(a)live

- А-Лин, милый, ты проспишь завтрак! Цзинь Лин нехотя разлепил глаза и рывком сел, хрустя спиной и потягиваясь. Он давно уже не спал, но упрямо заставлял себя плавать где-то в мутной дреме между сном и реальностью просто потому, что ему было лень вставать. Впрочем, игнорировать мамин оклик и притворяться спящим дальше смысла не было: рано или поздно Цзян Яньли пришла бы будить сына, а с ней в комнату ворвалась бы Фея. Цзинь Лин любил свою собаку, но предпочитал начинать день не с падения тяжелой туши на грудь и звонкого лая прямо в ухо. Позволив себе бездумно посидеть на постели еще минутку Цзинь Лин нашарил ногами тапочки и встал, зевая и почесывая живот через бледно-желтую футболку дорогого бренда. Сквозь тяжелые плотные шторы неуверенно пробивались лучи солнца, будто спрашивая разрешения, и Цзинь Лин благородно позволил им осветить его комнату, резким движением дергая шторы в стороны. На пару секунд он почти ослеп и недовольно сморщил нос, привыкая к свету, а потом легко повернул оконную ручку и впустил в помещение не только солнце, но и свежий осенний ветер. За дверью послышалось копошение, и Фея поскребла когтями деревянную поверхность, вопросительно тявкая. С кухни снова раздалось громкое «А-Лин!», и Цзинь Лин хриплым голосом крикнул в ответ: - Я встал, мам! Не глядя он взял с тумбочки резинку и ловким движением завязал волосы в низкий хвост. Фея за дверью гавкнула уже почти возмущенно. - Да иду я, иду, несносное ты создание, - заворчал Цзинь Лин, поправляя спальные шорты и покидая, наконец, свою комнату. Фея в коридоре встретила его восторженным вилянием хвоста и мокрым поцелуем прямо в нос. Цзинь Лин недовольно зафыркал, отпихнул любимицу ногой и скрылся за дверью ванной. Приведя себя в порядок, он сбежал на первый этаж, ведомый великолепными запахами с кухни: мама, судя по всему, готовила вафли, и Цзинь Лин совершенно не имел желания отказывать себе в удовольствии наброситься на них. На кухне Цзян Яньли колдовала у раковины, намывая посуду и насвистывая себе под нос какую-то прилипчивую попсовую песню - одну из многих, крутящихся нон-стопом по музыкальным каналам. Цзинь Лин в очередной раз закатил глаза, видя, как его мама игнорирует посудомоечную машину, предпочитая работать руками, но промолчал. На столе стояла тарелка с золотистыми вафлями, щедро политыми сиропом и украшенными черникой. Рядом дымилась чашка зеленого чая с жасмином и мятой. Цзинь Лин мамину заботу оценил, подкрался со спины и звонко чмокнул ее в щеку. Женщина улыбнулась, развернулась к сыну и нежно потрепала его по волосам мокрой рукой. - Ну ма-а-ам, теперь волосы все в мыле! – заныл парень. Цзян Яньли пожала плечами, очевидно вовсе не ощущая за собой никакой вины, и Цзинь Лин был вынужден капитулировать без боя: желудок громко напомнил о себе. Он плюхнулся за стол, с жадностью потянувшись к своему завтраку, а в это время Фея уселась у его ног, состроила самые жалостливые в мире глаза и высунула длинный розовый язык. Цзинь Лин строго посмотрел на нее и с набитым ртом отрезал: - Можешь даже не пытаться, все равно ничего не получишь. Фея заскулила и положила голову ему на колени. Цзинь Лин легонько стукнул собаку по черному блестящему носу и демонстративно отвернулся от нее. Поняв, что разжалобить хозяина не выйдет, Фея сдалась и ушла к своей миске. Цзян Яньли тем временем уже закончила с мытьем посуды и теперь перещелкивала каналы. - Оставь это, - попросил Цзинь Лин, когда женщина дошла до новостей. Не то, чтобы ему было интересно, все новости он, как и любой уважающий себя подросток, узнавал из интернета, но новостной сегмент был наименее раздражающим фоновым звуком из всего, что телевидение могло предложить. Мама кивнула и отложила пульт в сторону, когда в гостиной раздался пиликающий звук звонящего телефона. Цзян Яньли поспешила ответить, оставляя сына наедине с диктором и новостной сводкой на сегодня. Цзинь Лин лениво и вполуха слушал, что болтает человек на экране, не особо вникая в суть. Все мысли его были заняты тем, как выпросить у отца новенький спортивный лук. Цзинь Лин состоял в школьной сборной по стрельбе из лука (откровенно говоря, он был впечатляюще хорош в этом виде спорта и очень этим гордился), и вот-вот тренер должен был подавать документы на участие в региональном чемпионате. Разумеется, Цзинь Лин должен был участвовать. Более того, он был намерен взять золото и пробиться на национальные соревнования, а может быть даже и выйти на международный уровень. В прошлом году он не смог присутствовать