«Нам суждено было встретиться вновь».
Наше время. Сеул, Южная Корея. Хьянсу стояла напротив внушающих размеров здания прокуратуры Центрального округа Сеула. Как и все правительственные сооружения, прокуратура не отличалась особой изысканностью и оригинальностью. Многоэтажное здание скучного светло-серого цвета, с рядами одинаковых окон, совершенно не вписывалось в оживлённый квартал: с трёх сторон окруженный статными высотками и улицами, полными кафе и магазинов, а с четвёртой — парком, поросшим свежей зеленью. Хьянсу уже успела привыкнуть к подобным архитектурным формам, ведь после окончания университета, все последующие годы, она провела в стенах государственных учреждений. Но жаловаться было не на что — в конце концов, она сама выбрала свою профессию и прекрасно знала, на что идёт, и что тусклость и строгость рабочего места будут преследовать её до конца жизни. Девушка огляделась: народ куда-то спешил, люди в деловых костюмах сновали туда-сюда, выходя и заходя в здание прокуратуры. Жители Сеула, как и жители любого другого мегаполиса, вечно куда-то опаздывали, вечно бежали и не замечали ничего вокруг себя. Хьянсу могла бы заявить, что отвыкла от подобной суеты, но в Китае, где она провела последние пару лет, спешащих людей было куда больше и опаздывали они, судя по скорости передвижения, тоже на приличное количество времени. На самом деле, Хьянсу скучала по родному городу. Два года за границей, хоть и буквально в соседней стране, дали о себе знать. Она никогда не чувствовала себя комфортно за пределами Сеула. Девушку тянуло сюда, словно силком, стоило ей выехать по работе или на отдых, пускай даже на совсем короткий промежуток времени. Хьянсу объясняла это простой привязанностью к родине, но чувства эти были настолько сильны, что пару лет проведённые в Китае, показались ей настоящей пыткой. И вот теперь, когда девушка наконец вернулась, она готова была работать сверхурочно, сутки просиживая в каменных стенах прокуратуры, лишь бы её больше не отсылали горбатиться так далеко от дома. Вдохнув в лёгкие побольше родного сеульского воздуха, Хьянсу приободрилась и шагнула в сторону входа в здание. По пути она встретила много знакомых лиц — старых коллег, которые приветствовали её так, будто она вовсе и не уезжала из столицы. Хьянсу старалась быть приветливой, хоть и половины из тех, кто с ней здоровался, не помнила вовсе. Новых лиц также было предостаточно, но на них девушка не стала обращать должного внимания, стараясь поскорее добраться до лифта. Нажав на кнопку с нужным этажом, Хьянсу мельком взглянула в зеркальную стену лифта и, недовольно поморщившись, заправила выбившуюся из прически прядь непослушных волос. Звонкий «дзинь» оповестил о прибытии на нужный этаж. Одернув полы пиджака и проверив, не испачкался ли новый костюм, Хьянсу, довольная своим внешним видом, вышла из лифта в просторный коридор с дверьми, располагающимися по обе его стороны. Он был пуст, за исключением двух-трёх людей, стоящих в конце коридора возле панорамного окна, из которого открывался вид на центральный район. Заметив Хьянсу, работники прокуратуры довольно заулыбались и приветственно кивнули девушке. — С возвращением, прокурор Ли, — любезно сказал один из них, когда Хьянсу подошла ближе. Та кивнула в ответ и, остановившись возле нужной двери, без стука и предупреждения вошла внутрь. Хьянсу оказалась в небольшом, но достаточно вместительном кабинете, оформленном в светлых тонах. Скучный однообразный интерьер здешних офисов никогда не вызывал в девушке особых эмоции, однако, в течение длительного отсутствия, она успела соскучиться даже по нему. Прямо напротив двери располагалось панорамное окно, из которого так же, как и в коридоре, можно было наблюдать вид на возвышающиеся неподалеку здания и улицы, наполненные вечно бегущими куда-то людьми. Вдоль окна стояли три стола, за которыми обычно работали прокуроры, еще один — стол секретаря — располагался почти при входе. Вдоль стен тянулась длинная вереница стеллажей, ломящихся от книг и документов. Впрочем, здесь мало что изменилось с тех пор, как Хьянсу покинула это место. Разве что самый крайний стол казался непривычно пустым и будто бы даже лишним в этой комнате. Как оказалось, Хьянсу находилась в офисе не одна. Из-за кипы бумаг, которыми был забит крайний стол слева, показалась копна чёрных взъерошенных волос, а следом за ней — знакомое помятое лицо, с заспанными круглыми глазами и синяками под ними, размером с Японское море. — О, сонбэ! — протерев глаза и получше вглядевшись в лицо только что вошедшей Хьянсу, парень тут же подскочил с места. При виде девушки его сон как рукой сняло. — Вы уже вернулись! — он нахмурился, затем взглянул в окно у себя за спиной и перевёл взгляд на наручные часы. — Что-то вы рано. Даже секретарь Ча еще не пришла… — будто в подтверждение своих слов, он посмотрел на пустующий стол секретаря у