***
Присевший на нос солнечный зайчик разбудил Славю. Она перекатилась на мягкой перине, сладко потянулась всем телом. Кровать была деревянная и низкая, довольно таки широкая. Славя зевнула, ещё раз потягиваясь и выгибая спину. В комнате пахло деревом и пылью. Она приоткрыла глаза. Вчера она поднялась наверх и легла спать уже в сумерках, Стас преспокойно дрых, в неясном свете из окна было видно приоткрытый рот и свисающую до пола руку. Славя выкинула все ненужные мысли из головы, переоделась в тонкую ночнушку длиной до середины бедра и легла спать. Усталость от долгой дороги дала себя знать — девушка уснула мгновенно. «Как хорошо. Лето!» Славя выпростала из-под тонкого деревенского, сшитого из разноцветных ромбов одеяла голую ногу и тут же втянула обратно. Покосилась на соседнюю кровать. Беспокойство было напрасным. Очень похожее на её собственное одеяло было небрежно брошено поверх простыни с подушкой. Брата не было. Возможно, его не было уже давно. Славя вспомнила то самое ощущение. Полотенце упало к пяткам. В комнате было темно, Стаса почти не было видно, только белки глаз отражали слабый свет, подтекающий из незашторенного окна. И ощущение ладони, сжимающей её левую грудь. Собственный живот вдруг показался Славе слишком мягким и беззащитным, расслабленным. Как и колени, враз поехавшие в стороны под весом собственного тела. Пустота между коленями, пустота между бёдрами остро жаждущая наполнения. Горячая пустота между ног, бессмысленная, требующая. Сосок под чужой ладонью запульсировал, напрягаясь и такими же жаркими толчками отозвался второй. Все тело стало тяжелым, особенно затылок, изнутри подталкивало отчётливое желание поскорее лечь на спину… и расставить ноги. Пошире… Из прихожей донёсся щелчок закрываемой двери, зашумела вода и эти звуки привели Славю в чувство. Голову отпустило, она резким движением отняла руку Стасика со своей груди и настойчиво подтолкнула брата к выходу… Славя тряхнула головой, прогоняя воспоминания, и сразу же осознала, что правая рука уже сдвинула подол ночной рубашки вверх и перебирает волосы на лобке, не продвигаясь пока ниже. Улыбнувшись себе самой, она раздвинула бёдра и проскользнула двумя пальцами туда, где копился жар и между гладких губ уже собралась влага. Раздвинув губы двумя пальцами, Славя нащупала клитор, прикоснулась и поводила пальцем вокруг. Тепло пошло по всему телу, толкнулось в грудь и щёки, в живот. Славя поскорее стащила через голову рубашку, оставшись полностью голой. Взялась левой рукой за грудь (Стасик, бери плотнее), а пальцами правой быстро забегала вверх-вниз. Кончив, Славя ещё некоторое время полежала под одеялом, выравнивая дыхание. Колени безвольно разъехались, голова завалилась набок. Во всем теле стояла приятная светлая лёгкость. Девушка отбросила одеяло и вскочила, стукнув босыми пятками по доскам пола, с наслаждением потянулась, заложив руки за голову. Телу без одежды было удивительно хорошо. Внезапно от угла раздался отчетливый скрип старых ступеней. Славя кинулась к кровати и едва успела откопать в скомканном одеяле и натянуть ночнушку, как из люка показалась взлохмаченная башка младшего брата.***
Прошло три дня. Стас проводил время с пользой, восстановил кое-какие прошлогодние знакомства с деревенскими парнями. Сходил на реку, на карьер, на базу, в старый лагерь… одним словом, жил насыщенной жизнью отпущенного на свободу школьника. Славе, по большому счёту, делать было нечего, приятелей схожего возраста и культурного уровня в деревне не нашлось, так что девушка проводила время загорая, листая старые журналы и помогая бабушке в огороде. Хотелось выкупаться, но одной на реку идти было лень. Брат с сестрой общались мало. Доброе утро, добрый вечер, да как дела, даже ели они не всегда в одно и тоже время. Про мытье спины и то, что произошло перед самым отъездом в деревню, они оба, словно