:
Съезжать в кампус было страшно, но манительно освобождающе. Никакого Чонгука и Тэхёна круглыми сутками, никаких чужих стонов по ночам и редких всхлипов в комнате Пака. Казалось, что жизнь Чимина должна будет измениться в очередной раз. Это изменение должно принести что-то хорошее, что-то удивительное и новое. Знакомства с другими, увлекательная студенческая жизнь и ноль переживаний. Но контакт Чонгука все ещё был самым важным в его телефоне, а переписка с ним никогда не опускалась дальше пределов экрана. «хён, ты вернулся?» «хён, ты не ранен?» «хён, как все прошло?» «тэхён рядом, чтобы позаботиться?» Он все ещё боялся, он все ещё до смерти переживал и паниковал, когда ответа долго не было. Он по-прежнему приезжал на выходные домой, понимая из раза в раз, как сильно, черт возьми, скучает. Все внутри как и раньше дрожало, когда Чонгук задерживал на Чимине взгляд. Что бы это значило? Знает только Чонгук. Лекции, внеаудиторные занятия, посвящение в первокурсники, заразительный смех Сыну, соседа по комнате, и подготовка к зачетам. Отвлекает от тоски, разрастающейся как сорняки. А после, по сценарию дерьмовой драмы, на пороге какого-то популярного бара, куда Чимин приходит со своей университетской компанией, появляется потрясающий двадцати восьмилетний Ким Сокджин, пронзающий глазами цвета янтаря, что, не стесняясь студентов, угощает Пака коктейлем и говорит о его красоте и божественном смехе, который прошёлся мурашками по его коже. Пак собирается нырнуть в этот омут с головой, надеясь, что в этот раз он сможет стать для кого-то единственным. Сокджин. Принц на белом коне, забредший не на те земли, потерявшийся среди обычных горожан. Слишком идеализирован самим Чимином, но тот так этого не осознает, отпуская себя настолько, насколько способен. Он отчаянно нуждается в том, чтобы кто-то рядом с ним был как можно чаще, не оставляя его один на один со своей разрывающей сердце тоской. Какая удача, что это Сокджин. Как много о нём знал Чимин, пока улыбался, шагая рядом с мужчиной по вечерним улицам Пусана и попивая свой горячий шоколад из бумажного стаканчика именитой кофейни? На самом деле совсем немного, ровно как и Сокджин о Чимине. Ким красив, богат, умён и очень проницателен. Они оба оставались загадочными персонажами какой-то книги, не спешили друг друга узнавать, но спешили согреть свои заледенелые от этой мерзкой погоды сердца. Чимину важно быть в приоритете другого человека. Чимину важно не быть «одним из». Чимину важно что-то значить. Сокджин идеально подходит для этого, потому что Сокджин хочет того же, пытаясь согреть ладони Чимина в кармане своего брендового пальто. Но достаточного ли этого? Чимин не знает. Пак хлопает дверцей автомобиля, стараясь сделать это бережнее, чем получилось рано утром, когда он только сел в машину. Солнце на мгновение ослепляет его, отчего он жмурится, заставляя Сокджина, выглядывающего из окна машины на парня, смеяться от чужого выражения лица. — Может, все-таки вместе позавтракаем? — спрашивает брюнет, держа одну руку на руле своей новой иномарки. — Я не могу прогуливать, — точнее не хочу, чтобы не оказалось, что Чонгук зря вложил в обучение деньги. — Перекушу в кафетерии, увидимся вечером? Губ мужчины касается улыбка, и он утвердительно кивает: — Я заеду за тобой, напиши, когда закончишь. — Договорились, — Чимин улыбается, понимая, на что намекает Джин, когда указательным пальцем касается собственной щеки. Младший мягко хихикает над детским поведением мужчины, а после подходит поближе, склоняется и оставляет липкий от бальзама для губ поцелуй на чужом лице. Брюнет фыркает, начиная тереть щеку и корчить лицо в недовольстве, но Пак лишь в усмешке вскидывает брови и, обхватив покрепче лямку свисающего рюкзака, отходит от машины прочь к кампусу университета. С самого утра у него болит голова, и, кажется, все станет намного хуже после проведённых в стенах учебного учреждения шести часов. Чимин проходит сквозь массивные двери, начиная копаться в карманах, чтобы предъявить охранникам свой пропуск. Те переглядываются и тайком дают пройти ему дальше после того, как слышат тяжелый вздох студента, когда он понимает, что оставил карточку в доме Чонгука, куда ездил в субботу. — С меня снеки, — говорит он, проходя мимо двух немного пухловатых мужчин, что запомнили его ещё с первой недели обучения. Охранники одобрительно кивают головой, отпуская Чимина в свободный путь. Он слишком рано приехал, поэтому перекус считает хорошей идеей, учитывая, что с утра он спалил тосты и для себя, и для Джина. Два шага в сторону кафетерия, и Чимин замирает, сталкиваясь с Тэхёном, рассматривающим расписание для четверокурсников. Блондин оборачивается, замечая краем глаза знакомый силуэт, и тянет один уголок губ вверх в своей привычной усмешке. — Привет, — срывается у него, когда Чимин подходит