***
Хосок сидит на кожаном диване в гостиной. В руках у парня утренняя газета, во рту тлеющая кубинская сигара. Альфа чертовски хорошо смотрится с ней. На журнальном столе стоит чашка кофе, которую он так и не пригубил. Чон сосредоточенно читает прессу, то и дело периодически поправляя очки на переносице. Со стороны лестницы слышатся звуки шагов, кажется младший господин проснулся рано. — Когда ты вернулся? — спросил Хосок, не отрывая взгляда от газеты. Чонгук стоит в шортах, на плечах футболка, которую он не успел надеть. Он подходит к бару, наливает виски и садится напротив брата. Развалившись на диване, делает глоток крепкого напитка и кажется теперь брюнет готов к диалогу. Хосок смотрит из-под очков на брата, складывает газету и убирает на стол. Сделав глубокую затяжку, он тушит сигару и с прищуром смотрит на брата. Чонгук знает этот взгляд, изучающий его. Снова! — Не ответишь мне, Гук-и? Как давно пришел? Я звонил тебе, ты не брал трубку и охрану отпустил. Должен ли я волноваться? — Он смотрит на Чонгука угрюмо: губы сжаты в линию, брови смещены к переносице. — Я встретил Има и мы решили немного выпить. Никаких происшествий хен, будь спокоен. — Чану значит? Следы на шее… —Хосок указывает пальцем на смачный богровый след, который свидетельствует о весьма весёлом продолжении вечера. — Это Им постарался? На сколько я знаю, он сохнет по какому-то блондину и ты не в его вкусе. — Старший Чон улыбается уголком губ и терпеливо ждёт оправданий брата. —Черт, от тебя ничего не скрыть Хоби, — Чонгук зарывается пятерней в копну черных волос, слегка оттягивая у корней. Да, он давно не ребенок и по сути не должен ничего объяснять брату. Но понимает, что Хосоку похуй на его возраст. Для него парень всегда будет младшим в семье и этого не изменить. —Хо, эта чертовка не даёт мне прохода. Она одержима мной, понимаешь? Где я, там и она. Ты меня знаешь, я не сторонник серьезных отношений, мне эта дьяволица нахуй не сдалась, но если девушка при любом удобном случае готова раздвигать передо мной свои ноги, почему бы этим не воспользоваться? В конце концов я же нормальный мужчина с сексуальными потребностями. Как говорится, пока дают — бери! Довольная улыбка на лице Чонгука выбешивает Хосока. Он сжимает руки в кулак так сильно, что вены вздуваются. — То есть думаешь, меня ебет кого ты трахаешь и кто скачет на тебе? Ты так ничего и не понял, Чонгук? Правда не понимаешь… Хосок встаёт с места и начинает измерять гостиную из одного угла в другой. Легкомысленность брата выбивала из колеи. Этот ребенок не хочет взрослеть и воспринимать слова старшего в серьез. Он считает, что русоволосый слишком утрирует. — Я не понимаю тебя, Хо… В чем мой косяк на этот раз? —Ты прекрасно знаешь, как пресса следит за нашей жизнью. Им лишь бы дать повод и они смешают наше имя с грязью. Репутация нашей семьи, наше имя, ради которого отец трудился столько лет… Я не позволю тебе все растоптать из-за связей с этой дешёвой шлюхой! — он поднимает указательный палец в угрожающем жесте, взгляд бешеный, грудь тяжело вздымается.