сговорившись, не упоминали и словом. Стас помнил. Хотя ему порой казалось, что такая история могла разве что присниться, но слишком живой была тактильная память мягкой груди под ладонью. Слишком достоверной. Подросток не отказался бы от продолжения и расширения контакта, но… Сестра выставила его. И вот уже который день ходила мимо него спокойная, ни словом, ни жестом себя не выдавая. Так, может быть, всё же фантазия? «Снимать напряжение» вечером под одеялом было не с руки. Не при спящей же рядом Славе этим заниматься? Приходилось уединяться на чердаке днём, ловя чутким слухом скрипы ступеней. Знакомым парням Стас об этой истории и словом не обмолвился и вообще сексуальных тем избегал, когда при нём начинали хвастать отношениями с девчонками — умолкал и переводил разговор на другую тему. Он боялся нечаянно проболтаться про себя и старшую сестру. Ему было очень неуютно. Стоит ли удивляться тому, что утром четвёртого дня Стас не стал уходить со двора после завтрака, а спросил бабушку, чем он может помочь в доме. Подросток был немедленно захвален, обласкан, поцелован и уже через пять минут тащился с большой пластиковой лейкой к колонке. Отвернуть ручку, наполнить, завернуть, перехватить поудобнее, понести, перекосившись набок и заливая ноги холодной водой. Повторить. Плантация с кабачками казалась необъятной. После третьего похода Стас сильно пожалел о своей инициативе и крепко призадумался, нельзя ли как-то ускорить процесс. Идея пришла в голову быстро, длинный резиновый шланг лежал под крыльцом, свернувшись аки змей-искуситель. Зачем доставлять воду частями, если можно сразу? Стас приспособил один конец шланга к крану, подёргал, плотно ли сидит. Сидело от души, не сорвётся. Стас решительно отвернул кран до упора, полюбовался, как под напором расправляется и раскручивается резиновая труба и потащил другой конец к грядкам. О силе напора он как-то не подумал, да и дотащить не успел — плотный поток холодной воды ударил ему в грудь и в лицо, лишив на несколько мгновений зрения. Фыркая и мотая головой, Стас отвернул бьющий ударным потоком резиновый конец от себя. — Ты дебил!!! — раздался откуда-то сбоку очень знакомый визг. Стас приоткрыл залитые глаза и мгновением позже — рот. Невесть откуда взявшаяся среди грядок старшая сестра стояла под потоком воды. Холодная струя ударила Славе прямо в лицо, мгновенно промочив всю одежду до нитки. Стас, оторопев, застыл столбом. Мокрый поток переместился Славе с лица на грудь. — Идиот ненормальный, воду закрой! Кран оставался возле дома, у стены. Где-то далеко позади. Всё, что Стасу пришло в голову, это быстро зажать выход воды пальцем. Рука от холода мгновенно задубела, да и результата это особого не принесло, просто вместо мощной струи в пространство ударил фонтан рассеянных капель. Настоящий холодный дождь посреди жаркого и сухого лета. Под этим дождём старшая сестра, разъярённая и мокрая до нитки, подлетела к брату и вырвала конец шланга у него из рук. — Дебил кретинский! — Славя прижала конец шланга пальцами и обрушила рассеянный поток на Стаса. Тот, и без того уже мокрый, отступил, чуть не упал в грядку с клубникой и поспешно помчался закрывать кран. Сопровождаемый злорадным хохотом старшей сестрицы. Поток ослаб, потом и вовсе прекратился. Славя опустила шланг, враз обмякший и обвисший. Футболка, джинсовые шорты, всё было мокрым насквозь. Стас уставился на сестру, раскрыв рот. До прозрачности промокшая футболка облепила её тело и было хорошо видно, что лифчика Славя не надела. Вставшие от холодной воды яркие соски пробивали ткань. А Славя, не перестававшая довольно смеяться, не обращала на это внимания. — Дурак ты, Стасюн… — отсмеявшись, припечатала она наконец. — Сама дура, — только и нашёлся он. — Да-да, это я людей водой поливаю. Надо в сухое переодеться, я первая. — Нет, я. Брат с сестрой, оба промокшие насквозь, наперегонки