ближе. Тэхён, который пробирается в каждую сферу жизни Чимина — привычное дело. — Привет, только приехал? — задаёт вопрос Пак, оглядывая парня Чонгука. Нельзя сказать, что Тэхён и Чимин были хорошими друзьями, да и друзьями в принципе, их отношения были странными для всех. В одну секунду им хотелось друг друга убить, в другую они говорили на общие темы, вспоминая школу, в третью они строили планы на совместную поездку загород. Чимин ненавидел Тэхёна. Тэхён не переносил Чимина. Но проблема была лишь в том, что Ким встречается с Чонгуком, а Чимин питает к своему хёну чувства, пытаясь обмануть всех, в том числе и себя, что в его голове один Сокджин. Все ведь могло быть иначе. В какой-то истории они могли бы стать лучшими друзьями. Ким Тэхён так подходит миру Пак Чимина. — Ага, перепутал расписание, — отвечает старший, подпуская нескольких однокурсников к стенду, — ещё полчаса до лекции. — Я как раз собираюсь позавтракать, — Тэхён на это скидывает бровь, хотя не удивлён предложению младшего ни капельки. — Ну ладно, я бы тоже не отказался от кофе, — соглашается Ким, поджимая губы, чтобы спрятать улыбку. Чимин свою прячет тоже. На подходе в кафетерий они встречают Сана, что так спешит за своими одногруппниками, что успевает лишь приобнять Чимина и кивнуть блондину. — Что-то вы не особо с ним общаетесь в последнее время, — насмешливо замечает Тэхён, заходя вслед за младшим в наполненное светом и ароматом еды помещение. Пустота в кафетерии радовала, потому что лишний шум всегда приносил головную боль. — Возможно, — отвечает Чимин, внимательно осматривая витрины и имеющийся ассортимент, лишь затем он переводит свой взгляд на меню, что весит рядом на стене. — Он недолюбливает Сокджина, хоть ни разу его не видел. Тэхён фыркает и протягивает карточку женщине за стойкой, заказывая крепкий кофе без сахара и слойку с грушей. — Его хоть кто-то, кроме тебя, видел? Вздох вылетает из Чимина, он не отвечает парню некоторое время, делая свой заказ, пока Ким ожидающе стоит рядом. — Вам не хватило фотографий, что я показывал? — Может, ты сделал их в фотошопе, знаешь, пару движений мышкой и я уже президент Штатов. — Ага, ты хоть пользоваться фотошопом умеешь? — ехидничает Чимин и не дает парню ответить. — Я имею в виду не просто замазывание прыщей. — У меня их нет. Пак кивает и забирает свой заказ. Тэхён так идеален. — Да. Точно. Какое счастье. Тэхён опускается за стол следом за парнем, внимательно окидывая его своим взглядом. Пряди Чимина немного спадают на лоб, он забавно морщится, когда засыпает сахар в свой напиток. — Так что там с Сокджином? — Каким Сокджином? — притворяется Пак. — Я не знаю никаких Сокджинов. — Не хочешь познакомить его с… — Тэхён замолкает, когда имя Чонгука почти срывается с его губ. Ким был бы слепым придурком, если бы не понимал, что у этих двоих особые отношения. — С Хосоком и его парнем? Чимин вскидывает бровь, не пытаясь скрыть усмешку. — Ты настолько ненавидишь Юнги-хёна, что называешь его просто «парень Хосока»? — У нас это все взаимно. Ты же знаешь, что он пару месяцев назад выставил все мои вещи за дверь, пока я был в универе? — Честно говоря, я все ещё надеюсь, что в следующий раз он твои вещи отправит курьером к тебе домой, — признается Чимин. Тэхён даже не меняется в лице. — В этом доме все против меня. — Зато Чонгук-хён всегда на твоей стороне, — скрывает грусть за блеклой улыбкой Пак, не замечая пристального и немного печального взгляда Кима. Старший вздыхает, скрывая тот факт, что Чон Чонгук всегда на стороне одного лишь Пак Чимина.:
Он смеётся, заполняя своим смехом пустоту вокруг, огораживая от всех невзгод и печалей. Невозможно отвести взгляда, потому что сейчас жизненно необходимо видеть то, как жизнь Чонгука заполняется счастьем, Пак надеется, что счастье его хёна будет вовсе не хрупким. Что смех его всегда будет таким чистым, не скрывающим эмоций. Чимин следит за ним, словно в замедленной съёмке, пытаясь не обращать внимание на то, как сердце в его груди пронзается болью, такой постоянной, уже почти что неощутимой, потому что стала вовсе привычной. Люди способны привыкнуть ко всему. К любым жизненным обстоятельствам. Не мир подстраивается под людей, они — под него. Младший посреди этих деревьев и листвы, наполненных жизнью, впитывает лишь эмоции хёна. Только это согревает сердце. Только это достойно внимания. Чонгук помогает разжигать костёр Юнги, вспоминает старые школьные шутки, из-за которых все они: Хосок, Юнги и Чонгук смеются. Нельзя сказать, что Чимин лишний. Он просто не в теме, что в последнее время происходит все чаще. Он живёт в кампусе, приезжает не очень-то и охотно, чтобы не сверлить ещё большую дыру в покалеченной душе. Он как бы остаётся позади, снова превращается в очередную второстепенную фигуру в этом карточном домике. — Я скучаю по тебе, — Пак