Бездомный кот

Тёмно-серая поздняя осень дышала промозглым холодом. Ли Минхо торопливо бежал в сторону подворотни, не позволяя себе остановиться, опустить пакеты с объедками из кафе, и подышать на пальцы. Дома отогреется. Закоулок встретил не очень приятным запахом, но урчанием и мяуканьем. Минхо расплылся в растроганной улыбке. С десяток кошек принялись тереться о его ноги, совать носы в пакеты. Детская радость и всепоглощающее спокойствие при виде этой картины как всегда завладевают Хо. — Давайте, мои хорошие. Сегодня получилось побольше, всем должно хватить. Болит, Дуни? — Тихонько спросил парень, стягивая с ладони перчатку без пальцев и гладя грязновато белую кошечку, пытаясь аккуратно взять в пальцы повреждённую на той неделе лапку. Дуни в ответ мурлыкнула, вырвала лапу, и напала на болтающийся кончик шарфа, — Я что-то не вижу Суни, куда она делась?.. Надеюсь, просто гуляет. Минхо тоскливо до комка в груди от того, сколь мало он мог сделать для этих прекрасных, тёплых, но таких беззащитных созданий. Он даже не мог забрать их к себе домой — в его съёмную комнатушку нельзя с животными. Только вот так кормить, иногда тратить последние деньги на ветеринарную и пристраивать в приюты, да в свободные руки, если повезёт. От размышлений, поглаживаний и счастья, его отвлёк звук откуда-то со стороны мусорных баков. Сдавленный стон, а потом тихие всхлипы. Ли насторожился. Здравый смысл велел не проверять и уходить. Но опасение за жизнь подопечных… Мало ли, кто там? А если он навредит кошкам? Минхо настороженно прокрался вдоль контейнера. За мусорным баком, привалившись к грязной стене сидел человек. Прижимал к себе разодранные на форменных школьных брюках колени и прятал лицо, тихонько всхлипывая. Минхо выдохнул. Обычный школьник. Плачущий школьник, сидящий в начале зимы за мусорным баком. Ладно, не самый обычный школьник. — Эй, ты в порядке? Помощь нужна? — Нет, — Полушёпотом. А потом на Минхо посмотрели. Два чёрных омута боли. Под одним глазом синяк, уголки губы разбиты. Такому и не нужна помощь? На этом моменте Минхо бы развернуться и уйти. Люди его обычно не волнуют, они вполне способны защитить себя сами и позаботится о себе. Но этот… Избитый, спрятавшийся в канаве и смотрящий с каким-то обречённым застарелым страхом. Будто знает, что ничего хорошего от Минхо ждать не стоит, как и от всех остальных. Сколько таких взглядов видел Минхо? Сотни. Как у любого уличного кота, что забивается в подворотню в попытке спрятаться от человека. Минхо вздыхает обречённо. Он понимает, что просто не может уйти: — Идём. Отведу в больницу. — Нет! Мне нельзя в больницу! — почти выкрикивает. Кажется, вправду пугается. Его итак большие раскосые глаза становятся совсем круглыми и спина вжимается в стену ещё крепче. Зверёк. Точно испуганный зверёк. Сейчас ему страшно, но, наверное, его можно накормить, умыть и отогреть. И тогда он станет домашним и счастливым. — Ладно. Хорошо. Идём не в больницу, - покорно соглашается Минхо. — А куда? — ответ всё ещё настороженный, но уже не настолько испуганный. Странный мальчик. Часто всякие незнакомцы его куда-то водят? — Домой, — Минхо выдыхает. С котами к нему нельзя. Но вроде людей приводить не запрещалось, — Ко мне домой. Минхо аккуратно протягивает к школьнику руку, ладонью вверх, будто к дикому животному. Бояться нечего. Минхо не причинит ему вреда. Несколько долгих секунд зверёк смотрит на маленькие пальцы в полу-перчатках, но вместо того, чтобы оттолкнуть протянутую ладонь и убежать, хватается за Минхо. Мягкие кончики обжигают холодом. — Вот так. Идём, только я сейчас, — Минхо помогает встать и оставляет паренька у стены, подбегая к своим подопечным. Аккуратно гладит каждую, распаковывает всю еду, проверяет лапку Дуни и тепло прощается на несколько дней, обещая прийти как можно быстрее. Возвращается к неожиданному подобрышу, и