двери. Хьянсу улыбнулась, умилённая видом сонного хубэ, и неспеша прошла за свой стол, который располагался ровно между столом парня и тем, пустующим с краю. — А ты, я смотрю, сегодня вообще не уходил, да, Юнхо-ши? — Хьянсу кивнула на пачки документов, сложенные на столе у Юнхо. Тот с обречённым видом рухнул обратно в своё кресло и, запустив пятерню в растрёпанные волосы, попытался придать им божеский вид, но сделал только хуже. — У меня целая куча неоформленных дел, — пожаловался он, взяв в руки одну из папок с документами. — Прокурор Ким три шкуры с меня сдерёт, если я не закончу всё до конца недели! — будто в подтверждение своих слов, Юнхо потряс папкой перед лицом Хьянсу. Не кажась особо впечатлённой, девушка лишь хмыкнула в ответ. — Сколько же ты бездельничал, что самого главу прокуратуры разозлил? Признавайся, бездарь, чем тут без меня занимался? Кинув папку с бумагами обратно на стол, Юнхо воззрился на Хьянсу недовольным взглядом. — Я вообще-то работаю! Последние два дня вообще отсюда не выхожу… — То-то же, я чую, запашок здесь нехилый, — усмехнулась Хьянсу, показательно помахав рукой возле носа и с довольным видом опускаясь в своё кресло. — Йа, сонбэ! — возмутился Юнхо, но тут же попытался незаметно понюхать своё плечо. Поняв, что ничем, отвратительнее мужского дезодоранта, от него не пахнет, парень заметно расслабился и откинулся на спинку кресла. — Вы же знаете, что он вечно ко мне придирается. — Ещё бы ему не придираться к собственному протеже, — фыркнула Хьянсу и, включив компьютер, принялась просматривать папки со старыми делами. Сбоку послышалось недовольное ворчание Юнхо. — Я — не его протеже. — Ну да, фактически ты его сын. Пусть и не родной, — пожала плечами Хьянсу. — Я просто не хочу, чтобы люди думали, будто я здесь благодаря связям, — вздохнул молодой прокурор. — А разве это не так? — Хьянсу глянула на Юнхо и издевательски выгнула бровь, наблюдая за реакцией хубэ. Тот чуть ли не покраснел от злости. — Сонбэ! — заныл Юнхо, но Хьянсу не позволила ему продолжить, подъехав к нему на кресле и потрепав его за щеку. — Не дуйся. Просто ты такой милый, когда злишься, — рассмеялась девушка, наблюдая, как Юнхо с недовольным видом потирает покрасневшую щеку. — Так уже и быть, признаюсь — я даже скучала по тебе, — Хьянсу вернулась за свой стол и снова уткнулась в экран компьютера. — Что мы всё обо мне? — недоумевает Юнхо. — Расскажите про себя. Как там в Китае? Больше платят? — Не сказала бы, — бурчит в ответ Хьянсу. — К тому же, людей полно и еда отвратительная, — Юнхо удивлённо вскинул брови в ответ на её реплику. — Ну и бардак вы тут навели! — вдруг возмущается Хьянсу, ткнув в экран компьютера. — Ни черта не могу найти! — Это не я! — Юнхо вскидывает руки, капитулируя. — Это всё прокурор О. Он вроде что-то искал в вашем компьютере. Хьянсу удивлённо покосилась на парня, затем её лицо вытянулось и приняло задумчивое выражение. — Кстати, о нём… — девушка глянула в сторону пустующего стола подле неё. — Где прокурор О? Не похоже, что он активно трудится. Он в отпуске? Хьянсу перевела взгляд на Юнхо, а тот в ответ вопросительно вскинул брови. — Вы ещё не слышали? — слова парня вызвали у девушки ещё большее недоумение. — Прокурор О уволился буквально на прошлой неделе. — Что? — вот сейчас Хьянсу была по-настоящему удивлена. — Чтобы он просто взял и уволился? В жизни не поверю! Да он всё своё время посвящал документам и судам. Ещё шутил про то, что скоро переедет сюда. Ты же сам знаешь, как он любил свою работу. — Мне тоже его уход показался странным, — пожал плечами Юнхо. — Да и вообще, в последнее время он сам не свой ходил: хмурый весь, неразговорчивый. Мы с секретарем Ча так и не смогли понять, что у него случилось. Слова Юнхо заставили Хьянсу задуматься. Она работала вместе с прокурором О уже несколько лет — с самого начала, как устроилась в окружную прокуратуру. Он во многом помогал ей, был всегда к ней добр, и она многому научилась у него. Прокурор О был тем самым человеком, который семейной жизни предпочитает карьеру, поэтому он практически всё своё время проводил в офисе. Он по-настоящему любил своё дело и никогда бы не оставил прокурорское поприще просто так. Должно было случиться что-то действительно кардинальное, чтобы он решился на увольнение. — Странно это, — заключила Хьянсу, задумчиво потерев подбородок. — Надо будет навестить его и узнать, в чём дело. — Когда соберётесь, сообщите и мне. Сходим вместе, — сказал Юнхо. Хьянсу задумчиво кивнула, с отстранённым видом пялясь куда-то в стену. Девушка откинулась на спинку кресла и перевела взгляд на пустующий стол прокурора О. Её внимание привлекло единственное, что лежало на столе, — стопка документов на его краю. Видимо, Хьянсу не обратила на неё внимания, когда только зашла в кабинет. Прокурор поднялась со своего кресла; подойдя к столу, взяла в руки одну из папок с документами и с интересом