замирает, когда его сердце пропускает удар. Он видит Чонгука, выросшего перед ним слишком внезапно, несмотря на то, что Чимин не сводил с него глаз. Чёлка спадает на глаза хёна, ему приходится часто моргать, потому что руки заняты брёвнами, а глаза упираются прямо в глаза Чимина, чья рука на автомате поднимается к чужим волосам, аккуратно и едва уловимо убирая их в стороны. Почти не дышат. Младший пытается запомнить каждую секунду, нежно перебирает чёрные пряди и, натянув улыбку, мягко касается пальцами чужого лица и неровным движением скользит ими до самого подбородка, убирая руку. — Скучаешь? — Чимин переспрашивает. Чонгук кивает. — Да. В доме пусто без тебя. Моему сердцу тоже пусто без тебя, хён. — Я постараюсь заезжать чаще, — ложь, в которую Чонгук не верит, но опровергать слова младшего не собирается. Ему не дают покоя чувства, которые он испытывает, находясь рядом с Паком. — Хорошо. Как дела с твоим парнем? — голос Чонгука немного звонче, чем был до этого. — Нормально. А у тебя с твоим? Почему Тэхён не приехал? Старший пожимает плечами, опуская голову. Чимин улавливает аромат костра, которым пропитался Чонгук, когда тот проходит мимо. Легкий ветерок толкает младшего в спину, так же тихо стихая. — Я просто хотел побыть с тобой, — доносится до Чимина за его спиной, он медленно оборачивается, чтобы взглянуть на остановившегося Чонгука. — Почему? — Тоска разрывает, когда долго нахожусь вдали от тебя, — все, что повисает в воздухе перед тем, как Чонгук разворачивается и бредёт дальше к самому началу леса. — Меня тоже, — тихо шепчет себе под нос Чимин. Глупо ли мечтать о Чонгуке, имея рядом с собой идеального мужчину? Глупо ли, надеяться, что вся драма однажды закончится в пользу Чимина? Глупо ли продолжать любить того, кто вряд ли осмелится полюбить в ответ?:
— О чем думаешь? — Сокджин прижимается своей щекой к щеке младшего, что сонно смотрит в телевизор, очевидно находясь совсем далеко в своих мыслях. Приятный голос мужчины выводит из раздумий, и Чимин немного поворачивает голову ему навстречу, почти касаясь чужих губ своими. — У меня сессия через неделю, думаю, как сдать экзамены, — признается он. — Ты же такой умный, все выучишь. Чимин на комплимент мужчины улыбается. — А что, если нет? Может быть, я не понравлюсь преподавателю или- — Такого не может быть, — протестует Сокджин, опаляя губы Чимина своим дыханием. — Ты получишь самую высокую оценку, детка. От милого прозвища кожа Пака покрывается мурашками. Чимин пытается себя убедить, что Сокджин — не замена того, кого хочет сердце. Почти в это верит. Но каждый раз, когда чужие холодные губы касаются чиминовых, все внутри сводит от судорожной нехватки губ Чонгука. Это не смертельно, от неразделенной любви обычно не умирают, правда только если очень редко, когда сил справляться больше нет от слова совсем. Чимин смотрит своими глазами на Сокджина, который шевелит губами, рассказывая что-то об отчетах и о том, какие в его компании глупые сотрудники, но в голове мысли не о нем. Тоска разрывает внутри, он ощущает скользящие по органам стыд и тревогу. Стыдно обманывать Сокджина, который безоговорочно верит в самые светлые намерения младшего. Тревожно, что Чонгук никогда не уйдёт из головы. — Может, переедешь ко мне? — вдруг спрашивает Сокджин. — Переехать? — отрешенно уточняет Чимин. Этот шаг мог значит только лишь одно: их отношения с Сокджином достаточно серьёзные, и сейчас самое время сделать именно его центром своей вселенной. Ким путает свои пальцы в светлых волосах Чимина, лениво играясь с ними, мягко касаясь кожи головы, отчего Пак расслабляется. — Если ты хочешь, я не настаиваю. В кампусе здорово? — Мне нравится в кампусе, я вроде неплохо поладил с соседом, — отвечает он, немного поворачивая лицо к мужчине. В глазах Сокджина понимание. — Может, тогда будешь жить со мной по выходным? Могли бы найти какое-нибудь занятие. — Может быть, иногда, — соглашается младший. Может быть, когда-нибудь.:
«Прости, хён. Я все выходные с Сокджином-хёном, мы собираемся на пикник. Увидимся на следующей неделе?» Чонгук в пятый раз пробегается по строчкам на экране своего телефона и каждый раз сглатывает неприятную горечь. Тэхён смотрит на него выжидающе, заранее зная, что тревожит Чонгука. Знает и никогда не вмешивается. — Прости, Тэ. Голова болит со вчерашнего вечера, давай в другой раз? Я куплю билеты на сеанс в понедельник, договорились? — Чонгук откладывает телефон на стол перед тем, как виновато взглянуть на притихшего Тэхёна, его тело прикрыто лишь широкой и длинной майкой, пока между ладоней он держит чашку с горячим кофе. — Конечно, — все, что остаётся сказать Тэхену. Чонгук уходит наверх, сейчас попытается уснуть, проспать до вечера, чтобы прийти в себя и снова показать Тэхёну, что между ними все хорошо, что никого другого в голове Чонгука нет. Тэхён знает, что это не так. Телефон Чонгука вибрирует от очередного уведомления от Чимина. Ким с грустью смотрит в сторону чужого не заблокированного телефона, на котором отображается переписка и фотография улыбающегося блондина. И он как никогда счастлив, что Чонгук сейчас этого не видит. Тэхен за несколько секунд удаляет фотографию. Зная, что хорошо делает не себе, он хорошо делает Чонгуку. И днём и ночью в голове у Тэхена лишь один вопрос: что им всем надо делать?:
Чимин тихо переступает порог квартиры Сокджина, зная, что мужчина дома и как всегда решает рабочие вопросы в своём кабинете и не догадывается, что Чимин специально закончил пораньше с учебой, чтобы сделать сюрприз. Он совсем беззвучно ступает по паркету, проходя мимо чужого кабинета, но застывает, словно его окатывают ледяной водой, когда слышит громкий голос мужчины по ту стороны. — Я хочу, чтобы все было готово сегодня и как можно скорее. Через час Валет будет у здания нашей компании, это проверенная информация. Поэтому срочно отправь туда своего лучшего стрелка, я прибуду через полчаса. Да. Он не нужен нам живым. Он должен поплатиться за смерть моего брата. Повторяю: Валет должен быть убит. Чимин пытается дышать, также тихо ступая по паркету на выход из чужого дома. Он пытается не упасть на дрожащих ногах, пытается не обращать внимание на дрожащие руки и паническую атаку, что охватывает каждую частичку его тела. Он не замечает, как выбегает из чертового логова, пытаясь убежать как можно дальше отсюда. Действительно ли Чимин услышал все правильно? Действительно ли Сокджин отдавал приказ на убийство Чонгука? Сокджин? — Как это вообще возможно, — задыхаясь, шепчет под нос Чимин, хватаясь за все стены домов подряд, потому что, если отпустит, то упадёт и не сможет подняться. Почему он был так слеп? Почему никогда не подслушивал его разговоры по работе? Почему он был рядом с тем, с кем быть было нельзя? Валет должен умереть. Слова отбиваются о стенки головы, дыхание сбивается, страх парализует легкие. Чимин судорожно достаёт свой телефон, набирает номер своего хёна, потихоньку начиная осознавать всю трагедию: Чонгука хотят убить. Нужно срочно найти его. Срочно нужно сообщить. Но в ответ: аппарат абонента выключен.:
EDEN — Wake Up
Сердце Чимина вырывается из груди, пока холодный пот обливает его с ног до головы. Он отчаянно пытается бежать все быстрее, но ощущение будто бы его тело не слушается и ноги замедляются, не позволяя ему вырваться вперёд. От бессилия и собственной медлительности слезы отчаянно прожигают холодную кожу. Пак не может опоздать, он не может позволить пролиться крови Чонгука, потому что он у него на первом месте, на пьедестале, который был сооружён специально для него. Все внутри сжимается, а тревога заставляет задыхаться, он не чувствует усталости и боли, врезаясь в недовольных прохожих, но он погибает под слоями напряжения и этого пропитывающего его омерзительным страхом. Все разрывается. Его мир никогда не будет прежним. Он никогда не попадёт в мир, где счастлив и кем-то любим. Сокджин хочет убить Чонгука. Сокджин, который грел ладони Чимина в своих и оставлял поцелуи на его щеках. Этот мир сошёл с ума, Чимин тоже сойдёт. Он вглядывается в глаза каждого прохожего, пока сбивает их, боится, что пропустил Чонгука или не успеет до момента, когда громкий выстрел прозвучит у него над головой, отравив своей пулей тело хёна. Но потом он видит Чонгука, неспеша идущего меж незнакомцев. Чимину бы остановиться и вздохнуть, но не в этом случае. Он в панике оборачивается на высотное здание, которое только что оставил позади, и если бы не знал, что там должен кто-то скрываться и не заметил бы темного пятна, коим должен был оказаться стрелок. Шум в ушах, пронзающий каждую клеточку тела страх, и Чимин бежит со все ног вперёд, молясь о том, чтобы только бы все обошлось. Секунда. И его тело наваливается на тело шокированного старшего, который изначально собирается достаточно грубо отреагировать на подобное нападение, но слишком быстро узнает в человеке встревоженного и задыхающегося Чимина, отчаянно прижавшегося так близко, насколько возможно, и прижав свои небольшие ладони к голове Чонгука, будто бы защищая её. — Чимин? — отстранённо зовёт Чонгук, сбитый с толку. Его руки все ещё застыли где-то за спиной Пака. Пак судорожно оборачивается назад, вновь глядя на крышу здания, замечая, что там уже есть люди в форме, скорее всего во главе с Намджуном. Он тихо выдыхает, возвращаясь обратно к Чонгуку, убирает свои руки от чужой головы, только бы опустить их на чужую спину. Брюнет совершенно растерян. — Почему ты здесь? — Потому что надо отвечать на звонки! — прикрикивает он, пытаясь восстановить дыхание. Пак распахивает глаза и устремляет свой взгляд за спину Чонгука, леденея от осознания, что прямо за ними стоит мужчина в