Лабиринт

      Вчерашний день меня утомил, что и говорить, поэтому уснула я рано.       Когда я проснулась, было ещё утро. Прохладное по-осеннему, но солнечное. Армстронг и Элла согревали меня пушистыми тёплыми боками, и покидать постель не хотелось.       Под окном бархатный голос пел песню о маленьком домике в степи. Я удивилась, ведь в Ехо оперные певцы обычно устраивают концерты дома, а не на улицах. Мне стало интересно посмотреть на это зрелище.       Я потянулась, набросила домашнее лоохи и осторожно встала, стараясь не разбудить заметно подросших котят.       То, что я увидела в окне, на мгновение лишило меня дара речи. Под моим окном стоял оркестр из дюжины музыкантов, а приятный голос, исполнявший песню, принадлежал Шурфу, стоявшему впереди.       Лонли-Локли по дороге с ночного дежурства решил спеть серенаду? Мне? Я протёрла глаза, все ещё не осознавая, снится ли мне это или нет, и спустилась вниз.       Мне это не привиделось. — Что это, Шурф? Это какая-то традиция? — спросила я. — Марта, я решил исполнить свой дружеский долг, — ответил Лонли-Локли, — тебе не понравилось? — Что ты, это было потрясающе. И очень приятно. Может, зайдёшь ко мне в гости? Я как раз послала зов в «Сытый Скелет».       Шурф отпустил музыкантов и принял моё приглашение. Я провела его в гостиную, попутно хвастаясь тем, что недавно установила у себя четвёртый бассейн для омовения. — Ты удивительно скромно живёшь, Марта, — заметил он, — мне даже неловко думать о том, что в Последний День Года будет очень несправедливо, если я буду чистить четыре бассейна, а ты — восемнадцать.       Я удивилась подобному высказыванию. — Почему я буду чистить восемнадцать? — не поняла я. — Марта, в моём доме восемнадцать бассейнов для омовения. Я наводил справки о традициях, принятых между друзьями в Пустых Землях у нашего коллеги сэра Мелифаро, отец которого крупнейший специалист в обычаях народов мира. Сэр Мелифаро сообщил мне, что я должен каждый месяц в полдень исполнять под твоими окнами песни, в Последний День Года мы должны собственноручно чистить друг другу бассейны для омовения и прочие гигиенические помещения, а в полнолуние — меняться одеялами.       Я даже не знала, что ответить. — Знаешь, я не настолько разбираюсь в традициях Пустых Земель... но мы ведь цивилизованные люди. Давай всё же не будем ничего такого проделывать. Дружеские отношения ведь не в этом заключаются.       «Надеюсь, Шурф сейчас не подумает, что я пытаюсь откосить от обязанности чистить все его восемнадцать бассейнов для омовения.» — подумала я. — Столь прогрессивные взгляды и суждения делают тебе честь, Марта.       Прибывший из «Сытого Скелета» курьер прервал наш разговор. На моём столе появились кувшин камры, которую мой друг пил из своей дырявой чаши, закуска с паштетом и овощная нарезка. Паштет был особенно изумителен.       Утолив лёгкий голод, мы продолжили беседу. — Марта, я думаю, нам стоит поговорить.       Я, кажется, понимала, к чему он клонит, и напряглась. — Помнишь, я как-то обещал тебе рассказать о моей юности? — Конечно, помню, Шурф.       Он покрутил свою дырявую чашу в руках, расписанных рунами и проговорил: — Настало время исполнить это обещание. Я должен уберечь тебя... от себя.       Мои брови удивлённо взметнулись вверх. Я вопросительно посмотрела на Шурфа. — История моей жизни, разумеется, не является секретом, в отличие от твоей. Впрочем, я не настаиваю на том, чтобы ты рассказывала о себе, потому что понимаю, что эта тайна касается не только тебя, условно мне достаточно знать то, что говорит сэр Джуффин, независимо от истины его высказываний. Прошу простить меня заранее, я довольно скверный рассказчик... Тебе уже известно, что я состоял в Ордене Дырявой Чаши, с которым моя семья по отцу была достаточно тесно связана. Через некоторое время я стал Младшим Магистром Ордена и Мастером Рыбником, в чьи обязанности входило присматривать за дырявыми аквариумами. Думаю, ты не нуждаешься в подробном рассказе о пути моего Ордена. Скажу только, что он не способствовал обузданию пороков... В юности я был чрезмерно амбициозен, капризен, эмоционален и невоздержан, поэтому хотел получить много силы и очень быстро. И тогда я совершил этот безрассудный поступок... — Что ты сделал, Шурф?       