Бог Жизни

В пятом отряде всегда чтили порядок. Единственным, кто мог позволить себе некую безалаберность, был их капитан, но только в мирное время. Хотя, даже в этом случае, он всегда оказывался в курсе возникающих проблем и оперативно решал их, если вдруг требовалось его вмешательство. Тем не менее, от своих подчинённых он всегда требовал следовать отведенному распорядку дня и чётко следовать любым приказам. Даже тем, что могли показаться странными на первый взгляд. Но, несмотря на свой импульсивный характер, капитан Хирако всегда заботился о благополучии отряда в целом, и о каждом его члене в частности. Двадцатый офицер пятого отряда, Мибуси Кёске, стоял у края тренировочного полигона, во главе колонны, вместе со всеми проводя утреннюю разминку. Лейтенант, Соске-кун, стоял во главе построения и командовал процессом. Но вот, из-за высокого каменного забора, отделяющего жилые бараки и полигон от административной части, невесомо вылетела черная с красными пятнами-узорами адская бабочка. Подставив крылатой посланнице согнутый указательный палец, лейтенант нахмурился, принимая невербальное послание. - Прошу прощения, меня вызывают в резиденцию первого отряда. Канаме-кун, будь добр, проведи разминку вместо меня. У двадцатого офицера Кёске появилось нехорошее предчувствие. Не оттого, что лейтенант выбрал в качестве своей замены простого рядового. Нет, все в отряде прекрасно знали, что у этих двоих дружеские отношения, и лейтенант всецело доверяет Канаме. В конце концов, именно он несколько лет назад обнаружил Канаме на задворках Руконгая, посоветовал ему поступить в Академию, а после ходатайствовал перед Капитаном Хирако. Все были уверены, что ещё год-два, и этот новичок займёт высокий офицерский пост. Но ничего не собирались предпринимать по этому поводу. Новичок был силён, умен и, главное, строго следовал правилам. Беспокойство Кёске носило скорее характер предчувствия. Он был опытным синигами, прослужившим в отряде больше пятидесяти лет, последние десять из которых в качестве офицера. Даже внезапное появление Соске-куна, поразительно быстро выбившегося в лейтенанты, не сместило его позиций, что весьма показательно. Стандартная часовая разминка перед завтраком не успела подойти к концу, когда лейтенант вновь возник перед отрядом, выходя из мгновенной поступи. Поблагодарив Канаме, он обратился ко всем присутствующим. - В подотчетном нам районе Руконгая было зафиксировано множественное возникновение врат пустоты. Кёске-кун, поручаю задание тебе. С тобой отправятся четверо из твоей команды, возьмёте с собой Канаме-куна, он отличный сенсор. Сначала встретитесь с патрулем, передадите указания, предупредите жителей и лишь после, обнаружив духовный след и согласовав план атаки, двинетесь в боевую зону. Нет нужды рисковать почем зря. Идзиро-сан, организуй... Дальше Кёске слушал в пол уха, так как остальные распоряжения его не касались. Холодок пробежал по его спине: задание было опасным, возможно, именно о нем предупреждала его интуиция. У офицера были связи в других отрядах, так что он знал, что подобные прорывы хоть и редки, но случаются повсеместно. Чаще, конечно, в мире живых. Также он знал, что смертность на таких заданиях высока. Поэтому он думал, хоть и корил себя за эти мысли, что было бы правильнее, возглавь эту операцию лейтенант. Однако, второй по силе человек в отряде фигура слишком занятая и ценная, чтобы мотаться по каждому вызову. И это Кёске понимал не менее ясно, чем осознавал опасность. Выбрав из своей команды четверых наиболее надежных бойцов и позвав Канаме, офицер провёл более подробный инструктаж. Двое были отправлены в столовую за боевым пайком, ещё один в Лечебницу, на территории четвёртого отряда, за набором оказания первой помощи. Через пол часа шесть облаченных в черные одежды богов покинули Сейрейтей через северные ворота. Дорога была неблизкой, так что в шестьдесят четвёртый район они прибыли лишь к вечеру. Двоих патрульных из команды двенадцатого офицера Йокогаре найти удалось быстро. Хоть они и не были сенсорами, но Кёске все же