Eternal

Бэкхён снова вышел. Последние несколько дней он был в отвратительном настроении. Исин сказал, что это было из-за чужака. Ты на самом деле очень рада, что он ушел. После того, что он сделал с тобой вчера, ты боишься его видеть. Боишься, что он причинит тебе боль или, что еще хуже, твоему ребенку. Заснуть было трудно. Твоё тело очень слабое, и ты все еще плохо ешь. Даже при том, что Исин постоянно проверяет тебя, ты знаете, что тебе потребуется гораздо больше времени, чтобы вернуться к нормальному весу. Медленно твои глаза тяжелеют, ты кладёшь руку на живот, чтобы убедиться, что ты не одинока. А потом ты слышишь голоса, доносящиеся снизу. Похоже, они вернулись, хотя обычно они так громко не разговаривают. Сгорая от любопытства, ты на цыпочках подкрадываешься к двери и приоткрываешь ее, чтобы лучше слышать. Ты едва можешь разобрать слова, но узнаешь голоса. Это Чондэ, Чунмён…и женщина. Она говорит совсем немного, но ты совсем не узнаешь ее голос. Дрожь пробегает по спине, когда ты слышишь шаги рядом. Ты быстро отступаешь обратно в комнату, забираясь под одеяло. Ты же не хочешь, чтобы тебя застукали за подслушиванием. Бэкхён наверняка накажет тебя. Через несколько мгновений дверь со щелчком открывается. Ты изо всех сил стараешься дышать ровно, притворяясь спящей. Кровать опускается рядом с тобой, тело прижимается к твоему. Бэкхён. Ты скрываешь свое удивление, не желая выдавать себя. Бэкхён почти никогда не спит с тобой вот так. Но он не прикасается к тебе, не ложится напротив тебя. Его спина касается твоей, и все. Но, может быть, это все, в чем он нуждается. Его сторона кровати пуста, когда ты просыпаешься. Ты встаешь, потягиваясь. Ты задаёшься вопросом, как скоро начнёт расти живот. Ты взволнована и напугана этой мыслью. Освежившись, ты спускаешься вниз, чтобы найти что-нибудь поесть. Если ты хочешь стать здоровее, то должна есть пищу последовательно. Ты замираешь на лестнице, когда видишь незнакомую женщину, поднимающуюся наверх. Она видит, как ты улыбаешься. Ее улыбка выглядит дружелюбной, но от нее по спине пробегают мурашки. — Доброе утро. — Э-э, Доброе утро. — Отвечаешь ты, отходя в сторону, чтобы она могла пройти. Ее шаги легки, а движения изящны. Она выглядит прекрасно. Кто она такая? — Торн? Ты подпрыгиваешь, удивляясь, увидев Бэкхёна. Он выглядит раздраженным, но в этом нет ничего нового. Однако ты почти улыбаешься, глядя на его взъерошенные волосы; он, должно быть, вернулся в свою комнату в какой-то момент. Он замолкает, глаза его расширяются и он хмурит брови. — Ты видела ее? Ты киваешь. — Кто она такая? Его лицо темнеет, на нем появляется легкая тревога. — Виктория. Она… была любовницей Чондэ. Она также является виновницей нападений, которые происходят в последнее время. — Значит, она… плохая? — Спрашиваешь ты тихо. Бэкхён пожимает плечами, проводит рукой по своим растрепанным волосам и вздыхает. — Все мы, вампиры, в некотором роде плохие, не так ли? Она…ну. Я не знаю. Просто держись от нее подальше. Что-то в ней не так. — Она не причинит нам вреда? — Шепчешь ты, все больше и больше тревожась. Если она любовница Чондэ, то наверняка нацелится на его любимицу. Ты ненавидишь саму мысль о том, что с ней что-то случится. — Надеюсь, что нет. — Бэкхён колеблется, на мгновение его взгляд смягчается. — В любом случае, она нам не помеха. — Это правда. — Шепчешь ты не так уверенно. Бэкхён выглядит настороженным, а когда он в таком состоянии, ничего хорошего из этого не выйдет. — В любом случае, я тебе нужна сейчас? — Я… — Он замолкает. — Неважно. Я собираюсь снова заснуть. Это странно. Он никогда не уклонялся от того, когда хотел чего-то от тебя. Он всегда брал то, что хотел, не заботясь ни о чем на свете. Ты не можешь справиться