***
Выбор у Альфреда был невелик: либо помощь местным фермерам в заготовке мяса, либо помощь шахтёрам в добыче особо ценных руд, которые потом можно использовать для изготовления оружия высшего качества. Но выбор парня был не так значителен — гораздо более важным являлось происходящее в столице. Да, здесь, на самом деле, мало что изменялось. Утром горожане просыпались и начинали заниматься своими делами, днём было многолюдно из-за обилия раскинутых торговых палаток, вечером же по большей части народ отдыхал, гуляя на площади, улицах, или просто отлёживаясь дома после тяжёлой рутины. Ночью почти никого не было слышно, круглосуточно работали только гостиница, пивная, имперская стража, специальные подразделения городской полиции и, конечно же, Егеря. До конца дня было ещё очень далеко: карманные часы Кику показывали всего два часа. Даже в такое неспокойное время, когда, казалось бы, юношу не должны покидать мысли о работе, он был одним из самых свободных Егерей, чуть ли не единственным, кто каждый день мог себе позволить спокойно разгуливать по всему городу. Именно разгуливать — не сидеть в барах, как Кетиль или Хенрик, не ходить по магазинам в надежде встретить вора или предателя Империи. Кику имел полную свободу действий как на заданиях, так и вне работы. Однако он редко пользовался этим, так как привык действовать по чётко очерченному плану. Сейчас же такового у Кику не было, а потому он бесцельно бродил по округе. «Может мне стоит вернуться в штаб? — думал юноша, рассматривая фонтан. Достав свою записную книжку, он набросал пару заметок и снова убрал её в поясную сумку. — Как минимум, нужно отчитаться перед генералом о выполненном поручении. Больше тут делать нечего. Хотя…» Кику зашёл в пивную. Здесь была доска объявлений, где обычно находили себе работёнку разные наёмники и путники, оставшиеся по приезду в столицу без гроша в кармане. Именно этот кусок гнилой древесины как-то раз спас юноше жизнь. Поэтому Кику иногда приходил сюда, чтобы испытать чувство ни с чем не сравнимой ностальгии. А также вспомнить об одном незаконченном деле, ради которого ему и пришлось надолго остаться в столице. «Интересно, — лёгкая улыбка коснулась губ Кику. — Если бы братик дошёл до сюда, справился бы он хоть с одним из этих заданий? — рука коснулась листка бумаги, в которой была слёзная просьба раздобыть и законсервировать десять рыбин, которые, если память не изменяла юноше, водились только у южного мыса. — Ну, первым моим заданием было принести… сорок туш кроликов или больше. Заказчику отдал мясо, а шкуры продал кому надо. Хорошо помню, как меня надули тогда! — сдержав смешок, Кику погрустнел. — С таким-то он бы точно справился. Убить кролика неугомонному ребёнку гораздо легче, чем найти среди горы сорняков целебные травы. Во всяком случае, я так думаю». — О, Кику! — послышался вальяжный голос хозяина пивной. — Давненько я тебя здесь не видел! — Рад видеть вас в добром здравии, Арсмит-сан, — сказал Кику с привычным ему простодушием и отвесил лёгкий поклон. — М-да уж, явился не запылился, — хозяин подошёл к юноше поближе. — С той самой поры не заглядывал, как бедняжка Лилит погибла, — заметив, что Кику помрачнел, Арсмит поспешно добавил: — Да не дуйся ты! Просто тот день я запомнил надолго, паршивец! — он потрепал юношу по голове. — Пришёл сюда один, напился, чуть не разнёс мне пивную, а потом пришли Феликс-спаситель и Говерт-креститель, кое-как вытащили твоё тельце отсюда! — Мне очень жаль за тот случай, — Кику залился краской и потупил взгляд. — Я ведь так перед вами не извинился. — Не бери в голову, — Арсмит хлопнул в ладоши. — Ты оплатил выпивку, твои товарищи — расходы, а я не держу зла на буйных клиентов, — на его лице