Бог Жизни

<i></i>Новость о том, что я сменил фамилию, разлетелась по всей Академии в течение недели после официального объявления, за время которой довольно много чего поменялось. Часть сокурсников, с которыми я иногда проводил время за беседами и тренировками, стала меня избегать, опасаясь нанести таким образом оскорбление великой семье. Другая часть, как раз таки из высших каст, с которыми в свое время старался не пересекаться я сам, начала набиваться в друзья, в попытках завести полезное знакомство. Остальное же большинство просто стало обращаться ко мне более вежливо и почтительно. Не скажу, что это изменило и меня, но что-то такое было. Подсознательно, но я улавливал чувства сокурсников и нет-нет, но ловил себя в моменты, когда мой взгляд становился немного высокомерным, провожая сгорбившегося в поклоне безродного. Приходилось одергивать себя, но необходимость держать лицо накладывала свой отпечаток на моё поведение. Общение с друзьями, заперевшись в комнате и отгородившись барьерами, а также еженедельные тренировки с наставником из ОТО стали просто отдушиной. Первые прекрасно видели мои терзания и старались отвлечь, увлекая исследованиями, оттачивая боевые умения или просто рассказывая что-нибудь забавное. Особенно старался Сатоши, я все же ответил на его просьбу и честно пытался обучить его искусству графики. Но тут его успехи оказались довольно посредственны, душа Сатоши совершенно не лежала к рисованию, а мотивация его была исключительно корыстной. Я смог объяснить ему базовые знания, что бы его "каракули" стали хороши в техничном исполнении. Вот только без хоть минимального таланта, той самой искорки вдохновения, придать своим работам "жизни" у Сатоши не выходило. Наставник, хоть и обращался ко мне предельно вежливо, сдирал с меня по три шкуры, заставляя разучивать такие приемы, к которым мое тело явно еще не было готово. Основной упор делался на скорость и рукопашный бой, с небольшим отклонениям к фехтованию короткими клинками и бакудо. Здесь протестовала уже моя душа, мне хотелось рассекать врагов широкими взмахами длинного клинка и испепелять разрушительным хадо. Но я понимал, что даже такие умения в будущем могут стать очень полезными, поэтому "базу" учился исполнять как минимум на приемлемом уровне. Периодически я старался договориться через своего наставника о встрече с представителями отряда кидо. Мне не терпелось узнать о заклинаниях для перехода между мирами и, чего греха таить, поискать такие, что могли бы отправить меня домой. Наставник всякий раз сообщал, что поговорит об этом с госпожой, но на следующей тренировке все повторялось. Где-то к середине пятого курса я прекратил попытки накормить любопытство, здраво рассудив, что если до сего момента информацией со мной не поделились, значит не положено. Нет, я понял это и раньше, но все безуспешно старался выискать лазейки. Старания довольно быстро окупили себя в плане того, что мой зампакто наконец-таки пробился. В своей итоговой форме он стал немного длиннее стандартного асаучи и с чуть менее загнутым лезвием. Темно-синие ножны и оплетка рукояти приятно гармонировали с серебристой сталью, а темно-серая каплевидная цуба с круглыми прорезями сглаживала переход цвета. Наставнику мой зампакто не очень понравился, он сетовал, что слишком поздно спохватились, иначе можно было получить более подходящую для скрытных операций форму, вроде вакидзаси. Но направления занятий это не изменило. Я мог как просто брать на задание обычное оружие, так и в высвобожденном состоянии зампакто мог стать компактнее. Последнее пока что оставалось недосягаемым. Узнать имя своего меча, пожалуй, самая последняя преграда, преодолев которую, можно с уверенностью называть себя богом смерти. К сожалению, на это требовалось немало времени, но преображение асаучи можно считать одним из последних штрихов. Так или иначе, но к концу Академии имена зампакто станут известны. Приятно удивить смог Ханатаро. Он не только смог преобразовать асаучи, причем на несколько дней раньше меня, но и по его словам, даже вступить в контакт с духом меча, погрузившись во внутренний мир. Тот пока не раскрыл ему своё имя, оказавшись довольно застенчивым, но всё уже шло к