расспросил их, не видели ли они пустых. Получив отрицательный ответ, ещё какое-то время потратили на эвакуацию жителей, одновременно с этим пытаясь обнаружить присутствие пустых, пока Канаме-кун наконец не остановился, подняв руку и "прислушиваясь" в сторону проулка. - Лейтенант Айзен? - Как-то неуверенно спросил он. - Как всегда замечательно, Канаме-кун. - Из темноты кончающегося тупиком проулка вышел Лейтенант, одарив всех присутствующих доброй улыбкой. - Я боялся что не успею, а посылать сюда адскую бабочку небезопасно. Давайте отойдем подальше от домов. Свернув на соседнюю улицу, а после перейдя к начинающимся полям, где извилистые тропы уходили в сторону шестьдесят пятого района, девять синигами остановились. - Через час, после того как вы покинули Готэй 13, от двенадцатого отряда поступило сообщение об особо крупных вратах пустоты. Судя по плотности реацу, это может быть адьюкас. Несколько человек ахнули, и в этом не было ничего постыдного. Неудивительно, что сам лейтенант направился сюда на помощь. Хотя, по мнению Кёске, насколько бы ни был силен Соске-кун, стоило позвать капитана Хирако. - Я ощущаю необычную духовную силу в той стороне. - Канаме указал на север, чуть в сторону от простирающегося вдали леса. - Отлично. Тогда поступаем так: я направляюсь к источнику сильнейшей реацу, вы заходите с фланга, обойдя большим крюком. Возможно, часть пустых уже рассредоточилась по местности. Будьте готовы использовать защитные барьеры. Все ясно? - Все присутствующие согласно кивнули. Сейчас, с присутствием грамотного и сильного командира, было не так страшно. Особенно если не встречаться с адьюкасом. - Зампакто освободить, местность не населенная, сдерживаться ни к чему. Разбейся: Кёка Суйгецу. Лейтенант пятого отряда решил показать пример, первым высвободив свой духовный меч. Лезвие его катаны обратилось полосой воды, в процессе метаморфозы, которая вытянулась и уплотнилась, преобразовавшись в серо-голубую плеть. Это был очень красивый зампакто, но еще больше Кёске поразился открытости лейтенанта. В Сейрейтее существовало негласное правило, что раскрывать истинный вид своих духовных мечей, кроме как в бою, не рекомендуется. Ведь кто знает, возможно, эта информация будет использована против тебя в будущем. Время от времени в обители синигами случались стычки между отрядами, да и просто плохие люди имели место быть, как и в любом высокоразвитом обществе. Тем не менее, офицер считал, что как минимум внутри команды все должны быть в курсе способностей друг друга, и среди своих людей он поступал именно так. Поэтому все тут же освободили свои клинки, (ну еще потому, что это был приказ лейтенанта), все кроме Канаме. Кёске хотел было упрекнуть его за это, но тот сам объяснил свои действия. - Мой шикай, обретая форму, в тот же момент использует атакующую способность по области. Это звучало логично, ведь не было смысла подставлять под удар товарищей еще до начала боя. Определившись с направлением, Кёске использовал сюнпо, переходя после на бег. Шипастый боевой топор в его руках азартно подергивал синими кисточками на рукояти, предчувствуя скорую битву. Смеркалось. Пустых оказалось неимоверно много на столь небольшой территории. Намного больше, чем офицер мог себе представить. Один только Кёске встретил столько пустых, сколько, как он предполагал, придётся на весь их немаленький отряд. А он определенно слышал звуки боя в полукилометре к западу. Ещё его удивило, что большая часть пустых была однотипной, почти как под копирку, сбившимися в группы по двое-трое. Размером и формой они напоминали людей со звериными частями: рога, мех, когти, хвосты и крылья. Маски также были идентичны, словно у членов одного семейства. Черты схожи, но приглядевшись понимаешь, что немного отличаются. Были и вполне "обычные" пустые, но Кёске попалась лишь пара таких. Как он предположил, вторжением управлял особо умный адьюкас, подчинивший себе толпу такой вот мелочевки. Подобное тоже уже случалось, в меньших масштабах и в мире живых, но случалось же... Зачистив отведенную ему территорию, Кёске