с волнением, которое ты чувствуешь, чувство, которое заставляет тебя схватиться за него. — Жди. В его глазах мелькают удивление и гнев, когда он резко говорит: — Что? Ты не думаешь, что когда-нибудь была настолько смелой, чтобы сказать ему что-то в ответ. Ты сглатываешь, гадая, накажут ли тебя. Тем не менее, ты беспокоишься о нем, и уверена, что все эти нападения повлияли на него больше, чем он хотел бы показать. — Можно мне… поспать с тобой? Его глаза расширяются еще больше от удивления, прежде чем он хихикает, показывая клыки. — Так вот чего ты хочешь? — Он больно хватает тебя за руку, заставляя визжать. Он затаскивает тебя в свою комнату, захлопывая дверь. –Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? Дерьмо, дерьмо, дерьмо он не так понял! В твоей голове гудят всевозможные сигналы тревоги. Тебе не следовало этого делать, ты была такой идиоткой сказав это! Ты спровоцировала его, когда он был в таком плохом настроении. Ты просто мастер находить неприятности для себя. Он толкает тебя на кровать, насмехаясь над тобой. — Ты ведь любишь грубо, правда? Ты яростно качаешь головой, чувствуя, как слезы щиплют глаза. Ты слишком напугана, чтобы издать хоть звук. Он рвет на тебе рубашку, кусает тебя за грудь, не настолько, чтобы проколоть, но достаточно, чтобы причинить боль. Он двигается намного быстрее, чем обычно, намного грубее. Ты сильно дрожишь, обхватив руками живот. Прошло так много времени с тех пор, как ты в последний раз так плакала во время секса. Первые несколько раз это был кошмар, а потом ты к нему привыкла. Но бывали и такие случаи, когда он был нежен. Нежный. Как будто ему не все равно. Он раздвигает твои ноги, и ты пытаешься вспомнить те времена, когда он прижимал тебя к себе, двигаясь медленно, как будто у вас было все время в мире. Где можно было услышать звуки, которые он издавал у твоего уха. Ты закрываешь глаза, отворачиваешь голову, готовясь снова сломаться. Но Бэкхён не двигается. Его тело застывает над твоим, и ты осторожно открываешь глаза. Он выглядит растерянным, почти обиженным. — Ты плачешь. — Он выдыхает, пальцы тянутся, чтобы смахнуть слёзы, но ты вздрагиваешь от его прикосновения. Он выглядит почти виноватым. — Ты меня боишься. Это был не вопрос. Просто факт. Он отстраняется от тебя, садится на край кровати и проводит рукой по лицу. Ты удивлена. Ты никогда не думала, что он остановится, будет так выглядеть и говорить такие вещи. Ты подсаживаешься ближе к нему, осторожно кладя руку ему на плечо. — Бэкхён? — Я не понимаю, почему ты все еще говоришь таким тоном. — Говорит он с горечью, не глядя на тебя. — Как будто тебе не все равно. Как будто ты беспокоишься обо мне. Я ведь страшный, правда? Я сделал тебе больно. Я делаю с тобой все, что хочу. Почему ты все еще говоришь таким тоном? Он кажется сердитым, но ты не понимаешь почему. — Я не ненавижу тебя. Я беспокоюсь о тебе. — Но почему? — Он вырывается. — Почему ты меня не ненавидишь? Почему ты беспокоишься? — Из-за таких моментов, как этот! — Восклицаешь ты, повышая голос в тон ему. — Потому что ты показываешь мне моменты, когда кажешься человеком. Как будто ты тоже боишься себя, а мне все не равно. Тишина. — Я вампир. — Шепчет он. — Я никогда не смогу быть человеком. Ты выдыхаешь. — Я знаю. — Ты ложишься обратно, даже не потрудившись прикрыться, потому что он уже видел тебя столько раз. Все твои шрамы, которые он на тебе оставил — наверняка он помнит каждый. — Ложись. Давай просто поспим. Он не двигается с места, и ты думаешь, что он может уйти. Но потом заползает в постель и накрывает тебя одеялом. Он прижимает тебя к себе, его дыхание нежно касается твоих щек. Как будто он любит тебя. Когда ты просыпаешься, в комнате темно. Должно быть, уже ночь. Ты