появилась радушная, хоть и по-жабьи уродливая, улыбка. «Теперь мне ещё более неловко», — подумал Кику. Вслух же сказал: — Я с того дня перестал пить. — Вообще? — Вообще. — Совсем-совсем? — Да. — Несчастный ты человек! — воскликнул Арсмит. — При твоей-то работёнке. Кстати! Ну и как она, высшая служба на страже порядка? — Ничего необычного, — Кику пожал плечами. — Во всяком случае, у меня больше нет такого запала, какой был четыре года назад. — Будто он у тебя когда-то был, — фыркнул Арсмит, хлопнув юношу по спине. — Единственное, что ты хотел, так это узнать какую-то правду. Да и глазёнки твои загорались только при виде книг. Верно, Кику? — Ну… это не поменялось, вы правы, — Кику взглянул на часы. — Извините, я бы с радостью с вами ещё дольше поговорил, но мне нужно поспешить на доклад генералу. Надеюсь, вы помните об одной моей просьбе? — Разумеется! — хозяин обиженно поморщился. — Тогда, до встречи, Арсмит-сан. Кику не привык разделять меры уважения больше, чем на две части. Одна из них была по отношению к старшим, другая — к товарищам. Но на этом всё заканчивалось. Спешка была ни к чему — Кику не узнал ничего нового или важного за время прогулки, а потому он мог не беспокоиться, что Николай в случае промедления заморозит его или познакомит с любимой плетью. Серьёзных оплошностей в послужном списке не было. Кику промахивался крайне редко. Но шёл до штаба медленнее всех не потому что осознавал границы своей удачи. От находившегося в штабе казначея Кику узнал, что Николай был в библиотеке, и незамедлительно отправился туда, а именно на третий этаж соседнего крыла. От долгого перемещения по зданию кружилась голова, но, увы, с этим ничего нельзя было сделать. Что-то вроде иммунитета имели Николай и Халлдор — их секрет никому не был известен. А Кику хотелось бы приобрести подобный навык. Ему было любопытно, так как дело было явно не в возрасте (Говерт был старше Николая), не в силе или выносливости (Гилберт и Хенрик до сих пор спорили о том, кто из них сильнее после генерала, а запасы выносливости были почти одинаково высоки у всех Егерей), и даже не в опыте (всё тот же Говерт служил в армии дольше всех, как иногда шутил Феликс — «с пелёнок, как только из мамки вышел»). Таким образом, Кику терялся в догадках, а спросить напрямую было ему не по душе. Именно поэтому юноше стоило больших трудов не запыхаться после долгой ходьбы сначала по коридорам, а потом по лестницам. В библиотеке и в самом деле сидел Николай, а Халлдор активно искал книги на полках. Глаза мужчины быстро шныряли по строчкам рукописей, а юноша периодически активировал тейгу, чтобы подниматься до антресолей. Поняв, что здесь идёт ожесточённая работа, Кику уже думал отступить, чтобы не мешать, но Николай, не вовремя поднявший взгляд, заметил его. — Кику, не топчись там и подойди сюда, если хочешь что-то сказать, — негромко сказал он. Отвесив поклон, юноша подошёл почти вплотную к столу, но дистанцию сохранил. — Только не на колени, Кику, прошу — тут один чудак уже чуть глаза не лишился, — попросил его Николай. — Как прикажете, — отчеканил Кику. Он остался стоять. — Итак, что ты можешь сказать мне? — Николай от своей работы не отвлекался, но уши навострил. — Я выполнил ваше поручение, генерал. Мои товарищи получили то, что вы просили им передать. — Никто не заметил тебя за приготовлением подарка для Говерта? — на Кику стрельнул пронзительный взгляд. — Никто. Однако полагаю, что Кэкстон-сан вскорости заметит пропажу, — на лице юноши не дрогнул ни один мускул. — Это не проблема, — хмыкнул Николай, приняв от закряхтевшего Халлдора фолиант. Сдув с него пыль, он раскрыл его и начал перебирать заплесневелые страницы. — Хм, ты посмотри… никакого ухода за