Тонкий лед

Парень мгновенно прервал мелодию, как только заметил мои слезы. Он отложил гитару и подскочил ко мне, стоящей в середине комнаты и тихо шмыгающей. — Лайла, что случилось? — я не могла смотреть ему в лицо, но голос звучал серьезно обеспокоенным, что вызывало во мне злость на саму себя. Я резким движением вытерла глаза и подняла голову. — Ничего. — Лайла, — Гарретт действительно был взволнован, но мое привычное поведение слегка успокоило его и теперь он выглядел как терпеливая нянечка, пытающаяся выведать у гордой маленькой девочки, кто ее обидел. — Что-то точно произошло в этой чудесной головке, и я хочу узнать, что именно. Он мягко провел рукой по моим волосам. Я была готова сдаться и высказать все, что чувствую, но в этом и заключалась проблема. Я не понимала, что чувствую. — Я не знаю. Не могу это объяснить. Совершенно нелогичное ощущение и без видимой причины. — Расскажи мне. Я обещаю понять. Раньше мне это неплохо удавалось, — Гарретт нежно улыбался и говорил уверенно, но мягко, с заботой. — Я не знаю, просто эта песня. Она… Я никогда раньше этого не чувствовала, но мне очень жаль. Я могла догадаться, это не должно было быть для меня откровением. Но я действительно даже не задумывалась об этом и мне так жаль. Гарретт, мне так жаль, — я пыталась озвучить все захлестнувшие меня эмоции, но получалось из рук вон плохо. В итоге я не смогла сказать ничего вразумительного и лишь вновь погрузилась в это тревожное чувство, в это накрывающее с головой отчаяние. — Ты не должен был быть один все это время. Никто этого не заслужил. Но теперь ты никогда не будешь одинок. Гарретт, я обещаю тебе. Я никогда не позволю тебе справляться с этим в одиночку. Чья бы то ни была ошибка, я искуплю ее. Я едва справлялась с подступившими рыданиями, проговаривая слова сквозь сдавленные всхлипы. Такая себе из меня получилась поддержка, конечно. Но парня это видимо особо не волновало. Он притянул меня к себе и крепко сжал в своих объятиях, помогая успокоиться и почувствовать себя защищенной. — Прости мне этот эгоистичный поступок. Я знал, что ты как никто другой поймешь эту песню, поэтому и хотел, чтобы ты первая послушала ее. Ты умеешь читать меня как открытую книгу, но эту главу не стоило показывать тебе так безрассудно. Прости. Ты ни в чем не виновата, тебе не нужно ничего искупать. Прости, что заставил тебя плакать. Потребовалось некоторое время, чтобы я окончательно успокоилась, но в итоге минут через пятнадцать мы оба сидели на краю кровати и молчали. — Красивая песня, но не пой ее в этом виде другим людям. Она твоя обнаженная душа и никто ее не заслуживает. И не посвящай ее мне, пожалуйста. Я ее тоже не стою. Гарретт едва заметно усмехнулся. — Лайла, ты стоишь гораздо большего, чем мои песенки. Я глубоко вздохнула, прекрасно понимая, что в этом вопросе мы мнениями не сойдемся. — Я давно не спрашивал у тебя, какие успехи с дипломом и статьями, — внезапно перевел тему парень, за что я была ему благодарна. — Ты спрашивал вчера и это не считается за «давно». Я закончила введение и почти дописала черновик статьи. Но не в моих интересах сдавать ее так рано. Я почти уверена, что профессор настоит на еще одной, если заметит, что они много времени у меня не отнимают. — Ты настолько ответственная, что сдашь статью, как только посчитаешь ее пригодной к публикации. И твой профессор будет под таким впечатлением, что к концу года у тебя будет как минимум три опубликованные статьи. Я чувствую свою ответственность за это. Мне стоит чаще тебя отвлекать, — он легко улыбнулся с нотками вины в голосе. — Я тебе не позволю. К тому же сейчас ты занят не меньше моего. Кто еще кого должен отвлекать. — Сама знаешь, я ни секунды не стану сомневаться, если придется выбирать между тобой и музыкой, — голос парень зазвучал серьезно. Я остановила на нем взгляд, заглядывая в глубину ореховых глаз. Он всегда имел в виду именно то, что говорил. Я снова глубоко вздохнула и накрыла своей рукой его ладонь, лежащую между нами на кровати. — Я знаю точно, но все же надеюсь, что ты без колебаний выберешь музыку. Он оставил мои слова без ответа, лишь грустно улыбнувшись в ответ и переплетя наши пальцы. — А теперь к делам насущным. Я вижу по твоему лицу, что ты не просто своего парня увидеть пришла. Чем я могу тебе помочь, любовь моя? Я замялась, не зная, как начать такой разговор после всего произошедшего. Но эти слова должны были быть озвучены, иначе Гарретт мог упустить свой самый большой шанс начать настоящую карьеру. — Я всегда прихожу ради тебя, не заставляй меня чувствовать себя плохой девушкой. Я вообще все делаю ради тебя, даже если тебе это не нравится, — последнюю фразу я пробубнила так неразборчиво, что парень вопросительно хмыкнул, но повторять я ничего не собиралась. — Я хочу с тобой кое-что обсудить. Это очень важно. Тебе это скорее всего не особенно понравится, но это важно для тебя и не менее важно для меня. — Лайла, ты можешь говорить со мной о чем угодно. Я надеялся, что мы с тобой уже пришли к достаточному уровню доверия, — парень снова начал переживать, перехватывая мою руку двумя ладонями. — Если бы это касалось больше меня, чем тебя, я бы начала этот разговор без единой капли сомнения. Но это не обо мне, Гарретт. Это о тебе и твоей музыке, — я глубоко выдохнула и вдохнула, чтобы набраться смелости и на одном дыхании выпалить следующее: — Тебе предложили выступить на студенческой вечеринке и не бесплатно. Я еще раз глубоко выдохнула и в комнате повисла тишина. Мне было страшно даже переводить на парня взгляд. — И это все? — прозвучало удивленно с той стороны, куда я не хотела смотреть. Но эти слова меня насторожили, поэтому я с недопониманием все же повернулась. — Ну да. — И почему ты так переживала мне об этом сказать? Я очень даже рад. Мне давно не удавалось сыграть на публике. К тому же у меня прилично новых песен. Думаю, студенческую тусовку я переживу, — парень улыбался слишком беззаботно. — Гарретт, ты не понял. Речь идет не о простой студенческой тусовке. Я имею в виду «Посвящение». И тогда парень все понял, это читалась в его опустевших на секунду глазах, потухшей улыбке и по тому, как он сжал мою ладонь. — Нет.