чёрном, держа их под прицелом. Вокруг мельтешат люди, ничего вроде бы не замечая, пока прямо сейчас решается, кому жить, а кому умереть. Чимин отправляется на шесть лет назад, когда он стоял, встречая лицом дуло чужого пистолета. Сейчас пистолет направлен на спину Чонгука, который не подозревает ни о чем. Одно лишнее движение — смерть. — Можешь рассказать мне сказку про маленького принца? — тихо шепчет он на ухо Чонгуку, встречаясь с темными глазами молодого парня, чьей задачей является убийство, он настроен слишком решительно. Почему он медлит — непонятно. Ждёт команды свыше? Видит ли их Сокджин? Где он скрывается? Заметил ли он Чимина? — Сказку про маленького принца? Зачем? — Ты читал мне её, когда перевёз в Пусан, — Пак улыбается ему в плечо, зная, что Чонгук этого не видит, зная, что наёмник следит за его лицом. Руки Чимина аккуратно и постепенно соскальзывают с чужой спины, но Чонгук, слава богу, не дергается, когда больше не ощущает чужих ладоней, — тогда ты заботился обо мне так, словно мне было пять. Ты не знал, как меня успокоить, и решил прочитать мне эту сказку. — Хочешь, чтобы я снова тебя успокоил? — тихо спрашивает Чонгук. — Пожалуйста, — молит Чимин. — Прямо здесь? — Да. Я должен это услышать. Чонгук кратко улыбается, вдыхая запах Чимина. Он начинает тихо, невесомо пересказывать волшебную историю не в состоянии вспомнить и половину сюжета, его язык совсем не литературный, но Пак мягко улыбается, все также глядя за его спину, ощущая вселенскую тяжесть в сердце и разрывающую каждый нерв боль. — На планете Маленького принца было очень много самых разных и простых цветов, но тот, что был дорог сердцу принца, пророс из зерна, которое появилось черт знает откуда, — Чимин тихо смеётся, когда его руки все осторожнее тянутся к заднему карману брюк. Чонгук либо совсем ничего не замечает, либо он просто делает вид, продолжая рассказывать сказку, — принц не сводил глаз с малюсенького, прямо как ты, ростка. Он не был похож на все остальные растения, что всегда окружали принца. И через время, когда росток превратился в прекрасный цветок, Маленький принц увидел чудо. — Такое же прекрасное, как я? — на выдохе шепчет Пак, просчитывая каждую секунду в своей голове. Пуля была готова сорваться в сторону Чона в любой миг. — Ничего не может быть прекраснее тебя, — на одном дыхании произносит Чонгук, ощущая, как младший вздрагивает в эту же секунду. Чимин сквозь ком в горле отвечает: — Только ты. Выстрел оглушает площадь. Чонгук замирает, когда младший в его руках дергается и чуть ли не оседает, оставаясь в вертикальном положении только благодаря крепким рукам. Чонгук оборачивается под крики людей, разгоняемых людьми в форме, он замирает, когда неизвестный лежит на асфальте прямо позади них, а алая кровь окрашивает темный асфальт, вытекая у него из головы. — Чимин, — это больше похоже на крик, несмотря на шёпот, Чимин еле стоит, продолжая сверлить взглядом бездыханное тело, которое лежит там только лишь по той причине, что Чимин нажал на курок. Оружие выпадает у него из рук, когда облегчение и страх захлестывают его с ног до головы, он хватается за Чонгука, как за спасательный круг, а у старшего все встаёт на свои места только лишь после того, как он замечает пистолет незнакомца, валяющийся у него в ногах. Их быстро окружает полиция, Чонгук видит как вдалеке со всех ног к ним бегут Хосок, Юнги и Тэхён, но может думать лишь о хрупком парне, зрачки которого бегают по мертвому телу. Чонгук зовёт Чимина, но он почти не реагирует, только жмётся ближе. — Он отвлёк сразу двух, — кидает светлокожий мужчина в форме, когда проходит мимо них. Полицейский с каким-то добрым огоньком смотрит на все ещё шокированного Чимина. — Что произошло? — спрашивает его Чон. Тот лишь кивает на крышу за ними, где несколько его коллег осматриваются, чтобы ничего не упустить. — Господин Ким получил экстренный вызов от этого юноши, — отвечает светлокожий, — он как-то разузнал о том, что вас собираются убить. — Что?! — Сок… Сокджин, — сквозь ком в горле отвечает Чимин, кратко взглянув на старшего. — Я услышал его телефонный разговор. Они говорили о Валете. Они говорили о тебе, — Пак тяжело дышит и легонько пихает старшего в грудь, — Как ты мог не брать телефон, когда я звонил? Ты мог умереть! Чонгук почти что умирает от слов Пака. — Чимин…какого черта ты кинулся меня спасать? Пак тяжело дышит, поднимая голову на Чонгука, на живого Чонгука, чьё лицо искажено страхом и волнением. Он глядит на то, как часто Чонгук моргает, будто бы не в силах поверить в то, что только что произошло. — А как? Как я мог этого не сделать? — шепчет в ответ младший, хватаясь за Чонгука ещё сильнее, пытаясь в нем потеряться, раствориться. Сердце в груди сходит с ума, коленки начинают дрожать, а ядовитый страх не сразу получается проглотить. Что Чимин бы