…она познала вкус несправедливости на своей шкуре.
Почему даже за просьбу поделиться куском хлеба маленькая летучая мышь вынуждена ощутить удар крепкого кулака по лицу? Носик теперь будет некрасивый и кривой, даже если его вправить. Маленькие ручки горели из-за того, что по ним стукнули чем-то тяжёлым. ― Почему вы не даёте мне хлеба? ― с жалобным всхлипом пискнул мышонок. ― Потому что его нужно купить, тупица! Деньги нужны, деньги! ― отвечал ему раздражённый торговец хлебом. ― Деньги? Где я могу их взять? Маленькая летучая мышь оказалась ошеломлена. Как сложен и жесток этот отвратительный мир, что даже получить хлеб и воду становилось непосильной задачей! Маленькая летучая мышь, открыв для себя новую истину, везде искала эти самые «деньги», без которых ничего нельзя было получить. Она спрашивала у всех и каждого, чтобы получить заветные монеты и вернуться домой с хлебом и водой. Но сколько бы ни пыталась маленькая летучая мышь, никто не мог ей помочь. Все отвергли её. Все смерили взглядами, полными презрения. «Ты маленькая, ничтожная крыса! Уползай в свои трущобы, откуда пришла! Никто не возьмёт такого грязного и тщедушного оборванца к себе на работу!» Вот и всё, что слышала маленькая летучая мышь. Глотая слёзы, она плелась домой, провожаемая заходящим за горизонт солнцем. Век бы не видеть этого проклятого светила! Как смеет оно светить в глаза и жечь спину, пока изголодавший зверёк брёл в свою нору голодным! И дома не умолкала суета: от голода старая летучая мышь совсем выжила из ума, исступлённо колотя сестру. Маленькая летучая мышь недоумевала: почему именно её, старшего ребёнка, пытались призвать к ответственности? Почему старый хрыч требовал что-то от девочки? Требовал… «деньги»? Почему у него хватало сил колотить ребёнка, но сам он при этом ничего не пытался сделать, чтобы в норе были хотя бы хлеб и вода? В какой-то момент сестра маленькой летучей мыши перестала это терпеть. Она ушла, как только старая беззубка снова подняла на неё облезлое крыло. Ушла, оставив маленькую летучую мышь в полном одиночестве, терпеть недовольства, перенаправленные в его сторону. Но сестра вернулась через несколько часов: под лохмотьями прятался маленький куль с заветными «деньгами». Маленькая летучая мышь во все глаза глядела на прекрасную девушку, принёсшую спасение в нору несчастных грызунов. Та прятала монеты так, чтобы старик не увидел, и мышонок понимал, почему. Он ложился спать со светлой мыслью о том, что завтра в норе будет пахнуть едой, и пусть все собратья обзавидуются! Стоило этой гнилой мысли поселиться в маленькой головушке мышонка, как жестокий мир вновь сделал свой подлый шаг. В доме наутро не осталось ни единой монеты. Маленькая летучая мышь в ужасе наблюдала за тем, как безудержно плачет сестра, как над ней потешаются собратья и уносят куль с деньгами. Лохмотья стали ещё более рваными, чем прежде, а в глазах прекрасной мыши горело отчаяние. ― Как же так, сестра? Почему они забрали деньги? На них ведь… мы могли купить хлеб и воду, ― вопрошала маленькая летучая мышь. ― На эти деньги мы могли купить мяса, ― отрезала сестра. ― Не понимаю. Я ведь заработала деньги! Заработала, а не украла! Так почему? ― А как ты заработала?.. Сестра долго молчала. Увядающие цветы были молчаливее рыб. Но маленькой летучей мыши казалось, что она уже знала ответ. ― И что теперь делать? ― Ничего. Попробую ещё раз. Я буду пробовать снова и снова, пока мы не сможем купить еды и наесться до отвала! ― Но что будет с тобой, сестрица? ― Ничего. Забудь обо мне, мышонок. Пока ты не научишься летать, я