трудами древних мудрецов. Обычно я бы сказал, что мне плевать, но когда сам начинаешь брать в руки такое дерьмо… — Стоит ли отдать распоряжение библиотекарю, чтобы он разобрался с этим? — спросил Халлдор, разминая руки. — Как посчитаешь нужным, — Николай скучающе подпёр подбородок рукой. — Меня воротит от свежих книг, от таких загаженных — вдвойне. Ебал я ваше культурное просвещение… — Из книг порой можно извлечь важную информацию, — осторожно возразил Кику. — Смею предположить, что вы сейчас занимаетесь именно этим. — Единственная, блять, их ценность, — генерал, которому уже совсем скоро должен был пойти четвёртый десяток, с отвращением хулиганистого ребёнка стучал по книге пальцем. — И да, ты верно предположил. Мы с Халлдором пытаемся найти тут одну вещицу. — Могу ли я узнать подробности? — спросил Кику, на всякий случай приглушив голос. — Конечно, почему нет? — Николай ухмыльнулся так, словно хотел сказать: «Как будто я бы не рассказал тебе!» — Халлдор, объяснишь ситуацию? «Крылатый» юноша на секунду прикрыл глаза, словно знал, что услышит от генерала эту просьбу. Вздохнув, Халлдор начал: — Смотри, Кику, — рассказывал он на удивление чётко и ясно несмотря на явно отсутствовавшую заинтересованность. — Помнишь недавнее судебное разбирательство с тем купцом-землевладельцем, проживающем в дворянском квартале? Фурнаваль или Форнаваль — я так и не понял, как имя его читается, — увидев кивок Кику, Халлдор продолжил: — Его обвиняли в незаконной торговле артефактами. Ну, как всегда, в общем-то, ничего нового. — Я ценю твой сарказм, но давай ближе к делу, — твёрдо сказал Николай. — Как вам будет угодно, — Халлдор еле удержался от улыбки. — Среди мощных артефактов, вроде осколков камня воскрешения или глаза дракона, были довольно любопытные материалы, которые можно использовать для создания мощного оружия. Недавно от таможни приходили рапорты об изъятых кинжалах у одного горожанина из крестьянского квартала. От них, в прямом смысле, исходило свечение. — Хм, вот оно как, — задумчиво протянул Кику. — Но это самое оружие… Насколько оно сильно? — Это нам и предстоит выяснить, — сказал Николай, листая страницы. — Обычному оружию несвойственно просто так светиться. Не то чтобы одна пара кинжалов была опасной для нас. Но, — генерал небрежно улыбнулся, — кому охота разбираться с последствиями массового производства и оборота такого оружия. Согласны? — Да, — Халлдор почесал в затылке. — Будет, мягко говоря, херово, если… ну, скажем, у каждого горожанина, у каждого плешивого революционера будут не кинжалы, а лук, палица, что покрупнее… — Наверняка такое оружие стоит немало, — возразил Кику. — Вряд ли они могут появиться у всех. Это, не принимая во внимание кражу, разумеется. Тейгу ведь зачастую именно так оказывается у всяких проходимцев. — Неплохо ты сейчас всех нас опустил! — усмехнулся Николай. — Не поймите неправильно, — Кику всё сохранял простодушие, даже натягивая улыбку. — Тейгу было создано в Империи, революционеры — проходимцы-расхитители, мы же возвращаем оружие на «родину». Всё просто. Жаль не все это понимают. — Тоже верно, — Халлдор начал убирать уже прочитанные генералом книги. — Кстати говоря, — лицо Николая начало светлеть, что для него было довольно необычным явлением, — когда речь зашла об обороте… Кику, как думаешь, почему кинжалы оказались у простого горожанина из низших кругов общества? Юноша подумал об этом чуть ли не в первую очередь, а потому ответ был у него готов: — Потому что они, несмотря на цену, оказались доступны для него. — Но почему же? — Человеческий фактор. Ничем другим это не может быть объяснено. — В таком случае, ты знаешь, что делать, — Николай откинулся в кресле. — Возьми Гила и займись