* * *
Сурт не пустословил, но даже Аменемхат не сразу понял, о чём он говорит. Кроме известного всем драконам прановладения — магии, основанной на использовании жизненной энергии — они могли овладеть другим способом изменения реальности, чьи результаты были не столь очевидны, как взрывы кипящей праны, но куда более невероятны и глобальны. Кобничество требовало высокой степени самоконтроля, поскольку овладевшей им дракон был способен изменять мир вокруг себя одной собственной волей и мыслями — это и подразумевал Сурт понятием «думать» или «решать, что будет». Кобников среди беглецов было немало, ведь новый демиург начал видеть в них опасных конкурентов за власть, чья магия незаметна и потому её результаты нельзя было свалить на них прямо. Под знаменем свободолюбия Хардол покинули Марда — первая хаосистка, систематизировавшая кобнические приемы в собрании текстов «Чёрной руки», Нергал — жрец высокого посвящения, выдавший всем будущим нашаранам тайный «чистый язык», чтобы все их слова стали священными и претворялись в жизнь… даже сам Аменемхат, по слухам, не смог бы удачно осуществить такой масштабный «побег» из-под носа слуг демиурга, если бы не умел превращать случайности в необходимые для себя события. Но даже со всем этим арсеналом драконы были равными кракалевнам, а не превосходили их. Большинство драконов по-прежнему не были кобниками, и даже среди них некоторые не понимали метафор, воспринимая слова буквально и действуя прямо. По «предложению Сурта» некоторые глупцы решили сами попробовать стать требуемым Высшим, но избрали для этого витиеватые и опасные пути. Не имея никакого понятия о том, каким образом Иерон или тот же Радвер стали демиургами, то есть фокальной точкой энергии всего драконьего народа, они стали пробовать разные способы наобум, часто с печальными последствиями. Другой проблемой стало отсутствие общего языка. Да, «чистый язык» объединил многие диалекты праговора, но не сделал образ мысли Темных, Светлых и хаосистов единым. Не все Тёмные были благородны, как Аменемхат, и до сих пор желали ублажать Тьму убийствами и прочими непотребностями. Не все Светлые даже после атеистического просвещения Радвера отринули идею, что Вышний существует, возможно даже в физическом теле, и имеет единый кодекс поведения для жителей всех планет: если существует раса немых разумных, они после смерти поголовно низвергнутся в нижние слои потому, что не пели оры Создателю по утрам. А большинство хаосистов и вовсе пересматривали свою жизненную позицию каждый день — впрочем, самые отъявленные безумцы пустились вплавь обратно на Хардол в первые дни отбытия эскадры. Потому маг тени Намира Арё и решила, что незачем делать тучу Вышних, когда существует одна Тьма, неподкупная и единственно правильная. Она собрала наиболее преданных Тьме сторонников для проведения обряда, который был призван не просто вызвать Безначальную покровительницу, но и сразу предоставить ей все возможности для защиты своих почитателей. И ранее на оставленных землях существовали Воплощения, наделённые силами Тьмы, видящие её глазами и несущие её волю. Почему бы не создать ещё одно? Ритуалы призыва не производили со времён осады Авваатера - столицы Светлых - их собственным безумным демиургом Семарглом. Но секреты обряда, поведанные одним из древнейших кобников, самим Разором, сохранились — в Нашар прибыла дочь одного из учеников Разора, Арма Наур. Намира не потратила много времени на её уговоры — эта самка прекрасно видела, как гибнут собратья по вине кракалевн, да и навью энергию ощущала. Идея Намиры, смелая и безрассудная, завлекла её, и Арма согласилась помочь с проведением обряда. Из убийства Намиры Арма не стала делать пышного ритуала — не важно было, каким образом она умрёт. Чтобы не вредить телу, она решила просто её удушить. Потом подняла её мёртвое тело за гриву: — Воплотись, явись в явь, — она повторяла слова, когда-то сказанные Разором над телом возвращаемой из ничего драконессы. — На веки вечные. Скройся, скройся в этом сосуде. Арма не знала, кого звать на этот раз, поэтому всё, что она делала — мешала сущностям-выскочкам занять неподобающее им место, отрезала возможность воплотиться в Намире кому-либо. И всё равно — Тьма явилась, потому что ей ничто не сможет помешать. Уничтоженная, потраченная на призыв душа восстановилась в ней, но уже не имела характера, потому не светилась каким-то цветом, а поглощала свет. — Забавно, — произнесла она, вставая на задние лапы и осматривая свою лапу. — Что ты решила предоставить мне совершенно не сопротивляющийся разум. Это было верным решением, Арма Наур, но повторять его я не советую. Особенность сознания иногда способна пригодится, потому следующий призыв меня в драконье тело лучше совершать без вытряхивания