Я всегда буду рядом

Негромкая музыка издается из открытой комнаты. Это музыка спокойна, мелодична. Она отлично подходит для такой работы, которой занимается молодой парень с фиолетовыми чуть длинными волосами, собранные в небольшой хвостик. За окном льет дождик. Капли воды стучат в окна, словно они маленькие непрошенные гости, которых не пускают в дом. Да скульптор не пустил бы их. Этот скульптор, Бонни, занимается изготовлением различных небольший объемных фигур на заказ. А это комната была наподобие домашней мастерской. Бонни всего лишь 25, но, несмотря на малый стаж работы в этой области, его работы пользуются хорошей популярностью. Четыре года назад он и представить не мог себе такую жизнь. Четыре года назад он работал ни в чем непримечательном и скучном офисе. За работу с документами он получал нормальную зарплату, на которою можно было жить в достатке. Но ему была не интересна эта работа. Каждый день мысли только и твердили ему: "Скучно. Еще один ужасный день. Ты здесь стукнешь, как ежевика." От этих мыслей настроение всегда было грустным, а мир и вовсе казался серым. Но в один день Бонни написали старые друзья, пригласившие его какое-то кафе вспомнить детство. Шатен, по имени Фредди, который всегда стремился быть ухоженным и опрятным. Он мог показаться с первого взгляда скучным, но в беседах он всегда был душой компании. Блондинка с длинной косой, Чика. Веселая девушка с звонким смехом. Рыжий лохматый Фокси, он всегда был непослушным парнем, но всегда оставался лучшим другом. Вроде бы он был влюблен в Чику. Таких Бонни помнил своих друзей в последний год школы. Но какие они сейчас? — интересовал Бонни такой вопрос, когда он подходил к месту их встречи. Через ветрины кафе он еще с улицы увидел своих друзей. От вида родных лиц он тепло улыбнулся. Давно он не заставал у себя такой улыбки. Он вошел в кафе. Пододходя к столику, Бонни разглядывал своих друзей. Фредди и Фокси всё такие же, только Чика подстриглась. — А вы почти никак не изменились, кроме тебя, Чика. Прическа тебе очень идет, — ворвался было Бонни в разговор, но замолк. На него посмотрели две пары незнакомых серых глаз с золотой и болотной копной волос. Два незнакомца, заинтересованно смотрящих на Бонни, от чего тот засмущался. Как выяснилось в ходе беседы, Фокси и Фредди познакомились с Голденом и Спрингтрапом в университете. С тех времен они стали близкими друзьями. Голден и Спрингтрап — родные братья. Их схожие черты: скулы, идеальное тело с широкими плечами и светло-серые глаза. Оба брата часто смотрели на Бонни, заставляя того всё время хвататься за свои длинные волосы, но он тут же вспоминал, что распрощался с ними месяц назад, от чего он чувствовал себя еще более неловко. — Бонни, а чем ты занимаешься? — беседа наконец дошла до смущенного парнишки. — Готова поспорить, что ты работаешь скульптром? — улыбнулась Чика, облокачиваясь на плечо Фокси. — Нет. Я работаю в офисе. Этот ответ разочаровал его старых друзей. — А почему именно скульптором? — поинтересовался Голден. — В детстве он часто лепил всякое в песочнице из мокрого песка. Даже когда ему было 15, он продолжал сидеть в песочнице. Песочница. Фигуры башен, животных и машин из смоченного песка водой. Эта встреча, эта беседа, сподвигло Бонни вернуться в детство к своему хобби. Пару дней спустя с этой встречи, он купил глину и удачно слепил парочку животных. Бонни посмотрел на свою работу, занявшую небольшое время, а потом взял еще кусок глины. И так хобби вернулось в жизнь Бонни. Он даже подумывал бросить офисную работу и открыть свою лавку, но он был не уверен, что у него будет достаточно заказчиков, которые могут в сумме составить ему хорошую зарплату. Но с этим вопросом его выручил Голд, он на свои деньги купил ему все вещи для работы, так еще и первых клиентов с собой привел. Получается, что благодаря этому знакомству, Бонни получил работу мечты. Серые офисные будни исчезли из жизни парня и сменились на яркие. — Черт, да где же он? — горестно прошептал скульптор, проверив телефон на сообщения и звонки. Но ничего. Кого он ждет? А ждет он своего парня, своего любимого. Они вместе уже три года и оба очень счастливы. К такой новости, их отношений, друзья спокойно отнеслись, ничего не имея против. И это радовало Бонни. Но в такие моменты, когда он задерживался, бедный скульптор не находил себе места. Работы его выходили неаккуратными. Бонни часто заглушал музыку и, как параноик, прислушивался — ему часто казалось, что его любимый уже за дверью и трезвонит в дверь. Но это всё были лишь его беспокойные мысли. Дзинь-дзинь. Это уже ему не показалось. Бонни мчится к двери, открывает ее и набрасывается на шею пришедшего. — Бонни! Я же сейчас упаду! Видишь, сколько у меня вещей! Да я и мокрый весь! — но последний факт, никак не смущал Бонни. — Спринг! Почему ты так долго? — задал беспокоющий его разум и сердце вопрос Бонни, не отпуская любимого. Да-да, его любимый — это Спрингтрап. Тот самый Спрингтрап, которого он встретил четыре года назад. — Но ты же видел, какая ужасная погода. Я пару раз попал в пробку. — Но ты даже не позвонил мне! Я же волнуюсь! — Бонни взял пакеты с чем-то тяжелым и отошел к столу на кухне. Спринг прошел в квартиру следом. Болотный донес сумки до той же кухни и ушел в ванну. — Ну, Сприиинг! — дошел до него растроенный голос фиолетового. — Это не та глина! Спринг показался из ванной с вопросительным лицом и полотенцем на плече. — Глина не та! Черт, мне заказ надо после завтра отдать, а я попросту не смогу ее закончить сегодня, как я хотел. — Бонни как-то взгрустнул, берясь за другой пакет, но уже с едой. Кстати, это не был дом Бонни. Это был дом Бонни и Спринга. На свои деньги они решили прикупить себе домик, стоявший на окраине города. Спринг подошел к нему, забрал из его рук продукты, поставив их на стол, повернул его к себе. Бонни смотрел в пол, поэтому Спринг сам заботливо поднял его личико. — Бонни, ну чего ты? Бонни, прижавшись к его руке, тихо заплакал. — Я… я просто сильно переживаю, когда ты сегодня задерживаешься, — дрожащим голоском промолвил он. — Кроха… но я же вернулся домой, хоть и поздно. А значит всё хорошо. Спринг улыбался, а глазами показывал свою любовь. Бонни, в таких случаях, было достаточно пару успокаивающих слов Спринга и такой улыбки с глазами, чтобы успокоиться и улыбнуться в ответ. — Ну вот, — любимый стер его слезы. — Завтра утром мы съездим в магазин и купим тебе нужную глину. А сегодня давай посвятим оставшийся вечер друг другу. Спринг провел пальцем за ухом Бонни, от чего тот захихикал. Спринг убирал продукты в холодильник, пока Бонни взял конвертик и стал его открывать, всё еще улыбаясь. — Кстати, я так и не понял, что там. Может ты мне скажешь? Скульптор достал из конверта старые фотографии, которым уже несколько лет. Некоторые из них в рамках. Это фотографии Спринга, его детства. Мельком увидив, кто на этих фотографиях, болотный прыснул с усмешкой: — Что за извращение? — Что? Спринг, ты о чем? — Я об Этом, — он подошел и тыкнул пальцем в фотографии. — Они ужасны. — Но я не вижу в этом ничего такого. — Оо, ты не знаешь истории, связанной с этими фотографиями. Спринг взял одну из фотографий, на котором ему было лет 8, и где он улыбался, сфотографировал ее на телефон и выложил в соцсеть. — Эй, ты чего