должна помогать тебе всеми силами. В конце концов… ― из глаз сестры брызнули слёзы. ― …женщина по-другому не сможет заработать! Мама всегда говорила мне, что если… если до такого дойдёт, то я должна получать деньги за свой труд. Это… это ведь тоже работа, мышонок, понимаешь?.. Маленькая летучая мышь смотрела во все глаза на сестру и не верила своим ушам. Такое просто невозможно. Невозможно. Невозможно. Н е в о з м о ж н о . ― Сестра… я тоже должен… ― Ты ещё слишком мал. Так уж всё устроено. Я не хочу умирать от голода. Ты ведь, наверное, тоже не хочешь, правда? ― Нет… Но как тогда жить, если жизнь даётся таким трудом? ― Когда-нибудь ты вырастешь и поймёшь, мышонок… когда-нибудь… Вырасти? Но как? Как можно вырасти без куска мяса? Как раздобыть мясо, если на него нужны деньги? Как заработать деньги, если сестру обкрадывают, а маленькая летучая мышь не может найти работу? Что делать? Украсть деньги эти треклятые, что ли? Ответ оказался прост. Он лежал на поверхности. Глаза маленькой летучей мыши округлились. Как же долго пришлось летать вокруг да около, чтобы перед глазами открылась истина. Как жаль, что пришлось ради этого осознания наблюдать, как очередные воришки за волосы утаскивали несчастную девушку, чтобы надругаться и в очередной раз оставить без гроша в кармане. Маленькая летучая мышь подросла, но всё ещё оставалась несмышлёным ребёнком. Старая летучая мышь уже не могла свободно избивать внуков, потому что один из них сумел набраться сил. Всё-таки часть монет сестра умудрялась сохранять при себе. И выбегала на рынок она вместе с дорогим братом, чтобы дать ему драгоценной пищи. Маленькие зубки вгрызались во всё то, что покупала сестра, ни единой крошечки летучая мышь не роняла на землю. Счастье переполняло каждый закуток безмятежного разума. Но сейчас всё снова могло оборваться. Сестра сегодня не вернулась домой. Но летучая мышь для себя уже всё решила. «Я хорошенько запомнил их лица. Я знаю, где они живут. Мне просто нужно сделать то, что я должен. То, что я смогу сделать». Заплывший взгляд летучей мыши бросил взгляд на вход в чужую нору, откуда слышался гогот, улюлюканье и плач сестры. И только нож блеснул в костлявой лапке. Ветер, проникнувший в нору, потушил пламя и погрузил отбросов общества в темноту. И летучая мышь сделала свой ход. Их всего было трое: тех, кто вот уже несколько лет потешался над бессилием сестры мышонка и забирал честно заработанный билет к выживанию. Считаясь с девушкой, как с обыкновенной шлюхой, злоумышленники и не догадывались, что их рано или поздно настигнет возмездие в лице такого же отброса, как они сами. Сил, полученных от куска мяса, вполне хватило, чтобы летучая мышь в прыжке перерезала глотки всем, кто, смеясь, насиловал родную сестру. Заливая кровью свои крылья и крылья девушки, мышонок улыбался. Он не покривил душой, когда ему пришлось отнять чью-то жизнь. Насилие и смерть всегда преследовали его и всю его семью по пятам. И когда пришлось нести насилие и смерть в чужой дом, летучая мышь не терзалась муками совести. Защитить сестру от ублюдков ― вот, что было по-настоящему важно для неё. Летучая мышь наконец-то распустила костлявые крылья и приобрела своё настоящее лицо. Подняв сестру и поставив её на ноги, мышонок обшарил взглядом чужую нору. Куль с деньгами нашёлся достаточно быстро. По всей видимости, эти отбросы обкрадывали не только сестру летучей мыши: много денег у них лежало в норе. Без сожаления брат и сестра забрали себе всё. Всю еду. Всё. Абсолютно всё, что они только могли унести на своих хрупких плечах. Возвращаясь