делал, если бы не успел? Как бы он хоронил Чонгука? Как бы он с ним прощался? Как бы он смотрел в глаза Юнги и Хосоку? Как бы он смотрел в глаза Тэхёну? — Чимин, ты вообще понимаешь, в какой ты был опасности? — встревоженно перебивает тот все попытки Чимина завести полноценный разговор. Толпа вокруг них делает только хуже, заключая их в любопытный круг, давящий со всех сторон. — Все же хорошо. Ты жив. Карточный домик все ещё стоит. Чонгук напряжённо глядит в глаза Пака, бегая по ним взглядом, он пытается осознать всю ситуацию, но голова отказывается думать. Только сердце ноет. — Боже, какой ты идиот, — старший прижимает к себе чужое тело, помогая Чимину более уверенно держаться на ногах, пока вокруг мельтешат люди в форме. Чонгук знает, что друзья и Тэхён пытаются допросить их, чтобы разузнать, что точно произошло. Но все внимание старшего — на Чимине. На том, как его дыхание приходит в норму, как он перестаёт дрожать, как согревается в руках Чонгука. И если бы Чона спросили про самый страшный момент его жизни — он бы точно сказал «этот». Момент, когда осознание, что потерять Чимина слишком легко, ударило ему в голову.:
Сокджин играет скулами от злости, что все пошло не по плану. Что неизвестный пришёл и нарушил все, к чему Сокджин стремился последние полгода после смерти брата, которого убил не кто иной, как Валет, о котором ничего не было известно до сегодняшнего дня. Мужчина не дрожит от холодного ветра, наблюдая за всем с крыши здания, которое ещё не успели оккупировать полицейские. Всего пара минут, и они ворвутся сюда, чтобы забрать свободу такого злодея, как Сокджин, решившего в первый и последний раз сыграть по счетам. Мужчина поправляет свой пиджак, высовывая из кармана пистолет, которым он навсегда унесёт жизнь Валета за собой. Он ушёл от смерти два раза за сегодня, но тройка — любимое число Сокджина. Его пропитывает ненависть к киллеру, но больше всего он ненавидит того парня, который его спас. Толпа снизу сходит с ума, Сокджин сбоку от них на высоте пяти этажей, отсюда вполне реально попасть. Отсюда вполне реально отомстить. Он направляет дуло пистолета в сторону киллера, аккуратно прицеливается ему в голову, каждый раз сжимая от злости челюсть, потому что чужая светлая макушка мельтешит перед глазами, и рука Сокджина вдруг вздрагивает, когда он видит в этом лице Чимина. Своего Чимина, глядящего напуганно своими распахнутыми глазами, как будто в душу Сокджина. Все это время это был Пак Чимин. И теперь он единственный смотрит в его сторону, будто бы ощутил присутствие, находясь там, в объятиях того, кого так яростно ненавидит Ким Сокджин. Старший дрожит от этого взгляда, наполненного болью и надеждой. Почти сдаётся, готовясь пасть перед Чимином, но в самый последний момент зажмуривает свои глаза, выбрасывая образ светловолосого из головы. Мужчина уверенно направляет пистолет на голову Чонгука, зная, что Чимин следит за каждым движением. И рука Сокджина дрожит, когда раздаётся шум открывшейся двери позади. Джин сглатывает. Выстрел и крики — последнее, что слышит Сокджин, когда его жестко укладывают лицом к асфальту.halsey — sorry
Губы Пака искривляются от боли, когда он замечает выражение лица Чонгука: напуганное до чертиков. Вокруг все мельтешат ещё хуже, чем до этого, пытаясь понять, что случилось. Пак начинает осматривать Чонгука, надеясь не увидеть ничего, что грозило бы жизни старшего, пока сам Чон осматривается по сторонам, продолжая крепко держать Чимина в своих руках. — Что это было? — громко спрашивает киллер, когда человек в форме пробегает мимо них с потерянным выражением лица. — Стреляли с этого здания, — указывает он на здание сбоку от них, а после начинает махать руками, — но все обошлось. Чимин облегченно выдыхает, ощущая как коленки слабеют, а хватки Чонгука скоро перестанет хватать. Старший чувствует, как по спине сбегают капли пота, а облегчение накрывает с головой. Он обхватывает Чимина сильнее, заглядывая блестящими от эмоций глазами прямо в чужие. Пак держится маленькими ладошками за чужую талию, хлопая ресницами. — Все хорошо, — выдыхает Чонгук, расслаблено улыбаясь, видя такую же расслабленную улыбку младшего. Он готов потеряться в этих глазах. Чонгук почти готов признаться в своих чувствах прямо сейчас, поступая как кретин прямо на глазах у беспокойного Тэхёна, пытающегося пробиться через людей в форме, ограждающих место происшествия лентой. Чонгук будто бы перерождается. Но сердце уходит в пятки, когда с уголка чужих губ срывается темно-алая струя крови. Именно в этот момент истошный напуганный крик Тэхёна приводит толпу в панику. — Чимин! Киллер неверяще смотрит в бледнеющее лицо младшего, смотрит на стекающую с его губ кровь, ощущает, как тело Чимина тяжелеет, придавливая их все больше к земле, только тогда Чонгук все понимает, оседая на асфальт, вместе с