Рисунок чернильным пером

Бриан Андалер Маги Жизни могут многое, но, увы, не всё, иначе они были бы бессмертными. Вызванный дядей Мастер сказал, что мне сильно повезло с лекарским амулетом. Если бы его не активировали сразу, то последствия для меня были бы гораздо хуже. Например, могли быть постоянные головные боли или вообще потеря памяти. А так, мне вылечили рану, убрали шишку, но оставили лежать в кровати на целые сутки. Да, именно лежать, ни в коем случае не ходить по дому, даже сидеть не рекомендовалось. Меня теперь слуги даже кормили в кровати. Мастер должен прийти на следующий вечер и проверить моё состояние. Если не будет осложнений, то я могу возвращаться на работу. Вот так бессмысленно и проходил мой выходной. Читать не хотелось, поговорить не с кем, вот и оставалось рассматривать потолок и думать. О чём? Как ни странно, но все мои размышления рано или поздно скатывались к Аттаину. Интересный юноша сам по себе. Глядя на него я понял, почему гильдия не рекомендует начинать обучение детей сразу, как только у них просыпается дар. Всё дело в фантазии. Пока голова ребёнка не забита стереотипами и техниками, он обращается со своей стихией вольно, порой придумывая что-то действительно оригинальное. Свою стихию я впервые почувствовал в девять лет. В тот день родители в наказание не взяли меня с собой на ярмарку, велев дожидаться их возвращения в комнате. Мне было обидно и скучно. А ещё очень хотелось покататься на качелях. И вот тогда, повинуясь чистому искреннему желанию, моя магия подхватила меня и закружила по комнате. Первый учитель появился у нас в доме, когда мне исполнилось шестнадцать. И первое, что он сделал, это велел показать ему то, что я умею. Да и потом не спешил демонстрировать техники, а просто давал задание, не объясняя, как его выполнить. Не сумев в очередной раз справиться, я вспылил: — Вам, Мастер Игвар, платят деньги за то, чтобы вы учили меня, а не командовали тут! На моё заявление учитель ничуть не обиделся, а лишь усмехнулся. — Скажи, Бриан, ты знаешь кто изобрёл «бур»? — Разумеется. Магистр Вериал. Это есть в истории гильдии. — А вот и нет. Магистр Вериал лишь доработал готовую технику до того вида, в котором мы знаем его сейчас. А изобрёл «бур» один тулурский крестьянин. Его родители были бедны и полжизни копили на единственного ребёнка, чтобы было кому поддержать в старости. Когда померла их старая кляча, средств на другую они не нашли. Близился пахотный сезон, и семья готовилась голодать. Ведь вручную достаточно земли не обработаешь. И тогда их сын, оказавшийся спонтанным воздушником, просто закрутил свою стихию в спираль, которой и вспахал поле. А знаешь, почему он так сделал? Потому что никто не говорил ему, что воздушное лезвие бывает только прямым.       Наша стихия — здесь, — Мастер коснулся моей груди. — А то, что с её помощью можно сделать — здесь, — прикоснулся он к голове. — Я могу научить тебя всему, что знаю, но тогда ты сможешь стать лишь подмастерьем. Потому что звание Мастера даётся лишь тому, кто придумал что-то своё. Не просто другой способ получить результат, а совершенно новое. — А вы что придумали, Мастер Игвар? — спросил я. Тогда он сложил ладони лодочкой и они вдруг стали заполняться водой. — Но вы же воздушник, не водник! — Да, Бриан. Но в воздухе всегда есть вода. А значит, можно уговорить стихию её отдать. Просто… мне тогда пить очень хотелось. Вот и Аттаину никто не говорил, что светильники обязательно должны быть с контуром. А вот как он догадался, что можно менять интенсивность света? Ведь до сих пор все лампы имели одну постоянную яркость, зависящую от накопителя. Только за одно это он может получить мастерство. Не сейчас, конечно, позже. Ведь гильдия не позволит перескакивать через ступени. Вспомнив об Аттаине, я вспомнил его руки, точнее, пальцы, массирующие голову. Пальцы сильные, но осторожные, умелые движения которых посылали мурашки по позвоночнику. Если бы в тот момент мне не было так плохо, я бы с удовольствием позволил ему продолжать. Как будто в ответ на мои мысли, в штанах заинтересованно дёрнулся член. — Вот демоны бездны! Сколько можно трахать свою руку? — в сердцах простонал я, поглаживая себе через одежду. Может кому-то моя проблема покажется надуманной. Ведь это жениха хорошего найти сложно, а с любовниками таких трудностей нет. Только у меня с момента прибытия в столицу нормальных свиданий не было. К