в потёмках в родную нору, летучие мыши держались за руки и светились от счастья. У них было много еды, много денег, много безделушек, которые можно было продать и получить ещё больше денег. Лишь бы только удержать всё это добро в хлипких лапках. ― Эх, теперь я весь в крови. Нужно будет помыться где-то, ― проговорил мышонок, разглядывая грязные лохмотья. ― Всё равно кровь не сможешь с лапок, ― буркнула сестра. ― Вовек не смоешь. ― Ну и что! Я не виноват. Это они виноваты. Это они украли то, что принадлежит нам! ― А потом украли уже мы… ― Плевать. Мёртвым деньги не нужны. Деньги нужны живым. Еда нужна живым. Это всё нужно нам! Да и к тому же: они это заслужили! ― Может, они просто тоже пытались выжить? Как и мы. ― Мы пытались выжить честным путём! Если бы мы начали красть, то у нас бы просто поотрубали руки! ― Но сейчас ведь… ворами стали уже мы. ― Почему ты упрекаешь меня, сестра? Разве я сделал что-то плохое? Эти ублюдки сделали тебя шлюхой! ― Я и есть шлюха, братец! ― сестра вдруг остановилась и сложила руки на груди. ― Я шлюха. Я давно продаю своё тело. Как мама когда-то. ― Ты отдавалась за деньги, Николета! А наша мать денег ни с кого не спрашивала. Ебалась с кем ни попадя. Как, по-твоему, я появился? А ты? А остальные наши братья и сёстры, которых загубил голод и старый хрыч? Летучая мышь редко обращалась к сестре по имени. Только в минуты злобы, когда мышонок был серьёзнее некуда, он вспоминал, что матерью были им даны имена не просто так. Сестра содрогнулась и, дав слабину, начала плакать. Мышонок не чувствовал себя виноватым. Но подбодрить сестру всё равно решил: ― Мы недостойны такой жизни. Мы можем жить лучше, разве не так? ― лунный блеск отбросил длинные тени на исхудавшем лице, из-за чего то приняло совершенно безумный оттенок. ― Мы можем всё исправить, ты и я. ― Деда бросим? ― Конечно! Нахер он нам сдался, этот вонючий кусок дерьма? ― Я согласна с тобой, мышонок. Он нам не нужен. ― Ах, не нужен? Не нужен, сукины вы дети?! Появление старика перед отроком и девицей стало для них полнейшей неожиданностью. Костлявые кулаки обрушились на морду летучей мыши, началась возня. Сестра же застыла в ужасе, не сумев с места сдвинуться. Даже на помощь не стала звать: точно знала ― никто не вылезет на шум в это время суток из своей норы. ― Я убью тебя! Убью тебя, жалкий выблядок! ― надрывала свой дребезжащий голос старая летучая мышь. ― Николета! Николета станет моей! Разум давно оставил старика, рассудок потерялся от дурной жизни и поразившей гниющий мозг болезни. Но всё же сил на то, чтобы выплеснуть ничтожную обиду у старой летучей мыши осталось. Пускай с грудой костей было бороться непросто, но мышонок почти что без труда справился с угрозой в лице ополоумевшего деда. Пришлось, правда, напрячься, чтобы с пары крепких ударов отправить старую летучую мышь в полёт до грязных луж. Дед, окунувшись лицом в воду, начал захлёбываться, сучил руками-ногами грязную землю и не знал, как выбраться. Летучая мышь неумолимо приближалась к тонущему в зловонной луже старику. Надавив огрубевшей пяткой на лысую макушку, она держала ногу до тех пор, пока костлявое тело не перестало трепыхаться. Звериные глазки с презрением пронаблюдали за плотью дохлого животного. Летучая мышь, утерев кровь с лица, вернулась к сестре, чтобы привести ту в чувство. ― Нужно заползти в нору. Быстро. Подхватив все украденные у мертвецов вещи, брат и сестра быстрыми шагами вернулись в дыру, которую они изредка называли домом. Мясо. Хлеб. Фрукты. Летучая мышь исходила голодной слюной, глядя на краденное