забежали в дом и ломанулись на лестницу вверх. Бабушки не было, ушла куда-то. Лестница заскрипела и зашаталась под двойной нагрузкой. Стас был стремительней, зато Славя сильнее, так что легко оттеснила его, поймав за край мокрой футболки. Он хотел было схватить сестру за косу, но что-то не позволило и Стас вместо этого тоже вцепился в край одежды. Так, держась друг за дружку и смеясь, они оказались наверху. Вплотную пролезли в люк. — Всё, я победила… — Славя повернулась. Прозрачная ткань всё так же очерчивала её тело. — Давай, вали вниз. — И не подумаю… — заартачился Стасик. Без особого смысла, просто из азартного упрямства. — Дебил, мне переодеться надо! — Мне тоже. — Ну… — Славя умолкла и скосила глаза вниз, словно только сейчас заметив подчёркнутую мокрой одеждой грудь. Подняла глаза. Губы её приоткрылись и розовые, в блестящий каплях, щёки, начали краснеть. Славя разом вспомнила падающее в ноги полотенце, тёмную комнату и ощущение руки на своей груди. Стас вспомнил то же самое. Между ног разом стало тесно, член стал предательски вставать. — Да отвернусь я! Стас отскочил к своей кровати, отворачиваясь. Славя заморгала. Магия момента рассыпалась летающими в солнечном луче пылинками. Сестра посмотрела на загорелые лопатки под мокрой майкой. Стас стоял, старательно глядя в угол комнаты. Славя развела руками и полезла в сумку, искать сухую одежду. — Я скажу, когда можно будет. — Да жду я, жду…***
Лунная ночь и тишина. Стас не понял, что его разбудило, крик ночной птицы или тихие шаги. Он открыл глаза. На чердаке было темно, не считая льющегося в окошко белого света. И у окна, вся облитая этим светом как лунным молоком, стояла Славя. В своей короткой до середины бедра ночнушке, которую лунный свет делал почти невидимой. С распущенными на ночь косами, светлый водопад которых скрывал её спину до самой талии. Стас шевельнулся и сестра повернула голову. Он поспешно прикрыл глаза. Чего же она делает, зачем не спит ночью и смотрит в окно на луну? А правду говорят, что лунный свет сводит людей с ума и лишает памяти? — Не спишь, я же вижу… — сказала сестра негромко. — Ага… — буркнул Стас. Притворяться смысла особого не было. Славя вновь отвернулась, рассматривая бесконечную тьму и яркий лунный диск. Стас, подумав, отбросил одеяло, спустил на прохладный пол ноги и подошёл к окну, встав со Славей рядом. Близко. Он действовал не думая. Он ожидал, что Славя сейчас огрызнётся, обзовёт человеком интеллектуально неразвитым, отстранится. Но ничего не произошло, сестра стояла неподвижно. Стас, шалея от собственной смелости, придвинулся ближе, совсем вплотную. Ткань на трусах начала оттопыриваться, а он осторожно положил ладонь Славе на талию. Сквозь ситец рубашки шибало жаром, сестра мелко вздрагивала и молчала. Решив, что терять уже нечего, Стас поднял свободную руку и положил сестре на грудь. И снова ничего не произошло, только Славя вздрогнула сильней. Тогда младший брат, повинуясь природным инстинктам, нашёл другой рукой вторую. И очень осторожно приподнял. — Ста… — голос у Слави был тонкий и какой-то жалобный. Стас прижался телом к её спине, тонкая ткань почти не скрадывала ощущений. Твёрдый член удобно улёгся Славе между ягодиц и упёрся головкой в поясницу. Соски сестры за секунду затвердели, упёрлись кончиками в кожу. Славя охнула. — Брат… нельзя… Он молчал, зарывшись лицом в пышные, пахнущие солнцем волосы. Пусть кричит теперь, пусть оттолкнёт. Он выпустил грудь и двумя рукам потянул подол ночнушки вверх. Из-под одежды ударило влажным теплом, оголились бёдра, живот, ткань дошла до груди и подмышек. Сестра вдруг часто-часто задышала и… Стас не сразу поверил, но несомненно она сделала это… подняла обе руки над головой, как бы предлагая брату раздеть её догола. Поднятая ткань скрыла голову сестры. На секунду. Скользнула по подмышкам и локтям. Славя дёрнула рукой, скомканная