I
Наступила суббота — день знакомства и объединения членов экипажа на борту корабля «Гермес». Корабль был назван так в честь самого быстрого и проворного греческого бога, и капитан когда-то решил, что это идеальное имя для него. «Имя для корабля важно ровно так же, как и наличие на нём капитана», — с гордостью подмечал Селби, расхаживая перед своими преданными матросами, которые всегда смотрели на него, как на мудрого наставника. По старому поверью моряков любое судно должно иметь название, иначе оно могло затонуть прямо около берега, в начале пути. Элли с тёткой сегодня направлялись как раз к «Гермесу», покорно стоявшему на пристани и дожидавшемуся минуты славы, как талантливый актёр дожидается выхода на сцену. Капитан назначил встречу на семь часов вечера в своей каюте; в сравнении с его маленькой комнаткой на пароме, она казалась царскими палатами. Однако перед самым выходом тётушка Френсис где-то потеряла заколку, некогда подаренную ей очередным ухажёром лет десять тому назад во время поездки в Ливерпуль. Подобные вещицы множились в еë доме до сих пор, невзирая на преклонный возраст дамы. И про каждую безделушку Френсис в точности помнила, где и при каких обстоятельствах её заполучила, а главное — от кого. Но именно к этой заколке она почему-то воспылала такой жаркой любовью, надевала на все важные встречи, без неё отказываясь выходить на улицу. — Ей-богу, тётушка, мы скоро опоздаем! Вы сможете продолжить поиски позже, а время не ждёт! — в попыхах говорила Элли, носясь за тёткой по всему дому с её вечерним пальто и пытаясь накинуть его ей на плечи. Джейн, служанка Френсис, уже оставила это бесплодное занятие и занимала наблюдательную позицию, как и другие немногочисленные слуги. — Что ты говоришь! — вскрикивала тётка, продолжая убегать от племянницы. — Неужели я останусь без своей любимой заколки в такой важный для нас обеих день! — Тогда оставайтесь дома да хорошенько поищите, а я схожу! — восклицала Элли, но та наотрез отказывалась её слушать. — Нет! Нет! Ни за что на свете! Я должна сопровождать тебя! Иногда характер тётушки казался Элли прескверным: Френсис часто не слушала её разумных аргументов и твердила только своё. Наконец Элли удалось вытащить Френсис на улицу, пусть с грандиозным скандалом, ведь заколку они так и не нашли, но то были мелочи на фоне общей картины. Зная характер и натуру капитана, Элли больше всего не хотела опаздывать, однако стрелки часов уже показывали половину седьмого. На улице женщины поймали фиакр и приказали кучеру гнать что есть мочи. Благо, порт находился от центрального проспекта не так далеко. На место они прибыли без десяти семь. — Вот видишь, а ты волновалась, — сказала Френсис, пока выходила из кареты, поддерживаемая лакеем, — у нас даже осталось немного времени. Эти лишние десять минут мы могли бы потратить на поиски моей заколки. Элли не отвечала. Быстрыми шагами она направлялась к виднеющимуся в дали кораблю, изредка оглядываясь назад и проверяя, поспевает ли за ней тучная тётушка. Прыткость, которую она проявляла дома при поисках украшения, испарилась в один момент. Френсис кряхтела и семенила за племянницей настолько быстро, насколько могла. Думалось, что этим вечером она тоже хотела найти себе жениха: о том свидетельствовали её вонючие духи, какими она всегда надушивалась, собираясь очаровывать какого-нибудь знатного кавалера. Но все мужчины (и не только) из-за них старались обходить женщину стороной, а та искренне не понимала, отчего все так невежливы. Иногда Элли останавливалась и ждала, пока тётка доковыляет до неё. Или сама подходила, брала её за руку и вела так несколько шагов. Но тётушка оскорблённо выдёргивала руку, заверяя, что она ещё в силах ходить без её поддержки. Такими темпами женщины всё-таки добрались до цели и взошли на судно по перекидному мостику. Темнота пока не успела полностью спуститься на землю и покрыть собою город — стояла середина июля. Но порт уже светился огнями недавно зажжённых фонарей, поэтому «Гермес» тоже озарялся светом и на фоне других кораблей выглядел настоящим королём, гордо стоявшим среди своих маленьких подданных. Заметно, что капитан следил за ним и в своё отсутствие, ибо то, что судну было более сорока лет, оставалось тайной для несведущих глаз. Элли и Френсис проводили до каюты капитана Селби. После Куппер робко постучала по массивной дубовой двери и стала ждать. Однако ответить Френсис никому не позволила: одним движением она распахнула дверь, сразу