тому. Сатоши пока оставался единственным в нашей компании без зампакто, что заставляло его мандражировать. Ведь помимо основного экзамена, он планировал сдавать дополнительный, по медицине. Это грозило ему остаться на дополнительный курс. Помимо шести основных, студенты дважды могли остаться "на второй год". Это касалось как успеваемости, так и задержки с пробуждением асаучи. И если с теорией и практикой у Сатоши, по моему мнению, не было проблем, то от последнего никуда не деться. Если ближе к концу шестого года асаучи Сатоши не пробудится, ему придется задержаться в Академии. Надвигался зачёт по занкенсоки, которого ждали с нетерпением. Около половины всех студентов нашего потока обзавелись зампакто, и теперь желали показать себя в спаррингах, заодно надеясь достичь уровня шикая. Ведь, как известно, быстрее всего это происходит во время сражения. За неделю до знаменательной даты произошли неожиданные изменения. По неизвестным нам причинам Готэй решил устроить проверку способностей двух последних курсов, прислав проверяющих из высшего офицерского состава. А накануне вечером мне пришло письмо от сестрицы. От сдачи зачёта вместе со всеми меня освободили, вместо этого семья Шихоуин устроит мне отдельную проверку согласно традициям. Для чего мне следовало появиться у входа в Академию утром, где меня встретит провожатый. Это был первый раз за всё время обучения, когда я покинул территорию Академии, не считая той вылазки в мир живых. Даже немного странно, что пусть и немаленькая, но закрытая территория стала для меня целым миром. И до сегодняшнего дня я даже не задумывался, что за стенами заведения можно ощутить себя запертым в клетке. Да и не было такого: разнообразия более чем хватало, как и мест для проведения досуга. - Синигами-сан, - обратился я к провожатому, когда мы пересекли северную границу первого района Руконгая, - мы разве не в поместье Шихоуин направляемся? - Нет. - Коротко ответил провожатый, хотя это и так было понятно. Территория семьи находилась на западе первого района. - Госпожа ждёт нас в резиденции клана Кучики. Еще одна из великих семей, резиденция Кучики находилась на севере третьего района, занимая весьма обширные территории, не уступающие по размеру Академии. На лекциях об обустройстве Общества Душ в прошлом году мы таки коснулись этой темы, так что теперь я был в курсе о столпах, на которых держится вся местная культура. Семья Кучики занимается ведением исторических хроник, сохранностью традиционных устоев. В главном руководящем органе Готэя, Совете Сорока шести, представители этого семейства имеют одиннадцать голосов, а это довольно весомое количество. Не имеют младшей ветви, но шесть других, менее благородных семей, являются их вассалами. Шихоуин, к которому теперь принадлежу я, официально занимаются торговлей, хотя основная направленность семьи: шпионаж и устранение внутренних врагов Общества Душ. Младшая ветвь, семьи Омаэда и Фон в вассалах и четыре места в Совете. Клан Цунаяширо - большая часть значимых построек спроектирована и возведена именно ими. Было бы забавно, попади я к ним, был бы шанс навести шороху и изменить стиль Готэя с азиатского на западно-европейский. Девять семей вассалов и пять голосов в совете. Старейшая семья Шигикуни, уходящая корнями во времена, когда Готэя в его нынешнем виде ещё не существовало, создавала и изменяла основные законы. Двадцать мест в Совете Сорока шести наделяли их наибольшим влиянием в Сейрейтее, а количество семей вассалов, если они вообще были, оставалось неизвестным. Самый известный представитель семьи и её глава по совместительству являлся и главнокомандующим Готэя. Самый молодой клан Шиба имел всего два места в Совете и занимался привнесением новшеств из мира живых. Наиболее известным всем стали их фейерверки, без которых сейчас не обходился ни один большой праздник. Ещё они изобретали новый подход к применению магии, но это особо не афишировалось, так как являлось прерогативой отряда кидо. За размышлениями почти не обращал внимания на окружение, пока не добрались до главных ворот, где уже стояла Йоруичи. В этот раз на ней была форма синигами без рукавов и небрежно наброшенный хаори, спадающий на