этим. — Вас понял, — во взгляде, преисполненном сейчас лояльности, вспыхнули алые искорки. Маленькая ладонь легла на рукоять катаны. Кику поклонился и стремительно направился к выходу. Пока в столице часы били четыре часа дня, в штаб Ночного рейда, еле-еле передвигая ногами, шёл Франциск. После увиденного у него пропало желание заниматься чем-либо вообще. Ему хотелось сейчас только одного: выпить. От осознания отсутствия вина на складе Франциску становилось худо. Он уже думал по-тихому наведаться в столицу под видом хорошенькой девушки и купить пару бутылок, но Альфред точно бы не оценил такого необдуманного поступка. Хоть Франциск был на порядок старше лидера, но ослушиваться его приказов было себе дороже. От невозможности испить вина мужчина, сидя в штабе не мог никак прийти в состояние работоспособности. Ни оклики Ён Су, ни мягкие тычки Эжени, ни застенчивые восклицания Мэтта не возвращали его в этот мир. Скучающе обводя глазами товарищей, Франциск пытался хотя бы подремать час-другой, но вечно что-то мешало: то прядь волос защекочет щеку, то бородка зачешется, то кто-то вскрикнет слишком громко над ухом. В конечном счёте мужчина просто вышел из общей комнаты и… тут же вернулся. К нему прилетел Пьер и принёс записку от Альфреда. «Клыкастый готов. Завтра ждёт барашка, утёнка и белого медвежонка. Вернусь вечером». Прочитав это, Франциск вздохнул даже с каким-то невероятным облегчением. Передав записку Эжени, он со спокойной душой отправился в свою комнату, чтобы до ночи оттуда не выходить.***
Всем, кто находился в пределах своего логова, можно было спать. Ни Альфред, ни Стефан к таковым не относились. Первый, дождавшись вечерних ударов колокола, сейчас шёл максимально незаметно, пробираясь по крышам домов, второй же, поглощённый тенями чердака, остался незаметен для хозяев гостиницы. Альфред пускай не обладал такой же сноровкой и гибкостью, какие были у Стефана, но их вполне хватало, чтобы не сваливаться на балконы или вниз, на брусчатку. Он направлялся в оружейную Кэкстона. Нужно было убедиться в том, что ничего не накрылось медным тазом. К своему облегчению, Альфред нашёл оружейника на своём рабочем месте. — Вам нельзя находиться здесь, не так ли? — спросил Кэкстон, хмурясь. — Я, конечно, рад вас видеть, юноша, но вы же сами осознаёте риск. — Это было необходимо, господин Кэкстон, — Альфред сел за один из свободных стульев. — Но так ли это? — оружейник отложил работу и присел рядом. — Только результат показывает, стоила ли игра свеч, — беззаботно ответил Альфред, выудив из кармана яблоко. — Но я пришёл сюда не за этим, — юноша огляделся. — А где Крис? Кэкстон заметно побледнел, на лбу выступила испарина, от которой он тут же избавился благодаря платку, лежавшему рядом. После недолгого молчания он тихо проговорил: — Я не видел сына с той самой минуты, как он ушёл к вам. Крис должен был после беседы с вами сходить на базар и отнести заказ. Но он так и не вернулся. — Н-не беспокойтесь! — воскликнул Альфред. — Он наверняка гуляет где-то! С девушкой там или с друзьями. — Он бы предупредил меня, — сокрушился Кэкстон. Пальцы его еле заметно задрожали. Вдруг он встрепенулся. — Уходите. — Что? — Сейчас же. У меня посетители. Альфред заметил две тени, мелькнувшие в предбаннике. Предчувствие подсказывало ему, что они были не совсем посетителями. Клиенты бы не крались так тихо. Альфред, не говоря ни слова, ретировался. Однако выйдя через чёрный ход, парень обнаружил, что в переулке образовалась стража. Активировав тейгу, Альфред незамедлительно замаскировался, чтобы преспокойно добраться до выхода из столицы. Увы, предчувствие не обмануло парня: к оружейнику действительно пришли не обычные посетители, а двое