пройдя внутрь помещения. То являлось скверной чертой натуры тётушки: заходить сразу после номинального стука. Назвать данную комнату каютой не поворачивался язык: она являлась довольно просторной. Посредине стоял большой деревянный стол без скатерти, а около него по краям находились две длинные мягкие лавочки со спинками. Чуть дальше был письменный стол, за которым капитан упорно трудился в дневное время, прямо перед ним на стене висела большая карта, а на самом столе лежали аккуратно сложенные в две стопки какие-то бумаги. За столом, который стоял посредине, сидели почти все участники будущей экспедиции: Селби, Грандер, Стаун и Гаруцио. Сначала все молча посмотрели на так резко появившихся в дверях женщин, а потом повставали с мест и немного поклонились. Далее сели на место. Френсис мигом повеселела и прошла дальше. Элли последовала за ней. — Капитан Дэвид Селби! — заголосила тётка, прижимая к груди свои толстые руки. — Дорогой мой родственник! Сколько лет, сколько зим! Сначала капитан несколько смутился от столь эмоционального приветствия, но сумел быстро взять себя в руки. Остальные безмолвно наблюдали за происходившим и старались сдерживать улыбки. — Добрый вечер, мисс Френсис, — сдержанно ответил Селби, освобождая дамам место. — Здравствуйте, мисс Элли, — обратился он к Куппер, которую за тётушкой было почти не видать. — Очень рада вас видеть, капитан. Как и всех присутствующих здесь, — ответила с неприкрытым волнением Элли. Все положительно кивнули в знак повторного приветствия. Все, кроме Стауна, который возился на месте, как жук в спичечном коробке́, и даже не старался скрыть нетерпения. Дэвид встал ещё раз и обратился ко всем: — Господа, познакомьтесь — это мисс Элли Куппер, моя троюродная сестра, — размеренно произнёс капитан, жестом руки указывая на Элли. — А это мисс Френсис Говард, почтенная тётушка мисс Куппер. Потом он поочерёдно представил дамам остальных членов будущей экспедиции. Френсис окинула присутствующих игривым взглядом и с радостью заняла освобождённое для неё место. Однако Элли продолжала стоять чуть поодаль, не решаясь сесть на свободный островок между тётушкой и Мигелем. На её миловидном лице отражалось страшное беспокойство, а в движениях присутствовала скованность. Казалось бы, она только и думала над тем, как выглядит в глазах окружающих. Но остальные непринуждённо беседовали о своём, и стало ясно, что они успели познакомиться до прихода женщин. — Мисс Куппер, — вдруг разнёсся по каюте звучный голос Мигеля, — что же вы стоите? Женщина топчется в дверях, а мы не обращаем на то никакого внимания, верно, джентльмены? Однако произнёс он это с лёгкой иронией, различить которую никому не удалось. По комнате пролетел единый сожалеющий глас, что вышло действительно неловко. Капитан принёс родственнице извинения от лица всех присутствующих и пригласил её сесть. — Благодарю, сэр, — кратко ответила Куппер, сильно, но наигранно смущаясь. Френсис же с кротким интересом разглядывала мужчин. Тут капитан кашлянул, сложил руки на столе и решил начинать собрание. — Что ж, господа. Раз теперь почти все в сборе, можно начинать обсуждение и задавать вопросы, если таковые имеются. — Давно пора! — возмущённо воскликнул Стаун, но сразу притих под строгим взором Селби. — Я говорю «почти все», потому что мы ждём ещё одного не менее важного, чем мы все, человека, — дополнил капитан. — Однако он задерживается из-за дел. С предварительного позволения сэра Грандера я уже посветил того и вас всех в суть дела, чтобы этот вечер можно было отдать проговариванию деталей. Все единодушно согласились со словами капитана. — Итак, раз я являюсь организатором данного путешествия, — подхватил Грандер, непринуждённо откидываясь на мягкую спинку лавки, — то считаю своим долгом начать разговор первым. — Начинайте, сэр, — спокойно, но с нотками командного тона произнёс Дэвид. — Спасибо, капитан, — как бы между строк вставил Мигель и продолжил беседу в своей обычной эмоциональной манере. — Как говорил капитан Селби, он уже рассказывал вам о нашем плане, — говорил он с яркой улыбкой, в то время как другие впились в него взглядами. — Да, капитан говорил нашему другу, который явится через несколько минут, и мисс Элли о вашем вечно позитивном настрое, коим так легко заразиться! — весело произнёс доктор. — Ну вот видите, сэр! Вы понимаете меня, как никто другой! И это превосходно, ведь понимание — это жизненно-важная деталь для любой команды, верно? — Да, дядя