плечи. - Йоу, Глен! - Приветливо помахала она рукой. От прошлого официоза не осталось и следа. Вот предстань она в таком виде изначально, у меня бы и мыслей подозрительных не возникло. - Приветствую, уважаемая сестра. - Вежливо поклонился я в ответ. Проводивший меня синигами также откланялся и ушёл. - Да ладно тебе, можешь обращаться ко мне по-простому. - Ещё один жест ладонью, на этот раз снисходительный. - Онэ-чан? - Больше ради шутки, чем всерьёз, спросил я. - Хотя знаешь, и так хорошо... - Поперхнулась Йоруичи, пробормотав что-то вроде: "и когда этот паршивец успел подговорить его?" Пожав плечами, так как ответить мне было нечего, поравнялся с Йоруичи так, чтобы не идти сзади, и отставать при это не больше или меньше чем на пол корпуса. Того требовали местные заморочки, таким образом мы показывали, что находимся в одной касте, но при этом я признаю абсолютное главенство госпожи Шихоуин. Резиденция кучики имела донельзя классический японский вид, широко раскинувшиеся одноэтажные комнаты, соединенные полуоткрытыми террасами, из деревянного каркаса и бумаги, только лишь основные постройки были исполнены из камня, как и фундамент в целом. Венчала эту обычную, но идеальную планировку шоколадного цвета пагода. Слуги-синигами, если я правильно понял, в темно-малиновых шихакушо с закрытыми лицами проводили нас в трапезную комнату. Не понимаю я этих их заморочек, как и у отряда кидо. Вот у ОТО повязки на лицах оправданы секретностью, а тут что? Должно быть, провести весь день с закрытым лицом очень неудобно. Через пять минут, когда ноги от сидения на них уже начали затекать, к нам вышел нынешний глава клана, капитан шестого отряда Гинрей Кучики. Безупречно выглядящий на вид мужчина с седеющими волосами по плечи и такой же бородой, в белоснежном хаори с накинутым поверх шелковым шарфом, он заставил нас ждать, при этом ни секундой дольше положенного. На стол перед нами были выставлено множество закусок и свежезаваренный чай улун, к которым я почти не притронулся. Нас пригласили на встречу, а не на обед, поэтому налегать на еду было бы плохим тоном, но и оставить без внимания гостеприимство также нельзя. А вот будь обед, наоборот, пришлось бы съесть предложенное до последней крошки. Последующие пол часа двое глав семей вели пространный разговор ни о чём, а я начинал тихо ненавидеть заморочки местной знати. Хорошо, что участвовать в беседе мне не приходилось, лишь коротко и по существу отвечал на любопытствующие вопросы главы Гинрея, в основном на тему учёбы в Академии. Но и тут пришлось непросто. Дать такой ответ, чтобы не выдать семейных умений, но при этом показать в легкой форме своё превосходство над обычными студентами, дабы не запятнать репутацию Шихоуин... Это было тяжело. Незаметно и плавно, так, что я даже не заметил перехода, беседа перешла к цели нашего визита. Сестренка сообщила, что обдумала предложение Гинрея и согласна дать его внуку несколько уроков, но проведёт его в другой форме. Для этого, собственно, и взяла меня с собой, заодно познакомит "будущее" обоих семей, что значительно укрепит дружеские отношения. Капитан Кучики согласно кивал на её слова, подтверждая, что его наследнику не хватает живого общения. - А ты молодец. Я не ошиблась, выбрав именно тебя. - Похвалила меня Йоруичи, когда мы покинули трапезную и направились во внутренний двор поместья. - Хоть мы и сдерживаем реацу, но обычно люди нервничают испытывают трепет при общении с синигами уровня капитанов. Мне снова нечего было ответить, так как я об этом не задумывался. Пусть и привык к местным устоям, но видимо различия в менталитете до сих пор сказывались. Для меня сильные мира сего не казались чем-то абсолютным и недосягаемым, я воспринимал их такими же людьми, пусть и куда более "обеспеченными". Это заставляло относиться к ним с осторожностью, уважением, предельно вежливо. Не без этого, но пиетета я не испытывал. Запоздало, года эдак на три, пришла мысль, что мне стоило бы изображать нужные эмоции и поведение, чтобы больше вписаться в обычное общество. Хотя уже поздно, по крайней мере по отношению к тем, кого я знаю. Но следует запомнить и использовать, такая маска на лице может принести пользу. - Благодарю, уважаемая сестра. Я