Чимином, чьё дыхание начинает замедляться. Только тогда Чонгук ощущает теплую кровь на своих руках, только тогда видит слезы, застывшие в глазах Чимина. — Ч-что? Чимин, т-ты же в п-порядке? Что-то б-болит? — этот шёпот разрывает кожные покровы Чимина, нанося больше ран, чем пуля, попавшая в его тело. Слезы, срывающиеся с глаз Чонгука, убивают быстрее, чем Сокджин. Он смотрит в ответ на старшего, почти не чувствуя боли, только если в сердце, от понимания того, что заставляет Чонгука плакать. Он не слышит, как крики Тэхёна доводят Хосока до обморока. Он не видит, как Юнги на автомате ловит своего парня, а сам еле удерживается на месте, не переставая смотреть в сторону Чимина, слабеющего с каждой секундой. — Расскажешь «Маленького принца» до конца? — очень слабо выходит у Пака, лицо Чонгука расплывается перед ним из-за слёз, заполонивших глаза. Чонгук тяжело дышит, в панике осматривается вокруг, пытаясь понять, куда делись все врачи и машина скорой помощи. Он мотает своей головой, аккуратно придерживая Чимина за талию, даже не зная, куда попала пуля, но прекрасно замечая лужу крови, образовавшуюся под ними. Его собственная глотка, кажется, кровоточит от той боли, что комом стала там. — Хорошо, все хорошо, — успокаивает себя, игнорируя слабую улыбку Чимина. — Все хорошо, — подтверждает младший совсем тихим голосом. Все нормально, потому что он спас Чонгука. Потому что рука Сокджина дрогнула, позволив Чимину подставиться. — Совсем не больно. Вакуум вокруг Чонгука отказывается принимать какие-либо сказанные Чимином слова, потому что от каждого из них веет смертью. Ему кажется, если не смотреть и не слушать, то это обойдёт их стороной. Поэтому он в панике судорожно вертит головой, истошно зовёт врачей, уводя взгляд от Тэхёна и Юнги, задыхающихся эмоциями. Чонгук жмурится, игнорируя то, как Хосок слабо моргает, приходя в себя. Он игнорирует весь окружающий мир, потому что его мир прямо сейчас умирает у него на руках. — Т-ты же слышишь меня? — снова слышен голос Чимина, его глаза смотрят прямо на Чонгука, пытаются поймать выражение лица хёна, когда тот лишь отказывается от реальности. — Спасибо, х-хён. Я никогда этого не говорил, но ты заменил мне семью, к-которой у меня никогда не было. Я не благодарил тебя за то, что ты забрал меня в тринадцать лет, каждый раз не мог найти слов- — Ч-чимин, не говори, врачи уже бегут, — Чонгук почти подскакивает с Чимином на руках, когда видит спешащих медиков, но вовремя вспоминает, что лучше не двигаться, чтобы не усугубить все. Он избегает взгляда Чимина, как будто игнорирование может помочь ситуации, слова Пака застревают в голове, прокручиваются сотни раз. — Я л-люблю тебя, Чимин. Люблю, ладно? П-пожалуйста, прибереги все остальные слова до момента, когда поправишься. И он опускает свой взгляд на Чимина на несколько секунд, желая оказаться на его месте. Теплота в глазах Чимина греет, хотя на самом деле Чонгука греет кровь, покидающая тело молодого парня. Чонгук тонет вместе с Чимином, когда видит улыбку светловолосого на посиневших губах. — И я люблю тебя, хён, — Чонгук не останавливает свои рыдания, когда Чимина забирают у него из рук, оставляя вместо него лужу крови на асфальте и поломанного Чонгука. Тэхён вырывается из хватки полицейского, чтобы быстрее подхватить Чонгука и помочь ему дойти до машины скорой помощи, в которой суетятся врачи, а Чонгук совсем не знает, как бы сейчас поднялся с места, если бы не Ким. Сердце вроде как отбивает несколько сотен ударов в секунду, а в глазах темнеет с каждым мгновением, что они едут по Пусану, разрезая тишину сиренами скорой помощи. Чонгук боится моргнуть, спустить глаза с Чимина, который почти не может бороться с тем, чтобы не закрыть веки. Экран показывает его слабый пульс, а врачи переглядываются между собой, избегая взгляда Чонгука. И секунда за секундой Чонгук понимает, к чему все идёт. Кровь на его руках навсегда останется этим металлическим запахом, отмыть который Чонгук не сможет. Сказка про маленького принца останется нерассказанной, а боль в груди засядет перманентно. Мужчина тихо обхватывает небольшую ладошку Чимина, теряющую тепло, мягко оглаживает кожу большим пальцем, заставляя Пака собрать свои последние силы на то, чтобы взглянуть на своего хёна и сдержать слезу. Мир вокруг Чимина расплывается, погружается все дальше в холод, пока что остаётся только Чонгук, удерживающий жизнь Чимина на земле. — Не оставляй меня, — молит Чонгук, смотря сквозь слезы на лицо младшего. Молит так, будто сам Чимин может разобраться с этим. — Я брошу работу, сделаю все, что угодно, что только пожелаешь. Ч-чимин, пожалуйста. Я не справлюсь без тебя. Чимин делает вдох из последних сил, ощущая то, как адски горят все его органы от кислорода. — Я буду рядом, — почти беззвучно шевелит он губами. Чонгук задыхается в рыданиях, потому что линия жизни Чимина отрывается сплошной прямой на экране, фиксируя время его смерти.:
Janet Suhh (자넷서) — In Silence
Чонгук безвольной куклой сидит на неудобном пластмассовом стуле, задыхаясь темнотой и холодом пошарпанных тюремных стен, дыхание обжигает собственную кожу, пару градусов ниже — можно было бы выпускать пар. Не помогает и заросшее щетиной небрежное лицо того, кто отнял часть жизни у Чонгука. Грязно-бежевый Сокджину не к лицу, на его лице хорошо смотрелись бы побои, но стекло между ними не позволяет Чонгуку приблизиться к мужчине. Чон не знает, зачем приходит сюда уже в четвертый раз за последние два месяца. Зачем продолжает прожигать мужчину своим взглядом, не проронив ни единого слова, также молча уходить. Просто в один момент взглянуть на того, кто лишил Чимина жизни, стало необходимостью. Слаще было упиваться эмоциями на чужом лице, когда Сокджин видел Чонгука. Потому что так или иначе начинал вспоминать о девятнадцатилетнем Чимине, которого лишил жизни в мгновение ока только лишь из-за того, что не смог крепко удержать под прицелом именно Валета. — Я копаю вместе с Намджуном под тебя, — впервые за все эти разы заводит разговор Чонгук, опуская взгляд на свои бледные руки, на которых все ещё запах железа. — Собираюсь упечь тебя за решетку пожизненно. Знаю, что твой адвокат собирается настаивать на уменьшении срока, но передай ему, что я не допущу этого. Сокджин удивлённо поднимает свою голову на киллера, но не даёт прочесть свои эмоции. — Это единственный мой прокол, — глубоким голосом отвечает Сокджин, пытаясь подорвать уверенность Чонгука в себе. — Я найду ещё, не переживай, — строго говорит Чонгук, а затем молчание между ними воцаряется на долгие пять минут. Сокджин привык молчать, Чонгук за эти два месяца тоже, он мало разговаривает, только с Намджуном и касаемо дела Сокджина. Ненависть внутри — единственное, что держит Чонгука живым. — Что с твоими руками? — наконец спрашивает Ким то, что его интересовало с момента, когда только Чон появился тут впервые. Чонгук даже не удивляется, безразлично хмыкая и поднимая обе руки так, чтобы мужчине по ту сторону было видно то, как они трясутся не переставая. Чон смотрит на свои руки, тяжело сглатывая. Сокджин поджимает губы. — Это началось, когда медики забрали окровавленного Чимина у меня из рук. — Ты больше не можешь держать оружие? Чонгук кивает. — Не могу. Поэтому целыми днями пытаюсь упрятать тебя навсегда за решетку. Сокджину Чонгука не жаль, ему жаль Чимина, который оказался не в том месте и не в то время, ему жалко себя, потому что рука не должна была дернуться, не должна была унести жизнь кого-то вроде Чимина. Ему жаль своего брата, который однажды выбрал не тот путь, связавшись в преступной жизнью и нарвавшись на неприятности в виде Валета. Чонгука ему не жаль. По крайней мере, они оба знают каково это — терять. Сокджин знаком с этим дважды, потому что Чимин был не последним человеком в его жизни, пускай это длилось не так уж и долго. — Не приходи ко мне больше, — просит Сокджин. — Боюсь, это не тебе решать, — усмехается Чонгук, поднимаясь со стула. Он окидывает Сокджина ледяным взглядом, после молча уходит. Как всегда.:
— Ты здесь, — не удивлён Чонгук, когда замечает за столом Тэхёна, склонившегося над учебниками. — Хочу уберечь тебя от двухнедельного запоя, — также тихо, не поднимая головы от книги, говорит Ким. — Я не собирался пить. — Скрежет бутылок в пакете говорит о другом. Чонгук игнорирует комментарий, открывает холодильник и выкладывает вторым рядом бутылки с коньяком. — Чимин убьёт меня, если узнает, что я тебя не остановил, — бурчит Тэхен, Чонгук в ответ кивает. Имя младшего, слетевшее с уст Тэхёна, звучит очень обыденно. Смерть легче пережить, если думать о том, что человек просто куда-то уехал. — Тогда не говори ему. Ким хмыкает. В какой-то момент они сами начинают верить в то, что Чимин когда-нибудь вернётся, привезёт им сувениры и будет улыбаться, освещая дом. Но потом Чонгук каждый раз проходит мимо комнаты младшего, которую сам запер под семью замками, боясь туда войти, и понимает, что притворство мало чем помогает. Юнги и Хосок приходят позже. Выставляют под возмущение Тэхена бутылки пива, правда на одну больше, потому что тоже верят в тот сценарий, что Чимин однажды неожиданно вернётся домой со своей дальней поездки. Хосок ведёт себя как ни в чем не бывало, только имя Чимина вечно игнорирует, делая вид, что такого даже не знает, потому что однажды он потерял родного брата, теперь он потерял Чимина. Теперь в доме Чонгука редко можно услышать смех, встретить друзей за просмотром футбола, здесь больше нет скандалов, споров Чимина с Тэхеном. Никаких танцев Хансэ и Седжуна, пререканий Субина и Ёнджуна, больше нет громких Джэхёна и Джебома. Здесь только эти четверо и запертая комната на втором этаже.