прав, с этим не поспоришь, — сказал сидевший рядом с Мигелем Гаруцио. — Превосходно! Мой родственник тоже меня поддерживает! А вы, капитан, как опытный моряк и виртуоз в своём деле, должны знать эту нехитрую деталь лучше всех. Так, сэр? — хитро улыбаясь, проговорил Мигель. — Разумеется, — сквозь зубы ответил Селби, глядя на это наилучшим образом разыгранное представление. — Чудно! Просто очаровательно! А вы, мисс Куппер, какого мнения? — обратился он к Элли и развернулся к ней в пол-оборота, чтобы одновременно наблюдать за реакцией «публики». Элли делала вид, что не вникала в суть разговора, потому что во время выступления Грандера старательно изображала, что сейчас концентрирует внимание на внешности бывшего пирата, пытаясь не перестараться. Она украдкой поглядывала в его сторону, но, когда взгляды их пересекались, сразу опускала глаза в пол и начинала перебирать подол своего нежно-голубого платья. Она давно знала его черты лица, но в данный момент ей пришлось заостриться на них вновь: взгляд Мигеля был очень пламенным и игривым, особенно хорошо это отображали широко раскрытые зелёные глаза, подобные двум изумрудам. Ниже глаз пролегали, будто чёрные бездны под цветущими утёсами, большие тёмные круги, явно появившиеся не от сладкой жизни. Нос мужчина имел крючковатый, присущий многим южанам (все понимали это по акценту и различали выговор либо итальянским, либо испанским, но английским он владел отменно); лицо его с ярко выраженными скулами было довольно бледного цвета — долгое житьё в дождливой и серой Англии давало о себе знать. Элли отлично играла заготовленную для неё роль. Грандер слегка наклонился к собеседнице и тихо произнёс, в свою очередь тоже выполняя театральный номер: — Мисс Куппер? Элли притворно вздрогнула. — Да, сэр, извините… Я просто немного задумалась. — Отлично! Мне было важно наладить взаимопонимание между членами экспедиции, к тому и длинные предисловия, друзья! — Помимо морского дела, у вас есть большие познания в психологии! Браво, сэр! — восхищался доктор, что заметно задевало Селби. Но Мигель аккуратно пресёк данное восклицание: — Что вы, доктор, не стоит меня переоценивать. Мои, как вы говорите, познания в психологии ограничиваются банальными азами, не являющимися тайной ни для одного вежливого человека, только и всего. Я толком ещё ничего не рассказал. — Тоже верно, — сказал капитан, но его словно не слышали. — И всё же, перейдём к делу: с историей, которую я рассказывал капитану, вы уже знакомы. Гаруцио знает её давно. Пока Грандер распинался перед слушателями, Френсис достала из сумочки своё пенсне с позолоченной ручкой, купленное лет двадцать назад в Париже, и стала внимательно рассматривать сначала Мигеля, потом Стауна и Гаруцио. Юноша внимательно следил за всеми разговорами и не упускал ни единого слова, но участвовал в обсуждениях редко. Он сидел рядом с Грандером, как с мудрым и сильным учителем, хотя давно перерос дядю на полголовы. Духовная сила родственника была для Гаруцио намного важнее. Он внимал каждому его слову, будто находился на лекции в университете. — Присмотрись к человеку, сидящему рядом с этим болтливым господином, — шёпотом сказала племяннице Френсис, пока мужчины не могли её слышать. Боковым зрением Элли увидела, что тётка указывает ей на Гаруцио. Она возмущённо хмыкнула: — Тётушка, вы что! — так же шёпотом произнесла Куппер. — Этот молодой человек едва ли не годится мне в сыновья! Поглядите получше! Френсис повторно навела на юношу пенсне. — Да, пожалуй… — протянула она с разочарованием. Остальным и вправду не было дела до перешёптываний женщин, вернее, они просто не замечали этого:Мигель рассказывал историю о сокровищах более подробно, чем слышали её Дэвид и Стаун. — Прошу вас, тётушка! Я хочу вникнуть в дело! Вы не плывёте с нами, вам не обязательно знать всё до мелочей. А мне в течение долгих месяцев придётся находиться в море! Говорю — присматривайтесь тише! К тому же здесь у вас есть лишь два варианта: сэр Грандер и доктор Стаун. Только тогда Френсис отстала от родственницы и последовала её совету, до конца собрания оставаясь тише воды. — …И вы видели то место, где закопан клад, своими глазами? — недоверчиво интересовался Селби. — Что вы, капитан! — отрицал Грандер, небрежно махнув рукой. — Вы же знаете, что пираты всегда до предела осторожны и никого постороннего не подпускают к так называемым хранилищам своих денег. Как говорил я ранее — Вселенная даровала мне спасение, ведь попал я