старался не посрамить семью, но это сложнее, чем я предполагал. - Все же придумал я ответ. - Не бойся, скоро привыкнешь. Иногда это даже приносит удовольствие, знаешь? Доводить других безукоризненным исполнением этикета. - Улыбнулась Йоруичи. Я кивнул, в её словах был смысл. Немного извращенный, но был. Во дворе тренировался с бокеном черноволосый парень, с виду чуть старше, чем Ханатаро. - Эй, малыш Бьякуя! - Окликнула его сестра, а я ухмыльнулся. Надо же, оказывается, это у нас семейное. - Приветствую, Шихоуин-сан, - чуть скривился парень, совершив легкий поклон, - рад видеть, хотя и не ожидал вашего визита. - Твой дедушка попросил помочь тебе с тренировками, малыш-Бьякуя, - снова повторила Йоруичи, явно намереваясь развести парня на эмоции. - Знакомься, это мой младший братик, Глен. Он будет твоим оппонентом. Ну а тренировкой сегодня будут... салки! Теперь немного скривились мы оба. Бьякуя, настроенный вести себя серьёзно и сдержанно, явно копируя поведение дедушки, был недоволен предложением поиграть в детскую забаву. И вместе с тем, хотя он старательно это скрывал, юному Кучики этого определенно хотелось. Мне же не понравилось уменьшительное обращение Йоруичи, а вот по поводу игры был не против. В такой форме обучение и впрямь будет эффективнее. Вот только я не мог понять, в чём смысл мне участвовать в игре. Подразумевалось, что испытание будет у меня, и игра в салки с этим совершенно не вязалась. Бьякуя ещё даже в Академию не пошел... Вывод я сделал поспешный. Стоило Йоруичи дать отмашку к началу, как парень сразу же использовал поступь, едва меня не поймав: увернулся буквально в миллиметре от его пальцев. Последующая часовая беготня по всей внешней территории поместья, включая крышу, вымотала похлеще самых жёстких тренировок с наставником. Но я мог собой гордиться, Бьякуя так и не смог меня изловить. Даже когда реацу осталось совсем мало и мы перешли на обычный бег, мне удавалось отрываться от него или изворачиваться, когда он совершал успешные обманные маневры. Оказалось, что наследник Кучики в Академии учиться и не собирается. С изучением всех требуемых дисциплин, а также раза в два больше дополнительных, ему помогают частные наставники семьи и вассалов. Так что, по уровню подготовки, он уже соответствовал студенту шестого курса, но в Готэй поступит лишь лет через десять, не раньше. Обычный синигами, и синигами наследник великой семьи - величины несравненно разные, и уровень умений и знаний, соответственно, разительно отличается. Самое обидное, что после нашей гонки Бьякуя, пусть и запыхался, но выглядел куда как свежее. - Неплохо, неплохо, - похлопала нам Йоруичи, выходя из тени дерева сакуры, под которым сидела все это время и наблюдала за нами. - Но вам обоим ещё есть, куда расти. А уж до моего уровня и вовсе... Бьякуя использовал поступь, возникая перед Йоруичи и хватая её за плечо, но фигура девушки пошла рябью, словно то просто мираж. - Сказала же! - Голос сестры раздался за моей спиной, заставив испуганно подскочить. Я совершенно не заметил, как и когда она туда переместилась. - Клянусь именем Кучики, я стану быстрее тебя! - Что за речи я слышу? Не смей разбрасываться подобными обещаниями, внук. - Из поместья к нам вышел глава Гинрей. Он имел строгий вид, но глаза его смотрели с теплотой. - Раз уж поклялся, то теперь не отвертишься! - Улыбнулась Йоруичи. - Думаю, удвоенные тренировки научат тебя верно оценивать уровень противника. - Шихоуин-сан, я бы попросил не вмешиваться в уже составленный план обучения. - Холодно отметил Гинрей, от чего Бьякуя облегченно выдохнул. - Я займусь этим сам, так что нагрузка будет утроена. Все, кроме наследника, рассмеялись. Сестра сказала мне подождать у входа в поместье, ей ещё было что обсудить с капитаном Кучики, а после она лично проводит меня до Академии. Ждать пришлось не долго, но порядком. Думаю, обсуждались непосредственные дела отрядов, где лишние уши ни к чему. - Ну что, пойдем? - Ко мне подошёл уже знакомый черный кот. - Йоруичи-кун...