***
Крохотная пташка прижимается к телу родителя и с надеждой заглядывает в отцовские глаза, ища ответа на вопрос. Но тот даже не смотрит в сторону своего чада, устремив взор на лес, раскинувшийся до краёв мира. Кроха переводит взгляд себе за спину на огромный сияющий зеленью кристалл — сердце этого Святилища. Тело отца резко напрягается, и птенец, следуя примеру прочих спасённых, устремляет взор на каменную арку у опушки леса. Из чащи выходит, слегка хромая, мобианец, чья алая шерсть на плече и ноге покрылась запёкшимися корками крови, которые тёмными пятнами выделяются на шкуре. Однотонность шерсти разбавляла тонкая белая полоска на груди в форме перевёрнутого полумесяца. Ехидна шёл, понуро опустив голову, отчего длинные иглы закрывают его лицо. Запнувшись раненной ногой об торчащий из земли край монолитной плиты, Хранитель сквозь зубы ругается и кривится от новой волны боли, охватившей ногу, но тем не менее продолжает путь. У подножия лестницы он делает тяжкий вздох и начинает подъём, медленно переставляя ноги, сгибая лишь здоровую, а вторую просто ставя рядом. Спасённые им из капсул звери кружат вокруг, не зная чем можно помочь. — Я в порядке, — заверяет их ехидна, поднявшись наконец на вершину. Он подходит к сердцу Храма и садится рядом в позу «лотоса», помогая уложить раненную ногу руками. Закрыв глаза, Хранитель делает глубокий вдох, чтобы успокоить себя и найти ту тонкую нить, связывающую его сущность с сердцем Острова Ангела. И ехидна её находит, ухватываясь за незримый поток энергии Хаоса, накрепко соединивший его душу с Мастер Изумрудом, что, почувствовав зов, откликается, сияя ярче. Потоки энергии струятся в воздухе, незримые для всех живых существ, опутывая израненное уставшее тело, заключая его в лечебный кокон. Боль уходит, слабость заменяется бодростью, а гнев — умиротворением, разливающимся теплом на душе. — Спасибо, — тихо шепчет Хранитель, переведя взор лиловых глаз на парящего рядом полупрозрачного призрака своего сородича, что улыбается ему в ответ. — Не стоит благодарностей, Наклз, — отвечает рыжая ехидна, обводя взглядом собравшихся вокруг зверей. — Это так ужасно, что доктор Роботник вновь явился на эти земли, — с грустью произносит бывшая Хранительница, сжав рукой ожерелье и прикрыв глаза. Если бы призраки могли плакать, то по её щекам прокатились бы крупные слёзы. — Я могу попросить его о помощи? — интересуется мобианец, переведя взгляд на сияющий Мастер Изумруд. — Зачем ты у меня это спрашиваешь? Ты ведь сейчас Хранитель, — служит факт ответом вкупе с лучезарной улыбкой. — Хорошо. Наклз встаёт и подходит к сердцу Храма, что начинает сиять сильнее в ожидании прикосновений Хранителя. Руки, облачённые в белые рукавицы, прикасаются к грани Изумруда. Пальцы мелко подрагивают от пульсирующих под ними потоках энергии, томящихся в глубинах кристалла. Наклз делает глубокий вдох и начинает нараспев повторять слова древнего заклятья, передающегося из уст в уста: — Хаос — это сила объединённых семи Изумрудов. — Мощь, что подчиняется воле Главного, — вторит женский голос рядом. — Сила, что отвечает на зов сердца, — продолжает Хранитель, чувствуя как потоки энергии становятся всё осязаемей. — Но если сердце сгнило, то эта сила пожрёт тебя, — доносится откуда-то грубый рычащий голос. Ехидна резко отдёргивает руки и озирается по сторонам в поисках того, кто мог сказать подобные вещи, но взор натыкается лишь на обеспокоенные мордочки зверей, что не понимают причины застывшего на лице спасителя страха. — Что это было, Тикал? — вопрошает Хранитель, обращаясь к своему предку. — Тикал? — но ответа не следует, а сам призрак и вовсе исчез, оставив Наклза одного. — Да что тут, Хаос побери, происходит? — взгляд лиловых глаз замечает на горизонте струйку чёрного дыма, которая поднимается в небо, собираясь в облако. — Стоит это проверить, — с этими словами Хранитель покидает Святилище, так и не заметив, как свет Мастер Изумруда на мгновение померк.***