оглядела её. — Что это? — спросила она, не отрывая взгляда от папки. Юнхо, до этого вновь вернувшийся к своим делам, поднял на сонбэ растерянный взгляд. — А, это… — он с удручённым видом почесал затылок. — Это дела, которыми в последнее время занимался прокурор О. Ну, как занимался. Он зачем-то собрал их, хотя они все давно закрыты, причём им же самим. Хьянсу непонимающе нахмурилась и вернулась к документам. Просмотрев их вскользь один за другим, девушка вновь обратилась к Юнхо. — Странно, — Хьянсу поймала себя на том, что второй раз за последние пятнадцать минут находит странности в происходящем. — Все дела похожи друг на друга. Юнхо, кажется, тоже заинтересовавшись ситуацией, встал со своего места и подошёл ближе, дабы самолично убедиться в странности документов. — Это все девушки, — продолжила Хьянсу, одну за другой просматривая папки. — Ли Минджу, девяносто седьмого года рождения, пропала без вести, дело закрыто за недостатком улик. Ким Наён, две тысячи второго года, причина смерти — самоубийство. Мин Сухи, девяносто девятого года рождения, самоубийство… Все как на подбор, — Хьянсу перевела удивлённый взгляд на Юнхо. — Зачем прокурору О вдруг понадобилось изучать все эти похожие дела? Юнхо в ответ лишь беспомощно пожал плечами. — Чёрт его знает. В последнее время, вообще, зачастили девушки пропадать. То руки на себя накладывают, то исчезают без вести. Не пойму — весна, что ли, на них так действует? Хьянсу кинула на Юнхо осуждающий взгляд, и парень сразу притих. Прежде, чем Хьянсу успела что-то ответить, дверь открылась, и в кабинет вошла женщина средних лет с большой сумкой, перекинутой через плечо. Завидев Хьянсу, она остановилась и радостно улыбнулась. — Надо же, прокурор Ли! Наконец-то вы вернулись, — воскликнула она, затем, повернувшись к Юнхо, кивнула. — Прокурор Чон… — Я тоже рада вас видеть, секретарь Ча, — ответила девушка, также не скрывая улыбки. Секретарь Ча оглядела Хьянсу ласковым взглядом, который остановился на документах в её руках. Завидев их, женщина вмиг помрачнела. — О, это же дела, которые я приносила для прокурора О. Совсем забыла о них. Нужно как можно скорее отнести документы обратно в архив. Вы ведь уже знаете? — она обращалась к Хьянсу. — Прокурор О, к сожалению, уволился… Хьянсу медленно кивнула. — Секретарь Ча, а зачем прокурору вдруг понадобились эти дела? — поинтересовалась девушка. Секретарь замялась, задумавшись над вопросом Хьянсу, но всего на пару секунд. Затем сразу же ответила: — Насколько я знаю, прокурор О занимался делом о пропавшей девушке. Кажется, дело собирались закрыть, но он зачем-то попросил собрать меня похожие дела, которыми он занимался ранее, и принести ему. Не знаю, чего он добивался. Но он уволился сразу же после того, как расследование по его последнему делу зашло в тупик… — Понятно, — вздохнула Хьянсу и вернула документы обратно в стопку. — Кстати, где это последнее дело прокурора О? — вдруг спросил Юнхо. — Его вроде как передали мне. Нужно побыстрее закончить с ним, а то дел и так невпроворот… — Вчера вечером я положила его вам на стол, — секретарь Ча тепло улыбнулась и прошла за своё рабочее место. Юнхо оглянулся на свой стол, ломящийся от количества бумаг на нём, и обречённо вздохнул. — Секретарь Ча, мне понадобится очень много кофе… Ворча что-то себе под нос, прокурор вернулся к своему рабочему месту и, плюхнувшись на кресло, вновь взялся за бумаги. Хьянсу проводила его задумчивым взглядом и решила последовать примеру младшего, приступив к работе. Как ни странно, дообеденное время пролетело незаметно. Хьянсу была слишком занята тем, что разбирала старые дела и пыталась вновь интегрироваться в среду, которая была привычна ей аж два года назад, потому и не заметила, как подошёл обеденный перерыв. Юнхо, кажется, обрадовался этому перерыву больше, чем остальные. Секретарь Ча ретировалась в столовую, а Хьянсу отчего-то есть совсем не хотелось, поэтому Юнхо предложил ей сходить в кофейню неподалеку. Парень расхваливал заведение практически всю дорогу до него, и Хьянсу сразу заподозрила, что навряд ли он это делает из-за хорошего ассортимента напитков. И оказалась права. Сама кофейня была совершенно обычной — такой же, как и все остальные кафе и забегаловки, расположенные вдоль по оживлённой улице, пересекающей проспект, на котором стояло здание прокуратуры. Стеклянные витрины заведения открывали вид на небольшой зал с уютными столиками. Хоть время было и обеденное, посетителей особо не наблюдалось, что немало обрадовало Хьянсу, ведь она не любила шумные места. Юнхо привычным жестом толкнул входную дверь и вошёл внутрь. Хьянсу последовала за ним, с интересом оглядываясь по сторонам. Интерьер кофейни сразу располагал к себе: нежные цвета и уютная атмосфера создавали впечатление защищённости и отстранённости от шумного квартала за этими широкими окнами. Прямо напротив входа располагалась барная