Искра в темноте. Дитя Голубой луны

— Так… Почему ты приехала в Мистик Фоллс? — спросила Елена, сидя в уединенной кабинке в Гриля напротив своей новой знакомой и бессознательно покачивая придремавшую Хоуп на руках. Как-то так вышло, между девушками завязалась неторопливая и легкая болтовня, и они вместе дошли до агентства, но там сегодня был выходной в связи с поминальной службой по членам Совета, и они потихоньку добрались до бара, отчего-то не желая расставаться и прерывать разговор. Странное чувство родства в душе Елены так и не пропало, а даже стало все сильнее, и судя по всему, не у нее одной. Более того, она, кажется, начала подозревать, почему оно у нее было, наконец, учуяв и опознав аромат Хейли. Девушка явно была оборотнем. А так как Елена теперь вроде как тоже, то и не удивительно, что ее тянет к своей… родственной, в этом вопросе, душе. «Не умею я заводить нормальных друзей… Ну не умею», — про себя подумала Елена, краем глаза заметив, как в баре нарисовался Деймон, явно стараясь упиться вусмерть, хотя сейчас было едва десять утра, а рядом с ним, не прошло и десяти минут, появилась Лиз Форбс, подозревающая, что тот устроил взрыв. Лично Елена бы не удивилась, что это был он, но ей, как она уже осознала и приняла, было плевать. Сейчас у нее были другие заботы. Дом продать, дочь растить, постараться наладить с Клаусом более или менее нормальные… отношения, не желая, чтобы Хоуп выросла в атмосфере, где ее родители готовы по каждой мелочи поубивать друг друга, Джереми уговорить уехать в колледж как можно дальше отсюда, чтобы хоть так его уберечь и подарить ему относительно нормальную жизнь, да и… Может, завести новое знакомство, которое хотя бы тоже относительно не было связано с местной драмой. Но как же она была не права насчет последнего… — Ищу родственников, — ответила Хейли, на миг замявшись, а потом слова из ее рта полились рекой: — Я, видишь ли, сирота. Ну, почти. Но с приемными родителями мне не повезло… Хотя даже не в этом дело. Со мной просто… Кое-что случилось, и это, как я узнала, наследственное, и… — Убила кого-то, да? — понизив голос, спросила Елена с долей сочувствия, почти сразу поняв, что причина поисков девушки — ее внезапное превращение в волка. А такое проклятие передается только по наследству, и Хейли, вероятно, хотелось узнать, кто ее «одарил», и может даже, ей хочется за это «отблагодарить» дарителей. Наверное, Елене стоило бы быть более осуждающей, а к обстоятельствам отнестись более понимающе и не обвинять безликих родителей Хейли в том, что они ее оставили, но эта ситуация слишком уж напомнила откровения о ее собственном происхождении, которые в последние пару лет лились на нее, как из рога изобилия. То двойником оказалась, то приемной, а теперь еще и оборотень. Не жизнь, а карусель «сюрпризов». Хейли тем временем поперхнулась своим напитком, глоток которого как раз успела сделать, а прокашлявшись, прищурила глаза, наклонилась ниже и несколько язвительно сказала: — А ты? Но Елена даже не повела бровью. Она ведь учуяла перед собой волка, так что нет ничего удивительного в том, что и Хейли почувствовала волка в ней. — Себя, — внешне спокойно ответила Елена, но внутри нее была буря, а дочь в безопасном кольце рук была единственной вещью, удерживающей ее. — Что? — непонимающе спросила Хейли и откинулась на стул. — Что значит?.. — Ты спросила, кого я убила, — терпеливо сказала Елена. — Я отвечаю. Я убила себя. Кажется, этого тоже достаточно, чтобы пробудить в себе зверя. Буквально. Вдруг Елена резко встала. — А теперь извини, мне пора идти, — прохладно сказала брюнетка, внезапно чувствуя себя не в своей тарелке и желая уйти. Приятное знакомство отчего-то быстро обернулось досадным, и вот уже знакомая паника стала подниматься из глубин ее души. А еще страх. Вдруг страх и ее новообретенный материнский инстинкт в один голос закричали, что ей нужно бежать. «Чертовы обостренные чувства, чертовы перепады настроения», — ругалась про себя Елена, стремительно покидая Мистик Гриль, игнорируя, как сзади ее окликает Хейли. Она так быстро старалась покинуть бар, что не заметила темнокожего мужчину, который подозрительно смотрел ей вслед.