позволяешь своим глазам немного приспособиться, ты пытаешься встать, но обнаруживаешь, что не можешь этого сделать. Раздается тихое ворчание. — Просто полежи немного дольше. Рука Бэкхёна крепко обнимает тебя за талию, его нос касается твоей шеи. Кажется, он ещё сонный. Ты не можешь сдержать улыбку на своем лице, твоя рука ложится поверх его. — Ты теплее, чем я помню. — Бормочет он. — Раньше ты была намного холоднее. — Я стала есть лучше. — Отвечаешь ты. Для ребенка. Он не отвечает, но его хватка на мгновение сжимается, прежде чем он отпускает тебя и встает. — Сейчас ночь. Я собираюсь идти. — Идти? — Повторяешь ты, тоже поднимаясь и дрожа от холода, который пробирает твою голую кожу. — Патрулировать? — Нет. — Отвечает резко он. Тон, который говорит, чтобы дальше не спрашивала. Прошлая ночь мелькает у тебя в голове, и ты боишься задавать ему вопросы. — …Окей. Бэкхён смотрит на тебя так, словно чувствует себя виноватым. Как будто он действительно хотел остаться. Но потом все исчезает, и он снова становится безразличным вампиром. Он надевает новые брюки и рубашку и направляется к двери. Он замолкает, застыв в дверном проеме. — Кроме того, не забывай не приближаться к Виктории. — Когда он уходит, ты слышишь, как он бормочет: — Серьезно, я не знаю, о чем думают Чондэ и Чунмён.

***

— Ты уезжаешь? — Спрашиваешь ты потрясенно. — Возможно. — Исин отвечает, пожимая плечами. — Зависит от ее ответа. –А как же Чондэ? — Ты не можешь себе представить, что не сможешь видеть его и разговаривать с ним вот так. Он также единственный вампир, который знает о твоем состоянии. Исин хмурится, услышав его имя, и фыркает. — Мне все равно, что он думает. — Я буду скучать по тебе. — Ты шепчешь, чувствуя, как твое сердце падает от этой мысли. Исин улыбается мягкой, грустной улыбкой, нежно гладя тебя по голове. — Я тоже буду скучать по тебе. Если я действительно уйду, ты должна пообещать мне, что будешь заботиться о себе. Ешь правильно и позаботься о своих собственных ранах. — Я так и сделаю. — Отвечаешь ты, снова потирая живот. — В конце концов, теперь у меня есть этот малыш. Исин кивает, по-видимому, с некоторым облегчением. — Я решила ничего ему не говорить. — Что? — Восклицает он удивленно. — Почему нет? Он же отец, он должен знать. — Ты действительно думаешь, что он будет счастлив? — Ты издала горький смешок. — Примет ли он его вообще? Разве он не захочет просто убить его? — Ну, рано или поздно он узнает, когда живот начнет расти. Ты глубоко вдыхаешь, уже раздумывая об этом, но ничего не можешь сделать. — Я займусь этим, когда придет время. К тому же, ребенок будет более стабильным к тому времени. Исин выглядит обеспокоенным, складки появляются между его бровями. — Да, наверное. Ты улыбаешься, сжимая его руку. — Не беспокойся обо мне. Будь счастлив, Исин. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, в отличие от своих братьев. Любовь — это действительно странная вещь. Из всех братьев ты уверена, что Чанёль — самый счастливый. Он более жизнерадостный и мягкий, чем другие по своей природе, плюс у него есть Хуи. Чондэ… ну, ты уверена, что в какой-то момент он был счастлив с Викторией. А теперь? Ты не так уж в этом уверена. Ты не можешь сказать. И Бэкхён… Ты же не думаешь, что он когда-нибудь был счастлив в своей долгий период жизни. Если он когда-нибудь влюбится, изменится ли? Принесет ли ему любовь счастье? Представить, как он нежно улыбается другой женщине, держит ее за руку и нежно целует, занимаясь с ней любовью.… Ты чувствуете, как слезы щиплют твои глаза, но быстро смаргиваешь их. Все в порядке, ты уже давно смирилась с этим. Ты не та, кто может сделать его счастливым. Все нормально. Ты просто надеешься, что однажды он сможет по-настоящему улыбнуться.