на отборочном этапе националки, потому что его дед, Цзинь Гуаншань, попал в больницу с инфарктом, и отец Цзинь Лина, прихватив с собой сына, отбыл в Пекин – официально занять место исполнительного директора и владельца компании «Ланьлин Цзинь». Цзинь Лин долго упирался, скандалил, но в конечном итоге о поездке не пожалел: Пекин был больше родного Шанхая, намного веселее и красочнее, и Цзинь Лин даже завел парочку приятелей из числа внуков подчиненных его деда. Впрочем, приятелями они пробыли недолго – до отъезда Цзинь Лина обратно в Шанхай, но это не особо его волновало. Вот необходимость нового лука волновала. Старый был родным, привычно лежал в ладони, тетива звенела знакомо и успокаивающе, и Цзинь Лин по-настоящему любил его, но пылкая юношеская душа требовала модель поновее и покруче. В конце концов, у него скоро день рождения, вот буквально через месяц, ну не откажет же отец в таком подарке на шестнадцатилетие единственного сына? Это же не бесполезная покупка, а выгодная инвестиция в будущее! Вот купит отец Цзинь Лину новый лук, а тот победит на региональном чемпионате, потом на национальном, на международном, а потом и вовсе попадет в олимпийскую сборную… Всего-то и надо, что лук новый купить, и новый прицел тоже было бы неплохо приобрести, и напалечники… Из мечтаний, в которых Цзинь Лин уже с гордо вздернутым подбородком стоял на пьедестале с золотой медалью и званием олимпийского чемпиона, его выдернул голос диктора. Парень пару раз моргнул, фокусируя внимание на происходящем на экране и прислушиваясь. - За последний час количество звонков в полицию и скорую помощь превысило сотню, поступает все больше и больше информации о массовых беспорядках в центре города. Пока ситуация неопределенная, очевидцы говорят о странном поведении людей, официальных заявлений от властей пока не поступало. Несколько районов полностью оцеплены. Прямой репортаж с места событий от нашего корреспондента Лин Ланьи… Лицо диктора сменилось лицом корреспондента. Мужчина с живыми темными глазами уверенно держал в руках микрофон, за его спиной переливались синим и красным мигалки полицейских машин и карет скорой помощи. - В 10:12 по местному времени поступили первые звонки в полицию с сообщениями о беспорядках в центральном районе Шанхая. К настоящему моменту больше нескольких десятков кварталов оцеплены, полиция не пропускает в зону конфликта СМИ и занимается устранением возникшей проблемы. Достоверной информации о происходящем не может дать никто, однако очевидцы, выведенные полицейскими из центрального района, утверждают, что видели, как странного вида мужчина набросился на молодую женщину… Цзинь Лин не стал дослушивать и выключил телевизор. Все это напоминало завязку дурацкого фильма про зомби-апокалипсис и подняло в нем волну раздражения. Цзинь Лин не любил фильмы про зомби. Нет, даже не так. Цзинь Лин ненавидел фильмы про зомби. Их почему-то всегда крутили по телику пятничными вечерами, и Цзинь Лин всегда их переключал. Вся эта нереалистичная фантастическая херня не вызывала в нем ничего кроме дикой злости, и он искренне не понимал, как кому-то в целом мире вообще может нравится такая глупость как фильмы про зомби-апокалипсис. В самом деле, ну кто кроме тупых подростков-задротов может искренне наслаждаться этими скучнейшими боевиками с криво нарисованными и загримированными мертвецами? Сюжеты всегда однотипные, герои абсолютно одинаковые, ни тебе глубокой морали, ни познавательного элемента, только литры искусственной крови и раздражающее мычание кособоких и нелепых живых трупов. Одним словом – скукота несусветная. В конце концов, любой здравомыслящий человек прекрасно знает – зомби никогда не существовало и не будет существовать. А раз так, то какой смысл тратить время на подобную чепуху? Цзинь Лин с гордостью относил себя к той категории подростков, которые были взрослее своих сверстников, он интересовался только приземленными и действительно полезными вещами: наукой, политикой, спортом. Стадию любви к Человеку-пауку, Наруто, фантастическим книжкам про бессмертных заклинателей и другим «детским» вещам он перерос еще в десятилетнем возрасте и с тех пор предпочитал читать только классическую литературу, смотреть только серьезное взрослое кино и не забивать себе голову всякой ерундой. Цзинь Лин был наследником всемирно известной ювелирной компании «Ланьлин Цзинь», поставлявшей украшения по всему земному шару, и принадлежал к высшему слою общества. Он жил в богатом пентхаусе в элитном районе Шанхая, одевался