Высоко-высоко в небе

Мы с Рэйм поспешили на голос Эйды. И… О, чёрт! Я вдруг понял, что это за «что-то», и мне срочно захотелось провалиться на месте. — Это… Это не преступник оставил. Это мой портфель. — О, Клайд! Ты… Ты просто… Ты такой… — кажется, настал этот ужасный момент, когда Рэйм не может найти приличных выражений для выражения её мыслей, — Я удивляюсь, что ты вообще дожил до… — Стоп! — я произнёс это таким тоном, что даже Рэйм остановилась на середине гневной фразы. У меня в сознании вспыхнула ослепительная мысль, — Эйда… Эйда, ты же не открывала его? Эйда быстро помотала головой. Значит… Значит так. Эйда сидела вон там, ближе к выходу на светлую улицу. Портфель я бросил рядом с ней, когда пытался расстегнуть ей блузку. Надеюсь, память у вас лучше, чем у меня, и вы помните, что я не… Так, ладно. Он лежал там. Закрытый! Точно помню! Леер тогда ещё сказал, чтобы я проверил… Открыться от удара он не мог, я сам дорабатывал механизм, потому что иначе посеял бы половину его содержимого в первый же день… Он брал мой портфель! Зачем? Он открывал его, но зачем? Поглощённый вдохновенным азартом, я вытряхнул всё содержимое его на пол. — Клайд! Что ты… — Подожди! — я рылся в груде фантиков и бумажек, пытаясь понять, что же исчезло и исчезло ли вообще. М-м-м… Наверно, и правда стоило его разбирать хоть иногда! Да, страшный беспорядок — мой спутник с рождения. Страшный… Страшный. В сознании выстроилась цепочка ассоциаций: страшный. Этим утром… Страшная женщина. Файм Флаймель! Отчёт. Отчёт! Мой недописанный отчёт! Я взял его с собой в надежде дописать… — Он взял мой отчёт. Информацию о работе Скио-Инэер. Но я предусмотрел и это! — Только не говори, что… — в её голосе звучало недоумение и абсолютное непонимание. — Да, да-да-да, Рэйм, да! Ты же знаешь, мои отчёты больше похожи на… Сама знаешь что! Ты только представь… — я расхохотался от восторга. Даже Эйда чуть улыбнулась… Но тут же нахмурилась и вдруг толкнула меня, толкнула назад с неожиданной силой! Я этого совсем не ожидал, поэтому эпично взмахнул руками и рухнул на спину, она упала сверху… И тут же грохнул выстрел. Оглушительно-громкий. А потом случилось сразу много всего… Рэйм заорала что-то не очень понятное, но явно не предвещающее ничего хорошего, Эйда скатилась с меня, отскочила к стенке и выхватила револьвер. До меня дошло почти на секунду позже, а что там делала Рэйм — я не видел, она была за моей спиной. Бах! Ещё выстрел. Стреляли из тёмного переулка, из-за поворота, с явным намерением убить. Бах! — Клайд! Идиот, к стенке ползи! — только сейчас до меня дошёл смысл ора Рэйм. Она стреляла, стреляла Эйда, и он стрелял… Я тоже вытащил револьвер из заедающей кобуры и пару раз наугад выстрелил. А на третий… Чёрт побери! Заклинило что-то. Намертво! Я чуть не швырнул револьвер в сторону того поворота, откуда по нам стреляли… Бах! Бах! Бах! Бах! Что-то щёлкнуло, Рэйм негромко ругнулась, и я понял, что дело с патронами, оказывается, очень даже скверно. Эйда лежала, вжавшись в стену — невидимка! — и удивительно спокойно целилась. Бах! Секунда. Две. Три. Тишина, только наше дыхание — как после пробежки. Я вскочил и побежал к Рэйм. — Клайд! Бах! Я запнулся и почувствовал, как прямо над моей макушкой свистнул кусочек раскалённого металла. Бах! — Он всё, — коротко доложила бледная Эйда. Вот так и седеют, наверно… Я благословил свою рассеянность второй раз за эти… А сколько времени прошло? Я огляделся. Серовато-зелёная Рэйм не своим, осипшим голосом спросила: — Совсем… Всё? — В голову, — напротив, высоко и как-то звеняще ответила Эйда. А я молчал и пытался осмыслить то, что сейчас произошло. После грохота, стоявшего здесь меньше минуты назад, тишина давила на уши, как вода. Наконец Рэйм встала на ноги, отряхнула юбку, поправила плащ и нетвёрдой походкой отправилась в сторону того самого поворота.