— Я говорил тебе не вертеться с Чану. Будь он неладен, это он вас свел. Как ты можешь настолько себя не уважать? Она же известная подстилка, ее имеют со всех сторон! — Хосок мрачнеет, ему так противно. Он очень брезглив в плане интима, но об этом чуть позже. — Ты целуешь ее в губы и позволяешь «метить» себя. Так вот знаешь, что я скажу тебе? Чтобы ты не смел с этим клеймом на шее красоваться на людях. Делай что хочешь: носи шарф, маскируй тоналкой, мне плевать. Ты заставляешь меня разговаривать с тобой так, как я не хотел бы, Гук-и. Хосок руками зарывается в волосы, от чего-то в груди неприятно тянет. —Не думай, что мне не больно. Но я, правда, не могу тебе позволить угробить нашу репутацию. Чон подходит к брату, кладет ладонь на плечо и тянет в свои объятия. Младший стоит как ребёнок, которого отчитали за непослушание. Глаза его опущены, он даже не осмеливается смотреть на старшего. А уж говорить что-то, тем более язык не поворачивается. Хоби прав во всем, в каждом слове. Но Чонгук этого никогда не признает, потому что, сука, гордость не позволяет. — Я тебя услышал, хен. Мне жаль, что я заставляю тебя стыдиться. — Не смей произносить такое в слух! — легкий подзатыльник приводит младшего в шок и парень мило хихикает. Он маленький малыш своего брата, которому суждено терпеть его выходки и принимать со всеми чертями и тараканами в голове, а их, пиздец, как много. — Ты остался мне от родителей, я люблю тебя. Просто прошу, знай себе цену и не забывай чьим сыном являешься. Ты далеко не глупый. Я не могу сказать, что поднял наш бизнес один, без тебя ничего не вышло бы. Помни, с каким трудом нам достались эти спокойные дни и прекращай возиться со сбродом, Чонгук. Окружай себя лучшими. Чонгук уткнувшись носом в шею брата прижимается к нему настолько сильно, как редко он позволяет нежности взять вверх. Для окружающих Хосок — строгий, непоколебимый господин. И только для Чонгука, он всегда малыш с большими глазами и милой улыбкой. Хосок треплет волосы младшего и отстраняется. Разговоры с Гуком всегда тяжёлые и непростые. Но после них на душе спокойно как-то. — Раз мы поговорили и ты принял все сказанное мной, чему я удивлен и несказанно рад, почему бы нам не пройтись по плантации? Сезон сбора урожая в разгаре, да и давно не появлялись перед рабочими. —Да, почему бы и нет, хен? Сказать по-праву, работают они на славу. Стоит выделить их семьям приятный презент за их труды, — Чонгук улыбается, глядя на спокойное лицо брата. Такой Хосок ему нравится больше. — Младший господин очень щедрый, хоть и кажется тираном, м? — Хоби улыбается так ярко, что в животе Гука оживляются бабочки, но не те, что о любви говорят. Хотя нет, но только любовь эта другая. Такую не купишь ни за какие богатства мира. Определённо, Чонгук считает себя богатым человеком, потому что у него есть Хосок. — Айщ, ты меня знаешь. Я просто не позволяю им переступать черту. Я — господин, они — рабочие. Я уважаю их труд, но быть им другом — не в моей компетенции. На такое заявление старший закатывает глаза, его брат так усердно берет на себя роль грозного босса, что ему лишь остаётся подыграть Чонгуку. — Хватит болтать, я голоден. Вчера без тебя я не смог поужинать. Дора накроет шикарный стол, давай насладимся едой и прогуляемся! — Хосок подмигивает брату и идёт в сторону лестницы. Переодеться не помешало бы. — Иди собирайся, Чонгук. Если через пятнадцать минут ты не спустишься, я съем все без тебя, предупреждаю. —И этот человек из-за меня остался голодный вчера, смешно. Ладно, я быстро, не смотри на меня таким взглядом, хен, ты жесток. Хосок качает головой и с милой улыбкой поднимается наверх. Начало дня было напряженным, но он чувствует, что впереди прекрасный день.***
