Eternal

— Бэкхён? — Ты стучишь в его дверь. Ответа нет. Комната была пуста, когда ты ее открыла. Твоё сердце падает в низ, но в то же время ты чувствуешь облегчение. В конце концов, ты еще не готова ему рассказать. — О, Колючка. — Ты оборачиваешься на голос и видишь Сехуна, который стоит там с таким видом, будто только что проснулся. — Если ты ищешь Бэкхёна, то он уже ушел. Ты заставляешь себя улыбнуться. — Ладно, спасибо. Сехун странно смотрит на тебя. — Ты в порядке? Твое сердце останавливается. Может быть, он знает? — Я… я в порядке. — Ты уверена? — Давит он. — Я знаю, что Бэкхён всегда берет слишком много крови и обращается с тобой грубо. Если станет слишком тяжело, ты должна сказать нам. Сказать? Думаешь ты с юмором. Он может убить тебя. — Окей. Сехун оставляет тебя стоять перед его дверью. Ты кладешь руку на живот, хотя пока ничего не чувствуешь. Еще слишком рано. Он убьет тебя?

***

— Эй. Кто-то тебя трясет. Ты узнаешь этот голос. — Я сказал, проснись. Осознание озаряет тебя, и ты немедленно вскакиваешь, твоё сердце подпрыгивает к горлу. — Б-Бэкхён! Ты вернулся. — Да. Ты вздрагиваешь, глядя на его грозное лицо. Он в плохом настроении. Должно быть, что-то случилось, когда его не было дома. Ты боишься и инстинктивно прикрываешь живот, защищая его от него. Он наклоняется ближе, отталкивая тебя назад. Ты научилась быть покорной и послушной. Никогда не говорить, пока к тебе не обратятся. Никогда не жаловаться. Но… — Бэк? — Ты шепчешь, чувствуя его вес на своем теле. Это успокаивающее, знакомое чувство. Его тело холодное, но не заставляет тебя чувствовать себя не уютно. Он просто держит тебя, не двигаясь. Ты научилась читать его мысли. Ты можешь понять его даже тогда, когда никто другой этого не может сделать. Так что ты можешь сказать, что что-то не так. Ты проводишь руками по его мягким волосам — Бэк? — Что случилось? Некоторое время он молчит, а потом бормочет: — Сегодня я…убил девушку. Ты напрягаешься при этих словах. Вампиры они такие. Они убивают безжалостно. Они превосходят людей. Ты знаешь, что клан «EXO» редко убивает людей, но всегда есть исключения. — Я… понимаю. — Ты просто говоришь, не зная, как реагировать. Мысль о том, что он может сделать что-то подобное, пугает тебя. Ты не можешь не думать, что если бы он сделал это с тобой? Но в глубине души ты знаешь, что он этого не сделает. Именно такие моменты подтверждают это. — Ты меня ненавидишь? — Шепчет Бэкхён, и с его губ срывается смешок, хотя он говорит ледяным тоном. — Ты должна ненавидеть меня. Я ужасен, правда? — Нет, это не так. — Ты обнаруживаешь, что отвечаешь медленно, продолжая ласкать его. — Ты вовсе не ужасен. Он отстраняется, глаза горят красным в темноте, и ты снова дрожишь. Когда он так смотрит на тебя, его трудно понять. Ты не можешь сказать, о чем он думает, злится он или нет. — У нее была такая тонкая шея. — Говорит он, проводя пальцами по твоему горлу, пока ты глотаешь. — Мне даже не пришлось напрягать силы, чтобы сломать её. — Он кажется погруженным в свои мысли, его глаза затуманились. — Бэк? — Ты выдыхаешь, но не следовало бы этого делать. — Замолчи. — Он шипит, снова притягивая тебя к себе. Одна рука больно впивается пальцами в твой бок, другая начинает снимать с тебя одежду. Его клыки касаются твоей шеи, и это чувство заставляет тебя крепко зажмуриться. — Я ужасен. Он кусает, а ты даже не пытаешься сдержать свой крик. Он любит, когда ты кричишь или плачешь, а когда ты пытаешься брыкаться, он наказывает тебя еще сильнее. Его бедра впиваются в твои, руки обхватывают твою шею, перекрывая поток воздуха. Ты