Я уже не знала, чего ожидать и, казалось, была готова ко всему, но ответ меня поразил. — Я выпил всю воду из аквариумов Ордена и обрёл огромную силу, с которой был не в состоянии справиться. Сила настолько затуманила мой разум, что я затрудняюсь вспомнить все дальнейшие события. Помню, что я покинул орденскую резиденцию, и в городе меня прозвали Безумным Рыбником. Никто не смел ни в чём отказать мне, я пугал трактирщиков, убивал людей и мечтал напиться крови Великих Магистров... Я мог появляться, где хотел и исчезать, когда мне грозила опасность. Но этого мне было мало. Я стал одержим поиском ещё большей силы и напал на резиденцию Ордена Ледяной Руки, чтобы заполучить себе их могущественные руки. Моя левая перчатка — это рука Старшего Магистра Кибы Аццаха. Правой перчаткой стала рука одного из Младших Магистров Ордена, которую я откусил во время драки. После этого мёртвые Магистры пришли в мой сон, когда я был уязвим, чтобы поместить между жизнью и смертью за то, что я сделал с ними. Мне очень повезло в ту ночь: сэр Джуффин Халли случайно спас меня, разрушив мой дом, благодаря чему я проснулся. После этого я принял решение бодрствовать, а когда моим силам придёт конец — убить себя, чтобы не попасть в плен к мёртвым Магистрам. Спустя два года сэр Джуффин настиг меня, усыпил и вытащил из этого кошмарного сна. Он объяснил, что Магистры ищут Безумного Рыбника, и я должен стать другим, чтобы сбить их со следа. Мне показали несколько дыхательных упражнений и поместили в Хумгат. А когда я вернулся, Безумный Рыбник, и капризный молодой человек, которым я был прежде, растворились в моей новой личности. — Это невероятно, Шурф. И в это сложно поверить. — Ты уже встретилась с Безумным Рыбником, Марта. В ту ночь в камере Холоми. У колдовства Магистра случился побочный эффект из-за воды. — Но зачем ты вообще устроил этот грешный водопад в камере? Было, конечно, красиво, не спорю, но мы могли бы обойтись без спецэффектов! — Ты сама сказала мне мочить карлика. А согласно служебному распорядку я должен был подчиниться. Я думал, это какое-то особое заклинание, которое я ещё не изучил. — Никакое это не заклинание, Шурф. Я вообще не ведала, что творила. На моей родине так иногда говорят, когда просят устранить, убить кого-то. Ну это в переносном смысле. — Это забавно. В Ехо слово «мочить» означает «делать мокрым». Таковы лингвистические нюансы.       Я снова вспомнила, как мы разбирались с Магистром в Холоми, посмотрела на Лонли-Локли, и моё сердце отбивало чечётку. — Мне сейчас очень пригодились бы твои дыхательные упражнения, Шурф.       Он посмотрел мне в глаза. — Вдохни очень медленно, Марта, и считай до шести. Потом сделай паузу и снова считай до шести. И так же медленно выдыхай. Потом снова сделай паузу.       Я сделала так, как мне сказали. — Почему-то мне кажется, что я волнуюсь ещё больше. — Расслабься и вдохни, — Шурф подошёл ко мне и положил руки мне на плечи, разминая мои лопатки круговыми движениями больших пальцев. Моя спина прогнулась. — Выдыхай, — тихий голос прозвучал прямо над моим ухом, отчего по коже пробежали мурашки. — Не получается успокоиться.       Мы пересели на диван, и Шурф велел повторять за ним. Мы стали дышать в унисон. Через какое-то время я действительно почувствовала спокойствие и умиротворение. — Интересно, сердца у нас тоже в одном ритме бьются? — спросила я почему-то вслух.       Лонли-Локли пожал плечами. — Можем проверить, если позволишь.       Я кивнула, вытянула руку и дотронулась до его груди. Шурф сделал то же самое. Его рёбра плавно поднимались и опускались в такт моим. Но дорогая ткань одежды была слишком плотной, чтобы сквозь неё ощутить биение сердца. — Я не чувствую сквозь лоохи. — Я тоже.       Глядя друг другу в глаза, мы избавились от лоохи и повесили их на спинку стула. Затем снова положили руки друг другу на грудь.       Я ощутила под своей ладонью ритмичное биение его сердца. Большим пальцем опустила воротник его скабы и провела по коже под ключицами. Кожа была тонкая и очень нежная на ощупь. Сердце под моей ладонью забилось сильнее, и я почувствовала, как моё сердцебиение тоже учащается.       Моя рука скользнула вверх, оттянула его воротник ещё ниже и дотронулась до выступающих ключиц. Я провела по ним подушечками пальцев и почувствовала, как он сводит и разводит средний и безымянный пальцы на моём соске, и это движение отдалось эхом внизу живота.       Я положила вторую руку на его ключицу, провела большими пальцами по выступающим костям от центра к внешним сторонам, обхватила плечи, скользнула пальцами вверх-вниз по шее, взяла его волосы и пощекотала ими шею. Уголки его губ дрогнули, и он слегка улыбнулся. — Марта, если ты продолжишь, я не уверен, что сдержу себя в руках, — произнёс Шурф ровным голосом, в котором уже появилась хрипотца.       Отступать было поздно. Я надавила на его плечи, заставив откинуться на спинку дивана. — Я продолжу, — сказала я, уселась на его колени и потёрлась пахом о пах, сняла его тюрбан и стала перебирать его волосы и поглаживать шею.       Он обнял меня за талию и притянул к себе. — Мне нравится. Продолжай, — хрипло сказал Шурф и закрыл глаза.       Я слегка коснулась губами его губ, одновременно поглаживая плечи, прижалась к нему всем телом. Его дыхание постепенно сбивалось, моё тоже. Он открыл глаза, чуть отодвинул меня и лёгким движением стянул мою скабу, я даже не успела заметить, как меня раздели полностью. Затем снова притянул меня и провёл дорожку влажных поцелуев от шеи до груди. Я откинула голову и застонала, слегка царапая его плечи. Шурф поднял правой рукой мою голову, удерживая левой за талию и, глядя в глаза, шепнул: — У тебя прекрасное тело, Марта.       