Всеми любимое солнышко.

На следующий день. — Как там Аказа? — зайдя в палату, спросил Гию. Рядом с пастелью сидел Танджиро и держал руку Аказы. Гию, увидев эту картину, улыбнулся, он уже принял, что Танджиро выбрал Аказу, тем более малыш уже признал это и признался в чувствах Аказе. — А? А, Томиока-сан, это вы. С Аказой-саном всё так же, никаких улучшений, Тамаё-сан несколько раз его осматривала и пытается сделать лекарство или найти способ его разбудить и чтобы он не умер, — со слезами на глазах прошептал малыш, ему так хотелось плакать, это произошло только вчера, а он уже скучает, и это так больно, он так не хотел терять его, ведь он только-только понял свои чувства и обрёл любимого, а сейчас его Любимый лежит и не известно: выживет или нет. — Всё будет хорошо. Я уверен, что он выживет, Тамаё-сан и Кочо найдут способ помочь ему, главное верить, — обнимая и гладя Танджиро по волосам, говорил Томиока, а Танджи не выдержал и заплакал, хотя это мягко сказано, и если быть точнее — заревел. А Гию, слыша плачь их малыша, сам не заметил, что и сам он сейчас не в лучшем состоянии, и что из его глаз сейчас медленно начали течь слезы, за это время они с Аказой хорошо сдружились и Аказа стал важен для Томиоки, так же как и Сабито, стал примером для него. Стал близким другом, за это время они часто разговаривали, и благодаря Аказе, Гию нашёл друзей в лице Доумы, Тенгена, Мицури, Обаная, да даже в лице Шинобу. Сидя так, они даже не заметили, что их уже обнимали плачущие Мицури, Доума, Шинобу, Тенген и Обанай, да, парни тоже пустили слезу. — Всё будет хорошо, — хныча, лепетала Мицури. Для неё Аказа стал очень близким другом, они всегда секретничали, она доверяла ему секреты, и ведь именно благодаря ему она и Обанай сейчас вместе. — Да, точно-точно, Шинобу-чан и Тамаё-сан помогут ему, — тихо вторил Доума. Единственный, кто смог показать мир демонов Доуме иначе, и показал, что грубостью ничего не добьёшься и слушал его хоть и в начале злился. А сейчас он смело может назвать его самым близким другом, почти братом. — Всё верно, поможем, — тихо прошептала Шинобу, она и сама не понимала, почему ей так больно, больно видеть бледного, как труп, и холодного, как лёд, Аказу. Даже будучи демоном, он не был настолько бледным и холодным. Больно было понимать, что шансы малы. Было больно понимать, что их малыш сейчас так страдает и что ему сейчас очень больно, что его сердце разрывается от боли, что их малыш сейчас страдает, ведь Аказа был для него очень важен, она прекрасно знала, что для Танджи Аказа был словно воздух, а в тяжёлых ситуациях — спасательным кругом. Да и для них всех он стал слишком важен. Кочо понимала, что Аказа хоть и был демоном, но сумел поладить с ними. — И чего они такой цирк устроили? — фыркнул Кибуцуджи, а другие демоны лишь закатили глаза, всех, кроме Даки и ещё некоторых разозлил поступок Кибуцуджи (ну, а как же, меня тоже!). — Знаешь, Кибуцуджи, ты урод! Моральный урод, коих свет невидовал, а если и видовал, то явно всей душой ненавидел! — злясь, прорычали Зеницу и Токито. — Сейчас Атакую! — начал было Иноске, но Аой схватила его за руку и нахмурилась, ей вся эта ситуация тоже не нравилась, нет, не так, это её злило, просто невыносимо злило. — Сейчас и я был бы не прочь прибить его, — прошептал Кокушибо, на что рядом стоящие Гёкко и Гютаро расширили глаза, но мысленно были согласны, а Руи лишь стоял и таращился на своего братика, что сейчас плакал. — Я думаю, мы точно спасём его, он выживет, я уверена в этом, — уверенно проговорила Тамаё, и кивнув Юширо, потащила его и Шинобу (к слову отлипала она долго) в лабораторию. — Ладно, пойдёмте, Танджиро, тебе нужно отдохнуть, поспать, а потом я зайду за тобой и мы снова придём к нему, — беря Танджиро на руки, проговорил Томиока и понес его в палату Танджиро и ребят. — Теперь можем начинать наш план! Сейчас его оставили одного, Аказа почти одной ногой в аду, а другие защитники не такие чуткие, так что пошли, — дал указания Кибуцуджи. — А Томиока? Он же говорил, что зайдёт за ним, — напомнил Кёджуро, с одной стороны ему было стыдно и уже не хотелось ничего делать, добрая душа давала о себе знать, но он понимал, что пути назад нет, эти демоны могут убить его, если он даст задний и не пойдёт с ними. Сердце ёкнуло ещё тогда, когда он увидел ужасное состояние Аказы и плачущих ребят. — Плевать я на Томиоку хотела! Это не Аказа, и мне ничего не сделает! — злилась Даки, которая, возможно, снова совершает роковую ошибку. — Да, это-то да, но… — мямлил Ренгоку (и когда ты успел стать размазней? А? Ренгоку?! Очнись, дурень!). — Ладно, даю последний шанс уйти, хочешь уйти — уходи сейчас, но если разболтаешь — кишки на люстру намотаю, — холодным тоном, словно замораживая всё вокруг, проговорил Музан, а Ренкогу, ни секунды не раздумывая, побежал оттуда, напоследок лишь кивнув этим двоим. Но он был ненамерен слушать лидера демонов, ведь он охотник, а не демон. Уж один — да, он не справится, но зато, если будут другие, то победить их не составит и труда, ведь он уверен, что даже другие демоны помогут. — Гию!!! Твоя очередь спасать Танджиро!!! — забегая в зал, проговорил запыхавшийся Ренгоку, а Томиока, поняв намек, рванул в палату, а остальные, поняв, что сейчас нужна их помощь, побежали за ним, как и Ренгоку, который уже пришёл в себя и воспылал (отсылочка) пламенем битв и сражений.