Чоны сидят в столовой за круглым обеденным столом, бурно обсуждая предстоящие дела на день. Альфы успели переодеться к завтраку и выглядят так, будто сошли с обложки журнала. Черные, до неприличия узкие брюки обтягивают накаченные бедра братьев, ремень от «Prada», заправленная белая рубашка, открытая на две пуговицы. Рукава завернуты по локти, что позволяет разглядеть мощные руки мужчин, украшенные множеством изящных браслетов. Поверх рубашки Чонгука — черные подтяжки. На его шее красуется черный платок, который смотрится чертовски привлекательно. Тёмные пряди спадают на красивое лицо и Хосок заботливо убирает их с лица младшего. Старший во вкусе ничуть не уступает младшему. Весь их гардероб состоит из известных мировых брендов, они могут себе это позволить. Поверх своей белой рубашки, Хосок надел жилет красного цвета. Из его кармана выглядывает, аккуратно сложенный, белоснежный плоток с инициалами — «J.H.» Подарок от мамы, сделанный своими руками, был ценнее самых дорогих аксессуаров. Чоны уплетают за обе щеки салгадо (вкусная и сытная выпечка с различной начинкой), запивая свежевыжатым апельсиновым соком. Дора всегда старается приготовить всё вкусно и сытно. Вроде ничего необычного, но душевно. Изобилие свежих фруктов, разновидности сыров, ветчина, омлет, тапиоки (бразильские блинчики). Конечно, они помнят о своих корнях и корейская кухня неотъемлемая часть в их жизни. Просто женщина настаивает, чтобы дома равноправно относились к обоим культурам и их еде. Спорить с ней никто не хочет. Она довольно темпераментна, может и за уши оттаскать, хотя братья давно не дети, но если лишь любя. Все то время, что они завтракают, Дора с любовью смотрит на этих двух взрослых мужчин и не может поверить в то, что ещё вчера она нянчила их и кормила с ложки, а сегодня она стесняется прямо смотреть им в глаза. Женщина заменила им мать. Альфы привязаны к ней и души нечаят. Их отношения — нечто прекрасное, неописуемое. Множество секретов этой семьи Дора хранит и сколько ещё узнает — не имеет значения. Она всегда выслушает и разделит их боль и переживания на двоих. —Кофе, мальчики? — с улыбкой спрашивает она. — Я не откажусь от кофе, приготовленного тобой. Скажи мне, в чем секрет? Почему я нигде не могу найти вкуснее твоего? — Хосок делает удивлённое лицо и еле сдерживает улыбку. Он так любит, когда Дора смущается. Это выглядит очень мило и хочется потискать за пухлые щёчки. — Я вкладываю в него свою любовь и тепло, мой господин. —Опять, да? Господин? —Чон дует губы, скрестив руки на груди. Так он выглядит, как маленький ребенок. Чонгук, наблюдая за этим, лишь умиляется.Дора качает головой, откладывает кухонное полотенце из рук, подходит к эти «взрослым» детям, обнимая обоих за плечи. — Вы мои господа, а эта честь для меня. Разве обижаются на правду? Но всё это не меняет того факта, что для меня вы самые родные и бесценные, словно подарок судьбы. — Женщина нежно целует их в макушку. Альфы прижимаются к теплой груди Доры и на душе сразу становится хорошо. То тепло, которое она им отдавала, окутывает сердце, словно пуховое одеяло. Хорошо, что они есть друг у друга. Немного посидев за кофе, братья встают из-за стола и целуют на прощание руки Доры, благодаря за вкусный завтрак и утреннюю порцию тепла. — Хоршего вам дня, мальчики. Пусть Господь оберегает вас. — Твоими молитвами, помпушка. — Заливисто выкидывает Гук, смачно чмокнув её в щеку, вызвав своим поведением яркую улыбку на лице брата. Он же, в свою очередь, потискал женщину за другую щеку, от чего та, смущённо пискнула. Такие похожие, но, в то же время, разные братья, но, до острой боли в груди, родные.***