сан? - Растерялся я на мгновение, сопоставляя уже известные факты. Выходило, что самый неправдоподобный ранее вариант оказался верным. - А... должно быть, это способность вашего зампакто? - Неплохо соображаешь, да, что-то вроде того. - Вильнула хвостом сестра. - Как я выгляжу? Шерстка хорошо блестит? - Вы не менее прекрасны и в этой форме, уважаемая сестра. Можно? - Я присел на корточки, протягивая руку. Горделиво подняв мордочку, Йоруичи подошла поближе, разрешая себя погладить. Положив ладонь ей на голову, я стал легонько двигать ей в стороны, отчего её уши забавно оттопырились. Когда-то в детстве у меня был кот, забавной черно-буро-песочной расцветки, которому нравились именно такие поглаживания. Напрашиваясь на ласку, он мог часами виться у моих ног, "бодаясь" головой. - Мррр... А ты знаешь, как доставить женщине удовольствие. - Проурчала Йоруичи. Я замер, резко убрав руку. То, как это прозвучало, наводило на не очень приличные мысли. - Это ведь не считалось изменой? Она ведь просто ко...шка, к тому же сестра. Не измена ведь? - Прошептал я вслух, мысленно принося извинения своей жене, что была очень ревнива и за косой взгляд в сторону могла схватиться за скалку. Всю обратную дорогу до Академии сестренка изводила меня коварными вопросами по типу: кто же эта счастливица? Нужно познакомить её с роднёй, она ведь из хорошей семьи? Красивая же? А как далеко мы уже с ней зашли, и не нужно ли подготавливать брачную церемонию? Я стойко держался, не проронив и слова, хотя так и хотелось ответить на подколы взаимностью и сказать правду: у нас с ней восьмилетняя дочь! Пожалуй, я бы так и сделал, не будь сестра настолько непредсказуемой. С неё бы сталось и вправду организовать свадьбу, а узнав об отсутствии в Обществе Душ невесты, нашла бы подходящую кандидатуру сама. Ставшая уже родной комната встретила меня опустевшей кроватью, Сатоши и Ямадой, находившимися одновременно в грустном и счастливом состоянии. - Привет, что случилось? - Обеспокоенно спросил я, предполагая самое худшее. - Что произошло на зачёте? - Привет, Глен-сан. Ничего страшного, Сатоши-сана досрочно зачислили в Готэй. - А поподробнее? - Приступил я к расспросу, также подвергаясь двоякому чувству. С одной стороны можно порадоваться за названного брата, с другой же - печально осознавать разлуку, все же мы привыкли проводить много времени вместе. - Зачёт прошел хорошо, его решили провести в виде масштабной битвы. Против нас выступили лейтенанты первого, пятого и тринадцатого отрядов, а также офицеры из третьего и девятого. Было сложно, хоть вся группа и действовала слажено, у нас не было и шанса. Но Сатоши хорошо показал себя и смог всех удивить. Соске, о котором вы говорили, пригласил его к себе в отряд. Лейтенант Сасакибе был против, а он вроде как главный среди лейтенантов. Я не расслышал всего, но свелось к тому, что в первый отряд его также пригласили. Сатоши-сан сказал, что уже подавал заявления о вступлении в четвертый. А после вмешался офицер девятого отряда, темнокожий такой и с повязкой на глазах. Он заявил, что исходя из показанных качеств, Сатоши-сан более подходит девятому отряду. Он долго спорил с лейтенантом Соске, пока Сасакибе не прервал их и не вынес вердикт. На то, чтобы переварить информацию, мне потребовалось несколько минут. Рассказчик из Ханатаро довольно посредственный. - Ты точно ничего не упустил? - А, точно! Сатоши-сан пробудил зампакто! Думаю, поэтому за него так ухватились? - Куда зачислили его?! - Повысил я голос. - В девятый... - коротко ответил Ямада, отводя взгляд. Становится понятно, что ничего не понятно. Было бы логично, победи в споре Соске, но ему явно не позволили этого сделать. Выходит, девятый отряд более влиятельный, или лейтенант первого воспользовался принципом "да не достанься ты никому?". Наверное, стоит спросить у Йоруичи, как и чем грозит такой расклад. Она должна быть в курсе.

Утро того же дня. Самеаго ( с яп. - Акулья челюсть.)

