Не верь безумию любви

      Когда Мэйс Винду вышел из зала совета - последним, зашифровав протокол и отправив его в архив, он обнаружил, что день не кончился. В холле башни его ждал Скайуокер.       - Что-то еще? - спросил Винду.       - Да. Можно вернуть Асоке Тано ее оружие?       - Подробнее, пожалуйста, - Мэйс вызвал лифт и жестом пригласил Скайуокера составить компанию.       - Она сейчас работает телохранительницей у сенатора Наберрие, - сообщил Скайуокер. - С привычным оружием она могла бы быть более… эффективной.       Винду вздохнул. Когда Скайуокер подражал манере Кеноби, выходило ужасно, хотя по-своему... эффективно.       Лифт остановился на нужном этаже.       - Идем.       Скайуокер шагал рядом с ним, мрачный и сосредоточенный.       Они прошли в рабочий кабинет. Сейчас голопроекции были все выключены, терминал спал. Винду указал Скайуокеру на кресло в эркере, а сам открыл сейф и достал шкатулку, на которой косо была приклеена этикетка с именем Асоки Тано.       - Держи. Как она там вообще?       - Нормально, - ответил Скайуокер, разглядывая шкатулку и явно размышляя, как бы побыстрее удрать. - Она это умеет. Ну и не на фронте все-таки.       Винду поставил на столик между ними полупрозрачные чашечки на фарфоровых подставках, налил густо-рубиновой жидкости - над чашечками поплыл сладкий цветочный аромат. Сел. Скайуокер разглядывал его со странным выражением лица - видимо, пытался сообразить, что он такого натворил, что его приглашает побеседовать глава Ордена.       - Кеноби, похоже, до сих пор думает, что вся эта история была сорвавшейся операцией? - спросил Винду.       - А чем она была?       - А это нас проверяли на прочность и сообразительность, - сказал Винду, разглядывая свою чашку на просвет. - Девочка эта, Баррис Оффи, утверждает, что она разочаровалась во всем и вот так выразила свое неприятие философии и практике Ордена. Видишь дырку?       - Слишком хитрая интрига, - ответил Скайуокер. - И ее кто-то учил. Мастер Андули не практикует джар’кай, и никто из тех, кого я спрашивал, никогда не видел, чтобы Баррис брала уроки. Асока ей тоже ничего не показывала. И стиль сам по себе странный. Я тогда сказал, что она имитировала Вентресс, но потом понял, что нет. Ее просто учил кто-то, кто учился вместе с Вентресс. Или кто учил.       - Так вот, Анакин, она не помнит, кто ее учил. И утверждает, что все сама. Но целители говорят, что в памяти у нее пробелы. О которых Баррис не подозревает и не может их отследить. А знаешь, что у нее было триггером?       Скайуокер на риторический вопрос отвечать не стал.       - Ты и твоя падаванка. Это когда их на Джеонозисе завалило, а ты их откопал. Девочка Баррис посмотрела на тебя и как ты готов за свою ученицу срыть все на километр вглубь и разметать по закоулочкам, и решила, что ее мастер к ней слишком холодна и несправедлива.       - Ну вы же все время меня упрекаете за неумение отпускать, за привязанности и все такое, - не удержался от шпильки Анакин.       - А ты знаешь, как надо?       - Я не знаю, как надо. Я не могу по-другому.       - В этом-то и вся проблема, - сказал Винду скорее сам себе, чем собеседнику. - Кроме того, ты в ее возрасте уже стал рыцарем и почти сразу получил ученицу. А она все еще падаван. И вообще Орден неправ.       - И что? - спросил Скайуокер.       - Это еще не главное. Главное, Анакин, то, что Сенат напринимал таких законов, что мы мало что можем сделать. Мы обязаны подчиняться законам Республики, у нас вроде бы есть права, но с новыми законами мы оказываемся жестко подчинены даже не Сенату, а исполнительному комитету и лично канцлеру. И проверили, будем мы подчиняться или дадим отпор.       - Это значит, - медленно сказал Скайуокер, - что у противника есть возможность нас уничтожить. И мы знаем, какая.       - Думай дальше. Настоящая военная верхушка в лице Таркина продемонстрировала нам, что вертит законом, как хочет. По одному и тому же обвинению два совершенно разных приговора. Но все в рамках закона, заметил? А главное - или мы соглашаемся, что нас судит военный трибунал, мы же генералы и коммандеры, либо оказываемся вне закона все.       - И поэтому вы исключили и выдали Асоку?       - Считаешь, не надо было?       - “Пусть лучше один погибнет, чем все”, так?       Винду поморщился - он не ожидал, что гнев Скайуокера так резко и сильно ударит в его щиты.       - И в общем, ты прав. Так делать было нельзя.       Скайуокер посмотрел на Винду с крайним недоверием, но промолчал.       - И то, что говорит Баррис - тоже верно. Мы перерождаемся в нечто иное, чем не должны быть. Принимаем опрометчивые решения.       - “Тьма надвигается, молнии бьют по вершинам, рушатся башни, гаснет огонь в очаге…” - проговорил Скайуокер.       - Это ты к чему?       - Это так. Стихи. Просто образ очень похож.       Винду хмыкнул - то ли он спроецировал, то ли для Скайуокера его щиты не так уж непроницаемы.       - В старой альдераанской поэзии еще и не такое есть. “Мой свет угасает - не сразу, не так, не мгновенно. Мой свет угасает как зимний закат - постепенно. И медное солнце уходит во тьму, оставляя рассеянный отблеск и алую полосу вдоль горизонта. Я слепну, на дне моих глаз выжжен огненный диск предзакатного солнца. Мой свет угасает. Я помню все меньше мелодий. Рассвет не настанет. И черное солнце восходит.” Хорошо описывает наши нынешние отношения с Силой.       - А мы вообще будем с этим что-то делать? - спросил Скайуокер.       - Уже делаем. Всего я тебе сказать не могу, но ты не единственный инициативный изобретатель в этом муравейнике. И у нас хронически не хватает людей. У нас кое-где войсками командуют старшие падаваны, оставшиеся без мастера, потому что мастеров некем заменить.       - А еще на эти места Сенат ставит людей по назначению губернаторов, да?       - И ты сам знаешь, как эти люди распоряжаются солдатами, - в тон ему ответил Винду.       Нет, все-таки даже когда Скайуокер хорошо держал щиты, все его эмоции можно было читать по лицу.       - Чья это была идея - подсунуть мне падавана?       - Чем ты недоволен? Ты вообще в курсе, что в попадаешь в десятку самых молодых рыцарей, но по возрасту появления падавана уверенно лидируешь?       - Да мне все равно, - возмущения Скайуокер даже не скрывал. - Вы прислали мне четырнадцатилетнюю девчонку на войну! В разгар операции.       - Ну извини. Она вернулась после культурной стажировки на Шили. Гордая охотница лесов и степей с кучей подвигов и ожерельем из клыков добычи. И тут все воспитатели взвыли, а список взысканий посвященной Тано и ее клан-сиблингов стал быстро расти. И пока он не дорос до рекордных размеров - то есть твоих - Йода решил, что вы друг другу подходите. Он ведь не ошибся?       Скайуокер посмотрел в сторону и промолчал.       - У тогрут психика немного иначе работает, как у всех хищников. Поэтому ей в четырнадцать было проще, чем тебе в девятнадцать. У нас тут бродят неприкаянные подростки в возрасте падавана, на которых не хватает наставников. У нас, видишь ли, проблема - впервые за тысячу лет возрастная группа от 10 до 15 по численности превосходит остальные. Мы подняли верхнюю границу начала ученичества до 15 лет, но учителей все равно не хватает.       - Я больше никого не возьму. Даже и не заикайтесь.       - Тебе никто и не даст. Ты из более-менее нормальных детей делаешь свое подобие. И знаешь, что я тебе скажу? Двух Скайуокеров Храм не выдержит. Нам и одного-то многовато.       Скайоукер вдруг прекратил плескать эмоциями куда попало и тихо сказал:       - Я знаю, что вы были против того, чтобы я учился.       - Был. Я, в общем, до сих пор не уверен, что мы поступили правильно. Но Кеноби сказал, что обещал тебя учить - и исполнит обещание любой ценой. А я же знал, как он к этому серьезно относится, как он ждал посвящения… Он в своем роде не хуже тебя - упирается на самом неожиданном месте, так что не сдвинуть.       - Я не знал, - Скайуокер нахмурился.       - Ну вот будешь знать. Нарушителем всегда был Квай-Гон, - Винду привычно назвал его по личному имени, и это столь же привычно кольнуло в груди. Тринадцать лет - но не утихает. - Его падаван, наоборот, считался самым правильным. И первое, что он сделал, став рыцарем, - нарушил правила. Потребовал мало того, чтобы тебя взяли, но и чтобы ты сразу стал его падаваном.       - И Совет взял и согласился?       - Пришлось. Кеноби очень жестко потребовал. И ты был уже полностью инициирован, не имея ни малейшего понятия, что делать с Силой. Для него это в результате обернулось к лучшему. Для тебя - не знаю.       - Почему?       - Ты - уязвимая точка. Я видел это с первого дня. Вижу сейчас. Так не бывает - чтобы человек был уязвимой точкой так долго. Но… вот передо мной джедай Анакин Скайоукер - и он уязвимая точка. И вот передо мной канцлер Шив Палпатин - и он тоже уязвимая точка.       Что хорошо - так это что Скайуокер подхватывает мысль на лету, без долгих объяснений.       - Первичная точка я, а канцлер вторичная, потому что он связан со мной?       - Хороший вопрос. - Винду потер подбородок. - Не думаю. Вы в этом смысле не связаны. И еще неизвестно, что на самом деле является второй уязвимой точкой - Палпатин как таковой или канцлер как должность.              Свой чай Скайуокер, оказывается, выпил. Ну да, Кеноби каф не пьет, всегда заваривает сладкие цветочные смеси. Винду наконец-то отпил из своей чашечки. Даже остывший, чай был приятен на вкус и радовал беспечной свежестью. И нельзя ведь сказать, что Скайуокер ему не нравится - действует эффективно, головы не теряет, отличный боец и инженер, но в Силе постоянно сбивает с толку. Потому что непредсказуем. И эмоционально нестабилен. Пусть подумает насчет канцлера.       Прямо говорить о том, что все последние политические перемены сходятся к канцлеру, Винду не стал. Канцлер покровительствовал Скайуокеру с детства, помог поступить в технический университет по индивидуальной программе, просто интересовался. Скайуокер канцлера уважал и, похоже, был к нему привязан. А отвлекаться от привязанностей и трезво оценивать ситуацию так и не научился. Ну, пусть подумает. Мозги там хорошие, профессора хвалили. Интересно, до чего додумается.