Once and for all

      Иногда Намджун ловил себя на мысли, что пора наконец-то отстричь эти волосы. Например, когда они с утра торчали в разные стороны и абсолютно отказывались укладываться. Или например, когда в третий раз за месяц покупал шампунь. Или особенно сейчас, когда он умудрился зажать молнией кончики и безрезультатно пытался их высвободить. Когда аудитория заполнялась студентами, и он больше не мог делать вид, что все в порядке. Очередной раз с психом дернув волосы в надежде освободить их, он услышал тихий голос. — Простите учитель, — подняв глаза, он увидел Юкино Тао, студентку из Японии по обмену. — У меня… Есть ножницы, я могу помочь если нужно. — Это будет очень кстати, — Джун улыбнулся, признавая все поражение в этой борьбе. Девушка аккуратно отстригала волосы, высвобождая их из плена змейки. Её смущением разило за километр, и почему-то Намджун был уверен, что в нем есть любовный подтекст. А это очень и очень плохо. Только первая неделя, а он остался без клока волос, заимел поклонницу и постоянную головную боль. Начало так себе, если честно. Клятвенно пообещав себе отрезать волосы, он поблагодарил девушку.       Разложил наконец вещи, он почувствовал как кто-то прожигает его взглядом. И если задуматься это ощущение пришло, еще когда ему помогали с волосами. Ненавязчиво оглядываясь аудиторию, он споткнулся об взгляд той самой омеги. Ким Сокджин. И что ему на этот раз не угодило? Нахмуренные брови, поджатые губы. Выкинув все лишнее из головы, Джун начал пару. — Итак, как я и говорил, сегодня у нас небольшой тест, на оценку уровня знаний, — Джун прошел вдоль рядов раздавая тест. — На его решение у вас вся пара. Постарайтесь вытащить из головы максимальное количество знаний. Оценки за него, естественно учтутся в табеле. Приступайте!       Джун вернулся за свой стол и занялся проверкой заданий других групп. Спустя пол пары, он решил обвести взглядом аудиторию. И первая мысль, которая пришла в голову, смотря на Ким Сокджина. «Нет, ну ты, блять серьезно?».       Парень благополучно пялился в окно, а тест даже не тронут. Он по виду настолько ушел в свои мысли, что почти не двигался и не замечал ничего вокруг. Это была последняя капля терпения. Они виделись всего два раза, а большего неуважения к себе, Намджун не встречал за все свои двести лет. Тихо подойдя к парню со спины, он склонился над его плечом. — Я вот все понять не могу, что такого интересного вы там увидели? — Джун насладился видом дрожи, которая прошла по телу парня. — Может, вы мне расскажите Ким Сокджин? — Ничего. Там нет ничего интересного… Намджун видел, что такой близкий контакт, на грани приличия, доставляет этой язве дискомфорт. Но отстраняться он даже не планировал. — Тогда, — понизив голос почти до шепота и подвинув тест, Намджун выпрямился. — Не будете ли вы так любезны, обратить свое внимание на тест? — Я не знаю английский. Мне не смысла на него смотреть, — Намджун смотрел в эти нахальные глаза и терялся в выборе, как говорится: «въебать или выебать». — Там есть ряд вопросов, на которые даже десятилетка сможет ответить. Намджун прилагал все силы, чтобы не закатить глаза. — Ну… значит мои знания не дотягивают до уровня десятилетки.       Невозможно. Просто невозможно быть таким наглым, непрошибаемым и раздражающим одновременно. Не парень, а феномен блять. — Вас не учили, как нужно разговаривать с преподавателями? Или вы в этот момент тоже в окно смотрели и ничего не запомнили? Намджун заметил, что их перепалка начала собирать зрителей, а это говорит о его некомпетентности. Хотя как можно быть компетентным, если эту язву хочется придушить в ближайшем темном закутке. — Так! До конца пары пять минут. Можете сдавать работы и быть свободны. Студенты засобирались, создавая такую какофонию звуков, что хотелось закрыть уши. Но среди этого шума он услышал бубнеж этой язвы. — Не такая уж и у нас большая разница в возрасте, профессор. — Наша разница в возрасте намного больше, чем вы можете себе представить, Ким Сокджин. — Произнес Намджун не оборачиваясь. Просто не хотел видеть это лицо, и трудный мыслительный процесс на нем.