Я молча потрясла воротник его скабы. Он щёлкнул пальцами, и скаба исчезла, оказавшись аккуратно сложенной рядом с нами. Моя лежала там же.       Я ощутила под собой горячее стройное тело и его особо выдающуюся затвердевшую часть. Я раздвинула колени и медленно уселась на эту часть, смотря Шурфу в глаза. Он простонал на выдохе и слегка сдвинулся, изменяя угол проникновения, что принесло мне совершенно новые ощущения, которых я до этого никогда не испытывала. Я, откинула голову, подставляя под его губы грудь, которую он целовал, вылизывал и покусывал, пока я прыгала на его бёдрах. Диван скрипел под нами, и я уже перестала различать очертания собственной гостиной, которую видела вверх дном. Он пульсировал во мне, мне было от этого горячо, и из моей груди вырывались стоны и крики. Наконец, он кончил, и я почувствовала, как растекается его тёплое семя. Меня приподняли и опустили рядом на диван. Я уткнулась лицом в его плечо, его грудь судорожно вздымалась.       Благодаря дыхательной гимнастике, Шурф быстро отдышался и провёл рукой, убирая влажные пятна. Затем просунул мне ладонь между ног, и я ощутила едва заметное покалывание.       «Чтобы не было последствий» — зазвучал его голос в моей голове.       Дразнясь, он просунул внутрь меня указательный палец, затем уложил меня на спину и лёг рядом, обнял и прижал к себе. — Ты наступила мне на сердце, Марта. С самой первой встречи, — прошептал Шурф мне на ухо. — Я тебя тоже люблю. С самой первой встречи, — ответила я.       Мы какое-то время пролежали на диване, молчали и слушали дыхание друг друга. Мне не хотелось думать о том, что будет после, мне сейчас было слишком хорошо.       После ничего особенного не случилось. Мы послали зов в «Обжору Бунбу», оделись, пообедали. Затем Шурф уехал домой, отдыхать после ночного дежурства.       Я пребывала в противоречивом настроении. С одной стороны, после таких откровений нормальному человеку впору смутиться, а не набрасываться в порыве страсти. С другой стороны, не я первая это начала, хотя после той ночи в камере Холоми мне давно хотелось чего-нибудь такого. Кажется, у меня завязался роман... Но Последний День Года неумолимо приближался, горожане потихонечку приводили в порядок свои счета и выплачивали долги всеми способами, легальными и не очень, а шеф то и дело гонял нас разбираться в делах этих жуликов, применявших запретную магию для обмана трактирщиков и лавочников. А ведь хорошие, в сущности, люди, если не брать во внимание тот факт, что добавляли нам лишнюю работу.       Меламори на правах близкой подруги знала о том, что мы с Шурфом влюблены друг в друга, и была за нас несказанно рада; остальные же коллеги если и догадывались, то тактично молчали. Учитывая то, как быстро они все вычислили тайну моего появления в Ехо, я уже и не знала, что ожидать от них. Но мне было бы приятно, если бы моя личная жизнь всё же оставалась в тайне. Шурфу, я думаю, тоже.       Где-то через дюжину дней подобного существования я пришла на службу, готовая к беготне за очередными трактирными горе-должниками.       Джуффин встретил меня в кабинете. — Марта, в мире есть немало вещей интереснее, чем шляться по трактирам и ловить аферистов, — шеф был в прекрасном расположении духа, — например, визит к Мабе Калоху.       Я вспомнила, что Маба обещал изучить странное существо, которое, по его словам, было создано мной.       На этот раз дом Мабы Калоха мы нашли за четверть часа. Его эксцентричный хозяин встретил нас с подносом на руках. На подносе стояли какие-то смутно знакомые мне чашки с блюдцами, наполненные тем же напитком, что мы пили в прошлый раз. Я всё пыталась понять, где я уже видела такую посуду... — Ты ещё не догадалась, Марта? Маба любезно подсовывает тебе вещи из твоей прошлой жизни. — Грешные Магистры, Джуффин! Это же мамин сервиз, — я увидела ещё пирог на тарелке, — и бабушкин пирог! — Если быть точным, Марта, это пирог подруги твоей бабушки, рецептом которого она любезно поделилась, — сказал Маба, — Впрочем, ближе к делу. Марта, ты создала доперста. — Простите, кого? — я не понимала, что за существо такое меня угораздило сотворить по глупости и неведению. В присутствии Мабы я чувствовала себя недалёкой начинающей ведьмочкой, честное слово! — Я ненавижу читать новичкам лекции, но для талантливой девочки сделаю исключение. В мире очень много непостижимых созданий, доперсты — одни из них. Они не враждебны, но существенно отличаются от людей. Они питаются нашими страхами, потаёнными предчувствиями, тревогой. Они принимают облик тех людей, которые неприятны нам. Помнишь, как выглядел тот неприятный тип из трамвая, Марта? Это лицо ты видела в детстве, и оно напугало тебя. Ты, конечно, не помнишь этого, но, когда ты открывала дверь, твоё сознание вытянуло этот образ и поселило его там. Ты боялась неизвестности, Марта, хоть бояться там было нечего. Тогда ты бессознательно создала это существо. Я не буду рассказывать тебе об этом подробно, ты всё равно не поймёшь. А тебе, Джуффин, я объясню во сне. Кстати, Марта, чтобы ты не чувствовала себя совсем бесполезной, скажу, что благодаря тебе мы узнали, что доперсты рождаются из ужаса юных талантливых колдунов перед неизвестностью. И однажды ты должна будешь убить этого доперста. Он не должен находиться в Двери между Мирами, тем более, в твоей собственной. — Но как это сделать? — Узнаешь, когда убьёшь. Это не срочное дело, к тому моменту научишься.       