Свеча догорела — и мы остались в потёмках.
— Уильям Шекспир
Телевизор на заправке передавал новости, прерываясь редкими помехами. Повар за стойкой отложил непротертую тарелку и повернул голову к экрану. Диктор в строгом чёрном костюме с элегантной синей лентой на блузке вещала: — Сегодня королевство Люцис отмечает первую годовщину со дня Возвращения Рассвета. Король Ноктис и королева Лунафрейя выступили утром на дворцовой площади с речью и напомнили всем нам о важности единения и надежды. Торжественная церемония продолжилась у монумента Короля-Основателя традиционным возложением на могилу тенебрийских силлецветов… Повар хмыкнул и снова взялся за тарелку. Полотенце заскрипело, с нажимом оттирая керамику до блеска. — И охота им деньги тратить, других, что ли, цветов мало?! Вот во времена Региса традиции не выдумывали, без излишеств обходились... Молодой мужчина за стойкой отвлёкся от картофеля фри и на мгновение нахмурился. — Вообще-то Ноктис и Лунафрейя вернули в мир свет! Неплохо устроить новый праздник по такому поводу. — Так и чествовали бы себя, — пожал плечами повар. — А то удумали — историю переписывать. Кому какое дело, к которой статуе цветы тащить? По мне, так хоть как верти, а все эти люцисские короли — на одну каменную рожу. — Ну-у… Разговор сам собой сошёл на нет. Картофель закончился, мужчина торопливо промокнул губы и отряхнул короткую бородку: жалкая попытка заиметь стильную растительность на лице, но в меру ухоженная. За окнами забегаловки яркие лампы дневного света выхватывали очертания заправки и пару припаркованных автомобилей. — Э, парень, — окликнул повар уже у самых дверей. — Ты бы переночевал здесь. Демонов хоть и не стало, а придурки иногда встречаются, нечего в одиночку по ночам ездить. — Спасибо, — отозвался он, — но я не один. Ярко-красная машина с регистрационным номером Инсомнии дожидалась у самого края освещённой парковки. Водитель расслабленно откинулся на сидении и постукивал пальцами по рулю. — Лови! Чёрная банка полетела в водителя. Реакция будто ленивая, в последний момент вскинутая рука и довольная ухмылка узнавания. — Какая забота, я тронут. — Зря не захотел поесть, тут отличный картофель. Почти как Игги готовит. Тихое угуканье вместо ответа. — А ещё там показывали Ноктиса и Лунафрейю. Сегодня год отмечают. — Мог бы остаться и встретить торжественный рассвет с друзьями. Они наверняка очень скучают, — с шутливой издёвкой в голосе. — «Где же наш милый Промпто, не сгинул ли в снегах?» — Кто-то должен за тобой присматривать. Я обещал Нокту, что глаз не спущу. Промпто думал, что компания бывшего имперского канцлера в дороге станет кошмаром. Что ему непременно придётся пресекать какие-нибудь злодейские планы. Ничего, впрочем, не произошло за все дни. Ардин щёлкнул ключ-кольцом и сделал большой глоток Эбони. — Уверен, что не лучше остановиться? — кивнул на фургон Промпто. — Игнис бы сказал, что ездить по ночам — плохая идея. Ардин указал большим пальцем в сторону заднего сидения. — Если хочешь спать — там свободно. Вздохнув, Промпто отчаялся уговорить спутника на остановку. После путешествий с друзьями трудно было привыкнуть к темпу, задаваемому Ардином: даже без силы Скверны он обходился несколькими часами сна и литрами Эбони, но до сих пор не влетел в лоб встречной машине. Промпто в своих силах был уверен куда меньше. — Ну бли-ин, — протянул он, закидывая руки за голову. — Ты сам-то попробуй, там неудобно. Машина заурчала, моргнула фарами на дорогу. Ардин ухмыльнулся. — Я там не помещусь. Не всем так повезло с ростом, как тебе. — Повезло? — переспросил Промпто возмущённо. — Да ты шутишь! Запросто на всех свысока смотреть можешь. — Именно то, чем я обычно и занимаюсь. Крыша автомобиля с шелестом поднялась, защищая от холода и ветра. Чем дальше