одежда отлетела в сторону. Совершенно нагая, она повернулась спиной к луне, а к своему брату лицом. Мягкая грудь ткнулась в его грудь, мягкий живот соприкоснулся с его животом и член, пока ещё скрытый трусами, уткнулся в низ живота сестры. Стас ощутил, как его затрясло и как дрожит его старшая сестра. Он положил руки ей на бёдра и сделал шаг вбок. Ещё один. По ногам стукнул край кровати и Славю мягко и безвольно повело набок, поверх одеяла. Брат остался стоять, вздрагивающий и неуверенный. Славя перекатилась на бок, согнула ногу в колене. — Ну… что ж ты… — прошептала она очень тихо. Стас медлил ещё пару секунд. Сдёрнул трусы и улёгся рядом. Брат со старшей сестрой, совершенно голые, оказались в одной кровати. В сознании Слави колотилась мысль о запрете, о невозможности и недопустимости, но её перекрывало тёмное желание, то самое, что не дало ей уснуть этой ночью. Между ног толкался раскалённый шар, всё тело сводило от возбуждения, от желания немедленно прижать брата к себе и повернуться на спину. Стас лишился всех чувств, кроме твёрдого стержня внизу. Он словно стал им целиком. Твёрдый. Целеустремлённый. А совсем рядом ждало его горячее, влажное и открытое. Он неуверенно поднял руки, кладя их сестре на грудь. Руки дрожали. Сестра нависла над ним, касаясь плотными сосками живота и завалившегося на живот раскалённого стояка. Стас понял, что она внимательно рассматривает его. Сестра смотрела на него, как на мужчину. — Как ты это делаешь? — теплый выдох от финального «ш» прошёлся по мужскому органу. Длинные волосы сестры щекотали бёдра. — Чего? — Стас сразу понял, но… не решался. — Ну… это… — Славя тоже не решалась назвать вещи своими именами. — Давай, покажи. Стас поднял голову. Сестра была где-то там, внизу, он видел её блестящие глаза. Горячее тело прижалось к его ногам. Он решился и обхватил двумя пальцами член. Если воздействовать слишком сильно, то кончишь через десять секунд. Пусть Славя посмотрит. Стас двумя пальцами проскользил вверх-вниз по головке. Сестра рассматривала это действие, приоткрыв от любопытства губы. Ещё сильней. Изнутри подступала неумолимая разрядка. Голая сестра. С ним в одной кровати. Сдерживаться не было возможности и Стас обхватил член плотнее и задёргал всё сильней и сильней, напрягая ноги и оттягивая решающий момент ещё на секунду и ещё… Всё. Семя рванулось наружу, ударило фонтаном, совсем как ледяная вода сегодня днём. — Ах… — воскликнула Славя. Белые капли стекали по её лицу. Стас не мог приподнять голову, тело расслабилось, как всегда. Он ощутил, как сестра уткнулась лицом ему в бёдра и тело её ритмично задёргалось. Она делала то же самое, что всякий раз делала в ванной. Прошло не более минуты и Славя толкнулась головой гораздо сильней, издавая протяжные и всхлипывающие тихие звуки. По всему её телу прошла волна содрогания, потом вторая, слабей. Третья была почти незаметной. Стас лежал, ощущая как стекает по животу липкая струйка, а член понемногу опадает и уменьшается. Славя приподнялась и уселась на кровати, скрестив ноги и даже не пытаясь прикрываться. На лице её оставались подсохшие потёки спермы брата и к ним прилипали тонкие светлые волосы. Стас поднял правую руку и положил сестре на бедро. На внутреннюю часть, поближе в тому месту, где Славя только что трогала себя. Продвинулся на сантиметр ближе. Но Славя аккуратно придержала его ладонь. — Иди к себе, Стасюн, — прошептала она и деликатно толкнула брата в плечо. Стас похлопал глазами. Старшая сестра сидела рядом с ним в кровати, совершенно голая, с его спермой на лице и волосах. Белки глаз и зубы блестели, отражая лунный свет, который сводит людей с ума. Старших сестёр уж точно сводит. Славя блаженно и открыто улыбалась и смотрела на Стасика сверху вниз, как… Как на младшего брата. — Ну давай, иди уже… — она толкнула его уже в бок и немного сильней. Пришлось повиноваться.