Не верь безумию любви

Шаак Ти ненавидела ослепительную белизну Камино и тонкие, вычурные узоры, которые она различала в этой белизне. Хомо видели только белый цвет, она видела смутные очертания, каминоанцы видели яркие картины. Это разражало. Это было символом ситуации - каминоанцы знали то, о чем представители Республики даже не думали, а джедаи едва догадывались. Шаак Ти сидела на Камино третий год. Она предпочла бы войну, но... для слуха тогрут был доступен тот же диапазон, что и для каминоанцев, и она слышала их речь полностью, а не только тающие высокие звуки, как хомо или твилеки. И о, конечно же, ни один каминоанец не догадывался, что она понимает их без помощи дроида-секретаря. И что она понимает, что они пишут в своих лабораторных отчетах. Нет, Шаак Ти не была целителем, у нее не было способностей. Она была нейрофизиологом со специализаций на млекопитающих - и она очень хорошо понимала, что каминоанцы сделали с клонами. Внесенные изменения должны были сделать копии Джанго Фетта менее упрямыми, более управляемыми, более покорными. Не было никакой необходимости глушить способность к агрессии чипом в лобной доле мозга, достаточно было чуть-чуть подрегулировать адреналин и тестостерон. А значит, клоноделы врали. Шаак была недовольна собой, она бездарно прохлопала две жизни, из-за ее невнимания погиб Тап, из-за ее недоверия и нерасторопности погиб Файвз. Бесстрашный, решительный умница Файвз, который не испугался сделать себе операцию на мозге. Кустарный нейтрализатор Скайуокера был ненамного безопаснее - но весь ее батальон и батальон мастера Типлар без колебаний прикладывали его ко лбу слева и нажимали спуск. Для кадетов нужно было более тонкое решение. Как Кеноби и его друзья в Сенате ухитрились продавить засекречивание Камино в обмен на признание присоединившейся территорией с представительством в Сенате - Шаак Ти не знала, разве что в общих чертах. Инициатива исходила не от лоялистов, которых постоянно обвиняли в лоббировании интересов Ордена и клонов, а от группы сенаторов из Среднего Предела, среди которых она увидела имя Хаакат Суан, сенатора от Шили, а так список был территориальным - Итор, Орд-Мантелл (да неужели?), Аркания, Ансион и Гли-Ансельм, и вся республиканская восходящая ветвь Хайдианского Пути... И половина инициаторов числится в инициаторах Особого Мандата, который позволяет отдельным планетам и системам предпринимать вооруженные экспедиции для спасения своих граждан из рабства. А Зайгеррия как раз на этой самой восходящей ветви... Но пока сенатор от Камино госпожа Буртони* выступает за продолжение производства клонов, Камино - точнее, город-остров Типока - немножко поменяется. Теперь заказчик - Сенат, а представитель от Сената у нас внезапно господин Бенет Прайер, еще недавно - помощник сенатора от Уйтера госпожи Лекси Дио**, вроде бы никак не связанный с инициативной группой Закона о секретности клонопроизводства. Советник Прайер с любезной улыбкой утвердил весь список мер, который дала ему Шаак Ти, и ни Лама Су, ни глава проекта Нала Се даже шеями не повели в знак несогласия или раздражения. Они же монополисты! И согласны ради гигантских доходов и умопомрачительных перспектив на все поправки к производству. Кроме чипов. Но это теперь дело поправимое. С начала блокады - и введения новых условий - прошло всего два месяца, а изменения были уже заметны. Жилые ярусы клонов расцвели рисунками по стенам. Волонтеры из межпланетного фонда адаптации и ребята из Образовательного корпуса быстро и решительно внедрили в быт кадетов всех возрастов цветные карандаши, краски, кисти, печатные репродукции традиционных картин, постеры с героями голодрам и сами голодрамы. Старшие клоны тоже приложили к этому руки и познакомили кадетов с протащенными контрабандой голодрамами и записями гонок. Другое масштабное воздействие каминоанцы благополучно прохлопали. Большая часть волонтеров и джедаев из Служебных Корпусов оказалась женского пола. Нет, клонам давали основы расоведения и культурологии в курсе обращения с гражданским населением, и теоретически они знали и о женщинах, и о не-людях. Но жили-то в среде собственных отражений, и сержанты-мандалорцы называли их "эйайяде" - "эхо" во множественном числе, и различали только по номерам на кителях. А теперь гражданский мир пришел к ним сам. Сложнее всего было с отрядом "Аурек"*** - пробной партией клонов. Их называли еще Первой Сотней. Аурек были выше, чем стандартные клоны, с большей мышечной массой и более быстрой реакцией. Они были старше всех, если не считать Бобу Фетта и нулевую партию. До выпуска дожило восемьдесят девять клонов из