к Благородным пиратам, а не к обычным. Иначе я бы уже давно лежал на дне Средиземного моря. — А сами вы... — начал вопрос Стаун, но Мигель прервал его прежде, чем тот успел его озвучить. — О, я всё детство провёл в Испании, где и родился. Но мой отец англичанин, а мать испанка, оттого и изучение английского далось мне легче, чем я того ожидал изначально. Прибыл я в Англию относительно недавно, — говорил Грандер так естественно, что ни у кого, кроме капитана, не возникало сомнений о достоверности слов их нового знакомого. — Получается, вы наполовину наш земляк? Прекрасно! — возгласил Стаун и рассмеялся. — Получается, так! — ответил Мигель. — Позвольте, сэр, — раздался вдруг размеренный голос Селби среди непродолжительного смеха Грандера и Эберта, — но не могли бы вы рассказать побольше о Благородных пиратах? — С радостью, капитан! — восторженно произнёс Мигель и устроился на лавке поудобнее. — Пожалуй, начну с того, что данное понятие возникло не так давно в сравнении с обыкновенным термином «пират», всего сто пятьдесят или сто восемьдесят лет назад. — Настолько недавно? — произнёс Гаруцио, старательно изображая изумление. Однако его актёрский талант стремительно блекнул рядом с актёрским даром Грандера. Поэтому подозрения капитана увеличились вдвое. — Да, только представьте! — как ни в чём не бывало продолжал Мигель. — Если сопоставлять с возникновением пиратства в целом, эти года — маленькие крохи во временном пространстве! Вы спросите, как существовали подобные шайки, если на убийство у них было строгое табу? — Извольте рассказать, — строго сказал Дэвид. — Начнём с того, что в Благородные пираты подавались в основном люди благородные — извиняюсь за тавтологию, — но потерпевшие в жизни несчастья. Например, люди из бедных семей или не имеющие её вовсе, жизнь которых находилась на пороге смерти от нищеты, однако им не хотелось становиться убийцами. — Весьма занятно, — произнёс Стаун, потирая руки. — Но, сэр, в чём тогда смысл? — словно гром посреди ясного неба, раздался тихий и вкрадчивый голос Элли. — Ведь закон беспощаден к любым пиратам; попади в руки к власти хоть благородный, хоть обычный пират, страшный исход один — и тому, и другому болтаться в петле на глазах у народа. Куппер проговаривала заранее приготовленную речь, что удавалось ей необычайно правдоподобно. Грандер отвечал таким же согласованным заблаговременно текстом. Мигель наклонил голову на бок и задумчиво улыбнулся: — Вы правы, мисс Элли. Но, видимо, вы не поняли моего последнего предложения: смысл здесь, скорее, в принципах и взглядах на жизнь, нежели в желании выделиться. Но, как правило, такие банды долго не существовали. Вскорости моряки перестали их бояться, воспринимая, как небольшое препятствие на пути. И то действительно справедливо, так как нападают они редко, а если уж, боже упаси, случится драться с противником — старались ранить его в ногу или другое не смертельное место. За существование одной подобной шайки, от рук её не умирает ни одного человека. А если какой-нибудь пират нечаянно или специально кого-нибудь убивает, и об этом узнают другие матросы из команды, не миновать ему расправы, разумеется, тоже считающейся гуманной: провинившегося высаживают на необитаемый остров и дают пистолет, заряженный одной пулей. Использовать её он может на своё усмотрение. Единственное — сначала честные моряки не могут различить, с какими пиратами повстречались, ибо чёрный флаг — он и в Африке чёрный флаг! — засмеялся Грандер. — Вот как, — в свою очередь тоже улыбнувшись, ответила Элли на его пояснение. — Но откуда у Благородных пиратов взялось столько денег, как вы описываете сокровища, за которыми мы плывём? — не унимался капитан, сохраняя прежнюю холодность. — Вы говорите, что те команды редко нападают? — Верно, — твёрдо сказал Мигель. — Что моряки перестали их бояться и подобные шайки существуют недолго? — Так. — Тогда я решительно вас не понимаю, — небрежно бросил Селби. — Позвольте, капитан, стоило лишь поинтересоваться, как я бы ответил на данный вопрос. Поймите, трудно удержать в голове все мелочи. — Но весьма важные мелочи, — заметил капитан. — Не спорю! — не унывающим тоном произнёс Грандер. — Прошу простить мою дырявую память, господа! — Что вы, сэр! Не стоит даже извиняться за это! Если бы капитан не задал вопрос, я, наверное, и не задумался бы о том, — встрял Эберт между дискутирующими. — Но тем не менее вопрос был задан чётко, и я обязан ответить на него как можно