Крепость на краю мира
***
Я смиренно стоял на коленях перед божественным алтарём, что занял треть всего храма, расположившегося в одной из башен замка Каруз. Это три огромные статуи, изображающие Богов, восседающих на золотых тронах. Я покорно сложил свои ладони на эмблему Трионики – серебряный полукруг, из которого исходят три луча в виде копий, символизируя рассвет небожителей. Дочитав до конца заученную наизусть молитву, я опустил руки с груди и начал неторопливо подниматься с колен. — Вечерняя молитва? — за моей спиной прозвучал громкий и уверенный голос. Такая волевая манера речи есть лишь у одного человека во всём замке. Думаю, моя мать должна была родиться мужчиной и стать бесстрашным командиром-полководцем, но Боги, видимо, побоялись, что ни одна сила в мире не смогла бы её тогда удержать. Солдатская походка совсем не сочеталась с её женственным жёлтым платьем. Крепкая челюсть и видные скулы делали её вид слегка угрожающим, чем она часто пользовалась. Если бы не прекрасные рыжие волосы и пышные изящные причёски на её голове, вряд ли бы кто-то заметил высокий статус моей матери – Вьелены Гизур. — Я как раз закончил. Мать поравнялась со мной, вставши перед священным алтарём. — Пусть Троя хранят твоего отца, —пробормотала она, сложив руки на груди. Наверное, Боги – это единственные создания, с кем Вьелена говорит не на повышенных тонах. — И нас всех, — добавил я. Мать учтиво поклонилась перед тремя богами, после чего повернулась ко мне. — Ты целый день занимался с Бонрадом, наверное, ужасно устал, — её голос вновь приобрёл привычную ей громкость. — Бонрад говорит, что я готов сражаться, — я стал намекать на свою полезность в войне. — Если ты думаешь, что твой отец сейчас там машет мечом, то ты сильно заблуждаешься, — злобно сузив глаза, начала распевать моя мать, — сидит на своей кобыле и пьёт вино, тыкая пальцами в карту, а вечерами спит с варварскими девками. — Матушка, — недовольно вспыхнул я. — Ах, моё милое дитя, если бы лорды на самом деле сражались плечом к плечу со своими солдатами, они бы уже давно вымерли и королевством правили бы свинопасы. — Я хочу не воевать, хочу просто быть уверенным, что с ним всё в порядке, — я смягчил свой тон. — Ничего не случится с твоим отцом. Мы сейчас в куда большей опасности, почти вся стража замка отправилась на войну и теперь ты должен заботиться обо мне, своих братьях и людях. — Наверное, ты права. — Как и всегда, — мать подошла ко мне и взялась руками за мои щёки, — ты, наверное, ужасно устал, ступай в кровать.***
Это снова был сон. Я стал вытирать рукой засохшие слёзы со своих глаз. Проверил свою шею на наличие эмблемы и спокойно вздохнул, нащупав знакомые очертания полукруга. По-прежнему, я лежал на мягкой кровати, окружённый серыми базальтовыми стенами скаловидной башни. Интересно, здесь есть алтарь? Архитектура замка слегка напоминает фультузкую культуру, да и хозяйка говорит на понятном мне языке. Может, кто-то как и я бежал из королевства, в последствии чего возвёл на краю света непреступную крепость. Вопрос остаётся лишь в том: как им удалось создать нечто подобное над бесконечным обрывом. — Надеюсь, ты больше не будешь делать глупостей в моём доме? — совсем рядом раздался шепелявый голос черноволосой девушки. Я и не заметил, что она была всё время тут. В дальнем углу комнаты Кенитур напоминала скорее тень, чем человека. — Как тебе на этот раз удалось меня спасти? — я изумлённо поднял брови. — Я и не спасала, ты зацепился за шпиль прямо над балконом, — девушка начала осторожно приближаться в мою сторону, — не знаю, каким демонам ты молишься, но везучестью тебя они не обделили. — Попридержи свой язык, — вскипел я, — не путай Богов с демонами. — Ты давно не ел, — Кенитур внезапно сменила тему. — Твоя правда. Мы стали спускаться по каменистой винтовой лестнице вокруг вершины башни. Мои ноги тут же стало трясти от страха, лишь только я вновь ступил на холодные и скользкие ступени, но хозяйка, на этот раз, показала мне своим примером, как нужно передвигаться по спуску. В стене башни имелись незаметные поручни, опираясь на которые можно спокойно преодолевать