Очень долгое время я плыву, не в силах определить даже направления, в поисках чего-то нужного и важного. Гребень, плавники и хвост с длинными острыми шипами, рассекают бесконечный океан. Иногда открываю пасть, совершая хватательное движение, словно тренируюсь, как ухвачу острыми зубами то самое, нужное. Схвачу стальной хваткой, и никогда не отпущу. Возможно, оно находится где-то на дне, а может над поверхностью, но ни того, ни другого не видно. Весь этот мир, мой мир, во все стороны заполнен солёной водой. Было бы веселей, будь здесь хоть какая-то живность, даже мелкая рыбешка, или кораллы и водоросли. Тогда бы всё стало немного разнообразнее. Бесконечная пустота пугала, ощущение одиночества угнетало. Даже когда мой владелец брал меня в руки, а я все старался дозваться к нему, но бестолку. Сатоши на полную отдавался своим текущим проблемам, наши совместные медитации проводились больше по привычке. Тем не менее, в такие моменты я мог "видеть" мир Сатоши. Но в зачаточном состоянии, для меня все выглядело в черно-белом цвете. Это вносило небольшое разнообразие в мою жизнь, но этого мало. Мне хотелось вдохнуть воздуха, увидеть мир полными красками. - Привет Сатоши, слышишь ли ты меня? - Поздоровался я, чувствуя, как меня прицепили на пояс. Приветливо качнул безликой цубой в сторону Хисагомару, хотя это действие и было для меня немного смущающим. Я все ещё не обрел собственную форму, а нахождение внутри обычного асаучи можно было сравнить с отсутствием на мне одежды. Для владельца и ему подобных это могло выглядеть неприличным, но я воспринимал это как досадную необходимость. Тем более, что с Хисагомару и ЭТОЙ мы знаем друг друга давно, так что на "наготу" не обращаем внимания. Правда, с тех пор как ОНА обрела форму, подколки с ЕЁ стороны изрядно нервировали. Какое счастье, что ЭТА со своим владельцем ушли рано утром и вернутся нескоро. Хисагомару доброжелательно звякнул из ножен в ответ на моё приветствие. Интересный дух, которому я, честно говоря, завидую. Уже свободно общавшийся со своим юным владельцем, он так и не сказал ему своё имя. Неужели ему не хочется больше свободы. Как только Сатоши захочет узнать меня, я предоставлю ему всю свою силу! Ну, не совсем всю, для этого он ещё слишком слаб. Сегодня был один из тех редких дней, когда я мог напрямую общаться с духами мечей. Надеюсь, это продлится подольше. В просторном помещении с высоким потолком находилось сразу много владельцев, надвигалось что-то особое, я чувствовал это своей рукоятью. Прекрасный танец, что называют фехтованием, неплохо поднял моё настроение, когда случилось то, на что я уже не надеялся. Противник, что произвёл впечатление холодного и спокойного духа, хитро коварно пустил блик по своему лезвию, подтолкнув своего напарника в очках в сторону владельца Хисагомару. - Я должен его защитить... - пришла вдруг ко мне мысль Сатоши. - Я дам тебе силу, только услышь меня! - Я слышу... Мы сорвались с места, а по моему телу пробежала рябь преображения. Наконец-то я обрёл свою форму, но и останавливаться на этом я не собираюсь! - Хватай: - Позвал меня Сатоши. - И никогда не отпущу... - Ответил ему я, вновь чувствуя изменения. - Самеаго! Рукоять моя утолщилась, цуба стала больше и шире. Вместо клинка, из неё исходили шесть прочных, тонких, острых стержня, расположенных по кругу. Мир предстал передо мной многообразием цветов. С воодушевлением я принял на себя выпад противника, стержни смягчили сильный удар, но даже не прогнулись. - Как интересно... - Услышал я голос синигами в очках. - Разбейся: - Отражаясь миллионы раз... - Вторил ему мой противник, обращаясь гибкой плетью. - Кёка Суйгецу! Танец ускорился: битва набирала обороты. Сатоши неплохо фехтовал мной, но он ещё не привык к моему высвобожденному состоянию, поэтому я легонько подталкивал его в ладони, подсказывая правильное положение. В какой-то момент показалось, что мы вышли победителями. Нам удалось пропустить плеть между стержней, и я тут же сомкнул "челюсти", беря Кёка Суйгецу в захват. Но тот немыслимым образом извернулся, выскальзывая, словно став вдруг нематериальным, а в следующее мгновение Сатоши получил глубокий, но не смертельный порез на всю спину. Победа была так близка, но даже это не омрачило моего хорошего настроения. Я наконец нашёл то, что так давно искал, и вот его уже точно не отпущу. *** Близились выпускные экзамены, но до них оставалось совершить последний рывок: овладеть уровнем высвобождения "шикай", иначе говоря - узнать имя своего зампакто. Кто-то справился с этим самостоятельно, как например Сатоши в прошлом году, другим же была необходима помощь. Направляющий толчок, который