души. — В твоей силе создать новую или оживить тело без неё, иначе ты не стоишь нашего почтения, Великая и Безначальная, — совершая приветственный жест крылом, Арма, в отличии от сжавшихся в испуге Тёмных, не изменила своего равнодушного взгляда. — Я не всеведуща, как ты, и не знаю, когда придётся вселять тебя в следующий раз. — Я обучу тебя более эффективному способу, — Намира помассировала себе горло, звучавшая в её голосе хрипотца стала пропадать. — Нет смысла уродовать души и ранить тела драконов, иначе как они смогут служить мне? Достаточно положить тело в могилу, незачем его убивать. — При нужде попробую. Но сейчас у нас иные заботы, — Арма напомнила Тьме, но пояснять не стала, поскольку той и так всё было известно. — Это всего лишь задача вам на обучение, которую не решить в один момент, но которая поможет нам стать сильнее, — взмахнула хвостом Намира. — Если драконы живут без опасности, они жиреют и среди них рождаются глупцы, которые начинают использовать опасные практики, душить друг друга в постелях и из интереса спать с представителями своего же пола. Кракалевн уничтожать не следует и изгонять навов сразу — тоже. Мы будем вести войну с ними постепенно и превратим народ крылатых в тех существ, которыми они и были задуманы изначально. — Опасностей мы найдём сколько угодно. Покончив с этим врагом, не придётся ждать нового, — несмотря на своё уважение к Создательнице Создателей, Арма не отрекалась от своего видения мира. — Но чтобы мы не погибли окончательно, не справившись с постоянным умиранием, ты и должна нам помочь, мать-Тьма. — Согласна с тобой, — кивнула носящая Тьму драконесса. — Твой разум и твоя рассудительность радуют меня. После того, как мы закончим обучение, тебе стоит принять меня в своё тело и обрести в дополнение к разуму ещё и силу. Но сначала нам необходимо разобраться с убивающим куполом, — она не спеша прошлась по каморке Намиры, в которой и проводился обряд. — Собери верных мне драконов, но не говори им о моём появлении. Я явлюсь им, когда продемонстрирую свою мощь, прорвав оборону кракалевн. — О чём мне им тогда говорить? Драконы не любят пустых слов. Делай, что должно, и появись после.Вторая глава - Собственный бог
2 февраля 2024 г. в 18:08
Чтобы заявить права на какую-нибудь землю, нужно границы этой земли обозначить. Застолбить. Драконы деятельно взялись за дело: из дальнего Хардола и Ардина потекли материалы, которые ушлые дельцы ничуть не стеснялись продавать «отщепенцам Аменемхата».
Аборигенов-кракалевн с лихвой хватало для вырывания душ, которые превращались в рабочих и солдат на случай защиты от навов. Зафрахтованный звездолёт Ардина совершил несколько перелётов, доставив на новый материк ещё две партии крылатых, по большей части тех, от кого Радвер и сам был рад избавиться мирным путём. Тем не менее население драконов в их «Нашаре» не слишком разрасталась — многие погибали, защищая строительство города-"Всеотца», Аата. Аменемхата терзала совесть — он не мог вынести того, что каждый день уже долгое время погибают его соратники. Пора было переходить в контрнаступление.
Но любое нападение невозможно без подготовки, а подготовка всегда делится на несколько этапов. Потому Аменемхат счёл должным посетить нескольких драконов, к которым питал своеобразное уважение. Сурт занимал среди них не самое последнее место, пусть для Тёмного и был несколько… нетипичным. Но именно своеобразие этого дракона несколько возвышало его в глазах Аменемхата, да и в уме ему не откажешь.
Без приглашения и без охраны, если не считать готовую разметать любого противника душу, вызвать которую можно было за долю секунды, Аменемхат взмыл в утреннее небо и перелетел на восточную сторону каменной башни — временной постройки, где разместилась большая часть драконьей «элиты». Отличие их жизни от большинства Тёмных было лишь во внешнем статусе. Пока что сами эгоисты-драконы понимали, что выживание важнее комфорта, и обретались в таких же суровых условиях, что и весь остальной народ. Оттого и общественных прений было меньше — успевать бы отстреливать кракалевн.
Юнец Зорат, за последние полгода вымахавший на целую голову, как раз тренировался помогать с этим. Держа в вытянутой правой передней лапе извилистый жезл, он раз за разом посылал собственную энергию в виде лучистого сгустка, поражая мишень, висящую на стене перед ним. Сурт сидел неподалёку на мягкой подушке, о чём-то разговаривая с прислуживающей ему бело-серой самкой с чёрными ромбами на лбу и груди.
— Делом не занят, — угрюмо констатировал Аменемхат, видя, что Сурт не работает изо всей мочи над возведением города или его обороной.
— Я делаю уже гораздо больше, чем делал на родном минус пятом слое, — Сурт жестом отослал самку. — Даже больше, чем ты там делал. Я думаю.