стойка из светлого дерева с витринами, полными сладостей. Как только Юнхо и Хьянсу вошли, из-за стойки высунулась чья-то макушка. Когда человек выпрямился, Хьянсу смогла разглядеть в нем симпатичного мужчину с копной русых, явно перекрашенных волос. Мужчина был весьма не дурен собой, только вот его привлекательность портила всего одна деталь, сразу бросающаяся в глаза, — шрам, пересекающий левую сторону его лица. Заметив Юнхо, мужчина приветливо улыбнулся. — О, прокурор Чон, рад тебя видеть, — сказал он, когда Юнхо подошёл к стойке. — И вам не хворать, Ёсан-ши, — поздоровался Юнхо, а затем оглядел полупустое помещение кофейни так, будто искал кого-то. — А где Луна? Она сегодня работает? На лице Ёсана появилась ехидная ухмылка, но всего на пару секунд, затем мужчина тут же принял бесстрастный вид и ответил как ни в чём не бывало: — Да, она как раз… — Прокурор Чон! — послышалось откуда-то со стороны. Хьянсу обернулась вместе с Юнхо и увидела перед собой миловидную девушку невысокого роста, в форме официантки и с пустым подносом в руках. Она смотрела на Юнхо с искренней улыбкой. Парень тоже не смог не ответить ей тем же, и уголки его губ поползли вверх. — Вам как всегда? — поинтересовалась девушка, подходя к стойке и положив поднос на неё. В её голосе чувствовалась еле уловимая усмешка. — Я же просил не называть меня так официально, Луна, — замялся молодой прокурор. — Просто Юнхо. Луна улыбнулась ещё шире. — Хорошо, прокурор Чон. Юнхо обречённо вздохнул, но улыбки, всё же, сдержать не смог. Луна вдруг перевела взгляд на стоящую рядом с Юнхо Хьянсу, молча наблюдающую за происходящим со стороны, и с интересом оглядела её. — Может, представишь нам свою спутницу? — вежливо попросила Луна, вновь повернувшись к Юнхо. Тот, кажется, напрочь забывший о том, что пришёл не один, бросил беглый взгляд на Хьянсу, тут же засуетился и поспешил последовать совету Луны. — Ах да, это моя сонбэ — прокурор Ли Хьянсу, — Хьянсу слегка склонила голову в знак приветствия, а затем Юнхо продолжил. — Когда я устроился работать в прокуратуру, больше двух лет назад, у нас сразу завязались хорошие отношения, но потом сонбэ уехала в командировку в Китай, и вернулась только на этой неделе, — заключил прокурор. — Сонбэ, это Ким Луна, подруга моей сестры. И Кан Ёсан — владелец этого прекрасного заведения. — Очень приятно, — Хьянсу улыбнулась, и Луна ответила ей тем же. Девушка показалась прокурору Ли очень милой и доброжелательной. Она прямо-таки источала светлую энергию. Услышав имя спутницы Юнхо и приглядевшись к ней получше, Ёсан вдруг поменялся в лице, показался каким-то задумчивым и даже немного удивлённым, но всего на несколько секунд. Затем он вновь натянул на лицо дежурную улыбку и кивнул Хьянсу в ответ. — Очень рад, прокурор Ли. Надеюсь, вы станете нашей постоянной гостьей. Хьянсу помедлила с ответом, наблюдая за поведением Ёсана, но тот был всё так же приветлив, и девушка уже подумала, что кратковременная перемена в его настроении ей только лишь показалась. — Я тоже надеюсь, — Хьянсу улыбнулась и, отбросив посторонние мысли, вернула свой взгляд к Юнхо. Сев за ближайший к барной стойке столик, Юнхо и Хьянсу сделали заказ. Чон настоял на том, чтобы Хьянсу попробовала здешний ванильный капучино, однако девушка решила не отказывать своим вкусам и, дабы освежиться, заказала холодный латте. Приятная музыка, играющая в кофейне, и царящая здесь атмосфера помогли Хьянсу расслабиться. Было в этом месте что-то магическое, отсюда действительно не хотелось уходить, и, постепенно, Хьянсу начала понимать, почему Юнхо стал постоянным посетителем этой кофейни. Впрочем, естественно, не только атмосфера привлекала его. Было и кое-что другое. — Это — я так понимаю, причина, по которой ты сюда приходишь, — Хьянсу подтолкнула Юнхо локтем и кивнула на Луну, обслуживающую дальний столик у окна. Юнхо чуть не поперхнулся своим капучино. — Что вы, сонбэ! Мне действительно здесь нравится — атмосфера приятная и людей зачастую мало… — Хьянсу недоверчиво прищурилась, глядя прямо в глаза Юнхо, и, в конце концов, парню пришлось сдаться перед её испытующим взглядом. — Ладно, сдаюсь! — Юнхо вскинул руки, откидываясь на спинку стула. — Вы слишком проницательны, сонбэ… — И как давно вы знакомы? — поинтересовалась Хьянсу. — Достаточно, — подумав, ответил Юнхо. — Моя сестра дружит с Луной уже несколько лет, поэтому знал я её и раньше, просто не очень хорошо. Сестра постоянно приходит в эту кофейню. Она мне и показала это место. Потом Луна устроилась работать сюда, и мы стали общаться чаще… — Всё с тобой ясно, — махнула рукой Хьянсу, отпивая из стакана. — Кстати, ты мало что рассказывал про свою сестру. Она ведь тебе не родная, да? Юнхо кивнул. — Рассказывать особо нечего, — пожал плечами парень. — Она… Он хотел продолжить, но тут дверь в кофейню распахнулась так резко, что даже разговоры в помещении стихли на