опасную дистанцию. Хоть теперь всё казалось намного проще, ужас вновь разжигался во мне каждый раз, когда завывал сбивающий с ног ветер. Превозмогая боль в голени и сопротивляясь демонической буре на заоблачной высоте, я всё же смог войти в раскрытую дверь, что находилась сразу за спуском. — И зачем всё так усложнять? — выронил я, ступая на надёжную поверхность. — Эта комната не предназначалась для гостей, — Кенитур сделала паузу, стягивая с головы промокший капюшон, — это была темница. На этот раз юная девушка была одета в тёмный длинный плащ, который, по всей видимости, должен был укрывать её от непогоды. — Как вообще была построена эта башня? — я не удержался и задал тревожащий меня вопрос. — Как и строили все башни до этой, — Кенитур явно не желала отвечать. — Никто во Фультузе не смог бы построить крепость посреди пропасти, — настаивал я. — Раньше тут не было обрыва, — раздался раздражённый шепот из уст хозяйки. Кенитур явно не нравится, когда задают вопросы, но оно и понятно, ведь за жизнь за стеной можно поплатиться головой во Фультузе. Девушка взмахнула рукой, жестом указывая мне следовать за ней и я начал медленно хромать по длинному спуску. Вскоре мы упёрлись в широкие ворота из тёмных сортов дерева, расписанные узловатыми узорами, которые тут же распахнулись в стороны от резкого толчка Кенитур. Моим глазам открылась чудовищно огромная терраса из чёрного шлифованного мрамора, под которой расположилась обширная комната, по всей видимости, играющая роль столовой. Шесть могучих колонн упирались в потолок, переходя в цилиндрический свод. У их основания расположился длинный гранитный стол с металлическими, обитыми кожей стульями, которые напоминали больше садовую скамью. Хозяйка заботливо помогла мне расположиться за столом, а сама присела на противоположной стороне. Рядом со мной находились тарелки, доверху набитые неизвестными мне фруктами и ягодами, на длинных блюдах лежали пухлые куски мяса, а в бокалах были разлиты розово-красные жидкости, своим запахом напоминающие мне вино. Изголодавшийся я принялся пробовать влажные куски мяса. Скорее всего, это была свинина, но намного сочнее и мягче, чем готовят на моей родине. Куски свежей плоти моментально таяли на моём языке, но я всё равно запивал их брагой. Напитки оказались намного слаще привычного мне вина и, к тому же, менее крепкими, я смог различить в них вкус барбариса и облепихи. — Мой гость доволен подачей? — ухмыльнулась Кенитур, — хватает ли яств на обеденном столе? — Почему ты не ешь сама? — заметил я пустые тарелки рядом с хозяином трапезы. — Я заранее отведала пищи, — девушка настороженно щурилась своими глазами, сверкая зрачками будто янтарём. Теперь я смог полностью сложить впечатление о её акценте. Безусловно, она хорошо знала язык, но почему-то странно и нелепо выговаривала шипящие звуки, а также вставляла их после и перед «р». — Как-то это не вежливо по отношению к своему гостю, — я решил подметить лёгкий недостаток в необычном приёме Кенитур. — У меня особая диета, — медленно просвистела девушка, мечтательно задирая свой подбородок вверх. Иногда звук «с» с её уст казался похожим на «ш» и мне начинало казаться, что у неё не полное количество зубов во рту, но увидеть что-либо за её губами мне не предоставлялось возможности, ведь она всегда держала их сомкнутыми. — Мне нужно идти, — внезапно вспомнил я, — как выбраться из башни и добраться до стены? — Ты ещё не восстановился, — равнодушно заметила Кенитур. — У меня нет времени, дядя Альдер вот-вот ударит моему отцу в спину, король должен … — Спи, ты ужасно устал, — прервала меня девушка. После этих слов моя голова начала кружиться, а к горлу стал набегать ком. Я сжал свой живот от тягучей боли и попытался встать, но ноги не смогли удержать моё тело, и оно рухнуло на колени. С моего рта полезла бледно-жёлтая жижа, разящая запахом облепихи. После того, как из моего желудка вышли все испробованные напитки, я повалился на бок, но всё ещё старался смотреть на Кенитур. Я не мог различить эмоций на её лице, но мне стало понятно, что я вовсе не гость, а заключённый крепости на краю мира.