Маба закончил разговор и посмотрел на нас. — Не будем отнимать твоё драгоценное время, Маба, — сказал Джуффин, — не забудь о том, что ты обещал присниться мне. — Сделаю это сегодняшней же ночью. До встречи.       Мы вышли из дома Мабы и оказались в кабинете Джуффина. — Сегодня никаких сюрпризов, — отметила я, — даже ехать никуда не пришлось. — Никаких сюрпризов, говоришь? — улыбнулся Джуффин, — Посмотри в окно.       Я посмотрела и ахнула. Небо было окрашено в предрассветный розовый цвет. — Мы провели у Мабы целую ночь? И даже не заметили, как? — изумилась я. — Маба Калох со временем на короткой ноге. Никогда не расслабляйся, Марта, когда имеешь с ним дело! А теперь можешь идти домой. — Хорошего дня, сэр, — сказала я и отправилась спать, пока была такая возможность.       Близился Последний День Года, и работы стало ещё больше. Помимо трактирной суеты, каждому из нас надо было улаживать свои дела. А ещё на нас же упало написание годового отчёта, большую часть которого взял на себя доблестный сэр Шурф. Даже с его безупречного лица не исчезала тень усталости. Он часто засиживался в Доме у Моста допоздна, когда никого, кроме его, меня и Куруша там не оставалось. Мы с Шурфом пили бальзам Кахара и целовались, пока никто не видит, а потом снова зарывались в бесконечных бумагах.       На следующий день в полдень практически все обитатели Дома у Моста отправились в Канцелярию Малых и Больших Поощрений. Вид у всех был утомлённый, даже глава столичных полицейских Бубута Бох был каким-то осоловевшим и усталым и вёл себя тихо и даже вежливо.       Сэр Кумбра торжественно вручил всем по Королевской шкатулке, и я отправилась домой. В последнее время совершенно с ног валилась, даже на меня конец года действовал разрушительно. Здесь, в Ехо, окончание года никого не щадит.       Ложась спать, я открыла шкатулку, сумев не испепелить её. Я ожидала Дитя Багровой Жемчужины Гурига VII, но Королевский подарок оказался ещё приятнее и оригинальнее: в шкатулке лежал медальон из дорогого белого металла с изображением моих котят.       Вечером перед службой Джуффин решил исполнить своё давнее обещание и научить меня делать камру, пригласив в гости.       Варить что-то безопасное для употребления вовнутрь я так и не научилась, зато малыш Хуф стал обладателем любимых запредельно дорогих печений из «Горбуна Итуло», а Джуффину досталось бутылка вина «Тёмная Суть», которую я выиграла в споре с Меламори. Спор был, в сущности, дурацкий: я просто четверть часа беседовала с Бубутой, и он ни разу не употребил ни одного словечка из своего обширного туалетного лексикона. Бубута вообще в последнее время был каким-то сонным и тихим, а, зная наши сложившиеся отношения, выиграть пари оказалось совсем не трудно.       В Управлении меня ожидала посетительница: солидная леди в дорогом лоохи, вся заплаканная и потрясённая. Я налила ей камры, дала ей время успокоиться и повернулась к Курушу, который повторил мне слова дамы, сказанные до моего прихода: — Мой муж стал куском мяса, мой муж стал куском мяса, мой муж стал большим куском мяса...       Посетительница ошалело посмотрела на Куруша, твердившего о муже и мясе, как заезженная пластинка, коих тут в Ехо я почему-то ещё ни разу не видела. Леди была близка к тому, чтобы удариться в истерику, и я спешно подлила ей ещё камры. — Карри нигде нет, а в спальне лежит огромный кусок мяса, — прошептала леди.       Куруш растерянно посмотрел на нас. — Всё в порядке, милый, — теперь я успокаивала буривуха, — Спасибо, что рассказал.       Куруш довольно нахохлился. — Людям не свойственно совершать преступления в Последнюю Ночь Года и приходить в Дому у Моста, Марта, — важно сказал он.       Я погладила его и обратилась к посетительнице: — Как Вас зовут, леди? — Танита Коварека. У нас с мужем есть маленький трактир в Старом Городе, здесь недалеко. «Пьяная Бутылка», может, Вы слышали о нём. Мой муж Карри... Карвен Коварека...— леди замолчала и всхлипнула. — Вот что, леди Танита. Я думаю, нам стоит отправиться к Вам домой, а по дороге Вы мне всё расскажете подробно? Не будете возражать, если мы пройдёмся пешком? Тут недалеко до Вашего трактира, а ходьба успокаивает нервы, — я боялась, что моя манера езды явно не поспособствует тому, чтобы Танита пришла в себя.       