несколько секунд. Юнхо, как и практически все остальные посетители, с недоумением уставился на влетевшую внутрь запыхавшуюся девушку. — Ханбёль? — брови Юнхо поползли вверх от удивления. Девушка, услышав своё имя, повернулась к парню, и поспешила к нему. — Ты чего здесь? И что случилось? — Юнхо встал с места и принялся оглядывать Ханбёль с ног до головы непонимающим взглядом. Девушка действительно выглядела не лучшим образом: длинные волосы растрёпаны, спортивная одежда промокла от пота, а от макияжа практически ничего не осталось. Ханбёль Юнхо не ответила. Тяжело вздохнув, она прошла мимо него, подошла к барной стойке, кинула рюкзак, что висел у неё на спине, на один из стульев, и сама присела рядом. — Ёсан-ши, дай попить, а? — протянула она, щенячьими глазами посмотрев на владельца заведения. Тот раздражённо закатил глаза так, будто ему не в первой наблюдать подобное поведение. — Желательно, что-нибудь алкогольное. — Айщ, ну что за противная девчонка?! Ты видишь здесь надпись «бар»? — проворчал Ёсан, оглядывая девушку неодобрительным взглядом. — Да и то, что ты совершеннолетняя, ещё не значит, что я должен снабжать тебя алкоголем. Так и спиться недалеко! — Теперь мне только это и остаётся! — воскликнула Ханбёль и, обессиленная, положила голову на барную стойку, обречённо уставившись в никуда. — Да что на этот раз стряслось-то? — поинтересовался Ёсан. — Вот именно. Может, объяснишь, почему ты в таком виде? — подал голос Юнхо. Он выглядел абсолютно серьёзным, сложив руки на груди и ожидая, пока девушка соизволит ответить на его вопрос. — А, оппа, и ты здесь… — протянула Ханбёль так, словно до этого не заметила своего брата. Затем она подняла голову и завертела ей, оглядываясь по сторонам. — Луна! Иди сюда! — Не ори ты, ненормальная! — Ёсан наклонился через стойку и дал девушке легкий подзатыльник. Она ойкнула и посмотрела на мужчину осуждающим взглядом. — Всех клиентов распугаешь… — Онни? — Луна возникла возле барной стойки так же внезапно, как и исчезла из виду. — Что ты здесь делаешь? Ты ведь должна быть в агентстве… — Ну вот, все в сборе, как раз специально для того, чтобы наблюдать мой грандиозный провал! — торжественным тоном объявила Ханбёль. Ёсан с Юнхо недоумевающе переглянулись, а Луна смотрела на подругу с искренним удивлением. — Да что случилось?! — не выдержал Юнхо. — Тебя кто-то обидел? Ты опять с кем-то подралась? — но Ханбёль лишь отмахнулась от надоедливого парня. — Я провалила её! — воскликнула Бёль, но этим вызвала ещё больше вопросов у окружающих. — Я провалила ежемесячную проверку! — объяснила, наконец, девушка. — Они сказали, что вышвырнут меня…. Не могу поверить! А ведь дебют был так близко! Какое-то время Юнхо удивлённо хлопал глазами, но затем, переварив, наконец, полученную информацию, заметно расслабился и выдохнул с облегчением. — Я-то думал, что-то серьёзное, а ты опять со своими проверками, — сказал он, тут же получив от Ханбёль убийственный взгляд. — Ну, подумаешь, не прошла, — отмахнулся Ёсан. — В этом месяце не прошла, в следующем пройдешь. А если выгонят, найдёшь другое агентство. Трудно, что ли? Их вон — развелось, пруд пруди. На нашей улице только штуки четыре, наверно, стоят. Не понимаю, они что, собираются всё население Кореи в айдолы завербовать или как? — Да куда уж ей в айдолы? — вступается Юнхо. — Я всегда говорил, что ты слишком старая для этого, Бёль. Хватит уже страдать этой ерундой. — Оппа! — воскликнула уже не на шутку разозлившаяся Ханбёль. — Прекращай, а! Вот сейчас вообще не смешно! — Действительно, — заступилась за подругу Луна. — Юнхо-ши, ты же знаешь, как это для неё важно. Отец и так против её увлечений, ещё и ты масло в огонь подливаешь. Как будто не понимаешь, что у неё каждый день на счету… — Звучит так, как будто она концы отдать собралась, — хмыкнул парень, с опаской поглядывая на Ханбёль. — Так и есть! — взбунтовалась та. — Оппа, ты же знаешь, что отец хочет, чтобы я поступила в университет и пошла «по его стопам», — Бёль нарисовала в воздухе кавычки. — А это значит мне придётся идти либо в политику, либо в юриспруденцию… — Боже упаси нашей стране иметь такого юриста, — Юнхо вскинул брови и сделал вид, будто крестится. — Вот и я о том же! — поддержала его Ханбёль. — Я не собираюсь никуда поступать. Я хочу быть айдолом, а не прокурором! — Звучишь как типичная школьница, переслушавшая BTS, — издевательски хмыкнул Ёсан. — Уж лучше так, чем целый день разбираться с бумажками, — сказала Ханбёль, ловя на себе недовольный взгляд Юнхо. — Ничего личного, оппа. Ты прекрасно справляешься со своей работой, и отец доволен тобой. Я одна, видите ли, его позорю… — Так в чём проблема? — вступилась в разговор Хьянсу, до этого молча попивающая кофе в стороне. Все присутствующие разом уставились на неё. — Делай так, как посчитаешь нужным. Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков. Это твоя жизнь, и никто не проживёт её лучше тебя самой. Юнхо прочистил горло и, когда Хьянсу закончила говорить, представил её Ханбёль, а затем вновь обернулся к коллеге. — Сонбэ, а это, собственно, моя сестра — Ким Ханбёль, — Хьянсу кивнула в знак приветствия. — Если бы всё было так просто, — вздохнула Ханбёль. Ёсан поставил перед ней стакан с холодным американо, и девушка чуть ли не залпом осушила его под неодобрительный взгляд мужчины. — Отец и слышать не хочет о моих увлечениях. Ещё немного — и его терпению придёт конец. Я думала, что если у меня получится как можно скорее дебютировать, он уже ничего не сможет с этим поделать, и смирится, но дебюта в скором времени мне уже точно не видать, — объяснила девушка и допила свой американо. — Не волнуйся, онни, — Луна заботливо погладила подругу по спине. — Может, тебе удастся поговорить с ним, и он, наконец, поймёт тебя? — Ты плохо знаешь нашего отца, Луна, — Юнхо с обречённым видом покачал головой. — Он считает, что дочь главы окружной прокуратуры ни за что не должна заниматься подобными несерьёзными вещами. — Зная нашего главу, могу предположить, что его мнение ничто не способно изменить, — согласилась Хьянсу. И Юнхо задумчиво кивнул в ответ. Бёль проворчала что-то нечленораздельное и вновь опустила голову на барную стойку. Хьянсу задумалась, наблюдая за девушкой, а затем перевела взгляд на телевизор, висящий над стойкой. Там показывали очередной выпуск новостей. Хьянсу навряд ли бы заинтересовалась происходящим на экране, если бы не сюжет, о котором рассказывалось в новостях… — Можете прибавить громкость? — обратилась прокурор к Ёсану. Тот с недоумением посмотрел сначала на девушку, затем на телевизор, но громкость, всё же, прибавил. — …друзья пропавшей Чан Ынби утверждают, что в последний раз видели её позавчера вечером. Девушка пришла повидаться с друзьями и вышла из их дома примерно в десять вечера, но к себе домой так и не вернулась. Родители Ынби проживают в другом городе и весьма обеспокоены произошедшим с их дочерью. На данный момент в районном полицейском участке ведётся расследование по этому делу. Оставайтесь с нами и следите за дальнейшими новостями… — Ещё одна, — хмыкнул Ёсан, когда ведущая новостей на экране, наконец, договорила. Хьянсу с непониманием уставилась на мужчину. — В последнее время всё больше девушек начало пропадать, не находите? — Это правда, — согласилась Луна. — Даже как-то не по себе. Она ведь такая молодая, — вздохнула девушка, когда на экране появилась фотография Ынби с просьбой любому, кто видел её или слышал что-нибудь о настоящем местонахождении девушки, обратиться в ближайшее отделение полиции. — Если полиция ничего не найдёт в ближайшие пару дней, дело будет передано нам, — Юнхо задумчиво потёр подбородок, глядя куда-то сквозь экран телевизора. — Я бы хотела заняться этим делом, — вдруг заявила Хьянсу, привлекая к себе всеобщее внимание. Но слова девушки звучали так, будто она рассуждала вслух, а не говорила с окружающими. — Вы же только приехали, сонбэ, а уже себе головную боль наживаете, — Юнхо как-то сдавленно усмехнулся, но Хьянсу лишь отмахнулась от него. — Пойдём, обед уже закончился, — она глянула на часы и спешно поднялась с места. Обернувшись к остальным, она добавила: — Была рада познакомиться, — и, не став дожидаться Юнхо, неспеша пошла к выходу. — Она всегда такая странная? — спросила Луна. — Что поделать, такой уж она человек, — пожал плечами Юнхо. — Ладно, я тоже пойду. А ты, — он посмотрел на Бёль, — не ной раньше времени. Вечером увидимся. Затем парень взял свой портфель, попрощался со всеми и, потрепав напоследок Ханбёль по волосам, направился вслед за прокурором Ли. — Ну, чего расселись? — возмутился Ёсан, как только за Юнхо закрылась дверь. — Посетители сами себя не обслужат, — он посмотрел на Луну недовольным взглядом. — Давай, иди уже, хватит прохлаждаться, — Луна не ответила, а, лишь вздохнув, с усталым видом поплелась принимать заказы. — А ты давай убирай эту кислую мину. Всех клиентов мне распугаешь, — обратился Ёсан уже к Бёль. Та проворчала что-то в ответ, но мужчина уже не слушал её и лишь задумчиво глядел на улицу, где, минутой раннее, среди толпы скрылись Юнхо и Хьянсу.***