ахаешь от неожиданности, широко раскрыв глаза от шока. — Я ужасен, правда? — Говорит он с усмешкой, глядя на тебя сверху вниз, как будто смеется над тобой. — Разве нет? Ты ничего не можешь сделать. Тебе требуется вся сила, чтобы кивнуть, судорожно хватая ртом воздух. Наконец он отпускает тебя, отделяя свое тело от твоего. Ты хрипишь, держась за шею и чувствуя, как она начинает кровоточить. — Да, это правда. — Шепчет он и уходит. — Что это такое? — Спрашивает Исин, явно раздраженный. — Ты что, издеваешься надо мной? Он пытался тебя задушить? — Нет, все совсем не так. — Отвечаешь ты, изо всех сил стараясь скрыть синяк на шее. Однако твое тело покрыто синяками, и ты не знаешь, почему все еще пытаешься это сделать. — Не могу поверить, — бормочет он себе под нос, — Как он может так с тобой обращаться? Из всех кто здесь живёт, с тобой он обращается хуже всего. — Он замолкает, глаза на мгновение расфокусируются. — Возможно. — Отвечаешь ты мягко. — Но ты больше беспокоишься о ней, верно? Любимице Чондэ? — Что? — Он резко выходит из оцепенения, выглядя взволнованным. — Я беспокоюсь за вас обоих.» Ты не можешь сдержать улыбку на своем лице. Исин всегда был самым мягким, но ты никогда не видела его таким раньше. Ты хочешь, чтобы у него все получилось, но в то же время знаешь, что в конечном итоге он будет разбит. Так же, как и ты, наверное. — Ты знаешь, что они делают? В течение ночи. — Спрашиваешь ты. — Похоже, Бэкхён сейчас в плохом настроении. — Ах, — вздыхает Исин. — Кажется, в последнее время в городе появился чужак. Много людей погибло. Вчера, когда они вернулись, на Бэкхёна даже накричал Чунмён. Должно быть, потому, что он убил девушку. — Кстати, — Исин многозначительно смотрит на тебя. Ты сглатываешь, уже зная, что он спросит. –Ты ему уже сказала? — Нет, — отвечаешь ты удрученно. — Я собиралась сделать это еще вчера, но не смогла заставить себя. — Хм. — Это все, что он говорит. — Ладно, я пойду спать. Если тебе что-нибудь понадобится, просто найди меня. Ты смотришь, как он уходит, положив руку на живот. Ты должна сказать ему об этом как можно скорее. Ты не можешь вечно держать это в секрете. Может быть, он и вправду будет счастлив. По спине пробегает холодок, и ты проводишь пальцем по синяку на шее. Нет, как он может быть счастлив? А что будет после рождения ребенка? Он никогда не будет настоящим отцом для этого ребенка. Может быть… может быть, лучше просто убить его… Ты чувствуешь, как тело начинает трястись. Не стоит зацикливаться на этом самому. Это плохо. Голова итак идет кругом, и ты можешь придумать только плохие концовки этого разговора. Как бы ты на это ни смотрела, ребенок все равно умрет. Разве не менее жестоко просто убить его сейчас? Ты резко встаешь, покачиваясь, когда тебя захлестывает волна головокружения. Ты должна выйти из этой комнаты на свежий воздух. Ты спускаешься вниз, направляясь на кухню. Остальные девушки уже там, и ты рада их видеть. Они обе люди, и обе женщины. Конечно, рассказать им не повредит. Ты отчаянно нуждаешься в совете и поддержке. — Д-Доброе утро. Они оборачиваются и смотрят на тебя с удивлением. Они выглядят обеспокоенными, и ты сразу же чувствуешь себя виноватой за то, что заставляешь их чувствовать себя так. — О, Доброе утро! — Хуи здоровается с натянутой улыбкой на лице. — Гм…ты в порядке? Нет, вовсе нет. — Я…мне нужен совет. — Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне. — В чем дело? — Спрашивает женщина Чондэ мягко. Твое сердце нервно сжимается. — Я… — Начинаешь ты дрожащим голосом. –… Возможно, беременна. — Ты лжешь. Ты уже точно знаешь, что