По дороге она рассказала мне, что проснулась среди ночи и увидела кусок мяса в пижаме мужа. В спальню подниматься со мной леди Танита отказалась, и я посоветовала ей отправиться выплакаться подруге или родственникам, что она и сделала.       Леди Танита ушла к сестре мужа, леди Шатторае, а я вошла в спальню. Удивительно, но там не было ни смрадно, ни страшно, наоборот, пахло вкусной едой. В постели лежал кусок мяса, одетый в пижаму — просторную скабу, напоминавшую ночные рубашки мира, где я когда-то жила. Я подошла ближе, и запах хорошо приготовленного мяса чуть не свёл меня с ума. Я почувствовала себя голодной. Но зрелище было отнюдь не аппетитным: у куска в пижаме было подобие человеческого лица и даже остатки волос.       Я отвернулась, чтобы не видеть то, во что превратился сэр Карвен, и принялась вспоминать, где мне мог встретиться этот запах, казавшийся смутно знакомым. На «Обжору» и «Сытый скелет» это не было похоже, в «Старой колючке», по-моему мнению, пахнет ужасно, а в других трактирах я бывала эпизодически и всё больше по делу.       Я повертела в руках кинжальчик с индикатором, но он показывал всего лишь вторую ступень Чёрной магии, и ничего противозаконного в этом не было.       Я решила забрать тело в Дом у Моста, поскольку так было положено. К тому же, мне не хотелось заставлять леди Таниту смотреть на это... Я подумала о Шурфе. В порядке ли он? Не стал ли куском мяса? По идее, он сейчас спит. В последнее время мы оба были жутко заняты и не могли позволить себе видеться, тем более не хотелось выдавать свои чувства перед коллегами.       Я чувствовала боль леди Таниты и не могла от неё избавиться. Я не удержалась и отправила Шурфу зов.       «Шурф, ты в порядке?»       Он ответил не сразу, что заставило меня забеспокоиться. Впрочем, мне только показалось, что не сразу.       «Я в порядке, Марта. Что-то случилось?»       «Ничего не случилось, спи.»       Я стала заворачивать кусок мяса в одеяло, потом спрятала его в пригоршне. Через некоторое время в моей голове зазвучал голос Шурфа.       «Марта, я знаю, что ты не любишь Безмолвную Речь и просто так ты не прислала бы мне зов среди ночи. Я намерен приехать в Дом у Моста, потому что моё чутьё подсказывает мне, что что-то произошло.»       «Шурф, правда, не стоит.» — я почти капитулировала, потому что спорить с ним бесполезно.       В Дом у Моста мы прибыли почти одновременно: я — пешком, Шурф — на амобилере. — Марта, — строго сказал он, догоняя меня у входа, — почему ты отлучаешься со службы в одиночестве непонятно куда, ещё и ночью?       Мы прошли в Зал Общей работы, где я рассказала ему о визите леди Таниты. Шурф выслушал и вопросительно приподнял бровь. — Почему ты раньше мне не сказала? — Твой рабочий день был закончен. К тому же ты спал после сдачи этого грешного годового отчёта, я не хотела тебя будить. — Марта, ты, как заместительница Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска, имеешь право вызывать в любое время любого из сотрудников в случае необходимости и в интересах дела. — Но я могла бы справиться с этим делом сама.       Он взял меня за локоть и посмотрел в глаза. — Но ты не просто так отправила мне зов, верно? — Я беспокоилась о тебе, Шурф.       Его взгляд потеплел. — Ох, Марта...— начал было он, но не договорил, нагнулся и коснулся губами моих губ. Ну и правильно, целуется Шурф лучше, чем читает нотации. Это несколько разрядило обстановку и подняло мне настроение.       Потом я стала думать, куда поместить тело сэра Карвена — туда, где хранятся вещественные доказательства или всё-таки в морг. — Этот кусок мяса когда-то был человеком, поэтому, согласно правилам, должен быть в помещении, где хранятся трупы, — флегматично подсказал Шурф.       После всех переносок мне захотелось еды и камры. Но все трактиры в Последнюю Ночь Года закрыты, и заказать что-либо было решительно невозможно. Я вспомнила, что в кабинете Мелифаро остался вчерашний кувшин камры и подумала, что он не обидится, если я её выпью. Ну, в крайнем случае, закажу ему свежую. К тому же, там остались недоеденные пирожные, которые утром уже не будут такими аппетитными.       Я принесла всё это в Зал Общей Работы, и мы с Шурфом стали решать, что делать дальше и пришли к выводу, что надо будет попросить Луукфи навести в Большом Архиве справки о жизни сэра Карвена, спросить Кофу о том, чем занимался наш потерпевший, а Меламори — отправить в спальню Ковареков, чтобы она проверила, были ли там посторонние. Осталось только понять, где мы могли встретить этот запах, который и для Шурфа оказался знакомым.       Утром мы рассказали обо всём Джуффину, и Мелифаро передал наше распоряжение коллегам. Шурфа Джуффин пока освободил от работы, приняв во внимание факт, что тот отработал своё ночью, и отправил домой.       