Мглистые леса
***
Край мироздания, где пропадает свет, где Боги закончили своё творение, поднявши над землёю величественную стену, за которой пустота. Каждый, кто был рождён во Фультузе и воспитан святым собором Трионики, знает, что за огромными северными стенами лежит лишь мрак и пропасть. И вот, теперь я здесь, бегу под тёмным ночным небом прочь от родного дома, что за одно мгновенье обратился в обгорелые руины. Ужасная судьба, что мне досталась, теперь гонит меня туда, куда не смел ступать ни один мирянин, а если и смел, то навсегда пропал во тьме края мира. Но всё же, есть один безумец, что бывал за стеной и возвращался. Мой дед – Фериан Гизур был человек науки и не мог упустить возможности побывать там, где не провёл своих жадных изысканий людской род. Несмотря на все запреты святого собора, он нашёл лазейку в стене и пробирался раз за разом в мглистые леса, что раскинулись на краю земли. Фериан возвращался домой и делал очередные пометки в своих, скрытых от взора Богов, трудах. Он писал о тамошней флоре и фауне, о поисках следов разумной жизни, но вскоре не вернулся со своего очередного путешествия. Теперь же его записи стали моим наследством и шансом уйти от преследователей. За мной ведёт охоту, словно за какой-то дичью, мой дядя Альдер. Да будет проклят этот предатель за убийство моей семьи и моих людей. Я искренне верю, что наступит время и святой суд снизойдёт на его грешную душу, но а пока я должен бежать на север, туда, где меня никто не смеет преследовать дальше, ни наёмники Альдера, ни их верные гончие. Рассвет стал пробиваться сквозь кроны молодых лиственных деревьев, что раскинулись у подножья Великой северной стены и теперь мне стало видно, насколько она велика. Я бывал тут и раньше, в глубоком детстве, когда мне было около шести лет, но тогда я не обратил внимание на громадность сего божественного творения. С тех пор прошло добрых пятнадцать лет и теперь я могу вновь насладится поразительной красотой здешних неземных видов. Когда смотришь на всё это, становится ясно, почему людской род считает, что стена была создана Богами. Ни один народ не сумел бы возвести нечто подобное и за десятки тысяч лет. Колоссальные размеры Великой стены не дают увидеть её конца, что упёрся в далёкий небосвод. Я застыл от головокружительных видов, не смея сдвинуться с места, будто бы я стал свидетелем схождения Богов с чистых небес на грешную людскую землю. Внезапно за моей спиной послышался лай собак. Значит, они уже напали на мой след и я должен поторопиться. У стены нет ни врат, ни иного прохода. На неё нельзя забраться или обойти, по крайней мере так думают другие. Мой дед нашёл тайный проход под землёй, что пересекает границу мира, и сегодня я воспользуюсь его знаниями. В своих трудах он указал точные координаты туннеля, ведущего к другой стороне стены и я бы никогда не стал пользоваться подобными грешными знаниями, если бы не моя жажда справедливости и мести. «Я должен выжить, что бы Альдер поплатился за то, что он натворил» - с такими мыслями залез я в тайный проход, скрытый в корнях мёртвого дерева, как и было указано в записях Фериана. Я стал торопливо передвигаться в подземном мраке, стараясь издавать как можно меньше шума. Проход представлял из себя узкую пещеру с затхлым и сырым запахом земли. Толстые корни, свисавшие над моей головой, то и дело лезли мне в глаза, извергая куски почвы на моё лицо. Вскоре потолок начал сужаться и в конце концов мне пришлось ползти на четвереньках, чтобы была возможность протиснуться дальше. С каждым шагом пространство становилось всё меньше и на мою спину время от времени осыпалась земля. Моё дыхание становилось тяжелее, а кислорода вокруг всё меньше. Наверное, мой путь занял несколько часов, прежде чем я увидел свет в конце бесконечного мрака.***
Наконец-то свежий воздух наполнил мою изголодавшуюся грудь. Я жадно вдыхал горлом кислород, распрямившись в полный рост над поросшим травой склоном. У меня ужасно болели натруженная спина и затёкшие конечности. Солнце уже было в зените и нежно обжигало мою кожу, что успела соскучится по теплу после длинной и холодной ночи, которую провёл я в бегах. Только сейчас я начал раскрывать свои глаза, стараясь вернуть себе дневное зрение после нескончаемого мрака. Морщась от боли и привыкая к яркому свету, я наконец-то распознал перед собой легендарный мглистый лес. Ужас и восхищение нахлынули на меня, когда взору открылись чудовищно огромные деревья. Они были выше всякой башни, что мог я лицезреть во Фультузе, их кроны достигали облаков, а под листвой томился целый мир, что был упрятан от света. Длинные и толстые стволы ровно входили в земную твердь, а в корнях могучих великанов можно было спрятать целый тронный зал. С громадных веток мистических деревьев свисали лозы и лианы, что, переплетаясь