творишь?! — Да ладно… Люди посмеються над ней. — Но ты там милый… Чего там смешного? Тот положил фотографию на стол и забрал в грудь воздух. — Родители отвезли нас с Голденом на день рождения дяди. Но было там всё украшенно так, словно это наш день рождения. Настроение веселиться у меня не было. Тогда нас мама с братом и сфотографиловала… Ну, а потом, ты знаешь, что по дороге домой их растреляли те активисты… Бонни промолчал. — И эти фотографии — единственные воспоминания о том дне. Я и моя ненастоящая улыбка. — Но никто же не знал этого… — От этого фото и становится ужасным. Спринг посмотрел на него своими серыми глазами, в которых мелькали отрывки трагичных воспоминаний девятьнадцатилетней давности. Бонни обнял его за щеки, поцеловал в лоб. Поцеловал с такой нежностью, любовью, словно он хотел с помощью этого поцелуя избавить его от грустных мыслей. Но именно так и произошло. — Ты уже выбрал место для нашей свадьбы, кроха? — уже улыбался Спринг, обняв того в ответ. — Мм, неет, — протянул Бонни. — Как-то совсем в работу ушел. Спринг неделю назад сделал ему предложения. Это был ничуть не ожиданное предложение. Да и эта парочка так любит друг друга, что им казалось, что они женаты уже с первой их встречи. — Ну ты и бездельник. За такую шутку Спринг получил щелбан. — Ну, эй! Бонни посмеялся, сказал, что так ему и надо. — Если мы не найдем место, то можно сделать всё здесь, — предложил Спринг. — В нашем доме. По-тихому. Только ты, я, ну, и онлайн-регистратор [свадьбы]. — А как же свидетели? — Пф, всё равно все знают, что мы будем вместе вечно. — Хороший аргумент, — с сарказмом фыркнул Бонни. — Но я хотел бы, чтобы на нашей свадьбе присуствовали Чика, Фредди, Голден… Так, стоп, Спринг, ты куда меня несешь? Бонни, заговорившись о планировке их помолвки, вовсе не заметил, как его жених подхватил его на руки и уже клал его на их кровать. — Я же тебе сказал, давай посвятим этот вечер друг другу. Он усмехнулся. Бонничка расслабился, доверяя ему. Обняв его за личико, Спринг утянул его в сладкий поцелуй двух влюбленных. Страсть. Жар. Голые тела. Нежные поцелуи, негромкие стоны. В их кровати не происходит ничего конкретного, но это не мешает им обоим получать удовольствие друг от друга. — Бонни, ты знаешь… я устал очень сегодня, — проговорил будущий муж, склоняясь над своим сокровищем. — Ты не против, если мы… — Прекратим? Нет. — он понимающе улыбнулся. Спринг лег рядом с обладателем алых глаз. Положил голову ему на плечо. Кроха обнял, сжав его руку, прикрывая глазки. — Я люблю тебя, — произнесли в тишину оба парня и посмеялись. Спринг проснулся в холодной постели. Он пошурудил руками, надеясь найти свою любимую «грелку». Но ему пришлось недовольно открыть глаза, потому что ее не оказалось рядом. Болотный встает, выходит из комнаты. По дороге он потирает свои глаза, чтобы те снова не слиплись, а он не уснул на ходу. Минус большого двухэтажного дома в том, что Спрингу каждое утро приходилось искать своего жениха в бесконечных комнатах. Но такая небольшая прогулка побуждала еще не проснувшегося парня-зомби задуматься о чем-то своем. Он прошел мимо кухни, услышав отрывки из разговора Бонни, очевидно, с заказчиком: "ымх. угу. угу… так срочно? Хм, ладно, ладно…" Дабы не мешать ему обсуждать детали, Спринг пошел дальше по их дому и забрел в мастерскую. — Интересно, какое из чудес искусства создает он на этот раз? Трап с интересом стал смотреть его небольшые скульптуры. Лиса, взлытающая птица, ладони из которой на тонком стебельке вырастает красивый цветок. У его крохи неимоверный талант. И тут он нашел глазами что-то знакомое. Он взял эту недоделанную скульптуру. Это лицо. Знакомое лицо. Спринг провел пальцем по щеке. «Так, стоп. Это что, моё…» — Ой, Спринги, а ты чего тут? — Бонни подошел к нему, мило улыбаясь. Приметив в руках глиняное лицо Спринга, он порозовел, словно его любимый нашел его постыдную тайну. Ну, впринцепе, так и думал Бонни. — Бонни, это что? — улыбнулся Спринг. — Твое лицо, — еле слышный последовал ответ. — Но, кроха, зачем? — Знаешь, когда тебя нет, я скучаю… А когда рядом есть хоть какая-то частичка тебя, — он глянул на идеальную глиняную копию лица Спринга, — мне становиться… спокойней. Словно, это правда ты. Словно, ты здесь. — Где бы я не был, я всегда буду рядом, любимый. Спринг, улыбаясь, взял его за щеки и чуть сжал их. Бонни нахмурился, что на его милом личике это было смешно. Спринг и посмеялся. Малый сказал, что в этом нет ничего смешного, но его заткнули поцелуем, а потом на ручках унесли на кухню. — Сейчас поедим и поедем? — спросил Спринг, пока Бонни вернулся к готовке вкусного завтрака. — М, нет. Я не смогу. — А как же я тогда пойму, какую именно глину тебе взять? — Я напишу тебе все характеристики на листке. Спринг замолк, явно не ожидая того, что тот не поедет с ним. — У меня просто работы прибавилось, — пояснил спокойно Бонни. — Надо закончить до конца дня. — Ясно. Я всю дорогу буду ехать один, покупать глину буду один, потом поеду назад. Один. — А мне одному придется съесть мороженное. — Если Спринг до этого давил на жалость, то Бонни сейчас ответил ему с насмешкой. — Да ну тебя! Спринг ушел в ванную. Но даже зайти в нее не смог, сразу побежал обратно, на испуганный крик Бонни. — ОСАААААААА! — визжал он. Бонни до смерти боялся любых насекомых, потому даже на маленького безобидного паука у него была такая реакция. Но сейчас ситуация была ужасней для него, ибо из-за того, что он пытался отбиться, жалющие насекомое насилось за ним по кухне, с намерениями ужалить. Спринг только вбежал, как еще один визг. Все же эта оса укусила Бонни. Бедняга со слезами на глазах, забежал за спину своего рыцаря. Суженный остановил, точнее убил, осу одним ударом по ней полотенцем. Теперь оставалось только успокоить своего кролика. — Кроха, тише. Ее больше нет, никто тебя больше не ужалит. Трап взял его за руку, потянул на кухню к аптечке. Тот запротивился. — Н-но она еще дергает лапками… Только когда Спринг выкинул ее в окно, Бонни наконец поддался его действиям. — Куда она тебя укусила? — В шею… — Дай-ка гляну. Болотный наклонил его голову вниз, сам осматрел ужаленное место. — Ууу, ну всё. — Ч-что… всё? — Бонни затрясло от страха. — Тебе осталось всего ничего… Бонни заплаканно на него посмотрел, шмыгая носом. — ...