добро. Смог бы мышонок или его сестра сами принести столько денег, чтобы купить всё это за один раз? Наверняка нет. Но за одну ночь они стали богаче любого из отбросов. Такая перспектива изрядно потешила эго. Но летучая мышь впервые чувствовала себя счастливой. На вершине блаженств! Нужно больше! Насколько же ненасытным животным ты станешь, о, маленькая летучая мышь?.. Мышонок настолько увлёкся собственными мыслями, что не заметил, как сестра стянула с него штаны, больше походившие, правда, на мешок. ― Что ты делаешь? ― удивилась летучая мышь. ― Не считай это благодарностью, ― пускай сестра улыбалась, мышонок видел, с каким надломом застыла эта беспомощная улыбка. ― Просто… знаешь, я всегда думала, что стану тебе опорой. Я скоплю своим телом столько денег, что смогу вытащить нас из этой ямы. Но… иногда стоит сдаться, братец, ― Николета приблизилась почти что вплотную к лицу летучей мыши. ― Такова уж моя участь. И таково… моё место. Летучая мышь заворожённо смотрела за тем, как сестра начала оголяться. В этом определённо было что-то неправильно, подсказывали остатки здравого смысла. Но они же напомнили летучей мыши кое-что, о чём она по глупости забыла. Вся твоя жизнь с самого начала была неправильной. Само твоё появление на свет было неправильным. Перейдя опасную черту, летучая мышь наконец-то прозрела. Ни к чему останавливаться, когда происходящее вокруг приносило лишь усладу. Ни к чему задумываться о морали, когда маленькие лапки дорвались до власти, пускай и ничтожно малой! И вкусен тот плод, что под запретом. Краденная пища. Краденные деньги. Краденные шкуры. И нагло сворованная честь. Летучая мышь в один прекрасный день просто поняла, что не стоит сопротивляться. Нужно просто брать всё своими руками. Сладкий сок, что вкуснее любого фрукта. Сладкие грёзы, приятнее всякого сна. Музыка богов и голоса богинь, ласкающие уши. Даже если реальность нисколько не изменилась. …а реальность была до рвотных позывов омерзительна. Грязь. Мёртвые, разлагающиеся трупы, у которых вороньё доклёвывало глаза. Кости, прорывающиеся сквозь кожу. Гниль повсюду, куда ни брось взгляд. И посреди этой гнили, будто становясь её средоточием ― худощавая летучая мышь, вор и убийца, в одну ночь взявшая на свою душу столько грехов, предалась разврату с сестрой. Отвратительно. О т в р а т и т е л ь н о . ― Как же охуенно… Красная летучая мышь любовно поглаживала свои крылышки и, сидя рядом с трупом уважаемого человека, посасывала дорогие вина прямиком из бутылок. На столе виднелись остатки белого порошка, который летучая мышь ненароком упустила. Печальное допущение, просто непростительное. Кашель. Лающий, внезапный. Прожилки крови спрятались в зловонной слюне. А морду красной летучей мыши исказила гримаса боли, граничащей с бесконечным наслаждением. Об этом его уже предупреждала одна суровая, но прекрасная в своей честности женщина, протянувшая ему однажды руку помощи. Как и мужчина с Западных земель и мальчишка, только-только покинувший родной дом. Ничего не поменялось. Под носом вперемешку с кровью блестела белёсая склизкая жидкость. Собственная слюна, перемешанная со страшным ядом, что носило имя «наркотик». ― Заберите меня в царство миражей, мои ангелы! ― хохоча, Стефан принялся устраивать в чужом доме погром. Он всегда это делал, потому что ничего другого и не умел. ― Мне уже мало! Мало, мало, мало! Слишком мало… Я хочу нажраться. Наебениться, чёрт возьми! Земных богатств мне уже недостаточно. Нужно больше! Больше!.. Жратвы, бухла, девок!.. …по неосторожности Стефан поджёг поместье, в котором он нашёл