Отвратительный папочка

      Рейх проснулся от звука захлапывающейся входной двери и шорохов в коридоре. Россия все еще спал, прижимая к себе Зефирку и тихо посапывая. Будить не хотелось - он так мило шевелил носиком! - и нацист решил не вставать с насиженного места. По тяжелому дыханию и уставшим шаркающим шагам немец понял, что это Союз вернулся с работы.       Как говорится: "Вспомни солнце - вот и лучик"; только фриц подумал о муже, как тот сразу появился на пороге комнаты, опираясь локтем на дверной косяк. Ариец указал на спящего и беззвучно предложил сесть рядом, похлопав ладонью по поверхности дивана. - Как ты сегодня, mein süßer? - спросил мужчина, когда коммунист опустился на мягкую мебель и положил голову на плечо мужа, обнимая и его самого, и сыночка. - Не очень, - честно ответил Советы. - Великобритания прожужжал все уши про свои колонии и про то, какой он бедный отец и какого ужасного ребенка воспитал. У меня вот их пятеро, и ничего! - возмущался он, бурно жестикулируя руками. - Не жалуюсь! - Тише-тише... - попытался успокоить мужчину Третий, прижимая того ближе и нежно целуя в макушку. - Думаю, это не то, от чего стоит раздражаться. Ты и так слишком много времени уделяешь делам, я уже говорил это. Тебе нужно расслабиться, - с этими словами Рейх, осторожно вытянув руку из-под тела России, сжал плечи СССР и поскользил вниз, утыкаясь холодным носом в его шею. Тот не сопротивлялся, а даже поддавался ласкам, двигаясь навстречу движениям и запрокинув голову назад. - Ты же заслуживаешь еще пару выходных, м? - Да, но м-мне нужно работать... - пробормотал Союз, запнувшись от приятных тянущих ощущений. - У меня еще столько всего недоделанного... - Ну перестань! - хихикнул он, когда нацист начал поглаживать живот. - Я же боюсь щекотки! - Обожаю твой смех, - улыбнулся немец, продолжая действие. Советы тихо попискивал, пытаясь сдержать смешки, а потом уже захохотал в голос, пытаясь закрыть уязвимое место. Фриц зажал рот любимого рукой, чтобы тот случайно не разбудил Росса, и, притянув его голову к себе, чмокнул в висок. - Не шуми! - Ты сам меня доводишь! - прошептал сквозь пальцы коммунист, похихикивая и отталкивая ладонь. - Ты голодный? - резко перевел тему. Ариец, недолго думая, ответил положительно, и оба направились на кухню в обнимку. - Тебе не кажется, что сегодня погода более теплая и светлая, нежели вчера? - вдруг спросил СССР, переворачивая очередной блин. Рейх, сидевший за столом и постукивавший по нему кончиком вилки, прервал свое "интересное" занятие и с любопытством вышел на балкон. Закрыл глаза и вдохнул приятный вечерний воздух, от которого немного кружилась голова, и на его лице расплылась довольная улыбка. - И правда... - произнес Третий, наслаждаясь видом. - Предлагаешь прогуляться? - Не знаю, - пожал плечами Союз, вновь наливая тесто на сковороду. - Я вроде бы устал, но хочется движения... Подай масло, будь добр. Хотелось бы чего-то спокойного, что не утомляет так, как работа. - Тогда допекай блинчики, мы покушаем и все вместе пойдем, - предложил немец, выполняя просьбу и после обнимая сзади, схватив за бедра. - Дурак, я же обожгусь! - вскрикнул Советы и несильно стукнул близлежащей деревянной ложкой по лбу нациста. Тот с фальшивой обидой нахмурил брови и предупредил: - Я же тебя сейчас укушу. - Только попробуй - я тебя без блинов оставлю!       Видимо, это не очень пугало фрица; он нежно прикусил мочку уха коммуниста и медленно выдохнул носом, обжигая дыханием. Видел бы он сейчас, как раскраснелся русский! После мужчина переключился на шею, целуя ее, не смея причинить боль любимому, хотя желание было очень велико. - Ч-черт, Рейх... - выдохнул СССР. - Я же сказал уже... У меня пригорит все, давай потом, сам же попросил приготовить тебе! - А я хочу сейчас.       