***

Не успел Намджун переступить порог своего дома, как раздался звонок мобильного. Увидев кто его ищет, на его лице появилась улыбка. — Привет, ребенок. — Джун-ааааа, — раздалось в трубке, высоким, нежным голосом, — куда ты пропал? Почему не сказал, что вернулся в Корею? Почему не пришел в гости? Почему ты молчишь? М?       Намджун всем своим сердцем обожал этого ребенка. Он был искренне рад однажды повстречаться с ним. — Он не отвечает, потому что ты ему и слова вставить не даешь, чудовище, — в трубке раздался второй голос. Низкий, хриплый, глубокий. — Привет, друг мой. — Здравствуй, Юнги, — Джун бросил вещи прямо в коридоре и сел на подоконник на кухне, закурив в открытое окно. — Как у вас дела? — Да как и последние пятьдесят лет. Моя муза рядом со мной, пилит мне мозг о моем режиме жизни… — Но ты его любишь? — Безмерно… — В голосе Юнги слышался океан нежности. Намджун поймал себя на мысли, а сможет ли он когда-то, с такой же нежностью говорить о ком-то. — Юнги, слушай… Какого это иметь жертву?       Юнги замолчал, а на фоне раздалось шуршание. Этот ребенок залез к Юнги на колени, чтобы слышать разговор. Чимин всегда был предсказуем, а еще очень тактильный, по отношению, а Юнги. — Ты никогда об этом не спрашивал… Что случилось? — Нет, нет, нет… Просто… — Намджун закурил очередную сигарету, выдыхай дым. — Стало интересно. — Дай сюда, ты не умеешь говорить о любовных делах, — Чимин вырвал трубку, а на заднем фоне слышится Юнги, который возмущался. Они так подходят друг другу. Хмурый, неразговорчивый вампир и солнечный, позитивный мальчик-жертва. Союз альфы и омеги. Союз вампира и человека. Уникальные в своем плане. Единственные. — Джун-а, иметь жертву не преступление, если жертва сама этого хочет. Ты всю свою, долгую жизнь был один. Может пора впустить в неё человека? Как думаешь? — Чима, на моей памяти, ты единственный, кто захотел быть с вампиром просто так. Потому что полюбил. Даже если бы я и захотел, впускать некого. Так сказать, яркий пример клише о вампирах. Одинокий, угрюмый, живущий в дебрях и разговаривающий сам с собой… — Джун… — Все нормально, солнце. Я просто хотел узнать какого это, понимаешь? Чисто с научной точки зрения. — Это, — Чимин задумался, — наверное, все и сразу. Ощущение покоя и безопасности. Счастье и умиротворение. Когда ты знаешь, что ты больше не один. Ну и постоянное чувство насыщения с вашей стороны, — он захихикал и звуки приглушились. Юнги душит его в объятиях. Предсказуемо. — Заходи в гости, обязательно, слышишь? — Конечно ребенок. Обещаю. А теперь, я пожалуй попрощаюсь с вами. Меня сегодня еще охота ждет. — Пока-пока Джун-а. Удачи на охоте!       Намджун сбросил звонок и устало вздохнул. Кровь кончилась, действительно пора на охоту.       Дождавшись часа ночи, Джун вышел из дома и направился вглубь леса. Он ненавидел это, каждой клеточкой своей души. Потому, что пока ты держишь себя под контролем, можно поверить, что ты просто человек. Но отпуска свою сущность, все опять встает на свои места. Клыки удлиняются, раня десна и нижнюю губу, глаза застилает алый цвет, обоняние улавливает кровь даже в мухе, кружащей рядом. Господи, как же он голоден! Вокруг него начинает витать запах сандала. Сущность альфы-вампира во всей своей ужасающей красе. Отвратительно.       Уже больше двух часов, Намджун рыскает по лесу в поисках крупной добычи. Но пока попадаются только белки да вороны. Этого мало. Ничтожно мало. Голод все больше затуманивает разум, а это очень плохо. Он не хочет потеряться в инстинктах и начать охоту на людей. Слева раздается шорох, и Джун чувствует кровь. Много крови. Лесные зайцы. Могло бы быть и хуже. Скорость и реакции позволяют ему без труда поймать десять тушек, две из которых он выпивает до последней капли, сразу. Все таки голод, страшная вещь, особенно, когда у тебя есть принципы.       Вернувшись домой Намджун слил кровь из оставшихся, в специальные донорские пакеты, делая запас на несколько дней. Теплую кровь, даже из животного пить намного приятнее, чем холодную из холодильника. Но Джун не готов проходить каждый раз, этот ад. Осталось выпотрошить зайцев и заморозить как мясо. Вдруг пригодится. Часы показывают начало пятого. И это миф, что вампирами не нужно спать. Особенно вампирам-преподавателям.       Быстро смыв с себя кровь и землю, Намджун рухнул на кровать, мечтая проспать хоть два часа, перед тем как ему нужно будет вновь вставать. Засыпая, Намджун видел наглые, ореховые глаза и поджатые пухлые губы. И казалось, что в комнате пахнет гранатом и сандалом.