Я решила немного пройтись с Шурфом по городу, заглядывая по дороге в трактиры — уж очень хотелось вспомнить, что это за запах исходил от мяса, в которое превратился сэр Карвен. Но ничего даже близко похожего мы не нашли. Затем мне в голову пришла мысль побеседовать с леди Танитой, она, наверное, чуть-чуть отошла после ночного проишествия.       Леди Танита держалась молодцом. Из беседы с ней я узнала, что сэр Карвен был талантливым поваром, но периодически где-то раз в дюжину дней наведывался под чужими личинами в трактиры, чтобы выведать новые рецепты. В кулинарные дела он её особо не посвящал, но она доверительно сообщила мне, что сэр Карвен в последнее время каждый вечер выходил из дома в парике, а по утрам что-то готовил на кухне. — Леди Танита, а какие заведения уважал Ваш муж? — спросила я. — Карри не любил хвалить конкурентов, но... он хорошо отзывался об «Обжоре Бунбе» и «Горбуне Итуло», реже — о трактирах «Жирный индюк» и «Толстяк на повороте». Вообще он считал, что лучшие повара служат в богатых семействах и могут позволить себе творить на кухне и создавать новые блюда, вместо того, чтобы быстро обслуживать толпы клиентов. Но я не думаю, что Карри сумел пробраться на чью-то домашнюю кухню... — Спасибо Вам, леди Танита, — я уже собиралась уходить, но меня задержали. — Скажите, леди Марта, что же мне теперь делать? — её глаза были полны надежды. — Знаете, леди Танита, мне сложно давать кому-то подобные советы... но на Вашем месте я бы бросила всё и начала бы новую жизнь. Сменила бы дом, работу, стиль, причёску, обзавелась бы новыми знакомствами и стала бы другим человеком... с которым не случалось всего этого. — Я попробую, леди Марта... а Вы сами тоже так поступали? — Дважды. Первый раз, правда, совсем ещё в юности, и это получилось не слишком хорошо... зато во второй раз мне повезло больше. Намного больше, чем я могла себе представить. Я надеюсь, Вам тоже повезёт, — я искренне хотела, чтобы у леди Таниты всё сложилось хорошо. — Спасибо Вам, леди Марта.       После этой беседы я расчувствовалась, но мне нужно было идти в Дом у Моста. В Управлении меня чуть не сбил с ног Мелифаро. — Бубута пропал! — воскликнул он. — Очень смешно, — я строго посмотрела на него. — Нет, Марта, я серьёзно. Его со вчерашнего дня никто не видел. Вся Городская Полиция подняла задницу и встала на уши! Если они не найдут своего начальника до вечера в каком-нибудь сортире, дело передадут нам. Джуффин уже празднует. Уж не дело ли это рук нашего шефа? — Не знаю, Мелифаро, — после разговора с леди Танитой у меня не было настроения шутить, — мне бы с делом о превращении человека в кусок мяса разобраться...у меня с утра во рту не было ничего, кроме твоих пирожных. — Так вот, кто их съел! Я уж подумал, что в мой кабинет Куруш наведаться решил. Выше нос, незабвенная! Хочешь, я отведу тебя обедать в какой-нибудь трактир подороже? «Горбун Итуло» устроит тебя? — Хорошая идея, — улыбнулась я, —Но до обеда надо ещё к Луукфи сходить.       Однако никаких подозрительных сведений буривухи не сообщили. — Сэр Луукфи, пойдёте с нами обедать? — вежливо спросила я коллегу, когда мы с Мелифаро собрались уходить. — Леди Макс, я бы с радостью, — Луукфи развёл руками, — но я должен находиться до заката с буривухами. К тому же моя жена Вариша — хозяйка ресторана, и я дал ей слово ходить только в её заведение и ещё в «Обжору Бунбу», разумеется. — А как называется ваш ресторан?       Странно, что мы никогда у вас не были. — «Толстяк на повороте». Он в Новом Городе.       Кажется, это одно из заведений, о котором упоминала леди Танита...       Попрощавшись с Луукфи, мы с Мелифаро направились в самый дорогой ресторан Ехо «Горбун Итуло». Путь от нашего Управления туда был неблизкий, поэтому бывала я там крайне редко, да и то ходила покупать печенья для Хуфа.       «Горбун Итуло» отличался от конкурентов ценами и обстановкой. Цены там были неприлично высокие, даже я с одним из самых высоких жалований в Соединённом Королевстве не стала бы постоянным клиентом этого ресторана. Что касается обстановки, то там не было ни барной стойки, ни рядов столиков.       Входя в ресторан, посетитель оказывался в просторном холле, окружённом множеством дверей, за которыми были отдельные кабинеты, и пожилая леди с угрюмым лицом открывала одну из них. За дверью было небольшое помещение с круглым столом, в центре которого был фонтан. Кабинет освещался свечами, и я надеялась, что Мелифаро не будет шутить про романтические свидания. Он не стал. — Я себя чувствую богатым болваном, прожигателем жизни. Очень редко здесь бываю, — признался Мелифаро, усаживая меня за стол. — Я и сама до этого была тут раза два.       В кабинет вошёл хозяин заведения, легендарный горбун Итуло, и вручил нам увесистое меню, в котором было около трёхсот блюд. Все эти блюда он готовил лично, поэтому нам пришлось запастись терпением.       Я полностью доверилась вкусу Мелифаро, раз уж этот дорогостоящий банкет проводился за его счёт. Пока он определялся между «Небесным телом», «Холодным сном» и «Кристальной ясностью вкуса», через открытую дверь просочился смутно знакомый мне запах.       «Мелифаро! Это же тот самый запах, которым пахло тело сэра Карвена, ставшее мясом!» — я сразу отправила коллеге зов.       «Ты уверена?»       «Как никогда.» — Мы хотели бы заказать то блюдо, что так прекрасно пахнет, — Мелифаро кивнул на дверь. — К сожалению, сэр, это невозможно, — ответил горбун, — это очень дорогое блюдо, и для его приготовления требуется не одна дюжина дней и дорогие специи из Арвароха. Обычно я готовлю это блюдо только для старых клиентов, которые заказывают его заранее... Впрочем, я могу внести вас в этот список в порядке исключения, но вам придётся подождать. — Тогда принесите нам, пожалуйста, номера тридцать семь и тридцать девять, — сдался Мелифаро, — сколько времени они готовятся? — Меньше часа, сэр. Что вы будете пить в ожидании? — Камру, — сказала я. — Леди, камра перед едой отвлечёт Ваши вкусовые рецепторы от основной пищи и исказит её вкус. — Принесите нам камры и воды, — определился Мелифаро, и сэр Итуло отправился готовить наш заказ. — Дырку в небе над твоим носом, Марта! — восхищённо проговорил мой коллега, — Если бы не ты, я бы не узнал этот запах. — Надо связаться с Кофой, наверняка он сообщит нам ещё какую-нибудь полезную информацию.       Пока Мелифаро отправлял зов Кофе, нам принесли кувшин воды и кувшин камры. — Кофа почти уверен, что этот запах принадлежит легендарному паштету «Король Банджи». Его нет в меню, Кофа неоднократно пытался заказать его, но получал лишь обещание, что его занесут в список. И, что самое интересное, для приготовления такого паштета нужна магия не меньше десятой ступени! А у Итуло ни одного нарушения Кодекса. Кофа сказал, что в городе есть несколько человек, утверждающих, что ели этот паштет, но среди них не было богатых людей. — А нам он сказал, что это блюдо очень дорогое! — Вот именно. Я почти уверен, что он просто не хочет связываться с Тайным Сыском. Что-то явно не так с этим паштетом! — Это все новости от Кофы? — спросила я. — Представь себе, нет! Кофа сказал, что вчера Бубута обедал здесь, и в последнее время вообще обедает только у Итуло! — Но это странно! Я не думаю, что Бубута настолько расточителен, к тому же я не думаю, что он гурман и не могу представить себе его обедающим в этих комнатках. Кстати, Кофа не знает, в какой именно обедал Бубута? — Кофа говорит, что в самой дальней справа от входа. — Может, наведаемся туда? — Отличная мысль, — тёмные глаза Мелифаро загорелись, — прямо сейчас? — Надо бы сделать это незаметно. — Зачем? Тут никто не посмеет нам помешать. — Нам-то никто, может, и не помешает, а вот преступника, если таковой тут имеется, мы рискуем спугнуть. Оно нам надо, Мелифаро? — Ты права. Но как ты себе это представляешь? — Не знаю. Для начала надо узнать, есть ли кто-нибудь в том кабинете. Отправишь туда зов? Если там кто-то есть, тогда нам лучше пока туда не соваться. — Там сидит какой-то сонный парень. — Тогда сначала поедим. — Ну а потом-то мы что будем делать? — Сходим туда и посмотрим, чем там пахнет. А то у меня сердце не на месте. — Веская причина, — заметил Мелифаро.       Угрюмая леди, встретившая нас в холле, принесла нам наш заказ. Блюда были превосходны и действительно стоили своих денег, но мысль о том, что, возможно, скоро мы приоткроем завесу тайны, не давала нам полностью сосредоточиться на еде. — Соня уходит, — шепнул Мелифаро, — Итуло и официантки тоже поблизости нет. — Пошли.       Через несколько секунд мы уже стояли в том самом кабинете. Запах был настолько интенсивный, что мы не сомневались: парень, который только что ушёл отсюда, ел именно «Короля Банджи». — Пахнет так, как будто этот грешный паштет готовили прямо здесь! — удивился Мелифаро. — Может, тут кухня за стенкой. — Нет, Марта, кухня тут слева от входа. Нам всё оттуда приносили. — А может быть такое, что тут две кухни? — Грешные Магистры, Марта! Скажи ещё, что их тут дюжина! — Дюжины, пожалуй, будет многовато. Может, тут есть какая-нибудь тайная дверь... — Марта, она тут действительно есть! Смотри! — Мелифаро указал мне вниз.       Я дотронулась до пола. Он был тёплым. — Ничего себе!       Мы принялись разбирать половицы. В нос ударил сильный запах «Короля Банджи».       Внутри оказалась небольшая лесенка. Мы осторожно спустились по ней и оказались среди громоздких шкафов. Когда мы рассмотрели их поближе, выяснилось, что это вовсе не шкафы, а клетки. В клетках лежали люди. — Грешные Магистры, Мелифаро! — только и смогла сказать я. — Сейчас попытаюсь отправить этим людям зов. А то непонятно даже, живы ли они там...       Лицо Мелифаро приняло сосредоточенный вид, но затем на нём отразилось глубочайшее недоумение. — Марта! Я не понимаю толком, что с ними! Когда я отправил им зов, я почувствовал себя колбасой, которая мечтает только об одном: чтобы её поскорее съели! — Кошмар какой! Мелифаро, мне кажется, или горбун Итуло готовит их заживо! — Леди, ты прости, конечно, но меня сейчас вырвет, — пожаловался Мелифаро, — Что за гадость мы с тобой откопали? Пошли посмотрим на остальных, может, тут есть ещё живые люди.       