Тонкий лед

Остаток дня не выделялся никакими трогательно-романтичными сценами, мы просто посмотрели программу про китов на дискавери, на ужин заказали китайскую еду и включили романтическую комедию, где очень занятая своей работой женщина почему-то решила, что жизнь не ладится, если в ее жизни нет мужчины. Через десять минут фильм был выключен по обоюдному согласию, и мы смотрели программу про тропических насекомых опять-таки на дискавери. В целом вечер выдался удачным. Особенно та часть, где Гарретт откопал в морозильнике мороженое и на дискавери начался фильм про самые холодные места на земле. И после программы про вечнозеленые деревья, которую мы по большому счету проспали, парень неохотно поднялся с дивана, где мы лежали под пледом скрученные в бублик, потянулся, зевнул и перевел сонный взгляд на еще более сонную меня, почти с головой накрытую пледом. — Ложись в моей спальне, а я посплю на диване. Мыслительный процесс, что такое спальня и при чем тут диван занял некоторое время, но поняв, что к чему, я в итоге недовольно нахмурилась и выразительно посмотрела на Гарретта в попытках собрать мысли в кучку. — Почему на диване? — наконец выдавила я из себя. Мыслительные процессы парня работали в разы лучше, и он смог не только понять, что я имею в виду, но еще и сообразить вразумительный ответ. — Потому что мы вдвоем ночуем в одной квартире. Я хочу, чтобы ты спала в комфорте, и чтобы никак тебя не смущать буду на диване. — Нет, подожди. Как это? Ты на диване, а я в комнате? Мне так не нравится, — голова все еще нормально не работала, но что-то похожее на слова уже получалось выдавать. Гарретт понял, что нам нужно получше обсудить эту тему, поэтому он со вздохом опустился рядом со мной на диван. — Лайла, мы в первый раз ночуем вместе, и несмотря на наши отношения, я не хочу никак давить на тебя и опережать события. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в полной безопасности рядом со мной, поэтому предлагаю провести ночь на разных плоскостях, чтобы ты не переживала, что я смогу как-нибудь перейти черту, — кудрявый эльф объяснял все спокойным размеренным голосом, словно перед этим несколько раз повторил речь перед зеркалом. Сознание уже частично прояснилось, поэтому я слушала его с восторгом и уважением, но была готова оспорить каждое слово. — Гарретт, а теперь выслушай меня. Я не для этого дважды ждала тебя из ссылки, месяц ходила к тебе в психушку и смотрела сегодня с тобой двадцать часов дискавери, чтобы сейчас ты выгонял меня в другую комнату. Если хочешь, чтобы я чувствовала себя в безопасности рядом с тобой, докажи мне, что ты этого заслуживаешь. Наберись смелости провести рядом со мною всю ночь, не переходя границы и при этом не заставляя меня чувствовать себя одинокой в квартире собственного парня. Не слишком тяжелая задача, я надеюсь? Парень одарил меня удивленным взглядом, но потом тепло улыбнулся и обнял прямо с одеялом. — Хорошо, моя леди. Я докажу, что достоин. Но давай все-таки поспим в кровати? А то боюсь утром я не разогнусь. И не надо делать вид, что тебе не понравился марафон дискавери. На это наглое заявление я лишь усмехнулась. Нежные объятия этого мальчишки все-таки действовали на меня как лучшее успокоительное. Следующие пару минут мы медленно и с неохотой перемещались в спальню. Медленно, потому что я все еще была укутана и расчехляться не собиралась, а неохотно, потому что диван хоть и маленький для двоих был идеальным оправданием для обнимашек. Но несмотря на юный возраст, все равно уже наступало время заботиться о своих костях, поэтому отказ от излишних нежностей был разумным. Я плюхнулась на кровать как была в коконе и сразу же забыла обо всех прелестях дивана. Кровать Гарретта была действительно огромной и уютной. Дополнительной прелести добавлял разлегшийся рядом парень. Он, кстати, по какой-то причине вовсе не испытывал потребности укутываться, поэтому просто лежал, раскинув руки и глядя в потолок. — О чем ты думаешь? — я перекатилась на бок, чтобы лучше видеть греческого бога, представшего передо мной во всей красе. — Считаю каждый удар своего сердца, чтобы поверить в реальность происходящего. Боюсь, что если закрою глаза хоть на секунду и пропущу счет, то проснусь дома, запертый в своей детской комнате