могла предоставить Академия. Поскольку желающих оставалось много, наша группа пополнилась пятью студентами, оставшимися на повторный шестой курс, а особое место для медитации было в единственном экземплярах, график очередности охватывал весь последний семестр. Мне выпало место в конце первой десятки, а сама очередь подошла ночью, ближе к полуночи. Дело в том, что нормированного времени медитации не существовало. Студент мог провести в особой пещере, окруженной множеством специальных барьеров, как несколько минут, так и дней. Учителя ввели лишь одно ограничение: если к концу пятых суток студент оттуда не выходит, проводят эвакуацию. Нас заранее предупредили, что в пещере, контакт с духом зампакто, посредством попадания во внутренний мир, будет принудительным и поддерживаться за счет нашей же реацу. Пять суток - это оптимальное время, чтобы не допустить истощения и вероятной смерти. Под покровом ночи я направился к той пещере, что выглядела снаружи как покрытый мхом курган, с установленными на нем металлическими штырями, между которыми протягивались белые и красные бумажные ленты с символами печатей. Даже просто представить, сколько различных заклинаний тут было намешано, не представлялось возможным. Внутри, под трехметровым каменным сводом, клубился густой перламутрово-синеватый туман, достигающий колен. Концентрация духовной силы в этом месте была настолько большой, что кожу немного покалывало в местах соприкосновения с туманом. Остановившись в центре пещеры, я сел на земляной пол, скрестив ноги и положив на них свой зампакто. Состояние легкой дремоты и отсутствия мыслей медленно накатывало волнами, отчего голова немного кружилась, а ощущение пространства вокруг искажалось. Через какое-то время даже понять, сижу я, или летаю в невесомости, не получалось... *** Когда Глен окончательно погрузился в себя, туман вокруг него рассосался, образуя островок абсолютного спокойствия и тишины. Он очутился внутри просторной квадратной комнаты, исполненной в бело-золотых тонах, с искусной лепниной на потолке. По центру каждой из стен находился арочный проход, поддерживаемый резными каменными колоннами, с уходящими во все стороны анфиладами[1]. Следующая комната в точности повторяла предыдущую, лишь узор на лепнине и колоннах слегка отличался. И далее, и далее... Одинокая струнная нота разнеслась по этому бескрайнему лабиринту. За ней последовала другая, затем третья, и вот уже звучат мелодичные, невесомые гитарные аккорды. Поозиравшись по сторонам, Глен пошел на звук, переходя от одного сквозного ряда к другому. Чудный женский голос, стоило его услышать, заставил сердце биться чаще. Зови, зови декабрь, ищи себе зимы, Ищи себе пути, стирай с ладоней соль. Послушная ладья, да правим ей не мы, На первом корабле твоя алеет боль. Во внешнем мире, как только зазвучал голос, островок спокойствия лопнул разгоняя туман. Неощутимой волной он пронесся по всему Обществу Душ и еще дальше. Все те, кто сейчас спал и видел кошмары, расслабленно перевернулись. На их лицах появилась счастливая улыбка, а сны сменились на приятные. Я список кораблей не раз перечитал, По верфям и портам не раз меня влекло, Ведь вся моя любовь — расплавленный метал — Она в воде морской застыла, как стекло. Соске Айзен сидел на открытой террасе возле своих покоев, разглядывая искрящееся звёздное небо. Он не заметил, как по миру пронеслась незримая волна спокойствия, но ощутил это. В его душе возникло мимолётное чувство беспокойства, словно кто-то дёрнул за струну. Впрочем, несвойственное Соске ощущение сразу переросло в любопытство. Прикинув в уме возможные причины, он сделал вывод, что только что зародилась новая, могущественная сила. Его не испугали вероятные проблемы, напротив, синигами обрадовался. Зови того, кто ждал, через туман ищи, Волною и мечом, за правду и добро, Пока есть силы звать, и голос различить. На корабле втором чернеет серебро. Рангику не спалось. Несмотря на то, что обучение в Академии было интересным, да и кормили здесь неплохо, она чувствовала себя одинокой. Все последние годы она терпела, убеждая себя, что скоро поступит в Готэй и встретится с Гином. Но не сегодня, не этой ночью. Странное беспокойство за друга