чтобы я поцеловал тебя и успокоил тебя. — последовала с этими словами улыбка. — Ты дурак! Дурак! Дурак! Бонни стал бить по его груди руками, Спринг же спокойно мазал укус спецальной мазью. Он отлично знал, есть отвлечь его, тот не почувствует никакой боли. — Вот и всё. — Что? Не понимаю, — Бонни перестал его бить. — Кроха, пройдет твой скоро укус. И болеть не будет. До Бонни всё дошло, и он заулыбался. — Спринги? — Да, Бонни? — Что ты думаешь насчет того, чтобы мы усыновили ребенка? — скромно спросил он, на что получил одобряющую улыбку. — Конечно. Только когда? — Хм, думаю, через несколько недель. — Ты так быстро готов променять нашу спокойную жизнь на жизнь с нашим ребенком? — усмехнулся Спринг. — Мы и так уже три года вместе. А теперь я хочу воспитать нашего сына вместе с тобой… Если ты хочешь. — Что за вопросы? Конечно хочу! Ты еще и сомневаешь во мне?! — Спринг обнял его, оторвав его от пола, и прокружил. — Я хочу видеть тебя счастливым. Он сказал эти слова с любовью. Прошло уже часа три с того момента, как Спринг покинул дом. Скульптор сидел за своим столом, заканчивая работу. На улице солнце, которое вот-вот скроется за облаками. В комнате очень душно, поэтому окна раскрыты. "Будет очередной дождливый вечер", — делает про себя выводы Бонни. Отставив в сторону готовую статуэтку, Бонни заглянул в телефон, проверяя его на смс и звонки. Звук у него всегда включен, но мало ли он пропустил звонок? Но ничего. Юноша известил своего заказчика, что работа окончена, а потом написал любимому: «Спринг, ты чего так долго? Можно побыстрее? У меня заказ же остался, ты помнишь? Мне нужна глина!» Но это сообщение продолжало висеть непрочитаным. К вечеру Бонни снова стал тревожиться. Стал звонить и писать Спрингу. Звонки сразу перекидывает на автоответчик, сообщения становятся не прочитаными. В последнии дни Бонни всегда одолевала эта непонятная тревога, которая предупреждала беднягу о чем-то плохом. Нет, не измена. Спринг не мог ему изменить, как и он ему. Они очень любят друг друга. Произошло, что-то… хуже измены. За окном уже темно, солнце и сумерки давно ушли за лес. Бонни ходил по квартире, теребя одну из фотографий мелкого Спринга. — О-он не отвечает! Даже на смски! У н-него отвечает автоответчик! — излагал все свои тревожные мысли дрожащим и заплаканым голосом Бонни. — Да это всё батарейка, — отвечал ему спокойный голос Голдена. — Он скоро приедет. Ты же сам знаешь, что по дороге к вашему дому часто возникают про… — Я боюсь, что что-то произошло, — он стер очередную слезу. — Ничего не произошло, Бонни. — Н-но могло ведь… — Милый, послушай. Со Спрингом все в порядке. Ты просто себя накручиваешь… Бонни не дослушал его остальных слов, приметив в окне мигающие синие и красные огни. — Бонни! Бонни, ты меня слышишь?! — звучал голос Голда из телефона. Но кроха его не слышал. Оставив телефон на столе, но держа в руке фотографию Спинга, Бонни подошел к входной двери. Он задержал дыхание, надеясь, что это всё сон. Плохой сон. Он открыл дверь. За ней не стоял Спринг. Стояли двое незнакомых ему людей. — Вы близкий знакомый Спрингтрапа? — спросили у него. Бонни посмотрел на них секунду две, а потом судорожно задышал. Он весь затрасся, опускаясь на колени и начиная рыдать, прижимая к груди фотографию Спринга. Неподалеку от дома молодой пары стоит белая беседка, вместо крыши которой узоры в виде белых ветвей и листьев. В ней стоит регистратор брака, провозглашающий речь. Бонни стоит в белом костюме с закрепленным на кармашке фиолетовом цветке, Спринг был в светло-сером и с желтым цветком. Оба держали руки друг друга, смотрясь счастливо. — Спрингтрап, — Бонни наконец вслушался в речь, — Вы согласны взять замуж Бонни? — Иного ответа, кроме как «да» и не может быть, — ответил он с улыбкой. — А Вы, Бонни, согласны выйти за Спрингтрапа? Бонни затянул с ответом, оглядывая свидетелей. Фредди, Голден, Чика, Фокси… Фокси? — Кроха, даже если ты скажешь нет, я всегда буду рядом. Бонни вздрогнул от этих слов, понимая, что это сон. Но, даже понимая это, он торопливо ответил «да», быстро обнял Спринга и прижал к себе, чувствуя, как его сон начал разрушаться. На глазах его навернулись слезы. — Спринг! Н-нет! Не бросай меня! — Любимый, я никогда этого не сделаю. Сказал он последнии слова, прежде чем Бонни проснулся. Он лежал пару секунд, смотря в потолок и пытаясь понять, где есть реальность, а где кошмар, а потом снова заревел. Ему казалось, что его рыдания могли услышать из любой комнаты этого дома, потому что… потому что со смертью Спринга, дом опустел. Жизнь Бонни опустела. Стала такой, как четыре года назад. И стоило ли жить 4 года в счастье, чтобы потом всё так резко оборвалось и закончилось? Бонни не знал. Не хотел об этом думать. Бонни проклинал свои мысли, потому что они все время крутились вокруг его мертвого суженного. Он думал о прошедших счастливых моментах, годах. Воображал дни, когда бы они поженятся, когда заберут из детского дома ребенка, будут воспитать его, следить за его взрослением. От всех этих мыслей он выл, рвал на себе волосы. Вот что такое настоящая любовь. Но, если ты ее ты лишился… и никак не можешь вернуть… то ты не сможешь жить. Ты просто не захочешь. И Бонни так и думал. Смерть Спринга сильно сказывалась на нем, хоть и прошло всего пару дней с его смерти. Бонни не мог нормально работать, поэтому на неопределенный срок отказался от своей работы. Он не мог спать, под вечер его охватывала сильная истерика, которая никак не успокаивалась. Ходить по дому, да и вообще в городе было невозможно. Везде были воспоминания со Спрингом. В этом кафе у них было первое свидание, а у цветочного магазина Спринг узнал, что Бонни боиться насекомых. А в пару кварталов от цветочного Бонни учил Спринга кататься на роликах. Но в этот день дом не был пуст. Кроме Бонни в нем был брат Спринга, Голден. Который ворвался в комнату друга, как только услышал крики. Подсев рядом, он обнял его. Просто молча обнял. Бонни не ускокаивался сразу, но с ним хотя бы был кто-то рядом. Если бы он был один, то из-за сложившихся отбстаятельств мог и руки на себя наложить. Поэтому Бонни и был бладорен Голду. Тот на удивление выглядел спокойным. Немного грустным. Но на самом деле, он испытывал тоже самое, что и Бонни сейчас. Он также по ночам захлебывается в собственных слезах, ему также снятся кошмары. Конечно же, его единственный оставшийся на свете родной человек умер. Теперь у него остались только друзья. Но, несмотря на то, что творилось в него в душе, несмотря на новые всплывающие воспоминания, он держал себя в руках. Просто он понимал, что Бонни станет только хуже, если и он покажет свои эмоции. Через часа два они ехали в машине, одетые в черные кастюмы. Оба уже спокойные, но с красными глазами и синими синяками под ними. Дабы затупить хотя бы на время похорон свои чувства, они выпили успокоительного и немного вина. На похоронах было достаточно людей, чтобы было удивительно, ведь как Бонни знал, родственников у Спринга кроме Голдена не было. Большинство из присуствующих были друзьями Спринга (Чика, Фредди в том числе), ну, и другие люди, которые запомнили Спринга на всю жизнь, но даже при жизни ему не звонили. Бонни не понимал смысла таких бесед после похорон. Почтить умершего? Есть и другие способы это делать, нежели пить шампанское. Обсуждать моменты, связанные со умершим, с незнакомыми людьми? Зачем? Эти разговоры только сделают больнее Бонни. Его бесили эти люди (друзья и Голден не в счет), ему казалось, что этим людям просто заплатили, чтобы они пришли. Потому Бонни, потягивая очередной бокал вина, ходил среди людей, ища место, куда бы он мог присесть. Он сел рядом с Чикой. Бедная Чика. Чуть более полгода назад, она тоже потеряла свое счастье. Отношения с Фокси длились тоже около трех лет. Отношения тоже прервались смертью. С того самого дня, когда она узнала эту ужасающую новость, она побледнела, а ее волосы посветлели, приняв почти седой цвет. Это сделало ее на десяток лет старше и старее. Но кого волнует внешность на похоронах у любимого человека? Бонни сел к ней, потому что знал всё ее печальную историю, потому что знал, что она поймет его, что не будет говорить лишнего. Но он ошибся. — Всё это не на самом деле. Я так думала на похоронах Фокси. — Бонни закрыл глаза, глотнул вина. Он