Поле боя полнится гулом машин, взрывами снарядов и энергоблоков роботов, сливаясь в единую какофонию, в которой тонут крики и ругань дерущихся сторон. В эпицентре всех событий с застывшим в ярко-зелёных глазах вызовом стоит ёж синего окраса, ветер треплет шесть игл на голове, смотрящих вниз, и остроконечные уши, что навострились. Едва шум стихает, как над поляной раздаётся задорный крик: — Пора бы уже признать это, Эггман, тебе никогда не победить! — говорящий указывает рукой в сторону своего заклятого врага — полного мужчины, что сидит в кабине огромного робота-змея. Тот испепеляет взглядом провозглашённого героя Мобиуса, не желающего просто лечь и сдохнуть, разбрасывающегося пафосными речами о справедливости происходящего. — Да что ты говоришь, Соник? Ты тоже так и не одержал победу! Метал! — доносится из динамиков громогласный крик злого гения. — Прикончи этого грызуна! — Задача определена. Приступаю к выполнению, — отчеканивает механический голос, и робот синего окраса опускается на траву. Солнечные лучи играют на металлическом корпусе, отбрасывая зайчиков, двигатель в груди гудит всё громче, набирая обороты. Алые дисплеи глаз гневно сверкнули, прожигая взглядом живой оригинал, а острые пальцы растопырились, приготовившись к атаке. — Твоей игрушке пора бы уже отправиться на свалку! Она устарела, — продолжает отшучиваться герой Мобиуса, в последний момент перепрыгивая рванувшее в его сторону орудие для убийства. Эггману вовсе не обязательно знать о наличие у него преимущества, а потому Соник, выпрямившись, встаёт в самую непринуждённую позу и, демонстративно зевнув, добавляет: — Это всё что ли? Рубиновые глаза следят за разворачивающимся в гуще боевых действий шоу, а их обладатель попутно отбивается от нападающих бадников. Гневный взор переключается на пролетевшее в опасной близости от носа лезвие мотожука, а после и на самого робота, что скрещивает манипуляторы, блокируя удар ногой. Чёрного окраса ёж с алыми полосами на иглах и конечностях хмурится — его противник оснащен улучшенным интеллектом. И почему именно такие роботы нападают на него? Припав к земле и ударив по единственной опоре бадника ногой, повалив того на бок, ёж пробивает стальной корпус кулаком. Машина дёргается и искрится, а после взрывается. Из капсулы энергоблока вылетает синий флики, устремляясь в небо на свободу. — Что? Быстрей не можешь? — доносится до ушей новая нахальная усмешка Соника. — Что он за цирк тут устроил? — спрашивает словно бы у самого себя чёрно-алый сородич, не глядя бросая себе за спину сгусток энергии Хаоса. Раздаётся взрыв, и к ноге падает оплавившийся окуляр очередного мотожука, звонко стукнувшийся о гриндерс. — Анализ. Соник использует стандартную тактику боя: выведение противника из состояния равновесия для его потери контроля над ситуацией, — отчеканивает крупный робот, бьющийся справа от товарища. Он опускает левый манипулятор на голову напавшего бадника серии С, превращая её в стальную пластину. Противник падает наземь и отключается из-за критической ошибки в системе. — А твоё поведение, Шедоу, можно охарактеризовать словами Руж: «Не мешай другим наслаждаться жизнью». — Пф, я-то мешаю? — фыркает в ответ Совершенный, скрестив руки на груди и вперив в бывшего подчинённого Доктора пристальный взгляд. Ещё один взрыв рядом, и ударная волна треплет загнутые кверху иглы и шерсть, пропитывая их гарью и сажей. — Ой, чем бы дитя не тешилось, Шедоу, — мягко успокаивает недовольного женский голос. Его обладательница — белоснежная летучая мышь — приземляется на подъехавшего к собеседнику мотожука, пробив прочный корпус стальными набивками на каблуках. Обтягивающий кожаный костюм идеально подчёркивает пышную фигуру мобианки, а чёрные кожистые крылья складываются, прижимаясь к спине. До чутких белых ушей долетает гул двигателя, но Руж не успевает отреагировать, как пулемётная очередь обезвреживает подъезжающего бадника. Во взгляде бирюзовых глаз, устремлённом на Е-123, плещется возмущение, а с губ слетает тихое: «Я и сама могу за себя постоять». — Ага, лишь бы не повесилось, — невесело продолжает препирания Совершенный и уже тише добавляет: — Лучше бы повесилось. — Ну, тогда правительство заставит тебя выполнять за него всю работу по спасению мира, — вступает в беседу лучший друг героя Мобиуса. Им оказывается рыжий лисёнок, что едва достаёт кончиками ушей до плеч своих знакомых. Он делает резкий разворот, отбив мощным ударом двумя хвостами от себя робота, и с задумчивым видом устремляет взор голубых глаз в небо. — Хватит флики считать, Тейлз, — строго осуждает юного мобианца ежиха, отправляя крэмбота в полёт ударом молота. Бадник приземляется бесполезной грудой на землю, плюясь дымом и искрами. Как только подоспевшая на помощь выпрямляется, то тут же непроизвольно поправляет рукой взъерошившиеся розовые иглы, а затем отряхивает с юбки красного платья пыль. — Прости, Эмили, — виновато произносит Майлз, впечатав в землю подъехавшего мотожука ударом хвостов. Собравшиеся в одном месте друзья синего ежа резко отпрыгивают в стороны, уклоняясь от взрыва ракеты, приземлившейся прямо между ними. Снаряд оставляет в земле кратер, поднимая облако травы и земли. Четыре пары глаз и одна пара окуляров камер устремляются на огромного робота, представляющего собой змею, что состоит из стальных сфер. — Вы там что? Мило беседуете?! — вскрикивает доктор Роботник, вскипая от злости, правая бровь нервно дёргается от столь неслыханной наглости со стороны этих блохастых. — Вообще-то я здесь! — раздаётся сбоку, и всё тело Эггснейка содрогается от удара. Метал Соник пробивает своим корпусом одну из сфер, пробороздив головой колею в земле, а после замирает, отправив создателю отчёт о критической ошибке в системе и отсутствии ответа всех манипуляторов мобильной платформы. Соник приземляется на траву и встаёт в боевую стойку, готовый отразить новый удар от надоедливых роботов злого гения. Айво стукает кулаком по приборной панели, чудом не задев ни одну из кнопок, и успокаивается, выплеснув всю злобу в этот удар. — Посмотрим, как ты увернёшься от этого! — злобно усмехается мужчина и пальцем вдавливает кнопку с перечёркнутой синей спиралью на ней в панель. Звенья Эггснейка содрогаются, а сам робот наклоняется, выгибая спину дугой. Крышки сфер с шипением открываются, и из стальных недр вылетают десятки небольших шарообразных дронов, разлетающихся по полю. Их орудия тут же нацеливаются на противников. — Ещё роботы для аннигиляции, — радостно сообщает Омега, перезаряжая орудия. — Эх, не силой так количеством, — грустно выдыхает синий ёж и, подпрыгнув, сворачивается в шар, разрубая сталь корпуса робота своими иглами. Поляну захлёстывает новая битва. Шедоу делает взмах рукой, отправляя в машины Хаос Копья, разрывающие металл на куски. Один удар молотом — бадник оказывается впечатан в землю, где его разрушает либо апперкот смертоносной ноги, облачённой в сапог, либо взмах рыжих хвостов. Е-123 поражает пулемётной очередью сразу несколько целей, пули пробивают корпуса несовершенных роботов серии B, основная функция которых создание численного преимущества. Айво в это время ловко переключает системы своего Эггснейка, пока мелкие скайсферы отвлекают внимание ненавистных грызунов на себя. Внезапный громкий гул привлекает внимание защитников планеты, что добивают последнего дрона, на обломках которого стоит сам Соник. Змеевидная машина раскрывает пасть, внутри которой виднеется лазерная установка, что начинает раскручиваться, готовясь к выстрелу. — Только не пока я жив, Эггман! — герой Мобиуса прикрывает глаза и сжимает кулаки. Из кармана, прицеплённого к ремню на поясе, вылетают семь камней различных цветов, начавших тут же кружить вокруг воззвавшего к их силе ежа. Потоки энергии Хаоса опутывают синее тело, наполняя его, пока эта мощь не начинает выплёскиваться через края. Соник отрывается от своей опоры и взлетает вверх, замирая на одном уровне с пастью робота. Круг Изумрудов Хаоса ускоряется, стреляя потоками энергии видимыми взгляду смертных. Синяя шерсть встаёт дыбом как и иглы, сменяясь ярчайшим золотом. Ёж открывает глаза, устремляя взор уже алых глаз на Эггснейка. Орудия в пасти робота разогнались, и стальные