На часах полпятого утра. Тэхён просыпается от назойливого звонка и клянется убить того, кто будит его в такую рань воскресного дня. Он, не открывая глаз, отвечает на звонок: —Тэхён-а, проснись и пой. — Конечно, кто же ещё это мог быть! Когда твой друг тусовщик и человек, не знающий, что такое сон, ты должен быть готов ко всему. Пак Чимин в своем амплуа. Он — та ещё сучка. — Твою мать, Мини! Ты смотришь на часы вообще? — Ким недовольно шикнул в трубку, показывая свое недовольство. — Самое время для разговора по душам, Тэ. — было понятно, что Пак сейчас улыбается. -Почему ты решил излить свою душу в выходной, сука, ещё и в такую рань? Какой ты друг после этого? — А какой друг после этого ты? — Чимин дует губы и тяжело вздыхает. —Тэ-Тэ, я просто соскучился. Мы не виделись больше недели. Ты постоянно на каких-то приемах и совсем забыл обо мне. А ведь я тебя воспитал, сволочина неблагодарная. Тэхен на локтях привстает, принимая сидячее положение, трет глаза и тянется к светильнику. С непривычки свет режет глаз, хотя освещение довольно мягкое. — Мини, не драматизируй, прошу. Во-первых, ты старше меня на два месяца. Во-вторых, знаешь же, что я не могу отказать родителям, когда речь идёт о светских приемах. Да, они важны для них, а семья многое значит для меня и я не хочу их расстраивать, понимаешь? —Тэхен тяжело вздыхает, потирая свободной рукой шею. На самом деле, эти приемы его очень утомили и он правда устал. А ещё Ким скучал по своему лучшему другу. — Мини, я тоже по тебе очень скучал, чертёнок ты мой, — улыбка слегка тронула пухлые губы парня. — Я обещаю, что мы обязательно наверстаем упущенные дни. —Тогда жди меня через два часа. Я лечу к тебе на крыльях лУбви. — Милое хихиканье раздается с обеих концов телефона. Они правда, как два сапога пара. — Я жду тебя, Мини. Сбросив вызов, Тэ повалился на кровать. Видимо, поспать ему сегодня не удастся. Но он все же надеется, что полчаса сна ему помогут набрать ещё немного сил. Спустя сорок минут, парень уже стоит на балконе своей квартиры. Погода радует, сегодня можно будет прогуляться с Тани, думает Тэ и двигается обратно в комнату. Снимая теплый махровый халат, он хватает с полки одежду, быстро на себя натягивает ее и идёт вниз. Чашечка крепкого макиато будет как раз кстати. В возрасте шестнадцати лет Тэхён освоил навыки бариста, чисто для себя. Ему нравилось баловать семью и родных разновидностью кофейного напитка. Вообще Ким — разносторонняя личность. В нем скрыто множество талантов, которые парень упорно развивает, конечно не без помощи семьи. С восьми лет, он ходил в художественную школу имени «Антонио Франсиско Лисбоа». Это один из известных художников Бразилии, выразитель религиозной темы в искусстве страны, архитектор и скульптор, более узнаваемый под именем «Алейжадиньо». Тэ любит искусство и посещает множество галерей и выставок. Сам Ким — олицетворение эстетики. А как изящно смотрелись кисти в его руках, боже. Эти тонкие длинные пальцы. Каждый альфа желал, чтобы эти пальцы коснулись их лица, очерчивали узоры на их телах, рисовали новые шедевры. Но омежка знает себе цену и не тратит время на похотливых мужчин.***
«Великие умы ставят перед собой цели; остальные люди следуют своим желания.»