только успокоился, он только перестал вслушиваться в тихие разговоры людей вокруг. Бонни тихо вздохнул, сдерживая подступающий к горлу ком, закрыл глаза, надеясь, что она замолчит. Но она продолжила. — Люди были странные, не похожие на себя. Голоса у них были не такие, будто в открытом космосе. И никто тебя не… — Чика, — Бонни ясно дал понять, что не хочет говорить. Чика немного помолчала. — Я знаю одну фирму, она может помочь. — Бонни опустил голову, а волосы прикрыли его глаза, но он стал слушать ее. — Она мне помогла. Ты сможешь с ним разговаривать. Да, он мертв, но только поэтому приложение и может работать. Не волнуйся, это не какая-то секта. Спринг постаянно был в соцсетях, это отличная идея. — тороторила она, пытаясь сказать ему всё сразу. — Замолчи. — Тебе не нужно будет ничего делать. Он будет рядом с… — Заткнись! Бонни закричал на весь дом, в котором происходило это мероприятие, разбил бокал. "Она издевается! Она делает только всё хуже!" — думал кроха, пока в висках болело от новых слез и злости. Но тут из-за угла показался Голд, который увел Бонни, снова успокаивая его. Бонни сломался. Разбился без возратно. Спринг был ему как скотч, который всегда был рядом, чтобы скрепить и склеить очередную трещину на его душе. Но теперь скотча нет, Бонни вдребезги разбит. А кто будет собирать его заново по осколкам? Прошла уже неделя. Или больше. Бонни не смотрел на время, ибо оно тоже навивало воспоминания про Спринга. Он подсел на депрессанты. Чтобы как-то отвечься, он решил прибраться. Убрал на чердак или выкинул ненужные вещи. Нет, это не были вещи Сприрга. Просто зачем ему их выкидывать? Прибираясь, убирая пыль, ставя вещи на места, он нашел одну бархатную коробочку. Бонни задержал на них свои потускневшре алые глаза. Его руки затряслись, когда он протянул их к ней, открыл ее. Кольцо. Точнее два кольца, одно для Бонни, другое для самого Спринга. Бонни вспомнил, как он сделал ему предложение. За пару дней до предложения они посорились, потому что Бонни стал ревновать. Спринг так и не сказал ему, ссора ли сподвигнула его скорее сделать предложение или это давно было у него запланировано. Когда они не разговаривали друг с другом два дня (точнее Бонни отказывался слушать Спринга), на третий Трап наконец добился внимания своего любимого кролика. Свое извинение он закончил предложением. Бонни тогда растрогался. Он чувствовал вину, ведь он ревновал из-за никого. Ему стало стыдно, от того он плакал. Спринг обнял его, позволяя уткнуться ему в грудь. Когда тот успокоился, он еще раз попросил его руки, на что Бонни не сдержал уже слезы счастья. Бонни заплакал. Но уже беззвучно и без истерики. Он надел свою кольцо на безымянный палец, закрыл бархатную коробочку. Спринг теперь никогда не наденет своё кольцо. Они никогда не смогут надеть кольца друг другу на свадьбе. У них не будет свадьбы, не будет их ребенка, не будет лучшей жизни и не будет больше взаимных прикосновений и объятий. Прикосновения. Бонни быстрым шагом пошел в свою мастерскую. Сел на колени и достал из-под стола коробку. С ней было много поролона. Он достал вылепленную из глины ладонь. Ладонь Спринга. Его точную ладонь. Да, Бонни настолько сильно скучал по нему в те времена, когда он был долго не дома, что по памяти сделал не только его лицо, но и руки. Он приложил глиняную руку к своей щеки и замер. Бонни снова проклинает свою любовь, сильную привязанность к Спрингу и свои золотые руки мастера. Успокоившись, Бонни собрался с мыслями и решил вернуться к своей работе. Он открыл свой ноутбук, проглядывал последнии письма и смс. Его сильно передернуло, когда он увидел в последних сообщениях смс от Спринга. Бонни пару минут смотрел на его имя, а потом пролистал письма вниз. Среди писем от новых заказчиков, он увидел смс от Чики: «я тебя записала». Бонни тут же схватился за телефон, начал звонил Чике, высказывая ей всё своё недовольство. — Чика, ты… ты… Да кто тебя просил это делать?! Они используют его имя! Ты же знаешь, насколько мне больно! — Поэтому я тебя и записала. — Куда ты меня записала?! Ч-что это такое?! — Просто пройди в диалог и поговори с ним. — Поговорить?! — Просто набираешь сообщение, отправляешь его, а тебе отвечает программа так, как бы ответил Спринг. Эта программа имитирует его. Стоит просто набрать имя человека, и она поднимает все его интеренет-действа. Записи фейсбука, твиты, фотографии и многое другое. Я просто ввела имя «Спрингтрап», а дальше всё сделала программа. — Н-но это неправильно! — Бонни уже не истерил. — Просто скажи ему «привет». И помни, чем больше информации, чем больше сходства. — Но… но… — Бонни уже успокоился и даже подумывал попробовать эту программу. — Да… это не он. — Девушка вздохнула. — Но это поможет, поверь… Бонни отключился. Он взял один заказ и принялся за работу. Работу он выполнял уже без привычной музыки. Он думал, может стоит и вправду попробовать? Но Бонни же должен двигаться дальше, он просто должен не думать о нем… некоторое время. Если он забудет его навремя, Бонни наконец будет спокоен. Но с другой стороны забывать его — это эгоистично. Можно считать, что Спринг для Бонни был никто, раз он его просто так забудет. Но, если он будет продолжать о нем думать, ему будет больно. Да черт, эти мысли и так вызывают боль у Бонни! В итоге, когда работа была почти окончена, Бонни заплакал от того, потому не знал, что ему делать. Он решил позвонить Голдену, чтобы посоветоваться. Но тот не брал трубку. Оставив ему голосовое сообщение, чтобы он ему перезвонил, как будет время, Бонни взял себя в руки, делая глубокие вдохи и выдохи. За всё последнее время он выплакал много слез, поэтому успокоиваться ему было немного легче. И всё же он решился. — Я хочу… хочу снова поговорить с ним, — говорил он в пустую комнату, беря в руки ноутбук и находя диалог с ним. — Я просто немного поговорю с ним… а потом попрощаюсь с ним… да… да… Он вошел в диалог. В нем было одно смс от него: «Это я». Бонни вздохнул и стал печатать. Бонни: Спринг? Это правда ты? Спринг: Нет, блин, Говард Лафкрафт. Шучу, конечно же я. У Бонни вырвался вскрик. Вскрик счастья. Он говорит с ним. Говорит с его Спрингом. Бонни разговаривал с ним до ночи. Он был счастлив. Он снова улыбался, словно переписывался с ним. Если до этого Бонни хотел покончить с этим быстро, то сейчас он просто говорил с ним о всяких мелочях, от которых он улыбался. Манер речи, некоторые ошибки в словах — всё было, как у Спринга. Бонни реально стало легче. Ему стало хорошо. Жизнь его снова стала наполняться светлыми оттенками. Вечером ему позвонил Голден. Он извинился, сказал, что увидел его звонок только сейчас. Спросил, все ли хорошо с ним. Бонни ответил, что ему просто днем было плохо, а сейчас все нормально. Он ни слова не сказал про программу. Золотой хотел приехать, но малый уговорил его, что в его присуствии он не нуждается. Сразу же после звонка, он вернулся к беседе с любимым. Бонни: Как бы я хотел с тобой поговорить. В живую. Спринг: Хм, это можно устроить. Бонни: Как? Спринг: Пришли мне записи с моим голосом. Бонни так и сделал. Прислал ему кучу видео, голосовых сообщений. Больше информации, больше сходства. Эти слова вертятся в голове у Бонни, пока он это делал. Он улыбался краешкам губ, когда вспоминал, о чем эти видео. Бонни: Этого достаточно? Спринг: Да, отлично. Я позвоню тебе, когда я буду готов. Бонни вздохнул, отложил ноутбук в сторону. Наконец за это долгое время переписки, он посмотрел в окно и понял, что уже давно ночь, а он и не ужинал, хоть и Спринг ему об этом уже напомнил. Он спустился вниз, на кухню, готовя себе поздний ужин. Телефон, который он еще утром оставил тут, зазвонил. Бонни посмотрел, кто звонит. Спринг. Это правда он? Он сейчас правда услышит его голос? — Алло? — тихо сказал Бонни в трубку, пытаясь не показывать, как дрожит его голос. — Кроха, привет. Ты поужинал? Бонни застыл с открытым ртом. Это он. Его голос, его манера речи. Это СПРИНГ. — Д-да… т-точнее нет. Я только собираюсь. — он медленно опустился на пол, так как его ноги перестали его держать. — Господи, опять за собой не следишь. Вот всегда так. Стоит мне уехать, и ты вообще забудешь, что такое еда. Бонни молча глотал слезы. Это его Спринг. — Зая? Ты еще тут? — Знаешь… ты… ты говоришь, прямо как он… — Наверно, это крипово слышать это? Оу, надеюсь, ты не сойдешь с ума? Бонни посмеялся. — Я постараюсь. — Так. Подожди, ты плачешь там? — Да… — О Боже, зачем я только уехал. Кроха, тебя одного вообще оставлять нельзя. С тобой можно только так: взять тебя, укутать тебя в одеяло и носить тебя с собой. — Программа говорила, как Спринг. Говорила с заботой, любовью. Немного с юмором, чтобы развеселить плачещего парня. Спринг обычно так и делал. Бонни посмеялся. — Знаешь, а я не против. Так прошло еще время. Бонни снова расцвел, стал жить как прежде. Со Спингом он обащался круглосуточно. Переписка с ним помогла ему снова вернуться к работе. Статуэтки стали получаться безупречные. Бонни был счастлив разговаривать с ним, хоть и понимал, что это всё умная программа, а Спринг мёртв. Но программа так хорошо его имитировала, что программный Спринг был как живой. Из-за этого Бонни становилось легче, что он говорит с почти живым любимым. В основном они говорили по телефону. Слышать его живой голос после его смерти — не звучит разумно. Но та программа, делает неразумное и невозможное нормальным и обычным. Поэтому мечта слышать голос Спринга стала реальностью. Сейчас было ранее утро, но Бонни уже бодр и одет. — Спринг, — мырлыкнул в телефон Бонни. — М? — А я тут ногти в черный покрасил. — Хм, в черный? — Тебя это не устраевает? — Нет, нет. Я думаю, тебе этот цвет пойдет. Молчание со стороны Бонни. — Бонни? — Да, я тут. Просто подумал, как бы среагировал по поводу лака ты. — Эм, ну я же как бы и ответил. — Да, я знаю. Просто… э… мои представления совпали с твоимм словами. — Так и произошло бы. Ты же отлично знаешь меня. И я понять не могу, ты куда-то собираешь? — Да, хочу с тобой пройтись. — Как это мило. — Спринг улыбнулся словами. — Угу… слуушай. — Бонни сейчас стоял перед зеркалом. — Может мне снова волосы отрастить? Спринг промолчал. Малый тут же вспомнил, что не присылал ему фотографий Бонни с длинными волосами, поэтому поспешил объяснить. — Незадолго до того, как мы с тобой впервые встретились у меня были длинные волосы. Почти по пояс. Но я их обрезал, ибо людей в офисе, мягко говоря, прическа не нравилась. Ну, и я просто захотел сменить прическу. — И что, я ничего не сделал тем мудакам, который тогда так относились к тебе? — Неа. — Бонни расплылся в улыбке. — Ты сказал, что раз я распрощался той работой, то об этих придурках не стоит волноваться. Так как у Бонни были не все записи, фотографии, которые связывали истории Спринга и Бонни, Спринг не всё помнил. Юноше казалось, что он просто говорит с своим Спрингом, у которого просто есть провалы в памяти. Ну, с какой-то стороны, это так и было. — Ну, так что ты скажешь по поводу моих волос? Их стоит отращивать? — Милый, решай сам. Я поддержу любое твое решение. Бонни снова улыбнулся себе. Он был благодарен Чике за то, что она записала его. Но за всё это время, он ни разу не написал ей. Они еще немного поболтали, а потом Бонни накинул на себя куртку и вышел. Он не прерывал с ним связь, всё время с ним общался. Бонни ехал к этому место долго, часа два. Спринг поинтеревался, куда он идет. — В одно место. — Фиолетоволосый остановился, достал из сумки термос. Отвинтил крышку, поднес термос к губам и сделал несколько глотков. На улице прохладно из-за того, что пасмурно. От того температура составляла не выше 16 градусов. Но чай, который стекал по его глотке к его груди, согревал его тело и душу, пробуждая такие же теплые воспоминания. — После похорон Фокси мне было очень плохо. Мне нужно было развеяться. Ты привез меня сюда и просто был рядом. Место, где люди есть только в радиусе нескольких километров. Мы были тут не один день, мы ночевали тут в палатке. Это правдо помогло, и я благодарен тебе, что ты вытащил меня сюда. Ты смог понять меня. Вот такой ты был… — Ты говоришь так, будто меня нет. — Я… прости. — Да всё в порядке. Меня правда нет рядом. .Покажешь мне вид? — Как? — Просто сфотографируй. Бонни достал смартфон, стал фотографировать. Программа получала информацию сразу из камеры. Пасмурные тучи стали расходиться, пропуская непривычно яркие лучи солнца. Парень зажмурился. — Тебе не нравился здешний вид, — продолжал излагать красноглазый. — Когда мне стало лучше, я сказал, что вид здесь чудесный. Ты же сказал, что… — Что в нем нет ничего прекрасного. Потому что ты — прекраснее всего на свете. — закончил Спринг, опирась на пост в инстаграме с этими словами. — Да… ты так и сказал. — И скажу это сейчас, потому вид на сегоднишний вид, не проивзошел тебя. Бонни мило засмеялся, смутившись. Что же еще сказать? Можно было бы и закончить на этом историю. Ведь Бонни счастлив, с ним Спринг. Еще немного и юноша вспомнит, что надо попрощаться со Спрингом. Скажет ему «пока» и даст отбой системе. Но Бонни не думал об этом и вспоминать об этом не хотел. Зачем ему отключать Спринга? Ведь он с ним. Он снова живой. Мысль о том, что это неправильно, не возникала. Бонни не собирался его выключать, тем самым отпускать Спринга и жить дальше. Он хотел жить с ним. И никак иначе. Голос Спринга всегда был с Бонни. Но для полной картины счастья ему не хватало его прикосновений. Его приятной руки на его щеке или бедре. Он хочет видеть снова его широкие плечи, его вечно въерошенные волосы. Хочет держать его за руку или гладить рукой его спину. Обо всём этом Бонни думал, стоя на кухне и совсем не слушая то, что говорит ему Спринг. Но ничто не возращает в реальность лучше, чем таракан, который полез на ногу Бонни. Следующие, что слышал программированый Спринг, это вополь, грохот, звон половника, снова визг и грохот. Бóльшего Спринг ничего не услышал, ибо, замахиваясь на таракана половником, Бонни смахнул со стола телефон. Таракан убит, телефон… тоже. Бонни запаниковал еще больше, увидев то, как телефон вырубается. Он тревожно стал думать, что сейчас он потеряет и эту связь со Спрингом. Попытки включить телефон были тщетны, поэтому Бонни перешел на планшент. Но чудо, ему сам Спринг перезвонил на планшент. Само собой Бонни тут же ответил. — Спринг! Прости! Я тебя уронил! Прости! — Кроха, я в порядке. Я же не на телефоне хранюсь. — Это было правдой. Спринг находился на облаке. — Боже, Бонни, ну, хватит тебе… Тот шмыгнул носом, зедергал себя за кончики волос. Не за косу, так за каре. — Я… я убил таракана… — нервно хихикнул Бонни. — Ого. Так