дяде в дом парня не приведёшь, а каждый раз снимать комнату на ночь — никаких денег не хватит. Ну а то, что активная позиция мне нравится больше, только добавляет проблем. Старшие редко на такое соглашаются, младшие отказываются сразу, как только узнают, что я тоже младший. И врать им не выход. Это только кажется, что империя большая. Кому надо — за полдня справки наведут. Может, Аттаину предложить? Он парень молодой, такие на любой опыт соглашаются. Вот только чем заинтересовать его? Получить титул ему не светит. Деньги… Похоже, у него их больше, чем у меня. Может, артефакт какой подарить? Но разве что собственного производства. На что-то более серьёзное у меня денег не хватит. М-да, решить одно, а воплотить в жизнь — совершенно другое. И как подступиться к нему с таким вопросом? Не умею я, как старшие, инициативу проявлять. Всё-таки воспитание даёт знать о себе. Может, его снова уронить? Аттаин На-Талан Первую половину выходного дня я просто проспал. Всё-таки не привык я работать со стихией в таком объёме. А после обеда отец меня в лавке оставил. — Я поздно вернусь, маанэ, не жди меня, ложись спать, — сказал он перед уходом. — Может, не будешь по темноте идти? — предложил я. — До утра останешься? Куда он собрался, я не спросил. Понадеялся, что суали нашел себе близкого человека. Того, с кем не страшно будет встретить старость, ведь на улице он до сих пор приковывает к себе взгляды. — Нет, маанэ, спать я предпочитаю дома, — рассмеялся в ответ суали. Вот и ответ. Похоже, суали это не надо. Я ведь и десять лет назад на это надеялся. Да и у меня не всё так гладко, как хотелось бы. Я же, можно сказать, среди аристократов вырос. Тут у нас не деревня, чтобы дети по улице без присмотра бегали. Слуги своих сыновей сразу к делу приставляли: на кухне помогать или двор мести. А если свободное время появлялось, то чтению или счёту обучить, чтобы тарелок для гостей правильное количество поставить. Так что пересекались мы только случайно. Гораздо чаще я благородных видел. Многие из них к нам в лавку с четырнадцати лет бегали. Улыбнуться одному, сделать скидку другому — и вот кто-нибудь помочь просит. Показать, как нашими товарами пользоваться. Ну и показывал, а почему нет? Заодно и погладить успевал в нужных местах. Да и меня не обижали. Правда, дальше простых ласк мы не заходили, ведь в лавку в любой момент войти могли. А чтобы специально со мной на свидания бегать — я положением не вышел. В Самале я решил настоящего любовника завести, но быстро разочаровался. Слишком большая разница была между нами. Не в возрасте — в воспитании. Согласен, рот можно не только болтовнёй занять, да только на всё остальное тоже смотреть приходилось. А деревенские даже близко не походили на те ухоженные тела, к которым я привык. Так что никакого морального удовольствия — только физический процесс. Дольше всех я с Мираном встречался, сыном мельника. Он всё стонал, что некромантом оказался. — Вот если бы я воздушником был или водником — вот это было бы здорово. Сам бы мельницу крутил, цену бы скинули и к нам бы зерно со всего графства везли. А то у нас ветра только весной и осенью, а зимой что делать? Урожай собран, молоть надо, а как? Приходится волов впрягать, а они, между прочим, знаешь сколько жрут?! — Голема сделай, — тогда посоветовал ему я. — Големы — это магия плоти. Высшая ступень! Если я големов делать научусь, то за каким демонским членом мне тогда эта мельница? Под конец года я настолько устал от его нытья, что, собираясь домой, сказал начистоту: — Знаешь, Миран, я не думаю, что в столице мы с тобой видеться будем. — Ну и слава богам! — выдохнул он. — Затрахал ты меня. Да, и мазь мне эту твою оставь на прощание. Понравилась она мне. Вот и вернулся я домой полностью свободный от всех отношений, зато с большой головной болью: где мне искать пару? Аристократам я не ровня, на крестьян и ремесленников я насмотрелся в Самале. Остаются только такие же торговцы. Но вот беда: у нас в Белом городе лавок почти нет, отец ни с кем дела не ведёт. Разве что ходить знакомиться на Торг? Вечер пролетел быстро. Я закрыл лавку и поднялся к себе. Суали я не ждал — не маленький уже, чтобы бояться спать одному. Ведь завтра мне снова идти в комендатуру. Оправится господин Андалер после удара или нет — будет видно. Вот только мою работу никто не отменял. Разве что сам комендант домой отпустит. Но это всё будет завтра…