осматривает. Тот привалился к стене и обнял себя за плечи. Может, не столько от боли, сколько от холода. Шутка ли, даже снег шёл пару раз, а он в одном старом пиджаке, потёртых кедах и драных брюках. Минхо снимает перчатки без пальцев и протягивает парню. — Надевай, сильно не помогут, но хоть что-то, — он старается придать своему виду строгости, чтобы ему даже не смели перечить. И это работает, перчатки аккуратно забирают и медленно натягивают. В это время Ли сматывает с себя бесконечный шарф и без спросу укутывает в него школьника. Тот удивлённо выдыхает и громко шикает, когда Минхо закидывает его руку себе на плечи. — Тут не далеко. Если совсем плохо станет, скажешь — они делают несколько шагов на пробу, — Тебя как зовут то хоть? — Хан Джисон — тихо отвечает зверёк, не смотря перед собой. — А я Ли Минхо, если тебе вдруг интересно, — фыркает Ли. Минхо надеется, что приручить этого зверька будет не сложней, чем кошку. В конце концов, мальчик пошёл за ним. И, если честно, Минхо этого не ожидал. Потому что человек, это человек, а не бездомный зверёк. И человек не идёт куда-то с другим незнакомым человеком. Люди так не делают. Не доверяют друг другу. Хан Джисону тепло, мягко и пахнет кофе. Впервые за долгое время голова не болит мучительно, а ушибы и царапины всего лишь легко саднят. Спокойно. Тепло и спокойно. — Эй, мелочь, — тихий, не очень знакомый голос врывается в его дрёму, но Джисон старается игнорировать, натягивая пушистое одеяло на голову, — Хан Джисон! В конце-то концов! А потом одеяло пропадает и парню приходится открыть глаза, резко дёрнутся, врезаясь спиной в стену. Перед ним какой-то незнакомый человек. — В-вы… Кто? — тихо спрашивает он, пытаясь собрать в кучу панически разбегающиеся мысли. — Совсем головке плохо, да? Я тебя вчера на мусорке подобрал. Напоил, спать уложил, а накормить не успел, потому что ты отрубился. Ну как, есть что-то? На самом деле Джисон вчера мало соображал. Еле убежав из дома на своих ногах и спрятавшись в первой попавшейся подворотне, он просто хотел умереть. А потом услышал, как голос недалеко говорит бродячим кошкам о том, как любит их и беспокоится. И Хан не выдержал. Его захлестнула истерика. Даже у кошек, и у тех был кто-то, кто заботился о них. И тогда его нашёл этот парень… Вроде как Минхо. Джисон помнил, что согласился с ним пойти, в надежде, что незнакомец окажется маньяком и прекратит его мучения. А дальше что-то смутное… Как тот довёл его до дома, как заставил умыться, обработать царапины и принялся готовить ужин, пока Джисон пил какао, завернувшись в то самое одеяло. Всё время Хан просто сдерживал слёзы и рвотные позывы, организм не хотел принимать не то что пищу, даже напиток, а потому парень не успел рассмотреть комнату, куда его привели и не особо думал о её хозяине. Почему-то стало стыдно. — И-извини меня. Прости. Я сейчас уйду. Я не буду мешать, — Джисон собирается поспешно вскочить, но его останавливает рука на плече, тяжёлый вздох и поднятые к потолку глаза. — Лежи уже, школьник. Сегодня выходной, тебе некуда бежать. Я просто хотел предупредить, что ухожу на работу. Завтрак на столе. Съешь. Форма в сушилке, сушилка в ванной. Джисон в шоке смотрит на развернувшегося в сторону коридора парня. Он серьёзно оставит Джисона одного в квартире?! Незнакомого человека? Он действительно сумасшедший? В то время сумасшедший берёт со стола ноутбук, складывает в сумку-чехол и отправляется к выходу. Но ненадолго задерживается над кроссовками и выдыхает в пол голоса: «А, точно.» Подходит к Джисону и ставит ему щелбан так неожиданно, что Хан даже не успевает дёрнутся. — А это за то, что пошёл к незнакомому человеку домой. Мало ли, какие извращенцы маленьких мальчиков по подворотням собирают… — Но ведь ты… — Джисон перестаёт что-либо понимать вообще. — Я, это я. Всё. Я ушёл работать, — Минхо взмахивает рукой. Дверь