Вашингтон Ирвинг
Тэхен всегда стремится к познанию и саморазвитию: игра на пианино, верховая езда, где он с Чимином и познакомились. Они вместе изучали языки, ходили на танцы, читали книги. Их они прочли уже большое количество. В каждом доме имеется мини-библиотека с творениями великих писателей. Альф привлекала не только их внешность, но и ум. Вообще, они из той категории детей, которыми родители могут гордиться и восхищаться. Тэхён стоит возле кофемашины на кухне, умело прессуя кофе и подпевая песню. На нем короткие красные шорты, которые открывают вид на худые, длинные ноги, футболка серого цвета с большим V-образным вырезом, откуда проглядывают изящные ключицы. Кожа цвета карамели игристо переливается от солнечных лучей, которые проникают сквозь большое панорамное окно. Ким — прекрасен, такой домашний и уютный, всегда желанный. Тэхён не заметил, как открылась входная дверь, спустя буквально минуту, он слышит визги друга и топот его ног по паркету. Ким не успевает среагировать, как тот вешается на него, как коала, сжимая настолько сильно, что Тэ начинает не хватать воздуха. — Я так скучал! Боже, как же я скучал по тебе. Он прижимает Тэ к стенке, руки сжимают тонкую талию партнера, а горячее дыхание обжигает губы. Он наклоняется к губам друга, шаловливо ведёт языком по ним, будто пробуя на вкус, а после целует в уголок. Тэхён улыбается и сильнее прижимает Чимина к себе. — И я скучал, правда. Но мы не виделись всего то ничего, чуть больше недели. — Проводя это время в мучительном одиночестве и тоске по тебе, я успел набрать целых два килограмма. Знаешь ведь, когда у меня стресс я налегаю на сладкое. — Ох, не приувеличивай, твои формы всё так же желанны. И да, зная твою любовь к тусовкам, с трудом верится, что ты прям страдал от одиночества. Чимин закатывает глаза и недовольно фыркает. Друг слишком хорошо изучил его. —Ну подумаешь, пару раз потусил в клубе с Чану. Он очень настаивал, ты же знаешь, как давно он ухлестывает за мной. — Твои пару раз прошли не хило так, раз ваши фото были во всех журналах страны и даже на просторах интернета. — Нотки ревности проносятся в словах Тэхена. — Выйдем на веранду, погода сегодня отличная. Там-то ты и расскажешь мне всё. Я приготовил нам кофе. Техен подмигивает другу, а тот улыбается в ответ, сияя ярче солнца. Наконец-то Пак сможет излить душу родному человеку, а тот, в свою очередь, выслушает и обнимет. Тогда-то всё встанет на свои места.***
Чимин корчит лицо в смешной гримасе, отпивая глоток крепкого бразильского кофе — самого известного сорта «Сантос», который так хвалил его лучший друг и кофеман Ким Тэхён. Он ставит кружку на стол и отодвигает от себя подальше. — Боже, Тэ-Тэ, как ты можешь пить эту гадость? — Парень запивает горький привкус стаканом воды, но все ещё как-то не приятно во рту. Просто Чимин не любит этот напиток, но Тэхён так настаивал, что тот не смог отказать другу составить компанию за чашечкой кофе (лучше бы пиво предложил), тем более Тэ приготовил его своими руками. — Чимин-а, кофе — напиток богов и великих умов. Так, как ты не относишься ни к одной из этих категорий, я понимаю почему тебе не зашло, поэтому даже не обижаюсь за это. — Тэхён улыбается, сделав глубокий вздох ароматного кофе. Этот парень может вам рассказать все об этом напитке: о его многочисленных сортах, а по аромату определяет к какому из них относятся эти зерна. Дар это или болезнь —непонятно, но лучше не затрагивать данную тему, иначе можно умреть от скуки, слушая часовые лекции о степени прожарки, времени созревания и подобной ерунде, которая мало будет интересовать простых «смертных». — Тэ, если я — не Бог, то ты —полное олицетворение богини похоти и разврата. И я бы, с удовольствием, тебе вдул, не будь ты моим лучшим другом. — Но мы — друзья, не так ли, Мини? — Ким вскидывает одну бровь вверх, прикусывая нижнюю губу. Он ждёт ответа от Пака, но тот лишь улыбается, заглядывая в омут кофейных глаз. — Как ты знаешь, я люблю все же член в своем заде, чем вставлять его в чей-то. Но вот твоя попа Ким Тэхён, твою ж мать… — Чимин подмигивает другу и толкает язык за щеку. Ким призывно закатывает глаза, поднимая взгляд к небу. Он не понимает, за что заслужил такого сумасшедшего друга. По правде, он благодарен всем высшим силам за него, потому что Чимин — хороший друг и брат. Вместе они познали все взлеты и падения: окончание школы, университет, первая любовь, впервые разбитое сердце. Чтобы они делали, не будь их друг у друга? Об этом им даже не хочется думать… Друзья связаны крепкими узами, которые не так легко разорвать. Пока парни хранят один секрет на двоих, они неразлучные.