригодится в нашей новой школе. Я сделаю тебя своим заместителем, ты рад? Скажи, что ты рад. — Я рад, — эхом отозвался Муринус. С точно таким же безучастным выражением на лице Муринус мог бы сказать, например, «зеленая цапля выпила литр синего сыра» или «в шерстяном барабане недостаточно голосующих кабанов». «Даже когда Муринус был холодным и сдержанным, он так не разговаривал» — печально подумал Кверкус. «Это не тот Муринус, которого я так долго знал и любил, Оркинус превратил его в свою покорную куклу… и я убью его за это». Шторм уже слегка поутих. Пользуясь благоприятным моментом, амазонки суетливо бегали по палубе и поспешно латали те небольшие повреждения, что все же успел получить их корабль. Муринус помогал им тем, что освещал огнем в ладонях пространство рядом с собой, работая живым канделябром. Оркинус куда-то отошел, очевидно, по своим делам. Кверкус понял, что это его шанс. За ним тихонько проследовала Фелида. Они нагнали Оркинуса, когда он покрывал толстым слоем льда поврежденный борт. Кверкус снова подумал о том, что со стороны именно он и Фелида сейчас выглядели, как негодяи, которые собирались напасть на того, кто только что уберег команду от возможной гибели во время шторма, а теперь еще и помогал чинить корабль. Однако Муринуса надо было спасать. Фелиду такие размышления явно совсем не беспокоили. В красивом кошачьем прыжке она набросилась на Оркинуса сзади, явно намереваясь перерезать ему горло своим острым клинком, а затем выбросить мертвое тело за борт, пока амазонки не успели заметить, что произошло. Но еще в тот момент, пока Фелида находилась в воздухе, Оркинус вдруг резко обернулся и молниеносно атаковал ее в ответ. — Фелида! — в ужасе вскричал Кверкус. Его подруга мешком шлепнулась обратно на палубу, прижимая дрожащие ладони к животу, из которого торчал ледяной осколок. Деревянные доски палубы медленно заливала кровь. — Скажи еще спасибо, что не в горло, — презрительно заметил Оркинус. — Но амазонки этого, наверняка, не одобрили бы. Ползи к своей русалке, пусть она тебя вылечит. Доползешь — твое счастье. Не доползешь — не повезло тебе. Но это будет уже не моя проблема. Кверкус яростно взревел, выхватил из ножен свой клинок и набросился на Оркинуса. Он не обращал никакого внимания на мелкие льдинки, которые впивались в его толстую кожу на теле, руках и лице, а крупные он отбивал как мог и как умел. Даже ледяная дорожка, снова образовавшаяся у него под ногами, не смогла его остановить — новые подковы с шипами практически не скользили. Вот он уже схватил Оркинуса одной рукой за мантию и рванул его на себя, не обращая ни малейшего внимания на мгновенно заледеневшие пальцы, вот уже клинок занесен для страшного удара, еще чуть-чуть и… Что-то острое вонзилось Кверкусу в загривок, он в один миг ослаб и точно таким же мешком, как совсем недавно Фелида, повалился под ноги Оркинуса. — Вы вовремя, дорогие дамы, — Оркинус с благодарной улыбкой кивнул амазонкам. — И, кстати, ваши усыпляющие дротики просто великолепны. Ведь я же вас предупреждал, что Кверкус, наверняка, попытается напасть на меня во время шторма, и я оказался прав, впрочем, как и всегда. Хотя я все же не ожидал, что к нему присоединится его подруга. Ревность и нежелание принять отказ доводят некоторых до страшных преступлений, а Кверкус уже давно следил за мной и Муринусом… о, Муринус, милый, и ты тоже здесь. Правда ведь, Кверкус проходу тебе не давал с момента вашего расставания, да и до него тоже вел себя с тобой очень грубо? Подтверди. — Подтверждаю, — равнодушным тоном отозвался Муринус. — А я вот… не подтверждаю, — с трудом прохрипела Фелида. — Клянусь, что Оркинус все врет. Это он… приставал к Муринусу. Кверкус… просто хотел… спасти… — в этот момент она потеряла сознание, так и не закончив фразу. — Спасти от чего? — нахмурилась капитанша Амата. — Сфинкс просто бредит, — поспешно ответил за Фелиду Оркинус. — Бедняжка. Я не хотел ее убивать, но что мне оставалось, если она на меня напала, потому что фавн ее подговорил? — Ее еще можно спасти, — решила Амата. — Какое счастье, — проворчал Оркинус. — Отнесите ее к русалке, а фавна заприте, — продолжила капитанша. — До выяснения всех обстоятельств. — А разве вы не будете выбрасывать его за борт? — явно разочарованно уточнил Оркинус. — Так мы поступаем только с насильниками. Драчунов мы обычно высаживаем в ближайшем порту. — Тоже неплохо, — согласился Оркинус. — Хотя ничто не помешает им обоим доплыть до цели на другом корабле. Ладно, сойдет, к тому времени, как они доберутся до конечной точки