челюсти резко захлопнулись, вызвав у обороняющихся секундный приступ недоумения, но тут же раскрылись, выстреливая залпом разрушительной энергии. Соник в ответ выставляет руку пред собой. Круг Изумрудов перемещается перед ежом, раскручиваясь быстрее, пока не формирует в раскрытой ладони шар энергии, что выстреливает потоком в ответ. Два луча сталкиваются на середине пути, и глаза ослепляет яркая вспышка. Те немногие бадники, что ещё бродили по полю боя, заходятся в сумасшедшем танце, искрясь. Системы тщетно пытаются справиться с нарастающим напряжением в их энергосетях, выдавая периодические сообщения об ошибках. В конце концов энергоблоки не выдерживают таких скачков и взрываются, разрушая корпуса роботов, расшвыривая обломки по поляне. — Тебе не победить меня! — Как же я ненавижу этого ежа! Батареи Эггснейка разряжаются и поток ослабевает, пока не исчезает вовсе. Луч энергии синего ежа также истончается, а тело накрывает внезапная волна усталости. Соник замирает, вновь воззвав к Изумрудам Хаоса, прося их о помощи. Семеро камней, кружащих вокруг тела героя Мобиуса, замирают, а их свет на мгновение меркнет. — Что?.. Ааа! — задать вопрос синему ежу не даёт сильнейшая боль, сковавшая тело. Его душераздирающий крик оглашает округу. Золотое сияние пропадает, а синяя шерсть начинает дымиться от разрядов энергии, бьющих молниями тело, оставляя пылающие огнём ожоги. Соник предпринимает попытки оттолкнуть от себя смертельные сейчас Изумруды Хаоса, твердящие лишь одно: «эта сила пожрёт тебя», но они тщетны. Их мощь безгранична, а гнев необъятен. — Соник! — зовут друга Майлз и Эмили. Земля под ногами содрогается, разверзнувшись подобно пасти ужасающего монстра, готовясь пожрать всех. Груды металлолома, бывшие некогда бадниками, сваливаются в бурлящую на дне разлома лаву. Руж взлетает ввысь, схватив Эми, что стояла у самого обрыва, спасая мобианку от поднявшегося в небо потока пламени. Лисёнок подлетает к лучшему другу в попытках освободить его от оков обезумевших камней, но те стреляют молниями в него, отбросив от себя. Омега хватает манипулятором падающего Майлза за хвосты и откидывает от края, спасая от участи быть сжаренным заживо, а после и сам сваливается грудой металла. — Омега! — лисёнок, придя в себя, подбегает к спасителю. — Что это такое? — вопрошает злой гений, с ужасом смотря на творящееся безумие, охватившее поле битвы. Кабина загорается красным, взор успевает заметить сигнал на панели о выходе из строя генератора энергии, а после и истощении всех запасных батарей. Кабина погружается во мрак. Эггснейк заваливается набок, скатываясь по образовавшемуся склону. Айво спешно покидает робота, успев вовремя выпрыгнуть на безопасную опалённую траву. Его новое лучшее творение срывается с края и падает на дно пропасти, где лава жадно пожирает стальной корпус, выплюнув новый огненный поток. В воздухе раздаётся взрыв, и из облака дыма в разные стороны разлетаются семь ярких огоньков, устремляясь к линии горизонта. Вниз же падает бессознательное тело героя Мобиуса. — Соник! — пытается докричаться до сородича Шедоу, подбегая к краю и хватая синее тело за руку. До ушей доносится треск и грохот — уступ, на котором были ежи, отламывается от остальной земли и начинает медленно скатываться с оползнем на дно разлома. Совершенный вытаскивает героя Мобиуса и поднимает его на своей спине. «Хаос Контроль», — проговаривает про себя Шедоу, но ничего не происходит. Они всё так же остаются на падающем отломке породы. — Какого?.. — раздаётся новый взрыв, и ежей отбрасывает за край. — Нет! — сквозь боль кричит Совершенный, обращая помутневший взор алых глаз на небо. Бескрайняя синева расплывается, и веки смыкаются сами по себе. Собрав последние силы, Шедоу всё же открывает глаза — обзор закрывает тёмный быстро приближающийся силуэт. Бока касается что-то холодное и жёсткое. Падение прекращается, и тело наоборот словно взлетает вверх. — Спасибо, Омега, — тихо благодарит ёж прежде, чем потерять сознание окончательно.***