Егерей. Кику и Гилберт. Обоих Кэкстон знал достаточно хорошо, чтобы понимать одно: их присутствие сулило неприятности. — Здоро́во, старик! — Гилберт вальяжно завалился в мастерскую. — Как поживаешь? — Хорошо, не жалуюсь, — сдержанно ответил Кэкстон. — Городской полиции что-то от меня нужно? Вы присаживайтесь, — он указал на стулья. — Ох, нет, почему же, — отмахнулся Гилберт. Кику отрицательно мотнул головой. — Я уже сегодня сидел, благодарю. А вот ты посиди. Устал, поди, за целый день работы? — Нет. — Экий старик, видал, Кику? — юноша виновато опустил взгляд. Гилберт же продолжил. — Но раз ты не устал, то, выходит, у тебя не было посетителей сегодня? — Не было вообще. — В самом деле? — Да. Кэкстону было тяжело смотреть на альбиноса, но взгляда он не отводил. А Гилберт, словно чувствуя дрожь оружейника, вёл себя нарочито просто и фамильярно. Кику, стоявший чуть поодаль от товарища, сейчас медленно и тихо приближался к Кэкстону. Тот сперва даже не заметил сначала. А когда заметил, было уже поздно — его шею обвила леска. Наверное, на лице Кэкстона отразилось удивление вперемешку с лёгким испугом, иначе никак было не объяснить плутоватый взгляд Гилберта. Пока оружейник не мог сдвинуться с места, «егерь» медленно шагал по комнате, внимательно рассматривая всё, что здесь было. Открывал ящички шкафов, проверял заднюю часть мечей и другого оружия, висевшего на стене. Кику следил за каждым действием товарища. Наконец Гилберт опустил голову вниз. Его брови взметнулись наверх. — Ты говоришь, Кэкстон, — медленно проговорил Гилберт, — что у тебя посетителей сегодня не было? — Нет, — на выдохе ответил оружейник. — Здесь никого не было сегодня, кроме меня и моего сына. — Хм-м-м, сына, значит, — простодушие в голосе сменилось на вкрадчивость. — Что ж… у вашего сына плохие манеры. Потому что в вашей любви к чистоте я полностью уверен, — Гилберт наклонился и присел на корточки. Через секунду он поднялся, на его ладони покоилось яблоко. — Но укус свежий. Значит, это всё-таки были вы? Я не прав? Кэкстон ничего не ответил. Страх сковал его ледяными цепями, а леска, которую Кику всё ещё держал, затянулась чуть туже. Гилберт, елейно улыбнувшись, подошёл к оружейнику вплотную. — Кэкстон… Что насчёт тёплой беседы с нашим генералом, а, Кэкстон?***
Ён Су был не самым проницательным человеком. Порой он долго не мог понять, что хотел или чувствовал человек, пока тот не скажет этого напрямую. Но Ён Су всегда безошибочно определял по состоянию Альфреда, с какими новостями он возвращался. Лидер слишком часто прятал всё за улыбкой, но в такие моменты это было просто невозможно. — Что случилось, босс? — спросил Ён Су. — Сегодня мы потеряли опорный пункт связи с революционными войсками и связь с дворцом императора, — Альфред приземлился в кресло. — Первое ещё как-то можно будет восстановить, но вот второе… — Никак не сделать? — Можно, но это будет слишком запарно. Как бы то ни было, — лидер натянуто улыбнулся, — Будьте завтра готовы ко всему. Хорошо? Нам не нужно потерь больше, чем мы уже себе смогли позволить. Эту войну мы просто обязаны выиграть, понимаешь, Ён Су? Юноша горячо кивнул. Альфред же, поднявшись, незамедлительно направился в сторону своего кабинета. Ён Су сочувствующе посмотрел ему вслед. Не зная, что сказать, не зная, что сделать, он опустил взгляд. Воистину, Ночной рейд был пристанищем энтузиастов, а должен быть таковым для реалистов с холодной головой. Но революция — это всегда огонь, а объект, против которого он горит, — всегда лёд. Так уж повелось. Но люди, как ни странно, сделаны вовсе не из камня или дуба — они состояли из плоти и крови, из эмоций и чувств. Всё, абсолютно всё становилось размытым.Мечу не нужно рубить на куски.