более подробно, — произнёс Мигель. — Да, Благородные пираты не грабят суда часто или вообще не грабят. Однако банды их распадаются оттого, что члены команды уходят сами, и никто никого не неволит. А уходят потому, что после некоторого пребывания на судне Благородных пиратов им нет нужды более находиться там. Ведь всего за несколько лет эти шайки умудряются накопить столько денег, что хватает почти всем членам экипажа. А сейчас, отвечаю на вопрос, заданный капитаном: обычные пираты действуют по пиратским законам, где нет запрета на убийства. Они с яростью рвутся в бой, берут на абордаж грузовые корабли и по неосторожности умирают либо от чьей-то шальной пули, либо на виселице, как сказала мисс Элли. Орудуют они только на море. Но Благородные пираты, путём хитрости и изобретения собственных правил, наживают себе огромные суммы: море для них служит убежищем, а не полем битв. За добычей они ходят на сушу. Перед этим они разрабатывают план до самых мелочей, обдумывают каждую деталь и только после долгих обговорок ночью отправляются на дело. Вы скажите, что это воровство? Да, оно самое, друзья. Но таким-то способом они и избегали убийств. Честь Благородного пирата чиста, какими бы хитростям он ни наживался, однако она безвозвратно очерняется, если на руках его показывается чья-то кровь. Из-за таких уловок и хитростей, какими не пользуются другие пираты, они иногда оказываются богаче королевского прокурора или каких-нибудь знатных вельмож. Капитан сидел напротив Грандера, скрестив руки на своей широкой груди, и недоверчиво наблюдал за его действиями. Объяснение не удовлетворило Селби. — Очень интересно! — восклицал Эберт, впечатлённый новым знакомым, но снова осел под сердитым взглядом Дэвида. — Интересно, — повторил за Стауном Селби железным тоном. — А теперь, сударь, ответьте мне ещё на один вопрос. — Капитан резко встал с места и через стол наклонился к удивлённому Грандеру. — Скажите, откуда вы так много знаете о пиратстве? От грозного вида Селби Гаруцио вжался в мягкую спинку лавки, но Мигель оставался сидеть на месте с ровной спиной и продолжал проницательно улыбаться. Между глазами Дэвида и Грандера начался поединок. — Сэр, — спокойной произнёс Мигель тоном, каким разговаривают врачи с пациентами в лечебницах для душевнобольных, — эти подробности мне рассказывал на протяжении всех месяцев, что я провёл в плену у пиратов, мой добрый сторож. Он проникся к моей тогдашней юности и желал мне добра. Постепенно, день за днём, я слушал его рассказы, забывая о навалившихся мне на голову бедах. Без него бы я умер от одиночества. Тогда капитан решил немного ослабить хватку. Объяснение являлось довольно правдоподобным, и предыдущие истории Грандера не выглядели теперь подозрительно. Он выпрямился и сел на место, силясь скрыть угрюмую досаду. Однако в этой незначительной дискуссии Элли тоже, как доктор и Гаруцио, оставалась на стороне Грандера, вопреки родственным связям с капитаном. Всей душой она хотела того, чтобы Мигель, во время недружелюбного выпада Селби, смог дать противнику достойный отпор. Желание Куппер быстро осуществилось: без ругани, повышения голоса и оскорблений, влекущих за собою дурные последствия, Грандер заставил Дэвида отступить. Но те, кто знал капитана близко, осознавали серьёзность слов его неунывающего собеседника, раз тому удалось погасить пылкий нрав Селби. Вновь воцарилась абсолютная тишина. Только еле слышный шум прибоя ласково убаюкивал слух. Однако продлилось молчание всего несколько секунд — в момент, когда Френсис уже хотела заговорить о погоде, дабы разрядить обстановку, кто-то настойчиво постучал в дверь. Все непонимающе переглянулись, позабыв о предупреждении капитана в начале беседы. Один Дэвид не утерял былого хладнокровия и строго сказал: — Войдите! В каюте капитана появился грузный и высокий мужчина средних лет, одетый в красивый тёмно-синий камзол и галифе, заправленное в высокие сапоги. На лице господина сияла странная улыбка, больше походившая на усмешку. Кивком он поприветствовал присутствующих, а те, со своей стороны, привстали с мест и тоже кивнули в ответ. Один Мигель почему-то остался как вкопанный сидеть на месте. Как только на пороге появился этот господин, Грандер резко замолчал на протяжном вздохе, будто у него перехватило дыхание. Побледнев, он смотрел на пришедшего с глубочайшим беспокойством и страхом, которые отлично читались в его помутневшем взгляде. На счастье Мигеля, все взоры сейчас были обращены