это же круто! Ты смог противостоять страху! — Но прежде он полез по моей ноге… Бррр! Я теперь всё время на пол буду смотреть! В течении следующих минут Спринг успокаивал фиалку. Заплаканный снова приметил, что успокоился он намного быстрее, если бы он видел его любимые серые глаза. — Спринг… я так хочу тебя обнять… — наконец поделился с Спрингом своим желанием. — Жаль, что я не могу… — Ну, вообще-то… Через пару дней в дом позвонили. Бонни рванул со своего места открывать дверь курьерам. Они привезли большой и тяжелый ящик. Это была, как выразился Спринг, дополнительная услуга. Она была дорогостоящая, но Бонни не пожалел денег, тем более их было предостаточно. По просьбе Бонни курьеры внесли ящик на второй этаж, а потом ушли. Парень встал перед коробкой. Снял с нее пленку, стал поднимать тяжелую крышку. Поднимал он медленно не только из-за того, что тяжело, но и потому что не хотел спешить. Как только Бонни увидел что там, его руки дронули, громко отгидывая крышку ящика. Он поспешил набрать номер Спринга, оглядывая то, что внутри. А внутри в позе эмбриона лежал Спринг. Нет, не его труп. Это и есть дополнительная услуга, представляющая собой робота, до мельчайших шрамиков и морщин схожих с человеком. В данном случае, со Спрингом. Хотя сейчас не скажешь, что он похож. Кожа слишком бледная, волос нет. На самом деле выглядит это жутко, Бонни покрылся мурашками. Спринг из телефона молчал. — Ты скажешь сейчас что-нибудь? — наконец выдавил из себя что-то Бонни. Он сразу сфотографировал это тело, тем самым показывая его Спрингу. Далее юноша отложил телефон, присел и стал осматривать данную услугу. В горле пересохло. Несмотря на оттенок, кожа выглядит как у Спринга. Бонни протянул руку к ноге и погладил. А потом жуть сжал. Потом повторил эти действия. — Как… настоящий… — Бонни, ты слышишь меня? — оказывается, всё это время телефонный Спринг призывал в реальность Бонни, который погрузился в свои встревоженные мысли. — А? Да, слышу, прости. — Набери ванну и положи его туда. Сделать это было проблематично. Нет, в набирании ванны не было ничего сложного, а вот перетащить туда тело… На вес оно оказалось таким же, как и Спринг. Бонни это знал, потому что пару раз скидывал своего любимого с кровати, когда тот уперто не хотел вставать по утрам. Спринг ни разу не ушибался, да и вообще смеялся Бонни на зло, когда тот его скидывал. Наконец он погрузил тело Спринга в ванну и только потом заметил на своей одежде впитавшуюся, как воду, жидкость, которая отдавала запах. — Господи, а это еще что? — Мне погуглить? — не дожидаясь ответа, Спринг тут же придоставил ответ, пока Бонни сыпал в воду какой-то парошок, который должен сделать это тело Спрингом. — Это питательная среда. Нужна для того, чтобы синатетическая ткань не высохла. — А… Она пахнет… зефиром? — Значит, можешь съесть его, он не токсичный. Бонни промолчал на эту шутку и даже не улыбнулся. То, что он видел Спринга, его тело, даже пока что в таком виде, вызывало у него легкий шок. Он снова протянул руку к телу, но телефонный Трап его одернул. — Оставь его. Вечером он будет уже готов. Ты только не бойся и не делай ничего лишнего. Бонни вышел из туалетной комнате и засел внизу. Уже вечер. За день Бонни успел сделать пару заказов. Связь со Спрингом он не прирывал, хоть у них были моменты, что они просто молчали несколько минут. Бонни не хотел прирывать с ним звонок, потому что пока он был на связи, он чувствовал, что он не один. Появление в доме копии Спринга, его немного пугало. В голове часто возникали мысли, а что если он как, а фильме, обретет свой разум, свое сознание и убьет Бонни? Он сидит сейчас на кухне, на стуле, поджав ноги и пьет чай. Он молчит, Спринг молчит. — Бонни, мне пора. Тот встрепенулся. — Уж-же? А ты можешь еще немного побыть со мной? — Кроха, уже начинается. — Спринг… мне страшно… — скульптор сжал чашку в руке. — Все будет хорошо. Просто жди, когда он спуститься. Просто жди. Звонок закончился. Бонни покрылся холодными мурашками, уставился в чай. Он стал прислушиваться. Наверху послышался небольшой грохот. Сидящий на кухне сжался, но всё же встал со стула с чашкой. Его слух уловил тихое поскрипывание лестницы от спускающих шагов. Дыхание стало у Бонни редким и он с замиранием сердца ждал. Ждал, когда он покажется. Почему-то сердце ео сейчас говарило, что он не будет, как Спринг. Шаги спустились, завернули в коридоре и оказались на пароге кухни. Чашка Бонни наклонилось в его руках, выливая остатки чая на пол. Посудина летит следом и разбивается. Бонни шмыгает носом от слез. Перед ним Спринг. Голый Спринг, прикрыващий свой низ руками. Но это Бонни вообще не беспокоило, да и не смотрел он туда. Тот скромно и любяще улыбнулся. — Мог бы хотя бы штаны мне оставить. Голос. В голосе уже, конечно же, не было ничего удивительного, но когда Бонни видел, как он, сам Спринг это говорит — это сильно. Шокированный скоротил их расстояние до метра. — Полотенце дай что ли. — На… В шкафу… в н-нашей комнате… Бонни подождал, когда тот уйдет снова на второй этаж. Потом он, собрав осколки с пола, достал алкоголь и сделал из бутылки пару глотков. Оставив бутылку на столе, он похлопал себя по лицу, словно пытаясь пробудить себя из сна. То, что он только что видел Спринга, не укладывалось у него в голове. Идеальная же копия Спринга оделась и тихо спустилась вниз, обратно к Бонни. Когда тот почувствовал его присуствие, он обернулся. — Господи… — он снова потерял дар речи. — Я понимаю твои опасения. Я. Перед тобой. Это очень жутко. Но я не собираюсь тебя убивать, как роботы из фильмов. Тебе нечего бояться. Эти слова успокоили Бонни и тот подошел к нему, разглядывая его. — Я и не думал, что ты будешь настолько реальным… Все поры, морщинки… как у него… Это… как…? — отводя все внимание на него, Бонни и не заметил, как начал мелко дрожать. — Это текстурирование. Потрогай. Он дал ему ладонь. Бонни дотронулся до подушечки его пальца и раскрыл глаза шире. Он погладил его ладонь, чтобы ощутить все неровности. — Это… до мурашек удивительно… Сжав его ладонь рукой, он хныкал, смотря на нее. Спринг другую ладонь положил ему на щеку и заговорил успокаиваюшим голосом. Тот тихо ахнул, подняв на него глаза. Как говорилось ранее, эти действия быстро успокаивали Бонни, но не в этот раз. В этот раз он обнял его за шею, мягкую шею, как у Спринга. Его Спринг приподнял его над полом, как ребенка, шептал на ухо приятные слова любви и ласки, пока тот плакал, шепча на ухо, как же сильно и безумно он скучал. Бонни успокаивался долго, но чувствовал он себя теперь лучше прежнего. Позже они перенеслись в спальню. Фиолетовый попросил того снять ожежду, чтобы осмотреть его тело. Спринг послушно снял одежду, чуть ухмыльнулся, как сделал бы это настоящий. На грудь Спринга легла неторопливая рука Бонни. Он стал медленно водить ей по груди, словно слепой, захотевший изучить тело любимого. Спринг же не лежал, как бревно или неживой. Он тихо наблюдал за юношей, а тот чувствовал на себе его глаза. Спринг дотронулся до короткостриженных волос Бонни и убрал пару прядок ему за ухо. После этого рука не отреклась от Бонни, она легла ему на щеку. Кроха прижался к ней, даже чуть прикрыл глаза. Болотный привстал на локтях и поцеловал того в губы. Бонни обмяк, но также жадно прижимался к его губам, будто