На войне все одинаковы.Хватит только одного точного пореза в жизненно важные точки.
Особенно, когда дело доходит до прямого столкновения.Но этой катане хватит и просто пореза.
Особенно, когда столкновение превращается в истребление.Одного пореза.
Геноцид.Одного.
В ночном логове убийц было тихо, как никогда прежде. Лишь только Эжени терпеливо ждала возвращения единственного ушедшего сегодня из штаба рейда. Этот человек шёл медленно-медленно, словно продолжал красться к своей добыче. Ён Су всегда так ходил. Тихо. Ведь он знал, что убить кого-то ему потребуется в любой момент. Эжени молча встретила Ён Су и, услышав, что задание было выполнено, так же тихо провела его по коридору в его комнату. Первым делом юноша снял с себя окровавленную одежду и осмотрел своё тело на наличие ран. Затем он умылся. Эжени отдал грязную одежду. С холодной опустевшей головой Ён Су накрылся одеялом. Завтра, спустя столько месяцев, ему предстоит вылазка в столицу. Юноша не мог знать наверняка, но тревожное ощущение возможной встречи с одним человеком будоражило сознание и мешало сну. Но Ён Су нужно было подготовиться. Обязательно подготовиться ко всему. Однако охотничье логово в это же время ещё ничего не предприняло. Все бодрствовали… кроме Людвига, которого Гилберт силой погнал спать, и Феликса, решившего всё-таки потратить сутки на здоровый сон. Кику уже догадывался, кто завтра будет самым бодрым и весёлым. А пока он стоял в подземелье вместе с Гилбертом и Халлдором, и они все вместе слушали диалог Николая и Кэкстона, хрипевшего и тихо рычавшего от боли. Слова сменяли хлёсткие удары. Судя по не прекращавшимся звукам взмаха плети и становившемуся всё более бархатным и нежным голосу Николая, Кику предположил, что оружейник упрямился, а генерал — злился. Или, по крайней мере, заводился. Халлдор украдкой наблюдал за тюремной камерой, чтобы в случае чего успеть остановить тяжёлую руку от нанесения увечий несовместимых с жизнью. Николай редко заигрывался, но, беря во внимание его настроение, юноша не мог расслабляться. — Если прислушиваться, то можно услышать охуенно-чёткие цитаты генерала, — Гилберт довольно хмыкнул. — Приведите сюда летописца, это нужно сохранить в чёртовой истории на века! — Вы правы, — поддакнул Кику, достав записную книжку. — Я займусь этим. — Эй-эй, а тебе хватит? — саркастично заметил Гилберт. — Здесь мало, да и к тому же исписано уже твоими каракулями. Ты что, Николая недооцениваешь? — А не вы ли переоцениваете его? — растягивая чуть ли не каждый слог, спросил Халлдор. — Какое неуважение! — Гилберт картинно (или нет; во всяком случае мужчина считал, что выглядел серьёзно) насупился и сложил руки на груди. — Покайся во грехе! — А. Простите, — теперь Халлдор говорил отрывисто. — Я не верю в Бога. — Что?.. — И Кику тоже. — Это было бестактно с твоей стороны, Халлдор-сан. — Тц, ну и молодёжь пошла, — Гилберт сделал вид, что расстроился. — Будь вы постарше, так точно бы поняли, что на божью волю только и стоит уповать нам, заблудшим душам. — И… сжигать всех безбожников? — спросил Кику. — Не сжигать, а очищать их души в огне, — со значительным видом произнёс Гилберт, сверкнув взглядом алых очей. — Господи, я точно после разборок с революцией подамся в аббаты. Как иронично, что Великий