Не верь безумию любви

      За свою долгую жизнь и службу Ки-Ади-Мунди повидал много людей. Он давно смирился с тем, что люди принимают решения чаще исходя из эмоций, чем анализа. С некоторыми у него установилось понимание, они были более рациональны или хотя бы умели справляться с наследством своих неразумных предков-приматов, с побужденим сначала делать, потом думать. Но он никогда не знал, что делать с такими, как Анакин Скайуокер.       После возвращения с Джабиима и Ааргонара Скайуокер провел в госпитале декаду, на одиннадцатый день сбежал и подал рапорт прямо командованию эвакуационного флота с требованием расследовать всю эту эвакуацию. Копию рапорта, он, как и положено, отправил в Совет. Ки-Ади-Мунди ознакомился с этим любопытнейшим документом. Рапорт был составлен в неописуемом стиле, чередовавшем издевательские пассажи канцеляритом с жестким и четким описанием событий. Последний бой Отряда Девяти, погрузка на транспорт в бурю и грозу, отказ флотских превышать нагрузку и отказ командования прислать дополнительные корабли для эвакуации лоялистов и их семей. Завершался рапорт короткой и страшной строкой - все лоялисты, окруженные на месте посадки, несколько тысяч человек, были уничтожены сепаратистской армией. Когда Скайуокер докладывал это все в кабинете канцлера в присутствии большей части Совета, он помолчал немного и сказал: “Как вы думаете, после этого будут ли союзники доверять нам?”       Пророком в этой паре обычно выступал Кеноби, и, видимо, от него Скауйокер научился выдавать случайные пророчества и писать издевательски закрученным канцеляритом. Только Кеноби написал бы в этом стиле весь рапорт, от начала до конца. Но Оби-ван Кеноби погиб, сгорел в ходячем танке, а его убитый горем ученик достался Ки-Ади-Мунди, как единственному из мастеров Ордена, кто мог - теоретически - управиться с самым одаренным и непутевым падаваном Ордена.       С копией рапорта и ответом от адмирала Реена Ки-Ади-Мунди направился к жилищу своего ученика. Вообще-то ученик должен был жить в апартаментах своего наставника. Но Ки-Ади-Мунди хватило одного взгляда на апартаменты Кеноби и Скайуокера, чтобы понять - перемещать полное рабочее место механика и здоровенный моделирующий терминал нереально. Когда Ки-Ади-Мунди предложил Скайуокеру оставить все, как есть, тот немного отмер и перестал быть похож на ожившего покойника. Может быть, даже получится поладить с ним и довести до Посвящения. Он нажал вызов на дверной панели.       - Войдите! - ответил голос Анакина из динамика, и Ки-Ади-Мунди вошел. Рабочий стол был окружен бестеневыми лампами на гибких ножках. Рядом со столом стоял дроид-астромех, растопырив ремонтные конечности, с инструментами наготове. Над разложенными по рабочей поверхности инструментами и запчастями, над измерительной установкой висела в воздухе многослойная проекция. Анакин сидел у стола без туники и рубашки и, надвинув на глаза визор, что-то регулировал в протезе.       - Прошу прощения, - не отрываясь от своего занятия, сказал он. - Я закончу, хорошо?       Ки-Ади-Мунди прошел и сел в кресло. В общей комнате царил хорошо упорядоченный хаос. Полка с мнемопатронами, на стене большой свиток с узором для медитации - его хорошо было видно с подиума в эркере под окном, видимо, медитировать обитатели апартаментов предпочитали именно там. Половину комнаты занимал гибрид мастерской и лаборатории, в углу виднелся постамент для дроида. Дроид время от времени попискивал, и Анакин явно принимал его сообщения, отвечая односложно. Пожалуй, Ки-Ади-Мунди это обиталище нравилось. В Силе оно было чистым, просторным, светлым - такое же ощущение исходило и от Кеноби. Анакин, занятый настройкой, ощущался переливающимся сиянием. Совершенно не хотелось думать о работе, о Джабииме, о прагматичности, приводящей к предательству, о восьми ровесниках его странно обретенного падавана, которые остались в джунглях Джабиима. И о том, что Оби-Ван Кеноби домой уже не вернется.       Закончив, Скайуокер подвигал рукой, сделал несколько резких движений. Снял визор, смахнул проекцию, выключил лампы.       Дроид пискнул.       - Да, Ар-ту, спасибо. Теперь работает.       Дроид покатил на свой постамент. Подключился там к информсокету и замер. Скайуокер надел рубашку, накинул тунику и повернулся к Ки-Ади-Мунди.       - Прошу прощения, что заставил вас ждать.       - Все хорошо, это я должен просить прощения за то, что пришел не вовремя. Как твоя рука?       Анакин поднял правую руку, сжал и раскрыл золотистые пальцы.       - Уже хорошо.       Ки-Ади-Мунди сомневался, что очень хорошо. Скайуокер был правшой, как большинство круглоголовых, ему наверняка пришлось переучиваться.       - Я рад. Насчет твоего рапорта…       Скайуокер ногой подвинул свой стул, сел, облокотившись на стол.       - Да?       - У тебя был приказ выйти из боя и доложить канцлеру о всем происходящем?       - Да. Иначе я остался бы на оборонительном рубеже. Я получил приказ и тут же взял свуп и полетел к месту посадки.       - Почему ты сразу не поднялся на орбиту с первым же челноком?       - Там не оказалось офицеров. Я был старшим по званию, поэтому принял командование на себя.       - Твои действия?       - Я приказал эвакуировать раненых. У нас был только один корабль. Я решил подняться на орбиту и вызвать на связь Корускант, чтобы запросить дополнительный транспорт. Десант дроидов ребята почти весь истребили, и я надеялся, что кто-то из них… кто-то из них уцелел.       - Надеялся или знал?       Скайуокер опустил голову.       - Я знал, что они все погибли. Мы были друзьями. У нас была связь. Я надеялся, что мы сможем эвакуировать Гиллмунна и его людей. Я не знал, что Альто Стратус убит. Его смерть все равно никого не спасла, КНС успела раньше.       Он стиснул кулаки.       - Они все погибли зря.       Ки-Ади-Мунди положил руку ему на плечо.       - Ты действовал правильно, падаван, никто не смог бы сделать лучше.       Скайуокер нахмурился.       - Мне очень жаль, что твой наставник погиб.       - Я не почувствовал его смерти, - произнес Скайуокер.       - Так бывает, - уверил его Ки-Ади-Мунди. - Я не стану настаивать на выполнении всех формальностей, но все же хочу обсудить с тобой занятия. Вряд ли я смогу заниматься с тобой фехтованием, разве что ты захочешь усовершенствоваться в Макаши…       - Нет, - быстро сказала Скайуокер. - Я предпочитаю Джем Со. Для Макаши нужно точечно направлять Силу, у меня не получается. Если вы не против, я продолжу занятия в общей группе.       - Хорошо, это решено. Мастер Драллиг назначит нам отдельное время для работы в паре, - согласился Ки-Ади-Мунди. - Что с твоими занятиями в Технионе? Я получил извещение из учебной части, что ты должен в ближайшее время пройти семестровые тесты.       - Да, я должен был сдавать еще месяц назад, но я был на задании. Хотел договориться на следующую декаду.       Словом, тогда казалось, что все хорошо. Ки-Ади-Мунди не форсировал контакт со своим неожиданным падаваном, а тот просто учился, сдавал свои тесты, несколько раз отпрашивался в город, занимался какими-то техническим проектами, помогал техникам в ангарах. И был полностью, совершенно закрыт. Ощущение от него в Силе иногда становилось тем же ярким, переливающимся золотом, но только когда он работал. Между мастером и падаваном был словно бы безмолвный уговор - я делаю все, как положено, а вы не лезете, куда не надо.       Он сдал свои тесты на отлично, и Ки-Ади-Мунди его поздравил. У них даже начало получаться взаимодействие - когда Скайуокер перешел на Соресу, заняв оборонительную позицию в паре. Макаши - преимущественно атакующий стиль, как и Джем Со, их тоже можно сочетать, но нужна идеальная слаженность. Идеальной слаженности им было не достичь, поэтому Скайуокер предпочел более простой вариант.       И никаких нарушений режима, выходок, выступлений на общеобразовательных занятиях, пререканий с мастером. Ки-Ади-Мунди почти желал, чтобы это спокойствие всколыхнула какая-нибудь обычная выходка Скайуокера, от которых Кеноби хватался за голову, но ничего не было.       Все изменилось, когда их послали на Варонат. Днем Скайуокер сопровождал Ки-Ади-Мунди, как и положено, выполнял поручения, вылетал на патрулирование и охоту за пиратской армадой, а ночью уходил в ангар и работал там с ночной сменой механиков. На вопрос, почему он так делает вместо отдыха, Скайуокер отвел взгляд и ответил:       - Я не могу спать. И я уверен, что Оби-ван жив. Но я не знаю, что делать. Я не могу понять, где он.       Ки-Ади-Мунди хотел сказать что-то насчет того, что мертвые мертвы, надо пережить это и идти дальше, но за щитами Скайуокера пылало и плавилось отчаяние, и он ничего не сказал. Только подумал, что у мальчика слишком сильная привязанность к учителю, и Кеноби напрасно не обращал на это внимание.       А на следующий день, выйдя на летную палубу, Ки-Ади-Мунди увидел, что к нему бежит готовый к вылету Скайуокер. Оживший, почти сияющий.       - Он жив! - воскликнул он, останавливаясь рядом. - Оби-ван жив! Я знаю, где он примерно, я рассчитал направление! Разрешите вылет!       - Оби-ван Кеноби погиб, - Ки-Ади-Мунди постарался произнести это как можно мягче. - Я ничего не чувствую. Ты выдаешь желаемое за действительное. Тебе сегодня нельзя никуда лететь, падаван…       Скайуокер коротко, яростно выдохнул и внезапно опустился на колени.       - Пожалуйста, мастер Мунди, позвольте мне…       Ки-Ади-Мунди смотрел на склоненную перед ним голову, окруженную в Силе морозным инеем, и не знал, что делать.       - Встань, падаван, - сказал он. - И не делай так больше. Ни перед кем.       Скайуокер встал. И Ки-Ади-Мунди понял, что если он сейчас не сделает что-то, не примет какое-то решение - нет, проще: если он не разрешит Скайуокеру лететь по крифф знает как вычисленным координатам, то он горько об этом пожалеет. Потому что Скайуокеру было сейчас наплевать на ответственность, присягу, неподчинение приказу, правила и волю старшего джедая.       По счастью, Скайуокер не успел ничего сказать.       - Что происходит? - раздался звонкий голос Ади Галлии. Она тоже была готова к вылету, за ее плечом высился Пло Кун.       - Мой падаван утверждает, что Оби-ван Кеноби жив, но я ничего не чувствую.       - У тебя нет с ним связи, друг, - сказал Пло Кун. - А у Анакина есть.       - Отправьте его… кстати, куда? - спросила Ади Галлия.       - Рифлор.       - …на Рифлор с командой сопровождения, а мы тут справимся и вдвоем, - она подмигнула Анакину.       - Хорошо, - согласился Ки-Ади-Мунди. - Готовься к вылету, Анакин.       Тот молча кивнул и пошел, ускоряя шаг, к своему файтеру.       Потом, уже когда все кончилось благополучно и Кеноби уложили на койку в медотсеке крейсера, висящего на орбите Вароната, Ки-Ади-Мунди сказал Скайуокеру:       - Ты был прав. Мне следовало прислушаться к твоим словам.       Скайуокер только поклонился молча.       Еще через декаду его посвятили в рыцари.       В следующий раз они встретились на Джеонозисе, когда за Скайуокером вилась, словно флажок за гонщиком, хорошенькая девочка-тогрута с острым языком и бесконечной верой в своего наставника. Между ними даже сложились вполне дружеские отношения.       Но после того, как Ки-Ади-Мунди вывел из неопровержимых улик вину Асоки Тано и проголосовал за ее исключение и суд над ней, ни Скайоукер, ни Кеноби не сказали с ним ни слова вне официальных рамок - только вежливое безличное “мастер Мунди” и безразличный скользящий мимо взгляд. Виновна оказалась совсем другая - и ее мастер не стала ее защищать. Луминара Андули просто _отпустила_ свою ученицу.       Сегодняшнее выступление Скайуокера на Совете словно провернуло лезвие в старой ране. Его безрассудная, эмоциональная вера - в наставника, в ученицу, в своих солдат - оказывалась раз за разом вернее и надежнее, чем строго разумный скептицизм. Выходя из зала Совета, Ки-Ади-Мунди нарочно дождался Кеноби у лифта.       - Я должен принести вам свои извинения, мастер Кеноби. Вам и Скайуокеру - за дело падавана Тано. Я был неправ, и это могло стоить ей жизни. Передайте ему, пожалуйста.       - Почему бы вам самому не поговорить с ним?       Они вышли из лифта и пошли по галерее, залитой закатным светом.       - Боюсь, Скайуокер не станет со мной разговаривать.       - Почему? Между вами что-то случилось, когда он был у вас под началом?       - И да, и нет, - Ки-Ади-Мунди задумчиво огладил бороду. - Видите ли, когда вы бежали из плена после Джабиима…       Кеноби насторожился.       - Скайуокер пришел ко мне, сказал, что вы живы и он знает, где вы. Он просил разрешения лететь вам на помощь. Я сомневался. Он тяжело переживал вашу гибель, не мог спать из-за кошмаров.       - И вы…       - Я не поверил ему. Начал говорить о реальности, о желании… И тогда он встал передо мной на колени и сказал: “Прошу вас, мастер, позвольте мне лететь”.       Кеноби взглянул собеседнику в лицо, и Ки-Ади-Мунди впервые ощутил его щиты без скрывающей их мягкой маскировки - непробиваемые, тяжелые, как броня крейсера.       - Именно так и сказал? - спросил Кеноби. - И что вы сделали?       - Что можно было сделать? Только взять взвод коммандос и лететь вместе с ним.       Кеноби наконец отвел взгляд.       - Анакин родился на Татуине. Его мать была рабыней. Квай-Гон помог ему освободиться, но не смог выкупить его мать. Я подавал прошения Совету с просьбой выкупить его мать и забрать в безопасное место. Мне было отказано. Она погибла перед первым сражением на Геонозисе.       - Он знал? - спросил Ки-Ади-Мунди.       - Он прилетел туда прямо с ее похорон.       Кеноби отвернулся, глядя на закатное солнце, уходящее за башни делового центра.       - Теперь я понимаю, - сказал Ки-Ади-Мунди. - Это был первый и единственный раз, когда он назвал меня мастером. Конечно, он не имел в виду значения “наставник”, ведь я стоял между ним и вами.       - Он не хотел оскорбить вас. Просто он привык, что я ему верю.       - Я понимаю, - повторил Ки-Ади-Мунди.