не на него, а на стоявшего в дверях мужчину, иначе возникло бы много не озвученных вопросов. Но Гаруцио вовремя заметил странное смятение дяди и поспешил исправить ситуацию; он приподнял его за локоть, но ноги Грандера сразу подкосились. Тогда юноша взял Мигеля под руку и, когда все стали садиться, помог ему опуститься на место. В голове у Гаруцио не появилось никаких подозрений, но в душу закралось беспокойство за родственника. — Познакомьтесь, господа, — сухо начал капитан, — это сэр Андрес Варгас, мой корабельный квартирмейстер. Без него поддерживать порядок на судне было бы гораздо труднее. — Добрый вечер! — заговорил Варгас. Голос его имел слегка грубоватый оттенок, но был наполнен дружелюбием. — Да, я квартирмейстер на славном «Гермесе» и очень доволен своей должностью. Ещё бы! Хоть капитан щедро платит мне, морские прогулки для меня в сто раз лучше всякого жалования! Помнится, до того, как капитан немного сменил деятельность, мы часто бороздили морские просторы! О, это было время! Позже мне пришлось на время покинуть «Гермес» вместе с капитаном Селби и уйти на паром, однако я не утерял любви к этому судну! Вступительная речь Андреса многих впечатлила. — Именно, — подтвердил Селби. — А сейчас я представлю вам участников экспедиции. — Ни в коем случае! — с прежней весёлостью заявил Варгас. Он улыбнулся и, невзирая на малозаметное удивление капитана, завершил: — Вы рассказывали мне о нашем добром составе несколько дней назад. Позвольте, я сам отгадаю, кто есть кто! При этом нелепом желании Мигель вновь откинулся на спинку лавочки, но уже без былой непринуждённости, а с бессилием. Гаруцио бросал на дядю тревожные взгляды, однако тот не замечал их. — Позволяю, — ответил Селби. — Так-так, — по-командорски, но в то же время располагающе произнёс Андрес, — вы, мисс, видимо, та самая Элли Куппер, биолог и троюродная сестра капитана? Элли мило улыбнулась и ответила: — Верно, сэр. — Отлично! А вы, миссис… — обратился Варгас к тётушке Френсис, которая кокетливо сложила руки на коленях. — Чёрт возьми! Про вас капитан мне ничего не говорил! Большое упущение! — Это мисс Френсис Говард, тётушка мисс Элли Куппер по материнской линии, — тут же вмешался Дэвид. — Мисс Говард не плывёт с нами, она пришла на собрание в качестве сопровождающей племянницы. Тогда Варгас без слов приблизился к Френсис и поцеловал её пухлую руку. — Для меня большая честь, мисс, быть знакомым с такой очаровательной женщиной! — сказал он романтично. Тетушка придурковато захихикала и поправила причёску. Далее Андрес остановился на Стауне, наблюдавшим за всем с большим интересом. — Доктор Стаун Эберт! — обрадованно воскликнул он. — Ну, с вами-то уж мы знакомы! Сколько раз мы все вместе бороздили моря и океаны! Говорю для всех: доктор хороший друг капитана, а значит, и мой друг тоже! Думаю, он прекрасно об этом знает! — Верно, сэр, верно! — радостно произнёс Стаун, чуть ли не подпрыгнув на месте. — О, надо сказать, что я уважаю врачей, — гордо подметил Варгас, — их благородный труд должен быть уважаем! — Поддерживаю! — с еле уловимыми нотками сожаления ответил Эберт. Но скоро Куппер тоже заметила неладное. Украдкой посматривая на союзника, женщина вдруг поняла, что сейчас он не играл. — Так-так, — повторял Андрес, важно расхаживая вокруг стола, — а вы… — обратился он к Мигелю, который побледнел ещё больше, когда квартирмейстер подошёл к нему сзади и положил свою руку, сравнимую с медвежьей лапой, ему на плечо, — никак не припомню… Подождите, капитан, не подсказывайте! Нет, право! — усмехнулся Андрес. — Что сегодня с моей памятью! Я редко забываю что-то, но сейчас… А! Кажется… Кажется… Точно, да-да! Вы ведь организатор нашей экспедиции! — победно произнёс Варгас и снова обошёл стол кругом, чтобы видеть лицо Грандера. — Вы же сэр Мигель Г… На этом моменте взгляды их встретились. Физиономия Варгаса застыла в оскорбительной ухмылке, значения которой не понял никто, кроме Мигеля. Выражение лица Грандера точно о чём-то умоляло корабельного квартирмейстера. Только после того, как Андрес посмотрел в глаза Мигеля и, вероятно, прочёл в них какое-то скрытое послание, он продолжил с прежней интонацией: — …Мигель Грандер. Чёрт подери, как я мог позабыть! Потом он постоял секунду-другую и задумчиво протянул: — Хм… Мигель… Вы испанец, сэр? Этот простой на первый взгляд вопрос прозвучал в голове Грандера словно оглушительный выстрел. Он постарался встряхнуться, но перед глазами у него всё пошло вверх