***

Пару часов погуляв по как можно менее населенным уголкам города, бесполезно пытаясь успокоиться, Елена вернулась в особняк Майклсонов, но и там надежда обрести спокойствие не оправдались. Едва Елена вошла в дверь и прошла в гостиную, как увидела до боли странную картину. Полуголого Тайлера Локвуда, который лежал на диване с множественными пулевыми ранениями в животе и груди, из которых Бонни с видом великого отвращения на лице доставала деревянные пули, а над ними парил Клаус, ходящий из стороны в сторону за спинкой дивана с крепко стиснутыми зубами и яростью на лице. Елена прикрыла глаза и обреченно сказала: — Ну и что на это раз случилось? И насколько все плохо? Тут гибрид затормозил и наконец обратил на нее внимание. — Где ты была?! — довольно резко сказал он. — Извини? — жестко протянула Елена, переложив немного Хоуп, которая задремала по пути, прищурилась и добавила: — Что это за претензии? Что-то не припоминаю момента, когда я стала твоей собственностью, женой или даже любовницей, которая должна отчитываться перед тобой! И вообще, как двойник, я теперь тоже для тебя бесполезна, поэтому знаешь, что!.. — Ты мать моего ребенка! — рявкнул он и вырос прямо перед ней. — И ты!.. — И я все же ни черта тебе не должна… — холодно добавила Елена, поняв, что лимит нежностей, сочувствия и человечности у Клауса, судя по всему, исчерпался, и он вернулся в свое прежнее состояние. Высокомерного, заносчивого, взрывного засранца!.. — …если ты не прекратишь на меня орать, я еще уйду отсюда. Навсегда, — твердо закончила Елена, покрепче сжав в объятиях дочь, искренне надеясь, что с Хоуп на руках и вообще при дочери гибрид не станет ее трогать за ее маленькое восстание. Может, это и эгоистично, прикрываться ребенком, но ей надоело, что ей указывают, что ей делать, а что нет. Особенно Клаус, который, как она, дура, начала верить, не такое уж и чудовище. — Ты никуда не уйдешь, — твердо сказал Клаус, угрожающе нависнув над девушкой. Неожиданно для всех голос подала Бонни. — Он прав, — сказала она впервые за долгое время, смотря на Елену с прежним теплом. — Я сама в ужасе, что это говорю, но Клаус прав. Сейчас в Мистик Фоллс опасно ходить по улицам, если ты сверхъестественное существо, — тут она посмотрела на ребенка, которого в защитных объятиях держала Елена, и мягко добавила: — Детей, боюсь, охотники тоже щадить не будут. Особенно ребенка… Тут она выразительно посмотрела на гибрида, и конец ее предложения всем и так стал понятен. Дитя Никлауса Майклсона охотники убьют в первую очередь. — Охотники? — побелевшими губами прошептала Елена, чье сердце все сильнее и сильнее сжималось от тревоги и даже страха. — Что еще за охотники? — Пока только один охотник, но меткий, тварь, — прохрипел Тайлер со своего места на диване и, с гримасой на лице посмотрев вниз на свои раны, со стоном откинулся на подушку. — Какой «охотник»? — раздраженно сказала еще раз Елена. — И насколько он опасен? — Охотник на вампиров, милая. Настоящий, а не доморощенный, как доселе здесь водились, — с ехидной ухмылкой сказал Клаус и, драматично указав на Тайлера, добавил: — А насколько он опасен, ты можешь увидеть по ранам юного Локвуда, которые, как видишь, заживают куда медленнее, чем должно быть. А будь он просто вампиром, то не мой диван раннего Ренессанса бы портил, а был бы уже иссохшим трупом, валяющимся прямо на пороге своего дома, где его и нашел некий Коннор Джордан, — после чего жестко закончил: — Так я достаточно ясно обрисовал для тебя картину происходящего, любовь моя, и дал понять, почему ты не можешь ходить где тебе вздумается без моего ведома, а особенно когда с тобой моя дочь!? — Достаточно, — рыкнула Елена и вихрем умчалась наверх, не желая больше смотреть на этого невыносимого, самодовольного ублюдка. Она бы еще и дверью в свою комнату хлопнула, но не хотела разбудить Хоуп.