первым добрался до места, где должно произойти финальное сражение. Но он опоздал, пустой, судя по следам крови на обретшем форму катаны зампакто лейтенанта, уже был повержен. А еще здесь было много мертвых людей. Очень много. Видимо, на этом месте проживала какая-то община,ставшая легкой целью для нападения. Не успел он подойди ближе, чтобы отчитаться, как с противоположной ему стороны, из-за развалин дома, офицер заметил вышедшего пустого. Ростом едва ли выше человеческого, с телом ящерицы и костяным наростом в форме клинка на руке. Чудовище, совершенно не скрываясь, направлялось к Айзену, но тот словно не замечал его! - Сзади! - выкрикнул Кёске, срываясь в мгновенной поступи. Обернувшись, лейтенант увидел подходящее к нему существо и переместился в сторону, а пустой сразу же сменил цель, нападая на Кёске. Он оказался чертовски силен и также владел способностью мгновенного перемещения. С ужасом, офицер пришел к пониманию, что это, видимо, и есть тот адьюкас! Но где же лейтенант? Почему ушёл? Его нигде не было видно, хотя синигами готов был поклясться, что парой секунд ранее он был здесь. Времени на поиск подмоги совершенно не было, силы оказались примерно равны, а через пару минут жаркого боя Кёске смог обездвижить пустого магией связывания и отсечь ему голову. А на смену тому, с яростным воем, выскочило еще пятеро подобных чудищ. В пылу битвы Кёске даже не заметил, что пустые сражаются необычайно хаотично, сцепляясь насмерть даже друг с другом. Все лишние мысли были прогнаны прочь, передавая управление телом инстинктам и опыту. Но даже так, последний выживший монстр сумел глубоко распороть ему грудную клетку, и офицер рухнул навзничь. Жизнь, вместе с кровью и болью, медленно покидала его. - Отличная работа, Канаме-кун. - Сквозь затухающее сознание услышал он спокойный голос лейтенанта. - Все прошло так, как ожидалось, Айзен-сама. - Голосом Канаме ответил одолевший его пустой. - Думаю, даже лучше, чем я надеялся. Как много погибших? - Если считать наших товарищей, сорок два. - Чуть помедлив, сообщил Канаме. - Остальные пытались сбежать. А нескольким это даже удалось, но я еще в состоянии догнать их. - В этом нет нужды. Полагаю, это нам даже на руку. Сорок две души более чем достаточно для начала. - Моё сердце обливается кровью об этой утрате. Неужели это был лучший путь? Спасти хотя бы товарищей... - Я также скорблю, но план был построен с учетом меньшего сопротивления. И меньших жертв. Попытайся мы провернуть ритуал с меньшей кровью, именно такие, как офицер Мибуси, в первую очередь встали бы против нас. И крови вышло бы больше. Эти слова эхом звучали в голове Кёске, он не мог поверить в услышанное. Их лейтенант, добрейший из всех, кого он видел до этого, намеренно допустил бойню! Будь конечности не настолько налиты свинцом, не окутывай тускнеющий взгляд кровавая пелена, он бы обязательно дал бой предателю. Нет, несмотря на безысходность, он пытался сжать пальцы на рукояти топора. Безрезультатно. - Меня все еще поражает, с какой легкостью вам удалось обнаружить столько людей с духовной силой в одном месте. - С нотками восхищения поинтересовался Канаме. - В этом нет ничего особого. Когда-то давно именно я организовал подобные места, а после передал управление другому, продолжая следить издалека. - Невероятно предусмотрительно с вашей стороны. -Ты очень льстишь мне. - Усмехнулся лейтенант. - Кстати, у меня для тебя хорошие новости, Канаме-кун. Так как ты единственный выживший, да еще и одолел сильного адьюкаса, совет определенно примет моё недавнее ходатайство. Думаю, офицерская должность в девятом отряде придется тебе по вкусу. У тебя с капитаном Мугурумой найдется немало общего. - Вынужден не согласиться. Бровь Соске поднялась вверх. Ему почти никогда не указывали на ошибки. Не то, чтобы он не ошибался, хотя обычно было именно так. Но он допускал, что чужое мнение иногда может быть более полезным. - По вашим же словам, капитан Мугурума будет больше схож с офицером Кёске. Айзен Соске засмеялся, и на этом моменте жизнь окончательно покинула Мибуси