на север, тем чаще виднелись припорошённые снегом равнины и остовы умерших деревьев. Температура падала словно с каждой следующей милей. Промпто сомневался, что весна здесь когда-либо наступит. Особенно там, у Гралеи, где снег лежал десятилетиями. Без имперских машин добираться туда оказалось весьма долго. Империя, — то, что от неё осталось, — раскинулась на целый континент. Люцис медлил, постепенно возвращая себе контроль над утерянными территориями, но исконно имперские земли оставались сложным политическим вопросом и едва ли достижимыми для выживших после долгой ночи. — Ардин, — окликнул Промпто, прислонившись плечом к двери машины. — Да? — ровно отозвался тот. — Ноктис и Луна… они помнят. По новостям показывали целую толпу с цветами. Ардин промолчал, только сузил глаза. — Всё ещё злишься? — Да, меня злит банальность, — ушёл от прямого ответа Ардин привычной насмешкой. — Я даже не люблю силлецветы. Лучше бы устраивали, скажем, фейерверки. Всегда эффектно. Год назад новый рассвет изменил весь Эос. Боги оставили их, лишились сил в долгой битве против Багамута. Жить дальше в мире руин оказалось непросто, но общий порыв объединял: Инсомнию разбирали, восстанавливали по камню, люди возвращались к брошенным домам, искали близких в надежде на чудо. И чем дольше кипела работа, тем чаще Промпто задавался вопросом, что ему делать дальше. Пока не пришли вести от Аранеи. — Слу-ушай, — озвучил внезапную мысль Промпто, — а в империи вообще в курсе, что ты жив? — О, нет. Нокт любезно обеспечил мне народную память и благодарность посмертно, было бы опрометчиво рушить легенду. К тому же, я не собираюсь возвращаться к обязанностям канцлера. Считай, начинаю жизнь с чистого листа. — Ну да, конечно, — с сомнением протянул Промпто. — У тебя есть что-то типа дома в империи? Ардин неожиданно задумался, постукивая пальцами по рулю. Промпто выпрямился на сидении и хлопнул себя по ноге. — Эй, погоди, серьёзно — ты жил столько лет в империи и не обзавёлся домом?! — Не было необходимости, — неохотно проворчал Ардин. — Нам с Верстелом хватало рабочего места. — Тогда я точно хочу заночевать в нормальных условиях, пока есть возможность! От меня уже пóтом несёт, а ты и вовсе… Ардин отвлёкся от дороги и выразительно приподнял брови. Промпто в ответ обрисовал ладонью нижнюю часть лица. — Ты зарос. И это совсем не круто выглядит. С характерным звуком почесав заметно отросшую щетину, Ардин вздохнул и примирительно согласился: — Остановимся на следующей станции, но, будь любезен, помолчи остаток пути. В свете двух огней мир сузился до тонкой полосы дороги. Выхваченная из ночного мрака, она убегала во тьму бесконечным пустынным шоссе. Даже год спустя люди боялись ездить по ночам, хотя демоны и исчезли. По крайней мере, пока что. Магия тоже исчезла: Ноктис не смог призвать оружие королей прошлого, магия развеялась, а других источников силы никто не нашёл за весь год. Мир восстанавливался, но осиротел. Стал пустым, как убегающая вдаль дорога. И всё же… Промпто подложил ладонь под голову, боком укладываясь на сидение. Всё же Лунафрейя каким-то образом сохранила возможность исцелять, хотя и говорила, что больше не слышит Астралов. Те будто уснули — слишком глубоко, чтобы чувствовать их присутствие, как раньше. А теперь вести из Гралеи. Без магитехов, лишившись почти половины населения, империя пала ещё одиннадцать лет назад. Аранея Хайвинд и её люди пытались вернуть к жизни то, что считали своим домом. — Последнее «Воронье гнездо» на северном направлении, — сказал Ардин, кивнув на приближающийся круг света. — Устраивает? — Горячий душ, я иду! — мечтательно выдохнул Промпто и выскочил из автомобиля, едва тот остановился. Фургоны навевали ностальгию. Когда-то они с друзьями останавливались в таких на долгом пути к