захлопывается и, как только первый ступор спадает, Хан бросается к ней и резко дёргает. Взгляду открывается подъезд. Не заперто. Минхо действительно вчера подобрал его на улице, привёл к себе домой, а теперь даёт возможность уйти в любой момент. Очень странный человек. И ситуация. И эмоции вызывает странные. Джисон отправляется исследовать квартиру. Ну как, квартиру. Комнату. И поражается тому, что не заметил раньше. Всё увешано рисунками. Кучей белых листов с разными картинками. На любой вкус. От портретов, до пейзажей. И кошки, кошки, кошки, которых Минхо, кажется, очень любит. Всё время, пока Джисон ходит по комнате, немного опасливо нюхает накрытый крышкой рис с кимчи на столе, заглядывает в холодильник, в котором почти повесилась мышь, в его груди будто теплится странное, немного болезненное чувство, похожее на воздушный шарик, который готов лопнуть в любой момент. Это ощущение заставляет руки немного дрожать, а дыхание прерываться, но Хан упорно не обращает внимания на начинающуюся паническую атаку. Пройдёт, должно пройти. Только нужно на свежий воздух. Парень быстро заглядывает в ванную и когда принимается дёргано одеваться, видит, что разодранные на брюках коленки зашиты аккуратными стяжками. Шарик внутри не выдерживает и даже не лопается - взрывается. Живот сжимается в спазме и парня тошнит. Колени подогнулись и Джисона буквально стало трясти. Он тихо скулил, хватаясь за чужую футболку и сжимая в руках штаны, которые зашивали чужие руки. О нём заботились. О таком бесполезном, жалком. Заботились. Привели домой, обработали раны, уложили спать. И это был абсолютно незнакомый человек. Не его отец. А просто незнакомец, который увидел его и не смог пройти мимо столь убогого зрелища… — Насколько же ты жалкий, Хан Джисон. В голове всё смешалось. Счастье от ощущения заботы и отвращение к себе. В итоге, единственное, что мог Джисон, это лежать на полу и пытаться научиться дышать заново. Минхо расстроенно выдохнул. Дверь, когда он вернулся со смены в кафе поздно вечером была захлопнута снаружи. Значит, ушёл. Немного обидно, хотя Минхо не понимал на что надеялся, когда оставлял этого школьника одного. Сам бы сбежал. Не говоря уже о том, что вряд ли вообще оказался в такой ситуации. Проверив квартиру, Ли не обнаружил ни единой пропажи. Воровать, конечно, было особо нечего. Всё ценное, представляющее из себя телефон, кошелёк с документами и ноутбук с графическим планшетом, Минхо итак всегда уносил с собой. Разве что зверёк умудрился бы унести мини-холодильник и переносную конфорку. Но даже больше, то, чему полагалось пропасть, не пропало. Например, еда, оставленная на столе. Или перчатки и шарф, которые Минхо в записке, брошенной рядом с чашкой риса, настоятельно рекомендовал надеть. И это расстроило сильнее. Минхо почему-то не мог перестать думать о парне и его состоянии. Он весь день сегодня ходил загруженный и даже выложил свои переживания Чану, администратору и управляющему кафе. Тот уверенно сказал, что у зверька или проблемы в школе или всё не в порядке дома. И Минхо был склонен ему верить. И даже больше. Состояние мальчишки никак не походило на «всё не в порядке». Оно скорее означало «полная жесть, спасите и накормите его кто-нибудь, пожалуйста» Минхо привел его, плохо соображающего и забитого, почти не реагирующего на вопросы в комнату и отправил в ванную, умываться и переодеваться. Сам в это время немного запаниковал, осознав, что понятие не имеет, что делают с людьми в таких ситуациях. Вот с кошкой всё ясно. Её моют, обрабатывают ранки, а потом кормят и укладывают на тёплую подстилку… Людям нужно ещё что-то? Ладно, хорошо, Минхо поступит как обычно, в конце концов, у него просто не было другого плана. Молоко? Он поил кошек молоком. Людям нужно молоко? Мальчишка закончил переодеваться в единственную не заляпанную краской одежду, выданную Минхо, и остановился