Кёске. *** Безмерное множество белых песчинок тускло поблескивали в свете полной Луны, одиноко скучающей на бескрайнем, беззвездном ночном небосводе. Едва ощущаемые порывы ветра, ни теплого, ни холодного, то тут, то там создавали маленькие лавины, отчего уходящий за горизонт однотипный, пустынный песчаный пейзаж застывал легкими волнами. Изредка, абсолютно хаотично и на большом расстоянии друг от друга из песка вздымались невысокие, мертвые грифельные деревья. Очень редко можно было заметить несколько таких деревьев разом, но хотя бы одно из них всегда находилось в поле зрения. В одном из таких мест, ничем не отличающегося от остальных, около особо корявого и местами раскрошившегося "дерева", появилось чуждое этому место сияние. Свечение духовных частиц набирало интенсивность и довольно быстро, если бы кто-то со стороны мог оценить скорость происходящего, уплотнилось, собираясь в причудливую форму. Существо, обретшее жизнь, хотя само оно могло бы поспорить об этом утверждении, огляделось. С небольшим опозданием в голову существа пришло три мысли: песчаная пустыня ему не понравилась, оно чувствовало сильный голод и удивлялось, что оно вообще способно мыслить. Почему-то существу казалось, что мыслительный процесс ему чужероден, но поделать с этим было нечего. Чтобы перестать мыслить, нужно подумать о том, что оно не должно думать. - Парадокс? - пожало плечами существо и на четырех лапах потрусило куда-то. Впрочем, направление роли не играло, любое из возможных ничем друг от друга не отличались. Через какое-то время существу показалось, что бежать на задних лапах было бы удобней. Оно не могло сказать почему, но когда передние были свободны, ему было комфортнее. Еще через немалый отрезок пути, существо обратило внимание на черные крылья за своей спиной. Подумав, что почему бы и нет, оно взмахнуло ими и полетело на небольшой высоте. Концепции дней, либо хотя бы периода перемещения светила по небу здесь не существовало, Луна все также оставалась на одном месте, поэтому нельзя сказать, как долго продолжался полет. Возможно, он длился всегда, а все остальное, включая свои мысли, существу просто померещилось. Но, внезапно, своими длинными чувствительным ушами, оно уловило что-то новое в стороне и, повинуясь непонятным самому себе инстинктам, направилось туда, заложив не очень изящный вираж над песком. Этим чем-то оказалось другое существо, похожее на первое, и вместе с тем абсолютно другое. Если бы то существо, что сейчас приземлялось на песок, знало, как выглядят носороги, оно бы сказало: второе очень на носорога похоже. Но носороги, равно как и другие животные, ему были пока, (либо уже), неведомы. Так что оно, отбросив эти вредные и ненужные мысли, напало. Зато теперь ему стало понятно, для чего ему свободные передние лапы. На них были очень острые когти, которые так легко вонзались в толстую шкуру "носорога". А вот другой момент ему был непонятен: неудержимый голод кричал о том, что поверженного необходимо поглотить, но этого не получалось. Какая-то маска, словно шлем, была лишина прорези для рта. Озадаченно ощупав этот шлем лапами, существо попросту сняло его. Ему сразу же стало некомфортно, так что шлем был снова надет на голову. Ощущение пропало, но вот голод никуда и не пропадал. - Парадокс! - Уже уверенно заключило существо. Но проблему оно решило, попросту переборов себя. Затравленно озираясь по сторонам, то и дело оглядываясь на лежащий на песке шлем, оно шустро поглотило носорога и с не меньшим, чем от поедания, удовольствием, водрузило его на место. Голод не пропал, пусть и притупился. Появилось что-то странное внутри. Эмоция... Существу стало грустно и оно заплакало. Горькие, холодные кровавые слезы катились по его щекам, скрытым за шлемом. Существу не нравилась эмоция. Оно хотело избавиться от неё, как и от мыслей. Но мысли-предатели подсказали ему, что оно просто забыло о чем-то важном, поэтому и грустит. Спустя мгновение, а может и десятки лет, длинное ухо существа дернулось, вновь улавливая что-то. И оно сорвалось в полет, так как было очень голодно.