Бёль вернулась домой, когда на улице уже стемнело. Она старалась не шуметь, когда входила в дом. Как можно тише Ханбёль открыла входную дверь и, практически не дыша, сняла обувь у порога. Домработница вышла поприветствовать девушку, но та тут же приложила палец к губам, приказывая женщине молчать. В гостиной, как и в принципе во всём доме, горел свет, а значит отец уже вернулся с работы и наверняка сейчас ужинал, ожидая Бёль для того, чтобы наградить её очередными нравоучительными речами. Дом у главы окружной прокуратуры, естественно, намного превосходил по размерам и комфорту жилища простых смертных. Современное двухэтажное строение выделялось даже среди домов дорогого района, в котором проживала семья прокурора. Светлые стены дома, панорамные окна на каждом этаже и обнесённый забором ухоженный сад, перед строением, говорили сами за себя. Чуть ли не всё в этом доме кричало о том, что здесь проживает глава окружной прокуратуры, и этот пафос Ханбёль никогда не нравился. Минуя светлый холл, девушка осторожно двинулась в сторону лестницы на второй этаж. Лестница располагалась рядом с хорошо обставленной просторной гостиной. Именно там сейчас, скорее всего, ужинал её отец, поэтому Бёль старалась оставаться как можно более незаметной, дабы, не дай бог, привлечь его внимание. Но ей это, к сожалению, не удалось. — Ким Ханбёль, — раздался за спиной грозный голос отца, когда девушка уже было ступила на первую ступень лестницы. Бёль зажмурилась так, будто готовилась к удару, затем тяжело вздохнула и медленно развернулась лицом к обеденному столу, за которым сидел господин Ким. Отец Ханбёль хорошо сохранился и выглядел достаточно молодо для своего возраста. Хотя с его работой, морщинами обычно обзаводятся уже лет с тридцати. Господин Ким Джиук представлял из себя высокого поджарого мужчину с острыми чертами лица и уже начинающей седеть копной уложенных волос на голове. Прокурор, видно, только вернулся с работы, потому что на нём всё ещё был его обычный деловой костюм и очки, которые он снимал разве что только перед сном. Господин Ким указал на стул на другом конце стола, приглашая Бёль присоединиться к ужину. В целом ничто не предвещало беды: мужчина выглядел хмуро, но это было его обычное состояние, поэтому девушка не могла сразу определить, злится он на неё или же нет. Но что-то подсказывало ей, что этим вечером так просто она не отделается. Ханбёль неуверенно прошла к столу и опустилась напротив отца, который тут же вернулся к еде, продолжая свою трапезу. К девушке тут же подоспела домработница. — Госпожа, что вам принести? Есть жаркое, лапша или суп из водорослей… — Спасибо, я сама, — Бёль натянула улыбку, оглядывая стол, наполненный блюдами с едой. Женщина понимающе кивнула и удалилась, оставляя отца с дочерью наедине. Есть совсем не хотелось, поэтому Ханбёль, для приличия положив себе пару ложек салата, принялась ковырять палочками в тарелке, стараясь изо всех сил не обращать внимания на напряжённую атмосферу, царящую в комнате. Какое-то время в гостиной раздавался лишь звук ударяющихся о тарелку приборов, и, в конце концов, не выдержав этого нагнетающего молчания, Бёль, прочистив горло, заговорила: — Юнхо ещё не приходил? Он опять сегодня останется ночевать в офисе? — Я попросил его закончить со всеми делами до конца недели. У него много работы, — совершенно спокойно ответил Джиук, даже не посмотрев на дочь. — Ты слишком загружаешь его, тебе не кажется? — Бёль нахмурилась, недоумевая от спокойного вида отца. — Я приучаю его к дисциплине. Тебе тоже, кстати говоря, не помешало бы ей поучиться, — вдруг господин Ким резко положил свои палочки на стол и посмотрел на Бёль исподлобья так, что ей на секунду стало не по себе. — Ведь для тебя мои слова — всего лишь пустой звук, да? Бёль опешила от такого тона и замерла, не зная, что ответить. Ей не впервой получать выговор от отца, но на этот раз прокурор был уж слишком серьёзен. — К чему ты это говоришь? — осторожно спросила Ханбёль, но ее вопрос, кажется, ещё больше вывел отца из себя. — Напомни, сколько раз я просил тебя бросить свои танцы? — девушка невольно сжала ладонь в кулак, но, к счастью, мужчина не заметил этого жеста. — Я просил по-хорошему, Ханбёль, но ты отказывалась слушать меня. Впрочем, по-плохому ты, кажется, тоже не понимаешь… — Неужели тебе так сложно понять, что танцы — это моё призвание?! — Бёль не выдерживает и повышает тон. — Я хочу заниматься этим, хочу выступать на сцене, а не перебирать кипы документы в офисе. Это совершенно не моё! — Чтобы дочь главы окружной прокуратуры танцевала на сцене и развлекала толпу?! — кажется, Джиук тоже не на шутку разозлился и перешёл на повышенные тона. Его низкий голос разнёсся по гостиной. — Думаешь, я позволю это? Ты должна не развлекать толпу, а управлять ей, Ханбёль! Своими увлечениями ты позоришь не только себя, но и меня тоже. К тому же, разве ты не видишь, что из этого ничего не получается? Который раз ты уже провалила проверку? Третий? Пятый? После этих слов отца, Бёль поняла, что ему всё известно о её сегодняшнем провале, как в принципе и обо всех предыдущих. Словом, от прокурора Кима ничего невозможно было утаить, особенно если это касается его дочери. — Мои провалы меня не остановят, — твёрдым тоном заявляет Ханбёль, стараясь изо всех сил сдержать дрожь в голосе. — Я буду продолжать до тех пор, пока не окажусь на сцене… — Ну уж нет, — качает головой её отец. — Я не позволю этому случиться. Ты и так потеряла достаточно времени. Закончила школу год назад и целый год прохлаждаешься на своих тренировках, когда должна