Антихрист (а суеверные только так и называют меня, невежды) станет послом божьим! Кику и Халлдор лишь переглянулись. Что от зоркого взгляда Гилберта никоим образом не ускользнуло. — Побойтесь Бога с вашими гейскими переглядками, — пробурчал Гилберт. — Ну, ладно, подрастёте, и осознаете свою беспомощность перед… — Здоро́во, бандиты, — послышался невдалеке полусонный мужской голос. — О каком, нахуй, Боге вы говорили в таком-то месте? — …перед словом божьим, — Гилберт разочарованно прикорнул к холодной стене подземелья. — Доброго вечера, Говерт-сан, — Кику отвесил лёгкий поклон. — Привет, Говерт, — Халлдор пожал ему руку. — Выспался? — Да более-менее. Хотя… ночью всё равно буду спать ещё, — Говерт вытащил трубку изо рта и выпустил клубы дыма, заставив глаза Кику заслезиться. — Что это вы тут делаете на ночь глядя? — он прислушался. — Опять генерал насилует кого-то? — Ну… Николай-сама ведёт допрос оружейника Кэкстона-сана, в ход кроме плети он ничего не использовал, — объяснил Кику. — Обычное обращение с подозреваемыми. Но я не уверен, что Николай-сама делал то, что сказали вы, Говерт-сан… — Кику, это и называется «насилует», — хмыкнул мужчина, щекоча за ухом Миффи. Кролик всё пытался поиграться с шевелившимся пальцем и легонько погрызть его. — Хотя, ты прав. Не сравнить с тем, что он делает с преступниками. Особенно с малолетними. — А ты видел это, Говерт? — глаза Халлдора аж заблестели от зашедшего разговора. — Расскажи побольше. Пожалуйста! Кто были эти преступники? Как их пытал генерал? Что он с ними делал? — Я бы тоже хотел знать, — Кику с чуть меньшим блеском в глазах достал записную книжку. — Эх, не мастер я рассказывать, — Говерт почесал в затылке и выдохнул, вновь отправив клубы дыма на Кику. — Да и не сейчас уж, как-нибудь потом увидите, — еле сдержав ядовитую усмешку, он добавил: — Будете плохо себя вести, сами испытаете. Только мне будет вас искренне жаль. Сперва Кику и Халлдор разочарованно вздохнули, а на последних словах ещё и слегка залились краской. Они бы так и простояли с такими загадочными выражениями лиц, если бы из камеры не вышел Николай. Торжествующая улыбка говорила сама за себя. — Ну как всё прошло? — спросил Халлдор. — Всё прошло заебись, — Николай показал на окровавленную плеть. — Только Кэкстон, кажется, того… с концами. — Что?.. — Халлдор так и сел. — Я пойду проверю, — напряжённо проговорил Кику, проходя внутрь камеры. — Когда кажется, надо креститься, а он проверять пошёл, сразу видно безбожника, — бурчал Гилберт. — О, кстати, привет, Гова! — поздоровался Николай. — И тебе не хворать, — теперь закашлялся и задавился слезами Халлдор. — Блять, два придурка, вы можете не стоять, сука, напротив меня, когда я курю? С этими словами Говерт положил свою лапищу на голову незадачливого юноши, который ещё не пришёл в себя после слов генерала, и оттащил его подальше и в сторону от себя. Николай хрипло рассмеялся, увидев такую заботу подчинённого о молодняке. А вскоре из камеры вышел Кику и заявил: — Кэкстон-сан ещё жив. Его нужно отдать врачам, если мы хотим сохранить ему жизнь. Что прикажете сделать? — А хуй с ним, пусть живёт, — сплюнул Николай. Кику кивнул и, попросив помощи у Гилберта, вынес вместе с ним окровавленное тело и отправился с ним на поверхность. — Выбесил он меня, конечно. — Так удалось что-нибудь узнать? — спросил Халлдор. — Не совсем. Однако то, что он каким-то боком виделся с членом Ночного рейда, это очевидно, — Николай запер теперь пустовавшую камеру и знаком приказал подчинённым следовать за ним. — Значит, нам даже не стоит сомневаться в нашем следующем шаге. Вот, что мы сделаем…***