сотни - высокий результат, следующие партии СС и СТ были не так удачливы, на них отрабатывали методики и критерии отсева. Иногда из партии в десять клонов оставляли одного - для контроля. Таких часто потом выбраковывали уже ближе к семи-восьми годам после сложных тестовых испытаний. Шаак Ти помнила, что как раз из таких контрольных образцов был Рекс, капитан 501 легиона - и дело было не в отклонениях во время клонирования, а в том, что у этой группы волосы оказались светлыми. Видимо, Джанго Фетт был носителем рецессивного гена, и он удвоился во время клонирования. Для каминоанцев это было такое же отклонение, как слишком высокая возбудимость нервной системы или чуть более позднее развитие координации рук. Уже здесь, уже будучи куратором проекта, она узнала, что Рекс остался в живых благодаря Аурек-17 - тогда Семнадцатый был потенциальным инструктором и работал с группой, в которой оказался будущий Рекс. Странно, но клоны из "Аурек" предпочитали зваться по номерам, за редким исключением. Большая часть из них служила в спецподразделениях разных армий, но одиннадцать были постоянными инструкторами - вместо уволившихся с окончанием контракта прежних сержантов Джанго Фетта. Семнадцатый был из них. Семнадцатый был инструктором для инструкторов - тех клонов, которые после ранения были непригодны для активной службы. Исходный каминоанский протокол предусматривал для них декомиссию в случае, если лечение или базовое протезирование не могли вернуть их к исходной боеспособности. Этот пункт был первым, который отменили - сработал аргумент о высокой стоимости каждого солдата. И о том, что нерационально держать на небоевых должностях полноценных бойцов. Так что когда Орден немного разобрался с этой системой и оформил право управления клонами на себя, практику декомиссии прекратили первым делом. Семнадцатый успел повоевать пять месяцев в составе будущего 212 батальона, попал в плен вместе со своим генералом, бежал - и быстро был признан негодным к полевой службе. Поврежденное колено плохо заживало, подвижность была ограничена, а замена сустава лучше бы не сделала. Так что Семнадцатый остался инструктором, и теперь был фактическим начальником боевой подготовки. В его личном деле Шаак нашла рапорты от флотских офицеров, в которых Семнадцатого обвиняли в хамстве, наглости и своеволии. На языке Шаак то же самое называлось прямота, честность и инициатива. НА первом же совещании в новой роли Шаак предложила ему следить, чтобы каминоанцы не нарушали втихую нового регламента. Она подозревала, что он докладывает не обо всем, предпочитая кое-что улаживать самостоятельно. А в одни прекрасный по меркам Камино день (штиль, голубое небо в белых облаках, дорожка белого солнечного пламени по воде) он пришел к ней, отсалютовал и достал из-за спины клона лет десяти на вид - десяти обычных, а не пересчитанных для клонов. С шапкой почти белых кудрей и янтарными глазами. - Это Зерек****, - сказал он. Зерек оказался... оказалась - это была девочка - личным проектом Налы Се. Ее существование не было задокументировано. Она помогала своей создательнице в лаборатории, ее видели другие клоны - но они считали, что это обычный экспериментальный экземпляр, вроде Бракованной партии. Зерек и точно принадлежала к Бракованной Партии, она была извлечена из репликатора вместе с ними. Но те соответствовали трехлетним хомо, как и все прочие клоны на Камино, а вот Зерек родилась нормальным младенцем. Нала Се изучала на ней когнитивные способности хомо, поэтому у Зерек было детство с игрушками, алфавитными кубиками, музыкой и развивающими занятиями, с дроидом-нянькой высшего класса и даже компанией клон-кадетов в возрасте от трех до пяти лет, то есть от дня вылупления до начала ускоренного роста. Физически Зерек было примерно двенадцать-тринадцать лет, Нала Се все-таки слегка ускоряла ее взросление. И совершенно точно Джанго Фетт не знал о ее существовании. Когда Семнадцатый увел девочку в сектор, отведенный для волонтеров и учителей, Дум толкнул Болта локтем в бок и сказал: - Кто у нас ставил, что Рекс мутант? - Ну, я, - хмуро отозвался Болт. - За ужином отдам. - Да ладно, - Дум довольно ухмыльнулся. - Учи генетику, сынок. Болт надулся. Он был всего-то на полгода младше Дума. И десерт он проспорил. Хотя сейчас это не имело значения, сладкого можно было взять и два, и три - сколько хочешь. Типлар и Шаак Ти пришлось ждать, пока капитан и коммандер выйдут из кабинета, и только потом смеяться. Взрослые, повидавшие виды бойцы в тыловых условиях вели себя иногда как обычные подростки-хомо, и на взгляд тогруты и микканки это было вдвойне забавно.