Полумрак помещения. Резкий запах каких-то лекарств. Белоснежные стены. Зашторенное окно с одной стороны и закрытое жалюзи с другой. Белая дверь, а хотя нет, она чуть сероватая. Идеально ровный чистый пол. И мерзкое чувство страха, что как червь проедает ход в душе, к её сочной сердцевине. Майлз дёргается, взмахнув нервно хвостами, и возвращается в реальность, переведя взор на собеседника перед собой. — Удалось узнать причину кратковременного исчезновения энергии Хаоса? — изображённый на экране чёрный лис заводит руки за спину, сцепляя их в замок, а разноцветные глаза выжидающе смотрят на Прауэра. Генеральские нашивки на плечах жилета поблёскивают от света ламп. — Простите, генерал Тауэр, но абсолютно вся аппаратура, работающая на этой энергии, вышла из строя на время кризиса и не смогла засечь каких-либо изменений. А по имеющимся данным предпосылок к катастрофе не было, — понуро отвечает юный гений, сжав в руках планшет и опустив взгляд на экран, смотря сквозь столбцы цифр. — Ясно. Это очень плохо. Значит, мы не сможем предугадать подобное и как следует подготовиться? — задаёт вопрос Абрахам, но ответ на него и так уже известен. — Всё это выглядит как-то… — яркая вспышка прямо перед Руж вынуждает мобианку осечься, отпрыгнув назад. Появившийся из зелёного света чёрно-алый ёж не обращает ни малейшего внимания на изменившуюся обстановку вокруг, лишь опускает взгляд на свои руки, сжимает кулаки и тихо произносит: — Всё в порядке. Почему же тогда не получилось? — Шедоу, Хаос тебя пожри, прекрати уже появляться прямо перед моим носом! — вскрикивает летучая мышь, прижав руку к груди, где бешено колотилось сердце, и изрядно устав от участившихся перемещений напарника. — Хотя бы сейчас энергия Хаоса в окружении стабилизировалась, и её вновь можно свободно использовать, — опережает начинающуюся перепалку Тауэр. Всё же хоть какая-то хорошая новость за последние три дня немного успокаивает старого лиса. — Жаль только не всё пришло в норму, — с грустью произносит Тейлз, оборачиваясь. От представшей взору картины на небесных глазах наворачиваются слёзы: на койке лежит тело лучшего друга, грудь его равномерно вздымается, а маска запотевает в такт дыханию, тишину палаты тревожит лишь писк приборов, отсчитывающих удары сердца. Всё здесь кричит о том, что ёж просто спит. И не желает просыпаться. — Каков диагноз? — тут же интересуется Тауэр, невольно взмахнув поседевшим от возраста хвостом, выдав своё волнение. — Он в коме и вряд ли из неё выйдет в ближайшее время, — лисёнок сглатывает ком в горле и, сжав кулаки, заставляет себя трезво смотреть на вещи. — Медики ничего не могут найти. Причина его состояния абсолютно неясна, — сообщает Эмили, зайдя в палату, руки прижимают к груди документы с данными по здоровью героя Мобиуса. Летучая мышь замечает, как слегка дрожат пальцы ежихи, но та лишь сильнее сжимает бумаги, стараясь не подавать своего беспокойства. — Хорошо, — Абрахам садится в кресло и устало трёт виски. — Вам удалось связаться с Хранителем? Безучастно стоявший возле своей напарницы Шедоу улавливает в вопросе мольбу и переводит пристальный взгляд на своего командира. Тот замечает это, но играть в гляделки отказывается, вместо этого он устремляет взор гетерохромных глаз на свою подчинённую, что мнётся на месте. Руж хотела было сообщить ещё одну отвратную новость за сегодня, но шум за дверью привлёк внимание всех. — Я в курсе куда мне надо идти, — грубый голос раздаётся совсем рядом, прямо за стенкой. — Нет, мне не нужна помощь, — дверь в палату открывается. — Нет, спа… — и негодующий, запнувшись о порог, встречается носом с твёрдым полом. Им оказывается тот самый Хранитель, которого в течении трёх дней никто не мог найти. Наклз встаёт с важным видом, отряхивает выданный белый халат, а после, красноречиво высказав своё мнение об идиотском складе ума архитектора и изобретателя порогов, подходит к ошарашенным друзьям. — Что случилось с твоим коммуникатором? — первой выходит из ступора Руж, уперев руки в бока и испытующе прожигая пришедшего. — Ах, он… В общем вот, — ехидна достаёт из поясного кармана