своего путешествия, меня и Муринуса уже и след простынет. Я ведь всего лишь не хочу, чтобы Кверкус продолжил его преследовать, понимаете? Муринус — мой бывший ученик, и я до сих пор чувствую за него ответственность. — Это очень мило, — кажется, Амата и правда была растрогана. — Пускай Муринус пока что поночует… — У меня? — с радостным предвкушением предположил Оркинус. — У меня, — закончила Амата свою фразу к явному неудовольствию Оркинуса. — У двери в мою каюту всегда дежурит вооруженная охрана, независимо от того, где в этот момент нахожусь я сама. Если бедолаге и правда что-то угрожает, то в моей каюте ему будет безопаснее всего. Этот фавн чуть не убил вас. Если бы мы не подоспели вовремя, то кто защитил бы вашего подопечного? — Вы очень добры, — проворчал Оркинус с натянутой улыбкой. — Но вы ведь не против, если я буду навещать Муринуса? — Разумеется, я не против. Вы ведь тоже желаете ему только добра. Приходите, моя охрана обязательно вас пропустит. — Благодарю, — Оркинус кивнул, в общем и целом вполне довольный исходом дела, даже несмотря на то, что шанс остаться с Муринусом наедине, очевидно, опять откладывался. — Муринус, милый, давай мы с тобой прогуляемся по палубе немного? Тебе нужно успокоиться после преследований этого громилы, но теперь он под стражей и больше никогда тебя не тронет. Вот вроде бы и шторм поутих. Муринус неслышно подполз к Оркинусу, хотя это было совсем не сложно, поскольку волны за бортом все еще шумели, хотя и чуть потише, чем раньше. — Помнишь, как я злился на тебя еще в школе? — спросил Оркинус. — Но это всего лишь потому, что мне и правда хотелось сделать тебя умелым криомантом, а у тебя совсем ничего не получалось. Возможно, я был несколько нетерпелив с тобой… но мне было просто невыносимо смотреть на то, как ты вертел передо мной своим хвостом, совершенно ни о чем не подозревая и только все время болтая о своей глупой слабой никчемной речной русалочке… но, шторм с тобой, тебе нужна питомица? Пусть у тебя будет питомица. Я поставлю для Кики большой аквариум в нашей будущей школе, пускай развлекает учащихся своими водными трюками. А ты, в свою очередь, будешь уже моим любимым послушным питомцем. Ты теперь стал еще прекраснее, такой милый, такой покорный… и весь мой. Я бы мог приказать тебе убить Кики… Муринус внезапно весь как-то странно дернулся, словно его ударили наотмашь. — И ты бы это сделал, мой милый Муринус. Да, сделал бы, можешь не дергаться. Я мог бы приказать тебе абсолютно все что угодно. Убить Кики, Фелиду, Чудо, Кверкуса, а после этого и самого себя тоже… ну-ну, не надо так дрожать, успокойся, милый, я просто рассказываю тебе, что мог бы сделать, но ведь я же не изверг, да и к тому же ты и дальше будешь послушным, ведь правда же? Просто кивни. Вот так. Ну все-все, ш-ш-ш… Оркинус в успокаивающем жесте обнял Муринуса, чем, скорее всего, добился прямо противоположного эффекта, но тот в любом случае продолжал молчать. — Ты просто чудесно пахнешь, мой милый Муринус. Но я не буду торопиться. Столько лет я ждал подходящей возможности, теперь я вполне могу подождать еще немного. Я собирался начать искать тебя уже тогда, когда я стану директором и в моем распоряжении будет гораздо больше сил, ресурсов и подчиненных, ведь у меня до сих пор сохранились твои школьные рукописи, вполне пригодные для поисковой магии… но ты и сам меня нашел — это ли не знак судьбы? Тебе будет очень хорошо со мной. С этой убогой кучкой жалких неудачников ты только растрачивал попусту свою магию. Со мной ты достигнешь невиданных высот в магическом мастерстве. А если ты будешь тосковать по этим ничтожествам, то я сотру твою память о них. И о твоей семье тоже. И о родине. Хочешь? Муринус еле заметно качнул головой. — Ладно, об этом я еще подумаю, — решил Оркинус. — Мне совсем не хочется случайно заодно стереть и какие-то полезные знания, которые ты мог получить после того, как покинул школу. Мне очень пригодятся все твои магические познания и навыки. На Севере все гораздо жестче, а правил гораздо меньше. Я даже смогу кормить тебя нерадивыми и бездарными учениками, — Оркинус усмехнулся. — Чтобы они не занимали зря места за партами в классах и не переводили зря школьные пайки. Но над школьными правилами я еще подумаю. А пока что я хочу получить от тебя маленький поцелуй на ночь. Совсем небольшой, но все-таки в губы, ты ведь уже давным-давно не ученик первых классов магической школы и, наверняка, набрался опыта со своим мохнатым гигантом. Ты уж постарайся… просто помни о Кики. Поцелуй Муринуса был мокрым от слез.