любимыми родителями. После его слов в комнате вновь воцарилась тишина. Я обдумывала сказанное, собирая воедино все свои догадки. — Так вот что произошло? — наконец робко спросила я. — Да. Не то чтобы это раньше не происходило, но они ни разу не предпринимали подобных попыток с тех пор, как я закончил школу. Я надеялся, что они смогли хотя бы признать мое право на самостоятельный выбор места жительства. Не знаю, что поменялось в этот раз. Может они посчитали, что я стал более сговорчивым и мне просто не хватает стресс-фактора… Мне было так страшно. Раньше я всегда возвращался домой морально готовый остаться там навсегда, если они заставят, но не в этот раз. Я в первый раз был уверен, что вернусь. И когда они сделали это, я не смог справиться с паникой. Я так сильно боялся, что больше тебя не увижу. Так боялся, что разочарую тебя, что не исполню свое обещание. Я спрыгнул из окна. В первый раз за восемь лет. И это все благодаря тебе. Желание увидеть тебя было в миллион раз сильнее нежелания в очередной раз не оправдать ожидания родителей. Ты спасла меня от жизни, которая бы своим унынием напоминала ад. И теперь я думаю об этом и мне снова страшно. Я боюсь, что тебя нет и я все выдумал, только чтобы ощутить счастье как будто по-настоящему. Я боюсь, что такой человек как ты не может существовать в моей жизни, потому что я совершенно никак тебя не заслужил. Я не знала, как ответить на эти пронзительно честные слова. Но просто промолчать и сделать вид, что ничего сказано не было я не могла себе позволить. Немного подумав, я скинула с себя теплый кокон и подползла ближе к парню, выжидающему моего ответа словно смертельного приговора. Я взяла его безвольно лежащую на постели ладонь и, не медля ни секунды, приложила ее к груди, в том месте, где под кожей, скрытое клеткой из ребер бешено колотилось мое сердце. Гарретт растерянно повернулся, переводя взгляд со своей руки на мое лицо. — Я тут, и я самая настоящая. Пожалуйста, ничего не бойся. Я с тобой и никуда не исчезну. Ты можешь считать удары моего сердца как доказательство этих слов. И не говори, прошу, что ты меня не заслужил, ведь только твое присутствие заставляет меня считать себя особенной. Я словно в лотерею выиграла или не знаю, спасла планету в прошлой жизни. Ты самый большой подарок в моей жизни, и я хочу, чтобы ты ценил это так же сильно как ценю я. Я смотрела парню прямо в глаза, продолжая держать его руку на своем сердце, пока через несколько секунд не заметила, что он покраснел и в смущении опустил взгляд. И только в тот момент я поняла, что натворила. Краска залила мое лицо, и я выпустила его ладонь, которую он тут же стыдливо притянул к себе. — Лайла, я люблю тебя больше всех и всего на свете, но я все же совершенно живой человек и к тому же с официально задокументированными проблемами с головой. Не делай так, пожалуйста, если не хочешь, чтобы я окончательно спятил, — Гарретт пробормотал все это уткнувшись лицом в мое одеяло. Видимо, чтобы я дальше не лицезрела его смущение. Не знаю почему, но меня это лишь развеселило, и я решила подразнить мальчишку. — Боже мой, что же ты совсем как ребенок. Неужели никогда не трогал настоящую девушку? — мне почти мгновенно стало стыдно за свои слова, но забрать их обратно было уже невозможно. — Лайла, я выгоню тебя на улицу и это не шутки. Я засмеялась, потому что его сердитый голос, приглушенный одеялом, звучал очень мило, но при этом решила не продолжать. Что-то подсказывало мне, что угроза была вполне реальной. — Хорошо, стесняшка, не буду тебя больше мучить. Тем не менее кто бы могу подумать, что ты в свои двадцать шесть будешь таким скромным, — с этими словами я легко погладила его по спутавшимся кудрям. Он недовольно развернулся и обиженно посмотрел на меня. — Я люблю тебя и очень стараюсь быть порядочным человеком, а ты усложняешь мне жизнь. — Ладно, я больше не буду. Я обещаю. Я легла на свое место, забрав у парня одеяло и снова укутываясь. Гарретт лежал рядом и о чем-то думал, а потом тихо запел. — I really thought we made a sweet team, but don’t cry. Can’t you see that you’re a love of mine? Sweet dreams. — Красивая песня, — я пробормотала, понемногу засыпая. Под нежное мурлыканье Гаррета я провалилась в самый спокойный за последний месяц сон.