это так, и все же боишься сказать это вслух. Как будто, сказав им это вслух, ты сломаешься. — Что? — Они кричат, и этот шум пугает тебя. Ты уверена, что Бэкхён вернулся в свою комнату и спит, но всё же боишься, что он может услышать. — Не так громко! — Говоришь ты. — Я… я не знаю, что делать. — Бэкхён знает? — Спрашивает девушка Чондэ и ты отрицательно качаешь головой. — Я боюсь сказать ему об этом. По выражению их лиц можно сказать, что они точно знают, как он отреагирует. — Но…разве это возможно? — Спрашивает Хуи. — Чтобы вампир оплодотворил человека. Я никогда о таком не слышала. У тебя сводит живот. Ты тоже не уверена. Ты никогда не слышала об этом. И все же это правда. — Ну, у меня не было…ну, ты знаешь…ни с кем раньше. — Ты уверена, что беременна? — Спрашивает девушка Чондэ, и тебя уже тошнит. Да, я уверена. — Я…я так думаю? — Ты так сильно дрожишь, как бы крепко ни держалась. Ты так напугана, так растеряна. — Я не знаю! Я просто очень боюсь. Девушка Чондэ тянет тебя в объятия, ее прикосновения теплые и успокаивающие, так непохожие на холодную кожу Бэкхёна. — Ничего страшного, мы как-нибудь разберемся. Ты даже не заметила, что плакала. Она вдруг ахает, удивляя тебя. Она спрашивает, как долго вампир может обходиться без еды, и ты предполагаешь, что Чондэ не кормился ею некоторое время. Как им обоим повезло. У них есть кто-то, кто заботится о них. В глубине души ты сгораешь от зависти. Ты хотела бы, чтобы Бэкхён тоже любил тебя так же. Тебе бы хотелось, чтобы он обнял тебя, поцеловал и улыбнулся. Он тебе хоть раз улыбнулся? Слезы всёё не останавливаются. Ответ — нет. Ты никогда не видела, чтобы он тебе улыбался. По крайней мере, не искренне. Ты никогда не будешь причиной его улыбки, особенно сейчас, когда ты беременна. — Эй, — Хуи нежно обнимает тебя после того, как девушка Чондэ ушла. — Все в порядке. Я уверена, что он будет счастлив. — Однако ее тон тревожен, и это заставляет тебя рыдать еще сильнее. — Не будет, — говоришь ты, впервые произнося это вслух. — Он его не захочет. — Ты этого не знаешь. — Она старается говорить ободряюще. — Бэкхён не настолько жесток, чтобы убить собственного ребенка. Разве не так? Ты чувствуешь, как его пальцы крепко сжимают твою шею. Единственная причина, по которой ты жива, — это то, что он нуждается в пище. Конечно, он бы давно убил тебя, если бы не это. Как ты могла подумать, что он не причинит тебе вреда? Ты просто дура. Очевидно, ты недостаточно хорошо его знаешь. Ты шмыгаешь носом, заставляя себя перестать плакать. Сейчас не время плакать. Ты должна быть сильной не только для себя, но и для своего ребенка. Ты натянуто улыбнулась, поблагодарив Хуи. — Да, наверное, он не настолько жесток. Но с ним никогда нельзя быть уверенной, не так ли? Ты начала возвращаться в свою комнату, твоя голова все еще кружится. Дело не в том, что ты ему не доверяешь или, скорее, хочешь доверять. Бывают моменты, когда его стена трескается, и ты почти уверена, что он нежен внутри, но эти моменты настолько редки, что ты не уверена, показалось тебе это или нет. Ты бы хотела верить в него. Но ты больше не одинока, и у тебя есть другая жизнь, которую нужно защищать. Ты хочешь этого ребенка, даже если он его не захочет, этот ребенок будет твоей единственной семьей, единственным существом, связанным с тобой по крови. Ты больше не можешь позволить себе быть беспечной или безрассудной. Ты сворачиваешься калачиком в своей постели, нежно потирая живот. — Все будет хорошо, мама защитит тебя, несмотря ни на что. Ты должна держать этого ребенка в секрете от него, несмотря ни на что.