дном. Наконец Гаруцио не выдержал и развернулся к Мигелю. Грандер тяжело дышал. В один миг остальные тоже заметили неладное. — Дядя, что с вами? — взволнованно спросил юноша, в упор рассматривая родственника. — Всё хорошо, Гаруцио, — подавленно произнёс Мигель. — Да-да, сэр, я наполовину испанец. — На этот раз ответ был адресован Андресу. — Вот как! Получается, мы земляки! — хрипло рассмеялся Варгас, не обращая на состояние собеседника ни малейшего внимания. — Получается, — ответил Мигель, но вдруг почувствовал, что по спине у него пробежали мурашки. Тогда Грандер резко вскочил на ноги, но, пошатнувшись, чуть не упал обратно на лавочку. — Сэр, я могу вам чем-то помочь? — уверенно спросил Стаун, собираясь проявить свои врачебные знания. Но Мигель лишь отрицательно покачал головой. — Здесь, право, очень душно, — сказал дрожащим голосом Грандер. — Я, наверное, ненадолго покину вас — подышу свежим воздухом на палубе. И, не дожидаясь всеобщего одобрения, он вышел из каюты, слегка пошатываясь. Как только он покинул помещение, Гаруцио тоже вскочил с лавки, стремглав бросившись к дверям. — Прошу извинить, господа! — сказал он негромко, уже хватаясь за ручку двери. — Дядя очень эмоциональный человек. Возможно, его немного утомило наше собрание. Я должен последовать за ним, поймите! — Конечно, Гаруцио, иди, — разрешил капитан. Юноша с молниеносной скоростью вылетел из каюты. Элли тоже взволновалась не на шутку. Ей почему-то захотелось последовать за только что удалившимся юношей и выспросить всё до мелочей, но женщина сдержала этот порыв и осталась на месте, каким бы сильным ни было желание. — Что ты ёрзаешь на месте? — шёпотом спросила Френсис, наклонившись к племяннице. — Сиди ровно, как подобает благородной женщине! — Тётушка, мы сидим на месте уже более двух часов. У меня затекли ноги, только и всего, — тихо сказала Куппер, но сама беспокойно поглядывала в сторону двери. А Варгас, самовольно усевшийся на край лавки рядом с доктором, разглядывал висевшую над письменным столом капитана карту, будто стараясь отыскать на ней какой-то объект. — А этот славный юноша, капитан, он тоже плывёт с нами? — оторвался он от размышлений. — Да, сэр, — ответил Селби. — Это Гаруцио Пье́то, племянник сэра Грандера. — Племянник, — странным голосом повторил Андрес, двусмысленно улыбаясь. — Он хороший малый! Видно, что переживает за родственника! Жаль, что я не успел познакомиться с ним как следует, — досадно протянул Варгас и привстал с места. — У вас будет много времени на это как во время экспедиции, так и до неё, — строго заметил капитан. — Надеюсь! — засмеялся квартирмейстер так, что смех его можно было упрекнуть в неестественности. — Думаю, сейчас нам нужно дождаться возвращения сэра Грандера и Гаруцио, а далее завершать вечер, — невозмутимо продолжал капитан. — Было бы весьма недурно! — живо согласилась Френсис, которой сделалось скучно сразу после того, как выбор её остановился на Стауне.II
Гаруцио выбежал на палубу; уже совсем стемнело, и «Гермес» был слабо озарён светом зажжённых на пристани фонарей. Матросы усердно драили пол после недавно прошедшего проливного дождя и не обращали взоров на озадаченного юношу. Гаруцио начал искать Мигеля среди людей, находившихся на палубе. Однако поиски его не увенчались успехом. Мокрые доски слегка поскрипывали под ногами юноши, а тёплый южный ветер, коего жители города не наблюдали уже долгое время, бил по лицу. Гаруцио не заметил, как, пытаясь вглядеться в полумрак, застилавший глаза, нечаянно споткнулся о стоявшее на дороге ведро. Оно упало набок и с грохотом покатилось по палубе, так как оказалось почти пустым. От неожиданности юноша попятился в сторону, но снова повстречал на пути препятствие, однако уже более значительное: спиной он нечаянно наткнулся на какого-то матроса. Тот выпрямил спину, отложив швабру в сторону. При неярком освещении всё-таки можно было разглядеть моряка: то был высокий юноша, примерно ровесник Пьето. Волосы его завивались, как у молодого ягнёнка, и имели рыжеватый оттенок, слабо различавшийся впотьмах. — Прошу, извините! — поспешно произнёс Гаруцио, возвращая ведро на место. — Я неуклюж. — Ничего страшного! — дружелюбно произнёс молодой человек. — Я как раз заканчивал свою смену. — Хорошо, что я не доставил вам больших неудобств! — Вы не знаете, — спросил вдруг кудрявый юноша, — капитан Селби уже завершает собрание? Я хотел зайти к нему потом. А у него, увы, часто не бывает времени даже для