Альтиссии. Промпто не скучал по запаху от обувки Гладио, но уж точно не отказался бы от их разговоров, матчей в играх, вкуснейшей еды Игниса и, наконец, самих друзей. Несмотря на то, что им удалось спасти Ноктиса, последний вечер в лагере оказался действительно последним. В узком трейлере нашлось всё, что только нужно для счастья: от заполненного напитками холодильника до узкой, но рабочей душевой. Промпто в таких домах на колёсах чувствовал себя уверенно: схватил сменные вещи, отмылся после долгой дороги, сбегал снова на улицу к магазину и сдал вещи в стирку. К утру подсохнет — и можно забирать. — Ой, а дайте ещё стакан лапши, — обратил внимание на прилавок Промпто. — И шоколад, горький. Друзья бы сказали, что он ведёт себя, как ребёнок. Это не обидно — отчасти так и было, но когда Промпто принес добытое в трейлер и зашуршал обёрткой, отсутствие комментариев успокоило. В конце концов, шоколад — это не преступление. «Лапша тоже, ведь тебя тут нет, Игги». От нахлынувшей ностальгии отвлекло негромкое мурлыкающее напевание какой-то мелодии. Промпто не сдержал любопытство и сунулся в узкую, метр на метр, ванную. Ардин методично скользил лезвием бритвы по щеке и подмигнул в отражении. — Не думал, что послушаешь, — честно признал Промпто, удивляясь про себя такой перемене настроения. — Хотя я и нахожу бороду стильным аксессуаром, — отозвался Ардин, направляя лезвие к шее, и задрал подбородок. Ему пришлось согнуть спину: зеркало висело слишком низко, — пора избавляться от пережитков прошлого. — В каком смысле? Промпто действительно было интересно. За год в Инсомнии мало кто видел бывшего канцлера. В народной памяти Ардин Люцис Кэлум решил остаться павшим в бою с богами героем, а потому избегал встреч с кем бы то ни было. Промпто знал наверняка только то, что, кроме Ноктиса, никто не перекинулся с ним более чем парой не значащих ничего фраз при случайных встречах. И что все документы в люцисской королевской библиотеке стряхнули с себя многолетнюю пыль. «Ничего особенного, — говорил им Ноктис, когда Гладио начинал волноваться. — Мы просто разговариваем. Иногда». Зашумела вода, смывая мыльную пену. Промпто невольно вздрогнул, поймав прямой взгляд Ардина в отражении. Внимательный. Острый. — Скверна как смола. Вынеси на свет — и увидишь мелкую тварь, застывшую в миг смерти. Промпто отвел взгляд и неловко потёр шею. Фраза звучала так отстранённо и выверенно, что было ясно — Ардин думал об этом достаточно долго и взвесил каждое слово. — Изменения — удовольствие живых. Мёртвые не могут вдруг отпустить бороду или волосы, они пойманы в единственной точке времени. Утомительно и скучно. — Да, я понимаю, наверное, — согласился Промпто. — Ну, здорово, что у тебя хорошее настроение. Только не пытайся никого убить, ладно? Ардин фыркнул и небрежным жестом пихнул кончиками пальцев в плечо, дескать, иди уже отсюда. Промпто вернулся в жилую часть трейлера, забрался с ногами на узкую кровать и достал телефон. Связь слабая, но держалась. Хотелось поговорить с кем-то близким, но кому написать? Гладиолус никогда не любил переписываться, Игнис должен был уехать в Тенебру от лица Ноктиса и предложить лорду Равусу помощь в восстановительных работах. Ноктис и Луна — стоило ли их беспокоить? Иконка «Королевского рыцаря» висела без обновлений уже очень долго, сервера так и не восстановили после долгой ночи. Промпто решился и написал всего одно короткое сообщение для Ноктиса: «Едем дальше на север, пока всё спокойно». Это значило: «Твой дальний родственник до сих пор никого не убил, не устраивает катастроф, всё под контролем, можешь выдохнуть». Вода ещё шумела некоторое время. Промпто за это время успел разогреть в микроволновке лапшу, перекусить и догрызть треть шоколадки. Телефон по-прежнему молчал, никак не