Нет ничего приятнее исчезающего страха.
Ричард Бах
***
Катарина снова оглянулась. Ясное голубое небо, спокойная водная гладь, темная полоска леса… Она находилась на той самой поляне, где отец устроил ей испытание. Девушка удивленно похлопала глазами, явно не ожидая оказаться здесь. Шатенка слегка нахмурилась. Какое сегодня число? И почему она проснулась тут, прямо на песчаном берегу Лазурного озера, а не в своей кровати? Катарина повернулась в сторону водной глади, которая сейчас мирно вздымалась и мягко пенилась у берегов. Шатенка медленно подошла к воде, даже не обращая внимание на песок, забившийся в туфли. «Красиво…» — подумала девушка, наблюдая как волна ударилась об берег и с тихим шипением откатила назад. Затем снова. И снова. Клаес стояла словно загипнотизированная, не отрывая взгляда от водной глади. Постепенно мысль о том, как она тут оказалась и что делает, выветрилась из головы, будто бы ее смыло одной из волн. Катарина глубоко вдохнула свежий, чуть солоноватый воздух. Солнце на горизонте постепенно садилось, окрашивая небо в розовый свет. От созерцания переливающихся бликов на поверхности озера ее отвлек мужской голос. — Катарина? Девушка вздрогнула. И громко сглотнула. Затем положила руку на песок, даже не удосужившись повернуться. «Все четверо…» — сразу же определила она, слегка прикрыв веки. — Какая ирония, что мы снова встретились на этом же месте, не так ли, милая? Катарина не ответила. — Ты игнорируешь нас, сестренка? Девушка горько усмехнулась, но не стала поворачиваться. — И даже ничего не скажешь? Шатенка вздохнула. «Нет, ну вы даете.» Клаес медленно повернулась. Ветер игриво поднимал подол платья и трепал распущенные волосы. Голубые глаза равнодушно глядели из-под опущенных ресниц. Розовые губы изогнулись в усмешке. — Убивайте. Это наша последняя встреча.***
Кит нервно отмерял комнату широкими шагами, то и дело останавливаясь, чтобы вдохнуть воздуха и попытаться успокоиться. Не получалось. Катарина упала в обморок полчаса назад, а Клаесу казалось, что он ждет уже несколько дней. Беспокойство за сестру съедало парня изнутри, заставляя жевать собственные губы чуть ли не до крови, и постоянно одергивать от любого шороха. Каждый раз, когда в коридоре слышались чьи-то шаги, он надеялся, что это кто-то из слуг спешит к нему, чтобы сообщить, что Катарина проснулась. Парень сжал кулаки. Какое-то нехорошее предчувствие наталкивало мысли о том, что что-то произошло в замке, пока его сестренка гостила там. Ведь еще неделю назад она ходила более-менее радостной и даже взбудораженной, возможно взволнованной, но никак не уставшей или измученной, какой она показалась ему сегодня. И у парня был только один подозреваемый. Джаред. Этот сукин сын третий принц определенно что-то сказал или сделал Катарине. Угрожал? Запугал? Пытался давить? Может манипулировал? Он не знал. У Кита не было точных ответов или каких-либо догадок, но одно он понял точно: без третьего принца здесь не обошлось. Русоволосый нахмурился. Если это он виноват в том, что сестренке стало плохо и она упала в обморок, то Кит лично уроет, а если надо, то и из-под земли достанет и еще раз уроет. (Блин, знаю, шутить нельзя, но тут все в буквальном смысле, вхвхв) «Джаред, ублюдок! Что ты с ней сделал?» — утробно прорычал Клаес. Парень тяжело задышал и схватился руками за волосы, медленно оседая на ковер в центре комнаты. — Кит, Кит, — позвала его девочка, осторожно подходя к мальчику с вытянутыми руками. — Кит, успокойся. — Катарина, не подходи! — закричал мальчик. Злость мгновенно испарилась и теперь Кит обеспокоенно — нет, с нескрываемой паникой — смотрел на сестру. — Я могу тебя ранить! Я опасен в таком состоянии. — Глупенький, Кит, — ласково улыбнулась Катарина, поднимая руку и сокращая дистанцию между собой и