близких помощников, — сказал он это с неким намёком на желание продолжать беседу, а не из-за гордыни. — Так вы его помощник? — Да! Я ученик капитана, по совместительству юнга на «Гермесе». Меня зовут Том Хо́ггарт. — Гаруцио Пьето, — представился в ответ юноша. — Очень приятно! И ученик капитана протянул Гаруцио свою сильную руку. Тот радостно принял рукопожатие. — Пять минут назад я извинялся за неуклюжесть, а сейчас извиняюсь за то, что не имею возможности продолжать наше дивное знакомство, — сказал Гаруцио. — Я ищу своего дядю, он где-то здесь, на корабле. — Да, из-за тьмы сейчас сложно кого-то или что-то найти. — Вот-вот! Вы, случайно, не видели того, кого я ищу: невысокий худой мужчина, с длинными чёрными волосами, собранными в хвост? На секунду Том задумался. — Верно, я видал его несколько минут назад — он вышел из каюты капитана и направился в ту сторону. Хоггарт указал собеседнику направление рукой. — Благодарю вас! — возрадовался Гаруцио. — Думаю, мы ещё с вами встретимся — я плыву в экспедицию вместе со всеми. — О, да, я не прочь новых знакомств! Наша с вами встреча — благосклонный знак. Надеюсь, мы подружимся! — Разделяю ваше стремление, — мило улыбнулся Гаруцио. — До встречи! Эта неожиданная встреча на некоторое время заставила Пьето позабыть о важном деле, однако сразу после прощания с Хоггартом, волнения юноши обострились вновь. Тогда он стал идти дальше, последовав указанию своего нового друга, пока не очутился в самом дальнем и малоосвещённом уголке судна. Там Гаруцио застал Грандера, который стоял, опершись локтями о перила, и печально смотрел в успокоившееся море. Юноша поравнялся с ним, тоже сложив руки на перилах. Мигель даже не взглянул на племянника. Гаруцио подумал, что тот, видимо, его не замечает, и громко кашлянул, чтобы обратить на себя внимание Грандера. Но вопреки представлениям Пьето, Мигель прекрасно видел его. — Гаруцио, прошу, иди обратно. Я сейчас вернусь, — сказал он, не отрывая глаз от воды. — Я не могу оставить вас одного, — с переживанием сказал юноша. — Скажите, вам нехорошо? Если так, то я немедленно нанимаю фиакр, и мы отправляемся домой! И он уже было сделал шаг в сторону по направлению к перекидному мостику, но Грандер успел схватить племянника за рукав. — Стой! — с раздражением произнёс мужчина. — Не нужно, Гаруцио. Ты молод и оттого импульсивен. Но не всегда это идёт на пользу как тебе, так и окружающим! — Я вас не понимаю, дядя… — Т-с-с! Говори тише! — зашипел на него Мигель и боязливо оглянулся по сторонам. — Поверь, не духота послужила причиной моего полуобморока! — А что же?.. — Этот ужасный человек, — несвойственно грубо сказал Грандер, — тот, кто появился в конце вечера — нынешний корабельный квартирмейстер капитана Селби. Он и только он своим появлением будто перекрыл мне доступ к кислороду! Мальчик мой, я задыхался от зловещих воспоминаний, пока находился с ним в одном помещении! — Что же такого сделал этот господин? — спросил юноша, когда Мигель замолчал. — Дома, Гаруцио, дома, — затараторил Грандер, глубоко вздыхая, — такие истории не рассказываются на палубе, где слишком много посторонних ушей. А сейчас — вернёмся ко всем. Поддерживай миф о духоте. Гаруцио кивнул в знак согласия, и оба они направились обратно к капитану. — Тысяча извинений! — весело, но с непередаваемой усталостью во взгляде воскликнул Мигель, возвращаясь в своё прилюдное амплуа. — Здесь действительно было немного душно, и у меня закружилась голова. Все обратились к дверям и увидели Грандера и Пьето. Для общей видимости Гаруцио поддерживал Мигеля под руку. — Сейчас всё хорошо, сэр? — сорвался с губ Элли неожиданный для неё самой вопрос. Мигель улыбнулся кончиками губ и ответил: — Благодарю, мисс Куппер. Мне значительно лучше. — Замечательно, — вмешался в эту милую беседу капитан. — Полагаю, вечер можно объявлять закрытым. На своё заключение он получил одобряющие жесты. — Мы чудно провели время! — добавил Грандер, стараясь не замечать присутствия Варгаса. — Очень хорошо! — поддержал его доктор. — Смею надеяться, что за месяцы подготовки к отплытию мы сможем организовать ещё одно подобное собрание! — Непременно, мистер Стаун, — сказал Селби. — Сэр Варгас, — обратился он к сидевшему на тумбе чуть поодаль стола Андресу, — остаётесь за главного, пока я провожаю мисс Френсис и мисс Куппер до дома. — Это большая честь для меня, капитан! А Френсис, воспользовавшись общей отвлечённостью, шепнула на ухо Элли: — Присмотрись к доктору!