маленький наушник. — Я упал в реку, так что он намок и перестал работать, — Тейлз забирает из протянутой руки устройство, отвлёкшись от тяжёлых дум. — Так ты тоже лишился сил Хаоса? — подаёт голос Шедоу, стоявший всё это время каменным стражем, не отреагировав на громкий приход последнего из рода ехидн. — Да. И в весьма неподходящий момент, — с досадой соглашается Наклз, потирая ушибленное три дня назад место. Бок до сих пор ныл, а под шерстью наверняка расцвёл красочный синяк. — Ты отделался по крайней мере лучше него, — с болью в голосе отвечает Тейлз, отвлёкшись от механизма и посмотрев на «спящего» друга. — Оу, а с ним-то что случилось? — вопрошает ехидна, подойдя к койке. Он пристально осматривает героя Мобиуса, что даже не дёргает ухом и не предпринимает попыток пошевелиться, когда Хранитель приподнимает его руку и чуть сжимает ладонь. Соник всё также спит, и лишь опостылевший писк приборов говорит о теплящейся в нём искре жизни. — Когда он принял Супер Форму, то что-то пошло не так, и… произошёл взрыв, — поясняет Эмили, отдав прибывшему планшет, лежащий на столе, а после отворачивается к стене, пряча слёзы. Наклз внимательно изучает 3D-модель ежа, окрашенную зелёным цветом. Пальцы проводят по дисплею, но тщетно — экран не ощущает прикосновений. Прокляв дурацкую технику, Хранитель снимает рукавицу и голыми руками приступает к работе с моделью синего ежа. — А что ты делаешь? — уточняет Тейлз, смотря на экран: друг зашёл в настройки программы, пытаясь переключить фильтр изображения. — Эта штука можешь показать голограмму? — на полном серьёзе спрашивает Наклз, проигнорировав вопрос лисёнка. — Один момент, — отвечает юный гений и, взяв планшет, подсоединяет к нему какое-то маленькое устройство, а после кладёт всю конструкцию на пол. В воздухе появляется проекция Соника, напоминающая полупрозрачного призрака зелёного окраса. Хранитель подходит к ней и смахивает рукой в сторону, отделяя от голограммы ещё одну. Та выглядит куда менее радужной: тело ежа словно изъедено голодными пираньям, отрывавшими крупные куски от желанной плоти. Эмили с Майлзом невольно кривятся, осматривая проекцию. — И что это значит? — решает озвучить за всех вопрос Шедоу, подходя ближе. — Это потоки Хаоса, что формируют нашу сущность, — непринуждённо отвечает Наклз, но заметив недоумевающие выражения лиц, добавляет: — Визуально представленный энергетический запас, проще говоря. — Вот ведь, и как я сам не додумался его проверить. Но ты можешь сказать, что означают эти «дыры»? Истощение запасов Хаоса проецируется ведь не так, — находит наиболее подходящее слово лисёнок, внимательно изучая голограмму друга. — Вы сказали, что Соник использовал Изумруды Хаоса. Это их рук дело, вернее они стали проводником. Кто-то или что-то заставило их энергию войти в резонанс с энергией синего и попыталось выжечь его изнутри, — продолжает Наклз интеллектуальную беседу. — Хотя этого невозможно провернуть. — Ну, знаешь. Вспоминая, как мы сражались с ожившей лужей из канализации, и его остановил призрак твоего предка… — начал Тейлз, почесав за ухом. — А ещё на нас нападали пришельцы. Да чего уж там, один из моих лучших агентов им и является, — подмечает генерал Тауэр, напомнив о своём присутствии окружающим. — И вдобавок мы убили рехнувшегося бога, — напоминает Совершенный одно из самых ужасающих и запутанных приключений в его жизни. — А ты так вообще живёшь на летающем куске камня, — невзначай роняет Руж, вспоминая красоты живописного рая, парящего средь облаков. — Да и кроме всего перечисленного нам столько всего странно пришлось повидать, — тихо проговаривает Эмили, избегая взглядом ужасающего вида голограмму. — Так что, Наклз, если на свете и есть невозможное дерьмо, то оно обязательно случится, — подводит маленький итог юный гений, переводя взгляд с одного ошарашенного лица на другое. — Что? Мне так-то десять. Я и не такие словечки знаю. — А это можно как-то… вылечить? — подбирает наконец подходящее слово Абрахам, чуть наклонившись вперёд. — Да, но мне нужен хотя бы один Изумруд Хаоса.