своё пристанище на одну ночь. Танцуя на фоне догоравшего дома, красная летучая мышь прощалась с рассудком, погружаясь в забытье. И танец этот продолжался бы хоть до самого утра, если бы мужчина вдруг не обнаружил совсем рядом с собой согнувшуюся фигуру, рычащую и разгрызавшую плоть. Нежную девичью плоть жившей здесь графини. Острые зубы вцепились в шею, а звериное достоинство не покидало тела, в котором едва трепыхалась жизнь. Безумный оскал парализовал лицо Стефана, образовав на нём подобие посмертной маски. Хоть сорок лет, хоть двадцать ― какая разница? Животное останется животным и через тысячу лет! ― Несчастный ты мой дружок, ― Стефан покачал головой, глядя, как чужие острые зубы отгрызали крупную мышцу с лица поверженной жертвы. ― Такой же, как и я. Вор и убийца. Мне тебя даже жаль. Блядский порочный круг замыкается кровью. И нам из него никак не вырваться. Тебе не грустно от этого? Зверь, бешено сверкнув глазами, обернулся в сторону Стефана. И ничего не ответил. Ему было всё равно. Стефану, впрочем, тоже. Как и всегда.Глава 35. История вора и убийцы
9 апреля 2024 г. в 05:33
Примечания:
Варнинг: в этой главе немножечко ПИЗДЕЦ
Маленькая летучая мышь. Она не знала, когда впервые очутилась на белом свете. Но наверняка летучая мышь помнила две вещи: её рождение произошло под аккомпанемент умирающей в страшных муках матери и то, что маленькие лапки в первую очередь коснулись грязи. Зловонной мерзкой грязи, которой вокруг летучей мыши было полно. Запятнав свои крылышки, маленькая летучая мышь не могла подняться ввысь, отродясь утопая в грязи. Слепые глазки вскоре увидели никчёмный мир, в котором ничего не было кроме грязи. Много опарышей. Гнилой плоти. Скелеты собратьев, на которых-то и кожи почти не было.
Живые мертвецы, пожирающие друг друга и тонущие в грязи.
Драки насмерть за место под солнцем. Боевые визги, сменяющиеся отчаянным хихиканьем и безудержным плачем.
Таков был жалкий мирок маленькой летучей мыши. И в таком мирке ей предстояло расти.
Но как же тут вырастешь? Папы нет, убили папу. Мамы нет, умерла мама. Слишком много летучих мышат ей пришлось вывести на свет, покуда «Бог» не смирился над ней и не забрал её в Поднебесье. Осталась только старая летучая мышь. И летучая мышь, приходившаяся несчастному мышонку сестрой.
Зубки затуплены, лапки слабы, крылышки не растут, а в родном доме было пусто. Где вся та пища, что полагалась летучим мышам по праву? Её не было. Маленькая летучая мышь в немом ужасе наблюдала за пухнущим от голода брюшком. Сколько дней она уже не ела и не пила… Маленькая летучая мышь еле ползла, передвигая тонкими лапками по грязи. Сестра плакала так много, что, казалось, вскоре совсем останется без слёз. А старая летучая мышь кряхтела ото дня в день пуще прежнего, да только тростью поколачивала внучат. Много кого живой скелет успел отправить на тот свет из-за переполнявшей его злобы. Но маленькая летучая мышь держались. Последние они остались. Крепко держась друг за друга слабенькими лапками, они с безразличием смотрели на собратьев и исподлобья наблюдали за теми, кто выглядел чище и сытее их. Как же это так ― недоумевали они. Почему летучие мыши вынуждены жить в грязи, почему их судьба ― никогда не подняться ввысь, в то время как остальные имели хотя бы малейшее право на уверенную ходьбу на двух крепких ногах?
Так не должно быть.
Как только в нечёсаную головушку маленькой летучей мыши пришла эта губительная мысль…
Примечания:
Привет, зайчик!^_^
Рада, что ты дочитал/а эту работу до конца. Не забудь оставить пару красивых слов в комментариях 👉👈