на пороге ванной комнаты, неуверенно озираясь по сторонам расфокусированным взглядом. Ли пришлось оторваться от паники, подойти, взять парня за предплечье и усадить на кровать, положив рядом с собой домашнюю аптечку. — Эй, расскажешь мне, что произошло? — Минхо смачивает ватные диски хлоргексидином и протирает ссадины на переносице, уголки губ и рассечённую бровь. В ответ Хан лишь мотает головой и зажмуривается, будто боится, что Ли что-то сделает. Старший понимает, что сейчас ему не ответят. А потому берёт в руки мазь от синяков и со вздохом обрабатывает тёмные пятна на коже. Те оказываются не только на лице, но и на болезненно тонких запястьях, предплечьях, и на открывшихся виду из-за шорт коленях, щиколотках. — Хорошо, ладно, сколько тебе лет? — Ли пытается ещё что-то сказать, пока распаковывает и наклеивает пластыри. Просто в тишине становится до невыносимого неловко. Потому что тогда он начинает рассматривать зверёныша и видит болезненно торчащие ключицы, огромные круги под глазами, впавшие щёки и торчащие колени. А ещё люди, в теории, должны разговаривать, но зверёныш долго молчит, настороженно следя за обрабатывающими ссадины руками. — Мне девятнадцать… — неожиданно отвечает парень, когда Минхо почти закончил с обработкой. Ли выдыхает. Что ж, это уже не ничего, это уже не тишина. — Знаешь, я думал, что меньше. Мне двадцать два. Можешь звать меня хёном, — Минхо берёт в руки одеяло и накидывает мальчишке на плечи, а потом всовывает в руки подстывший какао, — Вот. Выпей. Я сейчас быстро что-нибудь приготовлю и поешь. Потом будешь спать. Обозначив больше для себя, чем для мальчишки, Минхо буквально сбегает в противоположную сторону комнаты, которую мысленно отделяет себе, как кухню. Он старается не поворачиваться к Джисону, потому что просто не может смотреть. Если он продолжит рассматривать зверька, то не выдержит и пойдёт кого-то бить. Желательно того, кто смог причинить этому хрупкому, беззащитному и маленькому существу столько боли. У Ли в голове не укладывается. Через двадцать минут он поворачивается, чтобы отнести только что приготовленное и замирает. Кружка стоит на полу, а сам Джисон свернулся на уголке кровати в клубок и натянул отданное в распоряжение одеяло буквально до носа. Настолько… беззащитный. Ли вздохнул. Подойдя, он аккуратно собирался сдвинуть школьника чуть дальше к краю кровати. Но стоило коснуться его, как ребёнок сквозь сон прохрипел. — Минхо-хён… Спасибо тебе, хён. Ли улыбнулся. Эти простые слова будто бы подтвердили. Всё не зря. Вот эти вот непонятные немного даже себе действия, вот этот свернувшийся в комочек школьник и то, какие у него оказывается мягкие волосы, если его аккуратно гладить по голове, и даже это странное чувство, которое обычно возникало, когда он пристраивал кого-то из своих подопечных в хорошие руки и видел, как они наконец-то сыты и довольны. Чувство, что он делает всё правильно. Из размышлений о вчерашнем, парня вырвало сообщение в рабочем чате. Чан прислал расстановку на следующую неделю. В принципе, на неё Минхо было без разницы. Помимо кафе он работал только фрилансом, выполняя заказы на дизайн всего, чего угодно и редкие работы в традиционном стиле. Одну из таких ему, кстати, и нужно было сегодня начать, поэтому Ли отправился к мольберту, не раздеваясь и не утруждая себя едой. Почему-то не хотелось, может, сказывалась усталость и нервное напряжение. В конце концов, вчера он так и не смог уснуть. Всю ночь занимался хозяйством, потом работал, поглядывая на хмурого даже во сне Хана, а к утру отправился порисовать немного для души и буквально за считанные минуты набросал какой-то рисунок сухой чёрной пастелью. На нём был человек, который с нежностью прижимал к себе чёрного ободранного кота. И сейчас этого рисунка на мольберте не было. Его мог взять только один человек. Минхо почему-то был доволен.