мальчиком до минимума. Девочка потрепала маленькой ладошкой кучерявую макушку брата. — Когда тебе будет плохо, просто вспомни обо мне. — Катарина… — судорожно прошептал Кит, закрывая глаза. — Прости, прости. И зачем я только отпустил тебя к нему? Черт, не смог защитить. Еще и братом зовусь. Что он тебе сделал? Если бы только… Клаес резко поднялся с колен и подбежал к письменному столу. Дрожащими руками он перевернул все письменные принадлежности, которые до этого были аккуратно сложены. Несмотря на свою любовь к чистоте и порядку — а это касалось всего: вплоть до конспектов — парень вытянул первый попавшийся чистый лист бумаги и начал быстро черкать какое-то письмо. Слишком резкий движения взбалтывали чернильницу, пару черных капель, упавшие с пера, заляпали лист, но Кит не обратил на это внимание.Ваше Высочество Четвертый Принц, прошу Вас…
Покончив с письмом менее чем за сорок секунд, наследник Клаесов сложил его в трое и запихнул в конверт. Затем крикнул, позвав слугу, который вошел сразу же после приказа и забрал письмо. Когда дверь закрылась, Кит грузно уселся на кресло и тяжело вздохнул. Мыслей в голове не поубавилось, но, по крайней мере, он надеялся на то, что найдет ответы на некоторые вопросы. Парень перевел взгляд за окно. Солнце потихоньку садилось за горизонт.***
Нико вдохнул чуть прохладный вечерний воздух. Некоторые цветы в их саду уже закрылись, будто бы готовясь ко сну. Парень сделал несколько шагов вдоль кустов с белыми розами. Аромат цветов постепенно ослабевал, и Аскарот знал, что запахнут они с прежней силой только завтра утром. Парень провел длинными аристократичными пальцами по одному из бутонов и поморщился: наслаждаться вечерней прогулкой мешали мысли о третьем принце и Катарине. — Стоило сразу избавиться от тебя, — усмехнулся брюнет. Возможно, притащи он вместе с Аланом еще одного свидетеля, который бы не зависел от короля, у него был бы шанс вывести Джареда на чистую воду. А там уже и до заключения или ссылки недалеко. Нико, конечно, сомневался, что Его Величество позволит любимому сынку лишиться блондинистой головы, но если привлечь к этому делу всеобщее внимание, то можно будет добиться хоть какого-то наказания. Но была одна проблема. Аскарот вздохнул. Катарина. Только из-за нее ему пришлось отказаться от этой затеи. Ведь девушка не выдержит осуждения, все эти шептания, косые взгляды, если он решится сдать Джареда. Не ему ли не знать, как относятся к таким девушка в обществе. Ее заклеймят, и даже славное имя герцогской семьи не убережет от презрительных взглядов других аристократов в ее сторону. Но ему до этого не было дела. Самое главное — что они успели. Да, этот ублюдок успел ее потрогать, ранить, напугать, но не успел тронуть. Аскарот вздохнул от облегчения, когда Катарина, вздрогнув и покраснев, покачала головой на его немой вопрос. И несмотря на то, что другой мужчина бы лишь пренебрежительно махнул рукой в ее сторону, скривившись даже от одной мысли, чтобы жениться на ней, Нико бы с радостью взял ответственность на себя. Аскарот ее любил, а это было самое главное. Но Нико лишь грустно потупил взгляд, вспоминая разговор в беседке, который состоялся между ним и Катариной в тот злополучный день. Катарина его не любила. Никогда не любила и даже не смотрела на него, как он на нее. И уж тем более, не думала о том, чтобы выйти за него. Брюнет горько усмехнулся. После отказа, рана на сердце не перестала кровоточить, нет. Нико только пытался собраться с чувствами, ощущая, как пустота внутри лишь разрастается. Бесполезно. Он слишком сильно ее любит. Парень сорвал белый бутон нежного цветка. Один из шипов больно кольнул его по руке, и на бледной коже выступила красная бусинка. Нико лишь сжал в руках цветок, деформируя бутон и сминая лепестки.***