внезапно охватило девушку и, не в силах больше сдерживаться, Рангику тихо заплакала в подушку. Веди меня чрез лимб, мой преданный секстант, Средь ржавых остовов держи стрелу ровней. Фрегаты, клипера, сокровище и сталь — Лежат на дне морском, лежат на звездном дне. Существо подняло свой взгляд к вечно ночному небу. Внешность его изменилась, белоснежный шлем перестал скрывать голову целиком, открыв бледное лицо с зелёными полосами, словно дорожки от слез. Оно примирилось с тем, что способно мыслить и чувствовать. Теперь же пришло осознание, кем он стал. Монстр, пожирающий других таких же монстров, только лишь утоляя на время голод и пустоту внутри. Подумав, что так быть не должно, существо вспомнило также, что оно кем-то было ранее. Кем-то, у кого было имя и цель. И друзья? Да, наверняка друзья у него тоже были. И теперь существо... продолжит убивать, но чтобы стать сильнее. Ведь если есть друзья, могут быть и враги. Иди, иди, фрегат, по Млечному Пути, Над бурей, над водой, открытый всей земле, И паруса в ветрах, как кудри, распусти… Погубит та, что ждет на третьем корабле. Глен прошёл уже много километров, в надежде найти обладательницу прекрасного голоса, который так манил и будоражил, когда вдруг обнаружил её за следующим поворотом. *** Девушка с восточными чертами лица и миндалевидным разрезом глаз, со сложно переплетенной русой косой сидела на россыпи подушек цвета ночного неба, перебирая тонкими пальцами по струнам небольшой гитарки. На пышное красное платье с широкими рукавами был накинут лоскутный плащ, с каким обычно изображают странствующих менестрелей. Завороженный, я сел перед ней, ожидая окончания песни. - Ведь губит та, что ждет на третьем корабле, Ведь гибнет та, что ждет на третьем корабле. Мелодия все продолжал наполнять комнату, эхом отдаваясь в душе. Даже когда последние аккорды давно прозвучали, я все так же продолжал молча сидеть, опасаясь спугнуть наваждение. Девушка тоже молчала, чуть склонив голову и поглядывая с интересом. - Привет. - Все же решился заговорить я. - Здравствуй. - Почти одновременно со мной сказала она. - Я... Могу я узнать, кто ты? - Возможно, тебе стоит получше узнать себя, Глен? - Не понимаю. - Интересно, она всегда будет говорить загадками? - Тогда тебе здесь нечего делать. - В её голосе засквозило разочарованием. - Я уйду, но можно перед этим узнать твоё имя? - А ты достоин этой чести, синигами? - На этот раз послышалось презрение, не иначе, как передо мной сидит настоящая королева. - Да! - Уверенно ответил я. - Я сделаю все, что потребуется! - Даже нападешь? - Удивилась зампакто, но сразу сменила голос на ласковый. - Тогда будь со мной нежен... - Издеваешься?! - У меня начал подергиваться глаз. Лучше бы она петь продолжила, просто общаться с ней невозможно. - Ах, не нужно кричать! - Глаза её увлажнились, она хлюпнула носом, прикрывая лицо рукавом. Препирались мы ещё долго, в процессе чего у меня в разы усилился тик на правом глазу. Эта... ЭТА оказалась такой язвой, что по сравнению с ней Сатоши - идеальный образец вежливости. Ни слова оскорблений не прозвучало в мой адрес, но ОНА трижды распалила мою ярость, после вогнав в ступор, дважды вынудила нервно смеяться, ещё пару раз стонать от безысходности. А к концу нашего диалога, когда она-таки соизволила представиться, я готов был биться головой о стену. Выбравшись из пещеры я обнаружил, что наступило утро. Не знаю, того-же дня или следующего, ощущение времени во внутреннем мире напрочь отсутствовало. Достав из ножен свой зампакто, с подозрением присмотрелся к лезвию. Мне показалось, что мелькнувший по стали утренний блик был излишне ехидным. - Играй: Эгао но Джёо! (Повелительница улыбок) Сказать это без сарказма не получилось. Зампакто перешёл в высвобожденное состояние, обратившись прямым двусторонним клинком с красной рукоятью и черной загнутой гардой, запущенной вокруг клинка, в начале которого было небольшое, с грецкий орех, круглое отверстие. Из конца рукояти выросла тонкая золотая цепочка, впившаяся в мою вену на правом предплечье. Ещё не знаю, обладает ли мой зампакто особыми способностями, но если да - уверен, что это будет вынос мозга. Надеюсь, что хотя бы не только мне, но и окружающим.