они вот-вот исчезнут. — Спринг, — негромко произнес Бонни после долгожеланного поцелуя. — Что такое? Тебе не понравилось? — Нет, понравилось. Просто вот тут, — он легонько тыкнул пальцем в часть груди Спринга, — был небольшой шрам. — Угу, хорошо. Подожди. Бонни замер, не зная, чего ожидать. В месте, куда он только что указывал на груди появился белый шрамик, по виду которого и не скажешь, что он появился только что. — О ужас… — Бонни сделал несколько глубоких вздохов. — Тебя это пугает? — Немного. Бонни перестал гладить его тело и просто лег на его грудь. Спринг просто приобнял его. — Погладишь меня? — это просьба вышла какой-то жалобной. — По щеке? — Да. — Хорошо. Он гладил его мягкую щеку, по которой пролилось много слез, пальцами, выводя законченный узоры. А тот просто лежал на нем, просто обнимал его, просто радовался тому, что он снова с ним рядом. В голове кружились приятные и спокойные мысли, убаюкивающие настрадавшегося. Но… что-то было не так, не так в Спринге. Бонни поднял на него свои алые глазки и понял. — Ты не дышишь? — Мне это не нужно. Но если тебе неприятно, я могу. — Спринг спокойно задышал. — А ты… ешь? — у красноглазого проснулось любопытство. — Потребности в пище у меня тоже нет, но я могу глотать ее, если ты захочешь. — Умгу. А сон? — Тоже самое. — Хорошо… ты можешь не уходить, пока я не проснусь? — Конечно. Бонни еще немного поспрашивал, по поводу его потребностей и умений. Вскоре он зевнул, чувствуя сонливость. Спринг снова приподнялся, уткнулся носом в его висок, а потом поцеловал щеку: — Пора спать, не думаешь? — Да. Да, Спринг. Бонни снова улегся на его груди, прикрыл глазки. Спринг возобновил поглаживание по щеке. — Еще кое-что. — М? — отозвался Спринг, который выключмл настольную лампу. — Я… могу у слышать твое сердце? Ответа не поступило, зато в правой части груди, глухо отбивая ритм, застучало сердце. Бьется оно спокойно, иногда ускоряясь, а потом снова замедляясь. Холодное утро, холодные лучи солнца. Холод в постели. Бонни недовольно сморщил носик и стал искать руками Спринга. Но его нет. Бонни резко садиться. Спринга реально нет. Или его и вообще не было? Может, ему просто приснился сон? Но он был… такой реальный. И Спринг бы не ушел бы, ведь Бонни просил, чтобы тот не уходил, пока он не проснеться. — Нет… нет, нет, нет! Это не могло быть… Бонни бежит из спальни, заглядывая в каждую комнату дома. Его пропажа оказалась на кухне, готовящая завтрак. — …сном, — выдохнул Бонни. — М? Утречка. Ты что-то сказал?— болотный обернулся к нему. — ...Нет. — Бонни, я помню, ты просил не уходить, пока ты не проснулся, но я подумал, что ты будешь рад завтраку. Тот подошел и обнял его. — Если хотя бы они раз, я на утро не увижу тебя дома, я… я не знаю, что со мной будет. Спринг посмеялся, убрал его по утренне встрепанные пряди с лица. — Не бойся этого. Я не могу отходить больше 25 метров от точки активации или от тебя. Так что, от нашего дома я смогу отойти максимум на метров 10. — Ого. Ясно. Бонни снова получил покой, а Спринг наградил его поцелуями. Но тут настойчивый звонок в дверь. Еще один звонок. Бонни отстранился от Спринга, рванул к окну, выходящему к парадной двери. Там стоял Голд. — О, нет, нет! — зашептал Бонни, беря Спринга за руку и тащя его на верх. — Бонни, что такое? — Иди в спальню! Как только Спринг ушел туда и затих, Бонни поспешил открыть дверь. Голд был недоволен, и Бонни знал почему. Голден уже часто названивал ему после похорон, потому что знал, что смерть Спринга он переживет тяжело. И звонить он начал в тот момент, когда Бонни начал общение с программой. Но, несмотя на злость, золотой был рад видеть Бонни живым, в обоих смыслах этого слова. — Бонни, ты… — Привет, Голд. Бонни пропустил его в дом. Его приход был неожиданным и не во время, но Бонни был рад видеть его. Он не скрывал это, приветливо улыбаясь ему. — Кофе будешь? — Да. Голди остыл, сел на кухне. — Я еще не позавтракал, — проинформировал Бонни, садясь рядом за стол к Голдену. Перед ним он поставил его кофе, но себе ничего не взял. — Бонни. — Да, я знаю. Прости, что не отвечал на твои звонки. Я… я закопал себя в работу. — Ты же никогда не брал много заказов. Для тебя это не слишком? Бонни осматривал его в ходе разговора. Голден, как и Чика, тоже побледнел. Под глазами синяки, которые он пытался прятать под тоналкой, но они все равно были заметны. Бонни стало очень жаль его. Он даже стал винить себя, что забыл его, оставил его. Ведь ему и Бонни одинаково плохо и больно. "Боже, если бы ты только знал, что Спринг здесь, — вздохнул про себя юноша. — Хотя… он может не так понять. Ему лучше не знать. И остальным тоже." — Да, но зато, мне есть на что отвлечься. Отвлечься? Бонни совсем забыл, что хотел сделать до того, как активировал программу. — Ладно… Тогда ладно. — Голд выдохнул и отпил кофе. — А ты… как? — ...Не намного лучше. Это… это вообще такой кошмар. Голден закачал головой, отгоняя слезы. Но они не появились, потому что плакать уже было нечем. Бонни взял его руки, которые лежали подле чашки кофе, и сжал. У него слезы не появились. А чего им появляться? Спринг с ним и… всё хорошо. — Тише, Голди, тише… Т… мы справимся… У тебя кто-нибудь появился? — Да. — тот заметно успокоился и расслабился. Даже слабо улыбнулся. — Появился… один. Бонни поддерживающе улыбнулся. — Всё хорошо… Ты не один. У тебя появился тот, кто любит тебя. — Да, но как же ты? У тебя кто-то по… — Нет. Я… я и не хочу никого другого. Да и у меня есть ты, Чика, Фредди. Голди улыбнулся ему. Они час или чуть больше побеседовали о простом: о погоде, работе и о ближайших планах. Потом золотой встал, собираясь уходить. Бонни проводил его до порога. Голд встал напротив него и смотрел на него так, будто чего-то ждал. — Я больше не буду так пропадать и игнорить, — заверил ему Бонни. После этих слов, они крепко обнялись. — Я… рад, что ты двигаешься дальше. Бонни встрепенулся, не понимая. Двигаешься дальше? — Ну, ты выглядишь лучше. — пояснил тот. Они немного помолчали. — Бонни, ты заслуживаешь всего, что ты хочешь. На это малый только кивнул. Они попрощались и Голд пошел к шоссе. Как только Бонни закрыл входную дверь и вошел в дом, по лестнице тихо спустился Спринг. — Эй, все нормально? — спросил он. — Да, — чуть заторможенный вышел ответ. — О чем ты говорил, со своим другом? — Эт…это Голден. — Бонни посмотрел на него. — Он твой брат, старший. Спринг моргнул глазами, вспоминая. Бонни же решил умолчать о словах Голдена, которые поставили Бонни в тупик раздумий. Прошло еще парочку дней. Бонни благоухал, забыв слова, да и визит Голдена. На это утро встал с кровати первый. Сказав, что Спринг может еще валяться, Бонни ушел делать завтрак. Из одежды сегодня у него была всего одна рубашка, огромная рубашка Спринга, которая была ему как просторная туника. Спрингу же было скучно лежать. Поэтому он надел на свое голое тело тоже что-то и спустился вниз. Бонни стоял у плиты, готовил, что-то напивая под нос и двигая бедрами. В голове Спринга промелькнула одна вещь, которая пошла в сравнение с нынешним видом Бонни. — Вот бы увидеть тебя в платье, — улыбнулся Спринг. На эти слова Бонни обернулся и одарил его ответной улыбкой. — Ну ты и извращенец, что за фантазии, Спринги?! Хаха. — А лучше именно в том пышненьком черное платье. — Ээ… что? — Ты