— О, твои думы, конечно же, очень помогут нам, — язвительно заметил Аменемхат. Юный Зорат поклонился к нему и отошёл к стене, сев под мишенью. — К сожалению, пока некоторые драконы разминают мозги, другие гибнут. Не всех удаётся спасти или воскресить, а нас и так не слишком много.
— Может быть, они потому и гибнут, что не думают? — Сурт возмутился не меньше Аменемхата. — Видно, что твой подход не работает. Кракалевны не просто наносят нам ответные удары и защищают собственные города. Их мысли владеют этой землёй. Наша она лишь на словах. Её реки и природа, погода над ней — всё это во власти Жнецов Жизни и служит их интересам. Мясо и плоды, растущие на этом береге, стали ядовиты для нас, скоро кракалевны могут и о рыбах в Вейндале вспомнить, и останется нам из провизии только бешено дорогой импорт. Нам не просто надо вылететь в ответную атаку — её нужно совершить по конкретным целям, чтобы их мысли о реальности не мешали нашим.
— Я согласен с тобой, — Аменемхат воплотил из своего карманного измерения плотно сомкнутый мешочек, взял из него щепотку молотой травы и вдохнул её аромат. — Но мысли кракалевнам внушают навы. Мы возводим второй морской порт, возможно, мы удержим побережье и нарастим торговлю. Это избавит нас от угрозы голода, однако в таком случае мы опять попадём под власть Радвера и его пошлин, тогда как мы всецело пытались заявить о своей независимости. Нам нужно двинуться вглубь материка. И сделать так, чтобы кракалевны не смогли нам помешать.
— Зорат, куда ты дел карту? — крикнул упражняющемуся сыну Сурт, снимая телекинезом со стола всю лишнюю посуду. Прибежал драконенок, положил на стол кристалл, что начал высвечивать объёмную реплику восточной оконечности Нашара, похожей на морду раскрывшего пасть дракона. Сурт повелел имитации увеличиться в районе около озера-глаза, где стоял величественный город, полный пирамидальных строений и с гигантским дворцом, похожим на друзу переливающихся кристаллов.
Аменемхат довольно улыбнулся:
— Вижу, несмотря ни на что, ты мыслишь в том же направлении, что и большинство других драконов.
— Другой дракон будет брать город осадой или пошлёт в него взрывающиеся души. Сколько разведчиков вернулось? Ни одного? Ах, контур из убийственной первоматерии, которую невозможно контролировать по всем законам магии, а кракалевны это делают без помощи навов.
Аменемхат косо взглянул на Зората, который при словах отца сохранил невозмутимость. А мог бы и посмеяться, склонность к цинизму у него уже должна бы проявиться…
— Ты потратил часы размышления над тем, что известно всем и каждому? — спросил Аменемхат у Сурта, отвечая колкостью на колкость.
— Будь это известно хотя бы всем и каждому из кракалевн, мы бы уже знали, как с этим бороться, анализируя память трупов. Иннумераль не прёт ордами, как в легендах об Эре Ночи, они затаились у себя в безопасности, тем более посвящённые в тайны их цивилизации. Друг другу кракалевны не доверяют, и правильно делают. Переселить драконьи душу и разум в пленника ты, например, не догадался, но и это не сработает с такой осторожностью жизнекосцев. Нам стоит не переть в атаку, а подумать над первоматерией, как это сделали кракалевны.
Аменемхат выбросил вперёд лапу с поджатыми пальцами и стал по-одному их разгибать.
— Одни предложили изловить нава и попробовать подчинить его. Другие рекомендуют отыскать нава и принести ему кровавую жертву, использовав как таран против щита. Третьи — растормошить наших учёных, которые с самого приезда даром переводят припасы. Четыре — ты предлагаешь думать, но промедление приносит нашим собратьям гибель. Пять, — Аменемхат поморщился. — Можно просить помощи. Взрыв ардинского корабля способен разрушить щит или погасить его на время. А может и не причинить ему никакого вреда.
Сурт убрал кристалл карты, развеялась иллюзия уменьшенной местности.
— Тормошить нужно наших хаосистов, одну я прогнал для твоего благодушия. Драконы умеют призывать первоматерию, сырой Хаос, осталось научиться его контролировать. Все изменения кракалевны производят через него. Мутировать можно не только тела, но и местность, если распылить первоматерию по большой площади. На драконов такая малая её концентрация не влияет, не проходит сквозь щит ауры и рефлекторную волю, но на растения, животных и погоду — легко. А знаешь, как кракалевны выбирают из всех возможных случайных мутаций нужную? Единственным способом, которым можно контролировать первоматерию и создавать из неё миры.
— Только Вышний из сказок Светлых на это способен, — Аменемхат развернулся ко взлётному окну.
— Вот кракалевны им и стали. Нам нужен свой Вышний.