Ариец неожиданно укусил мужа в плечо; тот вздрогнул и рвано выдохнул. - Ну ты совсем идиот... - Я знаю.       Третий резко развернул Союза лицом к себе и втянул в поцелуй, впиваясь в розовые губы и прокусывая их. Русский, за долгие годы привыкший к этому, просто не сопротивлялся, позволяя смешивать слюну с кровью, которая уже стекала по подбородку. Плита была предусмотрительно выключена, а Рейх уже пересадил Советы на столешницу, пристроившись между разведенными в стороны коленями. Коммунист начал торопливо расстегивать белоснежную рубашку нациста, находя пуговицы наощупь. Тот тоже времени зря не терял: не прерывая поцелуй, стянул с любимого пиджак, следом - удушливый галстук, а с рубашкой решил не церемониться, просто разорвав ее. - С тебя новая, - улыбнулся СССР, отстранившись на сантиметр. - Это то, о чем ты сейчас думаешь? - рыкнул немец и вновь приник к губам мужа, прижимая его ближе. - А если Россия проснется? - пробормотал Союз, вновь отстраняясь, чем вызывая величайшее недовольство у партнера. - Да черт с ним, я так хочу тебя!       Подхватив Советы под коленями, фриц тихо прошел через гостиную в спальню, где уронил первого на кровать, навалившись сверху и покрывая тело поцелуями. СССР тихо поскуливал, дозволяя делать с собой все, что пожелает этот "зверь". Но вот дело дошло до брюк, и только холодные длинные пальцы коснулись члена, коммуниста пробрала мелкая дрожь и он закатил глаза. - Как же тебя легко возбудить...       Ариец начал медленно водить рукой по детородному органу, одновременно с этим снова присасываясь к бедным истерзанным губам. Союз стонал в поцелуй, закинув руки на плечи Третьего и слегка помогая. Сорвав черные брюки с бедер мужа, Рейх отстранился и упёрся руками по бокам от головы мужчины. Тот уже понял, что нужно будет делать, и послушно открыл рот. Немец удовлетворенно кивнул, и вскоре два пальца оказались в полости рта русского. Он старательно работал языком, стараясь как можно тщательнее смазать их слюной, нацист же тем временем избавлялся от оставшейся одежды. - Так не хочется тебя растягивать, - признался фриц, словив возмущенный взгляд лежавшего. - Но я не хочу делать тебе и себе больно. По крайней мере, таким способом.       Через секунду указательный палец полностью вошел в нутро, и СССР вскрикнул, с силой сжав плечи мужа, но когда присоединился второй, застонал от приятных ощущений. Арийцу было в радость наблюдать за такими переменами эмоций, и он продолжил начатое.       Не тратя особого времени на растяжку, Рейх подхватил Союза под коленями и резко вошел, целуя в губы, будто бы отвлекая. Из глаз русского брызнули слезы, он часто задышал, пальцы сминали простынь. Нацист замер, позволяя Советам привыкнуть, а после начал медленное движение. Через пару толчков коммунист вошел во вкус и сам подмахивал бедрами в такт движениям, издавая громкие стоны.

***

      Через полчаса оба без сил валялись на кровати, глупо улыбаясь в потолок и обнимаясь - давно они так не проводили время. - Помнишь, я говорил, что хочу на улицу? - тихо спросил Союз, водя уквзательным пальцем по телу Рейха. - Ну? - Еще актуально? - Ты же вроде устал? - улыбнулся нацист, приподнимаясь на локте и заглядывая в глаза любимого. Тот лениво кивнул: - Не представляешь, как. Но я хочу гулять с тобой. Когда мы в последний раз гуляли вдвоем?.. - Даже и не вспомнить. - А ведь сейчас такая возможность... - Давай сначала блины допечем, - усмехулся немец, вставая с кровати и накидывая халат. Советы цокнул языком и последовал его примеру, после чего они снова направились на кухню - блинчики, все же, сами себя не нажарят...