— Запомните самое главное: узнаёте про господина Кэкстона у Арсмита и тут же уходите. Наткнётесь на стражу — ведите себя естественно, они вас не знают. Если ситуация станет критической, Стефан прикроет вас, но тогда вам придётся не уходить, а драпать со всех ног. Таковы были последние наставления от Альфреда Йозефу, Ён Су и Мэтту. В частности, лидер говорил всё это, глядя в одни конкретные глаза. Мэтт был явно недоволен такой оказанной ему честью, но ничего не сказал. Едва маленькая компания добралась до столицы, все трое решили выбрать кандидата на переговоры с Арсмитом. Мэтт был слишком нерешителен, а Ён Су наоборот — прямолинеен и чересчур напорист. Так что Йозеф, будучи деликатным, оставался единственным достойным переговорщиком с Арсмитом, таким же мутным типом, как и его пиво. Распушив волосы, мужчина предложил своим товарищам занять столик рядом с доской объявлений, чтобы внимательно следить за окружением. Ён Су нашёл это замечательной идеей. Он вёл себя непринуждённо, но внимания к себе не привлекал. Благо, что фигур в походных плащах здесь было много, и члены Ночного рейда не чувствовали страха быть даже хотя бы заподозренными в чём-то. Ён Су довольно мило пообщался с Мэттом, узнав про его непростое прошлое, как его разлучили с братом, но потом нашли бабушка с дедом и произошло у них долгожданное воссоединение. — Ну и повезло же вам! — Ён Су так и ухнул. — Это же просто чудо какое-то! Хотелось бы мне такого же везения… — У т-тебя тоже есть старший брат? Или младший? — Мэтт для своей скромности выражал превосходную в своей искренности отзывчивость. — Да, старший, — Ён Су погрустнел, но лёгкая улыбка не покинула его лица. — Мы расстались с ним из-за одного случая. Вся наша деревня сгорела. В один миг, представляешь? И всё, и мы потерялись. С тех пор прошло лет семь… — М-мне очень жаль… — Ничего, ничего! Самое главное, что… Ён Су вдруг осёкся. На мгновение он подумал, что ему показалось, но, проследив взглядом за одной невысокой фигурой, убедился в обратном. «О, чёрт, — Ён Су побледнел и натянул на себя капюшон, скрывая лицо. — Что он тут делает?» Разумеется, такое поведение не осталось без внимания Мэтта, но юноша быстро сделал жест, молящий о немоте. Короткое движение под столом дало очкарику знак, чтобы тот приготовился. Мечи обоих убийц жаждали крови, но присутствие охотника охлаждало пыл. Увы, Йозеф, увлечённый дипломатической беседой, совершенно забыл об осторожности. А потому он никак не ожидал, что, отведя взгляд в сторону всего на секунду, встретится с другой парой глаз. Её обладателя сковал шок, а Йозефа — страх. Именно в этот момент к нему пришло осознание: миссия провалена. Особенно тогда, когда к мужчине с трубкой в зубах и кроликом, мельтешившим под ногами, быстрее вернулось хладнокровие. — Добро пожаловать в столицу, братишка. Перед застывшем от растерянности Йозефом стоял Говерт и глядел на него, как на пойманную добычу.