разве не помнишь этого? — Нет. Я никогда не надевал платья. Спринг увел глаза, поняв, что выдал один секрет. И Бонни это тоже понял. Подойдя к нему, мелкий схватил его в крепкие объятия. — Спринги~, а ну кались. — Эм, я ничего не знаю. — Ну, Спринг! — Бонни, отстань, — сказал он с улыбкой, пытаясь отцепить его от себя. Как бы Бонни не пытал Спринга, как бы не мучал, тот не рассказывал ему этот секрет. И наверно всё. Следующие несколько дней были одни из самых последних, когда Бонни не думал о чем-то другом, кроме как счастье со Спрингом. А другие мысли стали приходить в моменты, когда он стал замечать пройстейшие вещи, которые так и говорили о том, что этот Спринг не такой. Например, ночью, когда они уже выключали свет, ложились поудобней, когда Бонни не мог заснуть быстро, его стало пугать то, что Спринг лежит с открытыми глазами и не дышит. Ну, а еще Бонни хотелось бы, чтобы он реально спал. Но сказать роботу, который не нуждается во сне, спать, тоже самое, что сказать человеку в депрессии не грусти. И это стало немного подбешивать. А потом он стал замечать, что Спринг не обнимает его так, как делал это его Спринг. Он не смотрел на него с теми же эмоциями, с какими на него смотрел его любимый. В постели Бонни было хорошо ему, да. Но он все равно не был, как Спринг! Этот Спринг был просто идеальным. А его Спринг был обычным, был неповторимым. Вот в чем была проблема этого Спринга. Он пытался быть как Спрингтрап, черпая информацию о нем из интеренета и информации, присланой Бонни. То есть, когда Бонни и Спринг переписывались в беседе с друзьями, а разговор зашел о опреденном фильме, Спринг соврал друзьям, что ему понравился этот фильм, хотя это было не так, и Бонни это знал. А этот Спринг непритворно говорил, что этот фильм ему нравиться. Самое главное, Бонни понимал, что у него в жизни было только одно счастье и только один любимый. И оба этих важных предмета он лишился. Бонни стал ходить раздраженный, потому что стал все время примичать эти несостыковки. Тогда-то он и понял, что то счастье, которое было в начале активации программированого Спринга, было лишь его самовнушением. Самовнушением того, что этот Спринг — его Спринг. Что он будет такой же, что будет все как раньше. Сначала парень скрывал свое недовольствие от Трапа, старался не думать об этом при нем, будто боялся, что он прочтет его мысли. Но мысли эти было не сдержать и Бонни вспомнил последний разговор с Голдом. "Ты заслуживаешься всего, что ты хочешь." Да, заслуживает. Но он хочет Спринга. Своего Спринга, а не эту… копию. Но его Спринг мертв. Два месяца уже как мертв. Вспомнив это и то, сколько времени он уже без своего настоящего любимого, беднягу нахлынули те самые чувства, что и были впервые недели после смерти. Бонни стал чувствовать себя снова одиноким, несмотря на присуствие робота. Фиолетовый заставлял себя снова думать, что тот, кто находиться сейчас с ним в доме, его Спринг, и ему становилось немного лучше. Все эти чувства нагнали на Бонни ночные кошмары, в которых он видел Спринга в могиле, на месте аварии, рядом с собой в кровати, и он везде был мертвым. Нынешний Спринг его успокаивал, но снова не так. Его взгляд, серые глаза были не такими. Кошмары не давали ему высыпаться, и вот Бонни стоит перед зеркалом в ванне и смотрит на себя. Волосы потеряли яркие и насыщенный цвет, синяки под глазами. Подумать только, он стал такой же как Чика и Голд. Он стал умываться. Он оставил на время работу, потому что этого стресса у него начали дрожать руки. Ему вообше казалось, что он плохо себя чувствует. По крайне мере сегодня. Проснулся он к четырем часа дня, спустился вниз с одеалом на плечах. Голова чуть гудит, словно с похмелья. Медленно бродя по дому, он искал своего сожителя. Тот оказался в гостиной. Спринг задарно ухмылялся, расматривая в руках фотографию его восьмилетним. — Спринг, — неодобрительно позвали его, хмурясь. — Что? Смешно же. Я тут такой забавный. — Поставь на место. Не дождавшись действий Спринга, он подошел и сам поставил фотографию на место. Сегодня, как и последним пару дней, Бонни уже нескрывал свои пессимистичные эмоции. — Бонни, что не так? Тот молчит. Программный нахмурился, хоть и как живой, но тоже не так. — Хочешь я сделаю тебе массаж? — Нет! — Бонни сорвался. — Нет и нет! Да и что ты вообще говоришь?! — Я сказал что-то нехарактерное для меня? — Прикинь, да! Спринг бы никогда такого бы не сказал! И ты вообще нехарактерный! Ты не такой как он! Ты смотришь, не как он! Ты… ты не знаешь много, то есть воспоминаний. Наших воспоминаний! И л-ладно бы он выжил, и у него была бы амнезия! Но ты — НЕ ОН! Ты не спишь ночью! Ты не обнимаешь так, как Спринг! Ты просто набор его поведений, того, как он вел себя мышынально! А этого мало!.. Д-д-да даже сейчас ты реагируешь не так! Тот стоял, выслушивал, с сочувствием смотрел. Но потом сделал к нему шаги, чтобы обнять. — Нет! Не трогай меня! И уходи! Я не хочу тебя видеть! Спринг развернулся. — Ч-что? Ты просто так уйдешь?! — Мне остаться? — Не… д… Просто уходи уже! Тот ушел, а Бонни взвыл, тянув себя за волосы. — Я должен был отвлечься… просто отвлечься, а потом… жить дальше… Я должен был провести с ним всего пару бесед, а потом выключить… я должен… двигаться дальше… Он сам себя успокоил, что вышло не легко. Оделся и вышел из дома из другого выхода, чтобы не пересечься тем. Он пошел к шоссе, где взял такси, уехал. Возращаясь, он надеялся, что этот Спринг ушел, сбежал. Но нет, тот стоял на улице. В 25 метров от точки активации, как он и говорил. Бонни смотрел на него, раздумывая. Он зашел в дом, а там в гостиную. Подошел к месту, где стояла фотография маленького Спринга. Рядом покоится бархатная коробочка. Бонни закусывает внутреннюю сторону щеки, открывая ее и доставая свое обручальное кольцо, сжимая его пальцами. В этот раз он примет точно верное решение. Он окликнул Спринга из окна, говоря тому собираться. Они приехали на другую часть города, на свалку вагонов, поездов и электричек. Место это неохраняемое, но сюда даже никто не ходит. Эти мертвые поезда и ваногы делают атмосферу здесь мрачной. Бонни шел впереди, Спринг за ним. — Странное место. Зачем мы тут? В ответ молчание. Бонни останавливается около одного из вагонов. Наклоняется под него и достает коробку. Он открывает ее, доставая пистолет. — Мы пришли выпустить пар? — Нет. Бонни снимает предохранитель и отдает пистолет непонимающему. — Стреляй в себя, — говорит ему Бонни. — Прямо в голову? — Бонни кивает. — У меня были суицидальные наклоности? — Нет, но ты же не Спринг. Спрингу не хватало только как дурочку пожать плечами, прежде чем он поднес пистолет к своей голове. Бонни вздохнул: — Снова же то, что я говорил! Ты не он! Спринг бы испугался! Он бы стоял и просил бы не делать этого! Он боиться огнестрельного, поэтому мы никогда не ходили в тир и… Он и договорить не успел, как тот заплакал, подстроившись под его слова. — Б..бонни… Прошу… я не хочу умирать… Тот забывает, как дышать. По щекам снова текут слезы. — Не… нечестно! Эт-то нечестно! Неправильно! — Бонни пускает руку под курку, сжимает висящую на цепочке кольцо. Спринг опускает оружие и берет Бонни за щеки, хоть тот и рвется сначала. — Кроха… я всегда буду рядом… Бонни не выдерживает, и на всю свалку проносится его слезный вополь.