Мы проследовали между рядами клеток, и нашим взорам предстали поистине ужасающие картины: где-то лежали куски мяса в человеческой одежде, а где-то были наполовину превращённые люди с ногами и мясом вместо верхней части тела.       В дверном проёме показался хозяин ресторана. Горбун Итуло держал в руках тесак и удавку и был очень зол. Я почувствовала, что он одержим желанием устранить свидетелей, то есть, нас с Мелифаро, методом превращения в куски мяса. Когда Итуло приблизился, я не придумала ничего умнее, чем плюнуть ему в лицо, хоть и была уверена, что это не сработает. Но горбун рухнул на пол. — Ну и грозная же ты, леди Мракс! — воскликнул Мелифаро. — Я что, убила его? — А сама-то как думаешь? — Знаешь, Мелифаро, мне его почему-то совсем не жалко. Того, кто с живыми людьми творил такую гадость, — ответила я и резко вскрикнула, — Ой! — Что случилось, Марта? — Смотри, это же Бубута! — Действительно, Бубута, — согласился Мелифаро, — И на паштет этот вовсе не похож. Целёхонек и спит. Шеф нам голову теперь оторвёт! — Ну всё, вызывай полицейских. Пусть забирают своего начальника. А я пойду обрадую Джуффина.       В Дом у Моста я неслась на такой скорости, которую только могла выжать из амобилера. Выслушав меня, Джуффин сказал: — Вот это да, Марта! Ты сумела найти Бубуту через дюжину секунд после заката, то есть, через дюжину секунд после его официальной передачи! Это рекорд для нашей конторы. Кстати, ты знаешь, что Итуло пытался вас с Мелифаро отравить?       Я удивлённо помотала головой. — Но как? А главное, зачем? — Как только вы унюхали запах «Короля Банджи», он испугался, что вы пришли за Бубутой и вознамерился подсыпать вам в еду яд, но забыл об этом, придя на кухню. Вам очень повезло! — А откуда Вы знаете об этом? — Я в некотором смысле всё это время присутствовал с вами.       Я уже не могла сказать ни слова. Зато смогла взять со стола кувшин и налить себе камры.       В кабинет ворвался Мелифаро с выражением лица нашкодившего ребёнка. — Сэр Джуффин, простите нас, пожалуйста! Мы всё-таки спасли Бубуту, но ещё пару дюжин дней он не будет ходить на службу! Сэр Абилат Парас велел ему отлёживаться дома. Бубуте крупно повезло: остальных уже удастся спасти. Знали бы вы, как горбун Итуло заманивал своих жертв! — Как? — не удержалась я. — Он научился готовить «Короля Банджи», не прибегая к запретной магии! Он заносил гурманов в свой список, а потом приглашал одиноких и зажиточных и кормил их этим паштетом. Люди постепенно понимали, что хотят ещё и ещё, приходили к нему среди ночи, проедали всё своё состояние! А в один момент просто засыпали над тарелкой, и горбун уносил клиентов в те самые клетки в подвале, а потом кормил их зельем, которое превращало их в огромную «Короля Банджи»! — Получается, что сэр Карвен мог проникнуть на кухню к Итуло, украсть горшок с этим грешным паштетом, съесть сразу его содержимое и превратиться в паштет! — вырвалось у меня, — Но как Бубута умудрился влипнуть в эту историю? — Бубута пришёл к Итуло с супругой и встретил там своего бывшего сослуживца, который как раз ел порцию «Короля Банджи». Тогда-то, видимо, Бубута и попробовал паштет, а на следубщий день заявился к Итуло, требуя добавки. Горбун испугался, что Бубута что-то заподозрил, но не смог отказать ему. Вот и вся история. — Нет, не вся, — сказал Джуффин, и мы вопросительно посмотрели на него, — Нам придётся спасать репутацию начальника полиции и отдать ему все наши лавры. — На зачем? — я удивлялась всё больше и больше. — А как они тогда будут работать после того, как их начальник опростоволосился? Полиция станет посмешищем всего Ехо, и нам придётся выполнять её работу! Мы пошлём Королю отчёт, что Бубута героически сунулся в самое пекло, а правдивую версию припрячем у себя. Бубута как шёлковый будет!       После этого Мелифаро и Джуффин ушли, а мне шеф велел остаться дежурить на ночь. Даже Дня Свободы от забот мне не дал.       Ночью мне спалось плохо, снился Маба, который под смех Джуффина заставлял меня что-то варить.       А на утро шеф заставил меня готовить камру прямо в кабинете. — Зачем? — не поняла я, — Вы что, хотите кого-то отравить? — Сейчас всё увидишь.       К моему удивлению, камра оказалась не просто пригодной для питья, но даже могла составить конкуренцию камре из «Сытого скелета». — Вы с Мабой всё-таки научили меня готовить камру, — догадалась я, — пока я спала. — Да, и, заметь, очень недурно, хоть мы и не были уверены. Но нам было интересно, сможем ли мы научить тебя или нет. Как видишь, смогли. А теперь иди выспись, Марта, вечером нам предстоит важный визит в Иафах! Будем переписывать историю. — Каким образом? — Узнаёшь. Всё, брысь.       И я отправилась домой, не решившись испытывать терпение Джуффина.