Легенда короля города

Незадолго до смерти Хьянсу, Хонджуна и Сана. Лазурные острова.

      Ёсан уже долгое время жил в мире и спокойствии. После событий двухлетней давности, войны за Трезубец и долгих бессонных ночей в поисках лекарства, способного излечить Луну, маг ещё долго не мог прийти в себя и начать жить заново так, как он жил до того, как его закрутило в сумасшедшем водовороте событий с участием сумеречных, пиратов и треклятого сокровища, способного разрушить мир. Как только Ёсан убедился в том, что Луна твердо стоит на ногах и не собирается умирать, маг решил, что заслуживает, наконец, долгожданный отдых. Правда девушку ещё долго пришлось успокаивать после того, как она узнала про произошедшее с сестрой, но, благо, Чон Юнхо оказался рядом, и Ёсану не пришлось долго вправлять Луне мозги. После того, как Луна и Юнхо покинули его скромное жилище, Ёсан, наконец, обрел долгожданное спокойствие на целых два года. За это время Лазурные острова не видели незваных гостей, и никто не нарушал покой обитающего здесь мага. Ёсан спокойно занимался своими делами, как и прежде. Отличием от прошлой жизни были лишь воспоминания о бесстрашных пиратах, покоривших самое сердце моря, о Трезубце, наконец, обретшем свою королеву, и вынужденных жертвах воинов, павших в неравном бою. Маг часто вспоминал Ким Ханбёль, которая стала для него неким символом несчастной любви, сделавшей двух простых людей узниками собственных чувств, и надеялся, что она нашла покой, как и её сестра Луна нашла счастье в насущной жизни. Ёсан знал, что в большом мире, за пределами его маленьких островов, происходит что-то неладное, ведь Трезубец, оказавшись в руках нужного человека и наделив его безграничной властью, не мог бездействовать. Ему нужны были жертвы, он жаждал крови, и Ёсану иногда даже казалось, что он слышит этот зов. Зов Трезубца, предназначенный для скитающихся по земле душ; зов, который предвещал большую войну, ведь за всё, включая найденные сокровища, приходится рано или поздно платить. Хоть Ёсан и был оторван от остального мира, он не мог полностью изолироваться от него, ведь тогда его существование перестало бы иметь какой-либо смысл. И вскоре маг узнал о том, что война, которую он предполагал, уже идёт и достаточно давно. Эта война была неизбежна. Молодой император Корё, хоть и был весьма неглуп, слишком увлёкся своим правлением и намного превышал свои полномочия, а среди населения тем временем росло серьёзное недовольство. Новоиспечённая королева пиратов не могла бросить свой народ в подобном плачевном положении. Как и все герои, она следовала зову своего сердца и нашла своё призвание в помощи простому люду, в избавлении его от гнёта и тирании правителя. Но ничем хорошим это противостояние закончиться не обещало. Ёсан понимал это, как никто другой, и предполагал — нет, скорее, чувствовал, — что скоро к нему, всё же, наведаются гости. И, как ни странно, маг, верный своим убеждениям, оказался прав. В один из тех дней, что были как две капли похожи друг на друга, двери его скромного жилища чуть не снесла ворвавшаяся внутрь девушка. Ёсан даже не испугался. Он со своим обычным бесстрастным выражением лица оглядел ввалившуюся в его дом Хьянсу и совершенно спокойным тоном выдал:  — Я ждал тебя, королева пиратов. Ты как раз вовремя. Может, чаю? Хьянсу пыталась отдышаться — видимо, она очень спешила попасть к магу. Девушка с трудом глотала воздух, а когда более-менее успокоилась и пришла в себя, выпрямилась и посмотрела, наконец, на мага. Если Ёсан нисколько не изменился, то о Хьянсу этого сказать было нельзя. За эти два года девушка будто постарела на несколько лет. Волосы отрасли, и концы хвоста теперь доставали до лопаток. Лицо её осунулось и вытянулось, под глазами залегли глубокие тени, а тело всё было в порезах и царапинах, будто Хьянсу явилась к Ёсану прямо с поля боя. Девушка опиралась, теперь уже на ставший ей незаменимым своеобразный посох, то бишь Трезубец, который она ни на секунду не выпускала из рук. Когда Хьянсу смогла, наконец, спокойно вздохнуть, она подошла к столу, возле которого стоял Ёсан, и без всяких церемоний выдала:  — Мне нужна твоя помощь. Ёсан в ответ всплеснул руками, наигранно притворяясь глубоко разочарованным.  — Ни «здравствуй», ни «доброго дня» тебе, вот так сразу в лоб! Вы только за помощью ко мне приходите? Получается, просто так я вам совсем не нужен? — Хьянсу вздохнула, с трудом удержавшись от того, чтобы не закатить глаза. Ёсан, поняв, что у девушки кончается терпение, оставил свои шуточки и снисходительно улыбнулся. — Я знал, что ты явишься, — Хьянсу удивлённо вскинула брови. — Не спрашивай. Просто время пришло, — маг опустился на стул и, сложив руки на груди, принялся слушать. — Выкладывай.  — Всё плохо, — Хьянсу села напротив мужчины и, отложив Трезубец в сторону, — кажется, это далось ей с трудом — тяжело вздохнула. — Мы развязали войну с империей. И проиграли.  — Каким, интересно, образом? — Ёсан казался искренне удивлённым. Он бросил беглый взгляд на Трезубец. Красный камень в нём сиял всё так же ярко, как и два года назад. — Как можно проиграть, когда у тебя в руках оружие, способное поработить целый мир?  — Ты был прав, — не колеблясь, выдаёт Хьянсу, — когда говорил, что… не я буду управлять Трезубцем, а он — мной. Я чувствую это. С каждым днём всё сильнее. Он жаждет крови, жаждет смерти, порой мне слишком сложно совладать с ним…  — А ты думала будет легко? — в тоне Ёсана послышалась насмешка. — За всё приходится платить, Ли Хьянсу. За всё, понимаешь? И за власть в том числе. — Я понимаю, — довольно резко отозвалась девушка, прерывая мага. — Не волнуйся, я уже давно успела пожалеть о том, что этот Трезубец достался именно мне. Ёсан лишь выдавил из себя что-то, похожее на усмешку.  — Так чем я могу тебе помочь? Раз уж ты здесь… Хьянсу помолчала немного, задумавшись. Ей было сложно сосредоточиться на собственных мыслях, всё путалось, перемешивалось, но девушка, всё же, не забыла о том, за чем явилась сюда, не забыла свою цель.  — Послушай, — Хьянсу подалась вперёд, опираясь руками о стол, наклонилась к Ёсану и заговорила так, будто их кто-то мог услышать, — пираты проиграли эту войну. Император Чон Уён приказал доставить меня к нему живой, в то время, как все наши союзники пали, а «Иллюзия» пошла ко дну. Он добился чего хотел. Хонджун и Сан, они… тоже у него, — было видно, что Хьянсу с трудом удаётся говорить на эту тему, но девушка пересилила себя и продолжила: — Хонджун заставил меня бежать, но я не могу бросить их там одних. Уён же казнит их сразу, как только поймёт, что они не выдадут меня…  — Я не понимаю, почему ты не воспользовалась Трезубцем? — покачал головой Ёсан. — Одно твоё слово — и все твои враги были бы мертвы…  — Я не хочу этого! — чуть громче сказала Хьянсу, заставляя Ёсана замолчать. — Я слишком много убивала, Ёсан. Мои руки по локоть в крови, хватит с меня смертей. Если я сейчас продолжу убивать, то… уже не смогу остановиться. Ёсан поник и выглядел хмуро. Он с задумчивым видом погладил подбородок, вперившись взглядом в поверхность стола.  — Тогда чем ты думала, когда развязала эту войну? Ты прекрасно знала, на что шла…  — Я недооценила императора, — Хьянсу ударила кулаком по столу, борясь с чувством безысходности, — и его влияние. Чтобы совладать с ним, мне нужно будет снести с лица земли всё государство и затем отстроить его заново. На трупах невинных людей. Нет, это слишком для меня… Я попала в ловушку, из которой не выбраться. Мой конец уже всем известен.  — Ты, что же, собираешься сдаться? — Ёсан казался удивлённым. Хьянсу посмотрела на мага взглядом, преисполненным скрытой печалью.  — Если я не могу спасти тех, кто мне дорог, то я лучше погибну вместе с ними, — выдала она. На последних словах её голос еле заметно дрогнул. — Да, я могу использовать Трезубец и вызволить их, но каковы будут последствия? Люди и так боятся меня. Хоть я и борюсь за их свободу, это не отменяет того, что они считают меня ведьмой. А я не хочу контролировать их за счёт этого страха. Тогда чем я буду лучше Уёна? Хьянсу замолчала, позволяя Ёсану обдумать её слова. Маг тоже поначалу молчал, затем тяжело вздохнул и махнул рукой, пытаясь смириться с происходящим.  — Вижу, ты уже всё для себя решила. Хьянсу уверенно кивнула.  — Я не подчинюсь Трезубцу, как бы соблазнительно это ни звучало.  — Я услышал тебя, — Ёсан наклонился вперед, сцепив пальцы у подбородка и опершись локтями о стол. — Говори, зачем пришла. Удовлетворённая тем, что Ёсан не собирается её отговаривать, Хьянсу, набрав в легкие побольше воздуха, вновь заговорила:  — Помнишь, ты сказал мне, что я не должна ждать, пока власть пожелает отказаться от меня, и что мне стоит самой отказаться от власти, когда придёт время? — Ёсан кивнул, смутно припоминая то, что говорил девушке два года назад. — Так вот, я собираюсь отказаться от этой власти, но прежде я должна убедиться в том, что когда-то нам, всё же, удастся прожить долгую и счастливую жизнь.  — Что ты имеешь в виду? — не понял заинтригованный маг.  — Ты сказал мне, — продолжала Хьянсу, не обращая внимания на мужчину и его удивлённый вид, — что души имеют способность воплощаться на земле не один раз и каждой душе предназначено определённое количество жизней.  — Именно так, — согласился Ёсан, постепенно начиная понимать, к чему ведёт Хьянсу.  — Так вот. Тогда я повторю вопрос, который задала тебе два года назад: способен ли Трезубец сделать так, чтобы определённые души возродились в конкретный период времени в тех же телах, в которых они воплотились в предыдущей жизни? Помнится, ты ответил, что он способен на такое…  — Нет. Это слишком опасно! — вдруг воскликнул Ёсан, глядя на Хьянсу с неким осуждением. — Я понял, к чему ты ведёшь, и мой ответ — нет. Это может нарушить равновесие. Даже хозяйка Трезубца не вправе распоряжаться чужими душами…  — Но я не собираюсь никого убивать или воскрешать, — возразила Хьянсу. — Я лишь хочу сделать так, чтобы мы вновь встретились в следующей жизни, и чтобы мы смогли прожить её счастливо. Мы все, понимаешь?  — Ты не можешь знать, сколько жизней предназначено каждому из вас, Ли Хьянсу, — тон Ёсана вдруг стал непривычно ледяным, да и сам маг выглядел не лучше. — Возможно, ты или Хонджун проживают свою последнюю жизнь в этом мире. Если ты позволишь такой душе переродиться, то последствия будут неизбежны…  — Неужели я должна смириться?! — Хьянсу не выдержала и вскочила со стула, стрельнув в Ёсана злым взглядом. — Неужели мы не заслуживаем лучшей жизни? Всё, что я знала за свои двадцать лет — это страдания и боль. Я уже не говорю о Сане, Хонджуне. А Бёль? Она-то чем заслужила такую судьбу? Почему она не может быть счастлива? Пусть не сейчас, но потом? Если у меня в руках этот чёртов Трезубец, почему я не могу воспользоваться им хоть раз в своих собственных целях?  — Сонхва тоже хотел использовать Трезубец в своих целях, и что из этого вышло? — Ёсан глянул на Хьянсу исподлобья, взглядом стараясь присмирить девушку, но это, кажется, не подействовало. — Или ты уже забыла?  — Я всё прекрасно помню, — твёрдым тоном заявила Хьянсу. — Всё, что произошло два года назад, до сих пор снится мне в кошмарах каждую ночь. И я намерена, наконец, прекратить эти кошмары.  — Ты в праве делать всё, что посчитаешь нужным, до тех пор, пока владеешь Трезубцем, я лишь предостерегаю тебя, — сказал Ёсан, уже теряя надежду на то, чтобы достучаться до девушки. — Если собираешься пойти на такое, будь готова столкнуться с последствиями, о которых не знаю даже я.  — Если есть шанс на то, чтобы прожить другую, счастливую жизнь, почему бы им не воспользоваться? — нервы Хьянсу были на пределе, но даже в такой ситуации она старалась держать себя в руках. Ведь сейчас решалась не только её судьба, но и судьба близких ей людей. Ёсан тяжело вздохнул и с обречённым видом покачал головой.  — Хьянсу, даже если ты сделаешь это, и вы переродитесь, никто из вас всё равно не вспомнит прошлой жизни. Вы станете друг для друга чужими, совершенно не знакомыми людьми. Вам будет абсолютно плевать на то, что происходит с теми, кого вы, казалось бы, считали близкими в прошлом. Ты понимаешь это? Хьянсу немного помедлила прежде, чем ответить.  — Пусть так, — в конце концов сказала она. — Если нам суждено, мы всё равно вспомним друг о друге, и ничто не сможет нам помешать, — Хьянсу замолчала, ожидая ответа Ёсана, но тот тоже молчал, не зная, что сказать. Тогда девушка подошла к магу и, присев перед ним, заглянула в его тёмные глаза. — Ёсан, я не прошу тебя ни о чём. Я лишь хочу, чтобы ты был рядом, когда мы все вернёмся. Чтобы собрал нас вместе, и всё. Я уверена, если мы все встретимся, то наверняка вспомним друг друга…  — А кто будет разбираться с последствиями? — выдал мужчина. — Опять я?  — Нет, я беру всю ответственность на себя.  — Как странно, — усмехнулся Ёсан. — Пять минут назад ты убегала от ответственности за свою силу, а теперь готова принять эту ответственность?  — Это другое, — покачала головой Хьянсу. — Я просто… Я просто устала. Я хочу дать себе и нам всем ещё один шанс. Всего один. Потому что надежда на хороший исход всё ещё жива во мне.  — Вы, люди, вечно всё сваливаете на надежду, — ворчит Ёсан. — Жаль, что она умирает не первой, а последней. Тогда проблем точно было бы меньше, — Хьянсу не сдержала нервный смешок, сорвавшийся с её губ. — Ты — первая за всю мою жизнь, кто так отчаянно борется против судьбы и предначертаний.  — Да разве с такой судьбой смиришься? — говорит Хьянсу. — За счастье нужно бороться, а я как раз этим и занимаюсь. Ёсан посмотрел на неё своим мудрым внимательным взглядом, обдумывая что-то, затем махнул на девушку рукой и сказал:  — Чёрт с тобой, всё равно сделаешь по-своему. И за что столько бед на мою красивую голову? Что я сделал не так? — он вскинул взгляд к потолку так, будто разговаривал с ним. Хьянсу вымученно улыбнулась.  — Я благодарна тебе.  — Не думай, что следующая жизнь будет лучше предыдущей, — вдруг заявляет маг. — Ты идёшь на большой риск. Никто не обещает тебе счастливого будущего, исход другой жизни может быть намного хуже, чем исход этой.  — Что ж, если вдруг случится так, как ты говоришь, то я, скорее всего, подумаю и смирюсь со своей судьбой. Ёсан усмехнулся словам девушки и её упорству и больше противиться не стал.  — Надеюсь, ты действительно понимаешь, что делаешь, потому что от твоего решения зависит не только твоя судьба, но и судьба других людей.  — Не сомневайся. Хьянсу выпрямилась и направилась к Трезубцу. Взяв его в руки, она крепко сжала рукоять и посмотрела на Ёсана в последний раз.  — Я спрячу его в надёжном месте и буду надеяться, что, увидев, к чему приводит обладание этим Трезубцем, никто из людей не бросится его искать, — Ёсан кивнул на слова девушки. Та вздохнула и перевела взгляд на Трезубец в своей руке, а затем вновь на Ёсана. — Я не прощаюсь, Ёсан. Мы ещё увидимся, — с этими словами Хьянсу слегка стукнула Трезубцем по полу и исчезла, растворившись в воздухе, оставляя мага наедине со своими мыслями.