Алан удрученно выдохнул, захлопнув дверь от отцовских покоев. Парень раздраженно рыкнул, громко потопав подальше от королевской спальни и совершенно не заботясь о «аристократичной» походке. Как так? Отец отказался даже слушать его, не говоря уже о том, чтобы пересмотреть свое наказание для Джареда. Катарина не хотела, чтобы весть об этом распространилась за пределы дворца, поэтому Алан пытался настоять хотя бы на том, что бы придумать что-нибудь посуровее домашнего ареста. Он бы мог подставить брата и рассказать о его грязной выходке, но слишком уважал Катарину, чтобы оставаться глухим к ее просьбе. Тем более, когда ей и так паршиво. Парень с громким стуком — чуть ли не пиная — открыл двери, ведущие на задний сад, где находился самый большой фонтан на территории королевского дворца. Проходящие мимо слуги, едва завидев младшего принца, сразу же пытались уйти другой дорогой, лишь бы не попадаться ему на глаза. И правильно. Стюарт-младший был слишком раздражен, нет, слишком зол, чтобы встречаться с кем-то. Алану даже показалось, что у него скоро пар из ушей пойдет. Будь он магом огня, он бы уже давно подорвал все вокруг, оставив лишь пепел. Но он был магом воды. Самой холодной, спокойной стихии. Хотя сейчас ему хотелось только крушить, рвать и метать от душащего его чувства несправедливости и обиды. Парень раздраженно рыкнул, сжимая кулаки и еле как сдерживаясь, чтобы не заорать на весь дворец. Ярость, всепоглощающая ярость клокотала внутри, заставляя впиваться ногтями в ладони и кусать губы до крови. Алан за три секунды преодолел расстояние в двадцать шагов, стоило ему завидеть узорчатое, мраморное сооружение посреди цветочных клумб. Парень, буквально задыхаясь от гнева, опустил руки в воду и, даже не волнуясь о том, что его могут увидеть, плеснул себе в лицо прохладной водой. Все равно ничего не скажут. Он ведь королевский отпрыск. Никто даже не осмелится. Губы парня дрогнули в слабой ядовитой усмешке. Чертовы лицемеры и трусы. Алану было плевать на них всех, но… Почему из-за них должна страдать она? Катарина не заслужила такого. Не заслужила быть невестой такого мудака, не заслужила вообще испытать такое. Она должна быть счастлива, спокойно поживать с любимым человеком, радоваться жизни. Не знать тягот, которые бы обязательно упали на ее голову, выйдя она за Джареда и став членом королевской семьи. Стюарт поморщился. Пусть она и не станет его женой, но это лучше, чем если бы ему пришлось видеть ее во дворце каждый день, зная, что это не он причина ее пребывания здесь. Видеть наглое, довольно ухмыляющееся лицо брата, который бы всем своим видом демонстрировал превосходство. И все же было обидно. Хотя он и понимал, что в том, что его любовь оказалась невзаимной, ее вины нет. В груди что-то болезненно сжалось, и Алан рыкнул, сжав руки, которые он так и не вытащил из воды, в кулаки. Послышался сухой треск, а через секунду повеяло холодом. Алан закрыл глаза, громко сглатывая. Последние лучи солнца игриво сверкнули сквозь прозрачные ледяные оковы, в которых оказался фонтан. Парень скривился, когда щеку чем-то обожгло. Прозрачная слезинка бесшумно упала на заледеневшую воду.***
— Аргх! — Джаред испепелил очередную вещицу, которую смог найти в комнате. Сама спальня превратилось лишь в жалкое обгоревшее подобие былого величия, а не походила на шикарно убранные королевские покои, какой была всего пару часов назад. — Черт, черт, черт! Парень шумно выдохнул и схватился за золотые пряди, местами почерневшие от сажи. Какой же он идиот! Скула чуть саднила, но Стюарт не чувствовал боли, вместо этого лишь как в припадке бегал по комнате, сжигая все, до чего дотянется рука. Разум переполняли эмоции, и это был первый раз, когда он не мог трезво мыслить. В голове смешались мысли, голос Катарины, его собственный, обрывки