сигнализируя о новых сообщениях, сколько бы Промпто ни крутил его в руках. Глубоко в своих мыслях, Промпто не сразу заметил возвращение Ардина — только когда тот протиснулся мимо его носа к углу с кухней. — Сладким балуешься? — невзначай спросил он, отломив от плитки. Промпто стушевался по привычке. Той самой привычке «больше протеинов, никакого сахара, активные нагрузки, ты-же-не-хочешь-снова-растолстеть». Ардин спокойно отправил кусочек в рот и глянул куда-то в сторону окна. — Я обычно не ем, — оправдался Промпто, спустив ноги с узкой кровати. — Захотелось просто. — Какое страшное преступление. Не беспокойся, я никому не скажу. Можешь даже выпить со мной чай и добавить в него ложку сахара. От неправильности ситуации бегали мурашки. Промпто поднялся, но не рискнул сократить дистанцию. Не-человек, который столько лет вёл мир к полному краху и, чёрт возьми, преуспел, сейчас грыз шоколад и искал на верхних полках чашки. Влажные волосы, тонкий свитер, открытые шея и запястья — без десятка слоёв одежды, скрывающих каждый дюйм кожи. В безопасность этого уже-человека почти верилось. — И тебе нормально распивать чай с врагом? — попытался зацепить его Промпто. Ардин щёлкнул кнопкой чайника и кинул взгляд через плечо. — Считай я вас хоть на минуту врагами, ты бы, без сомнений, знал разницу. Впрочем, приглашать дважды не стану. — Да ладно, ладно, — поднял руки Промпто, — всё путём. У нас заварка-то есть? — Кажется, я предложил именно чай, а не подогретую воду. «День, когда ты прекратишь издеваться, войдёт в историю», — подумал Промпто, плюхаясь обратно на своё место. Странно, но злости в себе он найти никак не мог. Теперь, когда карты оказались раскрыты, всякая ненависть утратила смысл. Уже с чашкой чая в руках, Промпто устроился поудобней, в то время как Ардин вытянулся на узкой кровати напротив: скрестил длинные ноги в лодыжках, закинул руку за голову и прищурился, точно довольный кёрл. От чая пахло чем-то очень пряным, Промпто потянул носом, осторожно подул на ложку и отпил на пробу. — Ого, что это? — ахнул он, когда во рту припекло вовсе не от температуры, а от остроты напитка. — Жахнуло-то как! — Розовый лейденский перец, — лениво отозвался Ардин, — и белый шоколад. — Просто отпад, — признал Промпто, смелее делая глоток. — Забавно. — А? — У вас совпадают вкусы. Промпто мгновенно понял, о ком речь. Не будь этот чай таким вкусным, вылил бы тут же от одного упоминания. Нахмурившись, он резко ответил: — Это не значит, что я такой же, как он. Ардин приподнялся на локте. Взгляд прямой, как всегда слишком пронзительный, хуже лезвия. — Это значит, что теперь я знаю, чем тебя кормить, пока рядом нет вашего замечательного Игниса. Не устраивай драму. Вопрос сорвался прежде, чем Промпто успел прикусить язык. — Я действительно так похож на Беситию? На этого… психа? — Как грубо, — усмехнулся Ардин. — Верстел не был плохим человеком. Увлечённым — возможно. На лицо вы похожи, но содержание… Верстел был умён, упрям, азартен, амбициозен, умел говорить и производить впечатление. Если бы в молодости его интересовали женщины, он бы с лёгкостью увлёк любую. К счастью, в отсутствие детей, единственное, что осталось от Верстела Беситии — это ты. Продолжать разговор Ардин не стал: допил в несколько глотков пряный чай, лёг на спину и закрыл глаза. Промпто фыркнул от досады. Неудивительно, что Ноктис за целый год не вытянул из Ардина все тайны прошлого, до того неохотно тот ими делился. А Гладио ещё жаловался, что это Нокт скрытный… — А если не женщины, — уцепился за мысль Промпто, — то что его интересовало? Он был уверен, что ответа не последует. Развернул покрывало и улёгся, когда услышал короткое: — Я. Прежде, чем Промпто успел хоть что-то сказать, Ардин вытянул руку к стене и выключил свет в трейлере.