была давно учиться в престижном ВУЗе, но из-за своего упрямства… — Я просто пытаюсь быть той, кем хочу быть! — в сердцах воскликнула Ханбёль. Отчаяние проступило в её голосе. — Неужели я не заслужила свободы? Почему ты должен решать за меня? — Потому, что ты сама не в состоянии решить, что для тебя лучше. В твоём положении ты не можешь быть той, кем ты хочешь быть, Ханбёль, — совершенно серьёзно заявляет Джиук, и его слова больно бьют Бёль куда-то в район груди. — Ты — часть высшего общества, одна из лучших, но ведёшь себя совершенно не подобающе своему положению! Пойми, у тебя есть обязанности, и ты не можешь просто пренебречь ими и жить так, как тебе хочется… — Могу! — Бёль не даёт отцу договорить. — Я плевала на ваши выдуманные правила. Я могу жить так, как хочу, потому что это моя жизнь! — Нет! — отец Бёль ударяет кулаком по столу, заставляя девушку замолчать. — Как я и сказал, я не допущу этого. Ты сделаешь так, как я скажу, и потом мне ещё за это спасибо скажешь! — Что происходит? — раздался голос Юнхо, остановившегося при входе в гостиную и с недоумением наблюдающего за сложившейся ситуацией. — Ничего, просто отец снова пытается навязать мне своё никому неинтересное мнение! — Ханбёль вскочила из-за стола, чуть не задев приборы и не отправив всю посуду на свидание с полом. — Как ты со мной разговариваешь?! — взревел Джиук. — Где твоё уважение к отцу? — мужчина из последних сил старался держать себя в руках. Юнхо тоже напрягся, осознав всю серьёзность происходящего. Он переводил внимательный взгляд с Ханбёль на отца и обратно. — Ты ничего не понимаешь в этой жизни, Ханбёль. Живёшь мечтами, совершенно не задумываясь о будущем, поэтому мне приходится задумываться о твоём будущем вместо тебя! Ханбёль хотела было ответить что-то, но Юнхо прервал её. — Отец, может, тебе стоит прислушаться к Бёль? — вдруг говорит он, привлекая внимание Джиука. — Сам посуди — какой из неё прокурор или адвокат? Она же никогда не станет таким же профессионалом, как ты. Всем же хуже будет, если она пойдёт по твоим стопам… Любую другую на месте Ханбёль задели бы слова парня, но девушка взглянула на брата с благодарностью, отразившейся в её тёмных глазах. Джиук нахмурился, внимательно смотря на Юнхо, и заговорил уже более спокойным тоном. — А я и не хочу, чтобы она шла по моим стопам, — Бёль с Юнхо удивлённо переглянулись после этих слов. — Я давно уже понял, что ты не предназначена для таких серьёзных профессий, — он обращался уже к Ханбёль. Девушка выжидающе смотрела на отца. Внутри неё загорелась надежда на лучший исход событий. Вдруг отец всё понял и решил принять её выбор? Вдруг слова Юнхо повлияли на него? — Но это не значит, что я позволю тебе строить карьеру айдола. Это уже ни в какие рамки не вписывается! — Тогда чего же ты от неё хочешь? — искренне недоумевает Юнхо. Джиук помолчал какое-то время, будто специально заставляя Ханбёль нервничать ещё больше. — Хочу, чтобы она стала достойной дочерью своего отца. А для этого ей придется забыть о развлечениях и, наконец, взяться за ум, — он посмотрел на дочь взглядом, не терпящем пререканий, но та лишь недовольно фыркнула в ответ. — Для начала ты поступишь в университет. Любой член высшего общества должен иметь достойное образование. И раз уж ты отказываешься посвятить себя нормальной работе, я нашёл для тебя отличное призвание… — И какое же? — Бёль нервно усмехнулась, готовясь выслушать очередную бредовую идею, но от следующих слов отца даже у неё волосы на голове встали дыбом. — Ты выйдешь замуж, — заявил Джиук, поднимаясь из-за стола с таким видом, будто только что он сказал что-то совершенно обыденное. — Что?! — глаза Бёль полезли на лоб от удивления. — Но, отец… — Юнхо, кажется, был удивлен не меньше сестры. — Бёль же только школу окончила, о каком замужестве ты говоришь? Да и за кого ты хочешь, чтобы она вышла? — Есть у меня на примете один кандидат, — уклончиво ответил Джиук, покосившись на Ханбёль. — Да я и не говорил, что свадьбу нужно играть прямо сейчас. А вот помолвка должна состояться как можно скорее. После ты поступишь в университет, а как только окончишь его, вступишь в официальный брак… — Ты хоть… ты хоть сам понимаешь, что говоришь?! — Бёль с трудом выдавила из себя слова — она была слишком удивлена происходящим. Ей не хотелось верить в это всё. Её отец был способен на многое, но такого она даже от него не ожидала. — Какой брак? Я… Да это же бред! — Я всё сказал, — слова мужчины звучали как приговор. — Помолвка состоится, — он развернулся и направился вдоль по коридору к своей спальне, давая понять, что разговор окончен. Юнхо подошел к Бёль и посмотрел на неё сочувствующим взглядом. — Бёль, я… — он хотел было дотронуться до её плеча, но девушка резко увернулась, отбрасывая его руку. — Оставь меня, — сказала она, и прежде, чем парень успел возразить, скрылась на лестнице, оставляя его одного в гостиной.