ночи, убийственный взгляд, которым одарил его Алан. Парень медленно осел вниз, на пол, потому что от ковра остались какие-то куски обгоревшей, вонючей шерсти, а кровать была поломана. Что же он наделал? Катарина теперь точно его возненавидит. Она и так всегда относилась к нему настороженно, а теперь не подпустит к себе ближе чем на милю. А Алан, Нико и Кит точно об этом позаботятся. Его сейчас не волновали ни его будущее, ни слова отца, ни то, как отреагируют на это остальные. Плевать, что скажут об это другие, его волновало лишь то, как отреагирует на это Катарина. Наваждение спало, оставляя за собой лишь злость, недовольство и… чувство вины. Черт, она ведь была в его руках, почти что в его власти, оставалось совсем немного! Джареду захотелось взвыть словно раненый зверь. Все, что он делал, — это добивался ее любви. Задаривал подарками, уделял внимание, был учтив и внимателен. Помогал с уроками, никогда не осуждал ее интересы и вкусы, защищал перед другими дворянами. Он был красив, умен, силен и являлся членом королевской семьи. Даже претендовал на трон! Но почему ей этого не хватало? Почему она не любила его? Почему никогда не смотрела на него? Он ведь не просил многого: всего лишь того, что бы быть любимым в ответ. Джаред даже был готов отказаться от трона, если бы Катарина не захотела становиться королевой! Ну п-о-ч-е-м-у? Джаред не знал. И это незнание убивало. Почему она просто не могла полюбить его в ответ? Он ведь влюбился в нее ни за что. Ни в симпатичное личико, ни во влияние герцогской семьи, ни в земли и территории, которыми Клаесы обладали. Он ведь любил ее — Катарину. Без всяких там статусов, богатств и красивых платьев. Парень отрешенно посмотрел вперед, взглядом прожигая стену перед собой. Почему? Он ведь не просил от нее больше этого. Не просил ее соответствовать статусу, не просил вести себя как леди, не просил выкладываться по полной в Академии. Он просто просил взаимности. Просто просил, чтобы была рядом. — Я хочу, чтобы вы расторгнули нашу помолвку. Джаред посильнее сжал ошметок от ковра, что попался ему в руки, и стиснул челюсти. Да даже силой он не смог удержать ее рядом. Ему было все равно, хочет она этого или нет. Да, он поступал эгоистично, безрассудно, но в тот момент у него просто отказали тормоза и отключился рассудок. Он просто не мог позволить кому-то другому забрать ее у себя. Он просто… — Я просто… — едва слышно, задыхаясь от собственных метаний и слез, прошептал Джаред, хватаясь за единственный уцелевший предмет в комнате — запачканный сажей и золой серебряный канделябр, который валялся неподалеку. Длинные, изящные пальцы потянулись и обхватили тонкую металлическую ножку. Джаред, не сдерживаясь, дал волю злости. А затем смахнул горячий пепел с раскрытой ладони.***
Катарина резко открыла глаза, напряженно всматриваясь в полумрак, царивший в комнате. Девушка прислушалась: в спальне, кроме нее, никого не было, в коридоре лишь изредка раздавались тихие шаги. На тумбе рядом с кроватью находился колокольчик, который Энн предусмотрительно оставила, перед тем как уйти, чтобы не мешать ей восстанавливать силы. Шатенка потянулась и медленно встала. На стене горела пара свечей, которые не давали комнате полностью погрузиться во тьму. Катарина обернулась: солнце уже село, а небосвод почти полностью был усыпан звездами. Девушка довольно улыбнулась. Тело отдохнуло, голова не гудела, а ужасные картины, которые мучали ее в кошмарах, уже успели поблекнуть. Катарина неспешной походкой подошла к окну, чтобы впустить свежий воздух в помещение. Чуть прохладный ночной бриз ворвался в комнату, даря чувство умиротворенности и спокойствия. Где-то невдалеке тихо стрекотали цикады. Катарина не смогла сдержать расслабленного вздоха и счастливой улыбки. Ей впервые так хорошо спалось.