между собой, создавали подобие паучьей паутины. У подножья сплетённых в причудливые формы корней разрастались дикие кусты размером с человека, выставившие на показ свою сочно-зелёную листву. Я медленно ходил под сенью вековых деревьев, пугаясь каждого шороха и звука. Отовсюду слышалось причудливое пение птиц и крики незнакомых мне зверей. Время от времени, с кустов выпрыгивали пушистые грызуны и, осознав моё весовое превосходство, отступали в тайные норы. Над моей головой с ужасающей скоростью пролетали гигантские разноцветные птицы, срывая насекомых с когтистых веток. Мне казалось, что я брожу по дому Богов могучей Трионики. Вон там, в корнях, на троне восседает Гефес в облике могучего рыцаря, покровитель верности и чести, храбрый доблестный воитель и защитник. Где-то высоко на ветвях деревьев, укутавшись в лёгкие одеяния из белых облаков, парит Аукона, покровительница любви и порядка в облике прекрасной юной девы. А на великой стене, что видна отовсюду, бородатый Рогнон – покровитель труда, высекает грациозные узоры: ущелья, впадины и горы на своём творении – земле. Я ходил, очарованный видами и звуками, покуда не услышал журчание воды. Это был родник и как раз кстати, ещё когда я бежал от псов Альдера, моё горло заметно пересохло. Я тут же начал хлебать, леденящую горло, воду, что своим вкусом напоминала свежий, подслащенный сахаром сок берёзы. Заполнив своё тело жизненно необходимой влагой, я продолжил исследовать дикие мглистые леса.***
Вечер неспешно наступал, тени становились ещё больше, чем прежде и я начал было уже задумываться о поиске пищи, как вдруг, заметил странные каменные постройки, скрытые за мохнатыми кустами. Потрескавшиеся и поросшие мхом каменные стены стояли посреди дикого безлюдного леса, но откуда, разве тут могли жить люди? Звучит абсурдно для любого последователя святого собора Трионики, но тем не менее, кто-то построил оборонительные сооружения. Вряд-ли это сделали те, кому удалось бежать за великую стену, так как постройки выглядели очень древними и больше напоминали руины, нежели жилое место. Я шагнул в широкую арку из обсыпающегося известняка и очутился внутри обширного лабиринта из продолговатых стен, у основания которых повсюду были расставлены округлые каменные кострища. Блуждая и путаясь в проходах, я неоднократно замечал глиняную посуду и деревянные палатки, чьи крыши были обставлены гниющей листвой папоротниковых растений. Над головой висели подвешенные кости животных, которые я неоднократно задевал по собственной неосторожности. Наконец-то мне удалось найти проход в центр старинного лабиринта и тут же я почувствовал ужасное отвращение. Посреди этого мрачного места находился омерзительный алтарь, доверху набитый людскими черепами. Какая дикость и безбожность, здесь могут жить только мерзкие грешники, что отринули Богов и восславляют своих кровожадных идолов. Лишь только я успел подумать об этом, как в мою ногу вошла стрела, насквозь пробив мою кость. Я вскрикнул от боли и тут же услышал грозный гортанный рык, который, судя по всему, предназначался мне. Меня мгновенно окружили убогие дикари, полностью измазанные грязью и глиной. В руках они держали длинные копья, которыми демонстративно размахивали перед моим лицом. Уродливые высокие аборигены орали и смеялись, прыгая вокруг меня и тыкая корявыми палками. Я пытался достать из ножен свой меч, но боль сковывала мои движения и отупляла моё сознание. Дикари явно не собирались меня убивать сразу, они тут же связали мои руки и потащили по лабиринту, направляясь в лес. Не знаю, сколько они тянули меня через ветвистые кусты, но за это время я, наверное, ни раз успел потерять сознание от боли и слабости. В конце концов, я очнулся над громадной пропастью, дно которой находилось вне досягаемости для моего зрения. Где-то на горизонте я, кажется, видел огромную скалу, что упиралась в небосвод и напоминала башню колдуна из старых сказок. Меня привязали к деревянной палке и выставили на краю обрыва, который вёл к неминуемой гибели. Дикари кричали и визжали, безудержно радуясь чему-то, пока среди них не вышел самый одетый представитель племени. Огромный мужчина в длинных серых одеяниях носил череп оленя на своей уродливой морщинистой голове. Он взмахнул своим посохом вверх и ударил его концом о землю, после чего остальные начали бить в барабаны и распевать жуткие песни. — Будьте вы прокляты, ничтожные богохульники, — я начал обливать руганью дикарей, — не ждите пощады от святой Трионики, мерзкие ублюдки! Те продолжали биться в экстазе, издавая дикие горловые звуки, совершенно не обращая внимания на мои вопли. Вскоре землю окутал внезапный мрак и племя замерло в ожидании. Меня охватил необъяснимый ужас, когда подо мной зашевелилось дно бездны и начало медленно ползти в мою сторону.