в брендовые шмотки, имел последнюю модель айфона и учился в лучшей в городе частной гимназии. Ему с пеленок вбили в голову, что однажды он станет исполнительным директором «Ланьлин Цзинь» и под его руководством компания должна будет существовать и процветать до тех пор, пока его сын (ну или дочь) не сменят его на этом посту. Отец Цзинь Лина, Цзинь Цзысюань, был единственным сыном Цзинь Гуаншаня от его жены и официально занял место директора всего год назад, но Цзинь Лин прекрасно знал, что отец руководил компанией последние лет десять, пока Цзинь Гуаншань оставался самой важной шишкой лишь формально. После пережитого инфаркта старик наконец уступил свое кресло директора сыну, и вся компания «Ланьлин Цзинь» выдохнула с облегчением. Цзинь Лин вообще сам не то чтобы с восторгом относился к своему предопределенному будущему (он все-таки пока был подростком и мечтал о месте в олимпийской сборной), но и не устраивал истерики с криками о том, что никто его не понимает и не интересуется его мнением. Не так уж и плохо быть успешным бизнесменом, в конце-то концов. Иметь много денег и быть способным обеспечить себя всем, что душа пожелает, - это ли не мечта каждого человека? Цзинь Лин привык к своему роскошному образу жизни, принимал его как должное, и бывало мог выпендриться своим положением и состоянием. Он был единственным сыном своих родителей, и к тому же очень долгожданным, поэтому неудивительно, что Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли избаловали его сверх меры. Единственное, что спасло Цзинь Лина от того, чтобы вырасти самодовольным напыщенным павлином, было наличие дяди, младшего брата мамы. Дядя Цзян Чэн был строгим и суровым человеком, и Цзинь Лин, хоть и любил его всем сердцем, ругался с ним едва ли не каждый раз, когда они виделись. Дядя занимал какой-то там высокий пост в полиции, имел серые холодные глаза и не гнушался давать Цзинь Лину профилактические подзатыльники. При этом он еще всегда находил минутку поворчать о том, каким капризулей вырос его единственный племянник. Впрочем, дядя Цзян ворчал не только на Цзинь Лина, но и на всех вокруг (кроме сестры!), так что Цзинь Лин быстро привык красиво игнорировать его бурчание. Кстати, о дядя Цзяне. Он же полицейский, надо будет спросить у него, что там все-таки случилось, а то папин бизнес-центр находится недалеко от эпицентра всей этой свистопляски… Поняв, что вернулся мыслями к этому дурацкому репортажу, Цзинь Лин недовольно цокнул и закинул посуду в посудомойку. Настроение было так себе. Проходя мимо гостиной, он услышал, как мама о чем-то спрашивает своего собеседника, но не обратил на это никакого внимания, жестами показав ей, что намеревается пойти в парк прогуляться с Феей. Цзян Яньли кивнула ему и снова переключила свое внимание на телефонный разговор. В комнате за время завтрака стало прохладно, и Цзинь Лин поежился, закрывая окно. Стоял конец октября, на улице было не настолько холодно, чтобы сидеть дома и не высовывать нос, но и не настолько тепло, чтобы оставлять окна открытыми надолго. Фея просунула мохнатую голову в щель между дверью и стеной и вопросительно посмотрела на хозяина. - Собирай свой мохнатый зад, мы идем гулять, - объявил Цзинь Лин, открывая шкаф и вытаскивая светлые джинсы и желтое худи. Скинув домашние шмотки он в одних трусах склонился над ящиком, тщательно подбирая носки под свой незамысловатый лук. Цзинь Лин любил одеваться красиво и стильно, поэтому мог довольно долго крутиться перед зеркалом, выбирая одежду. К счастью, в этот раз он собирался просто прогуляться в парке с собакой, может покидать Фее палку пару раз, поэтому не особо долго копался. Одевшись, он на ощупь нашел расческу на столе, распустил утренний хвост и стал тщательно расчесывать волосы. Волосы были отдельным предметом гордости Цзинь Лина. Он отрастил их чуть ниже плеч, бережно ухаживал за ними и всегда аккуратно собирал в низкий хвост. Когда-то Цзинь Лин увидел фотку времен юности его родителей и обнаружил, что отец в его годы носил именно такую прическу. В тот же вечер он торжественно заявил родителям, что будет отращивать волосы, чтобы быть похожим на папу, и этим чуть не растрогал Цзинь Цзысюаня до слез. Так вот и отрастил. Сначала было непривычно и тяжело, и сперва Цзян Яньли помогала сыну ухаживать за волосами и сама собирала их в хвост, но вскоре Цзинь Лин приноровился и стал справляться сам. Впрочем, если мама предлагала расчесать Цзинь Лину волосы, он не отказывался. Придирчиво рассмотрев себя в зеркало, парень повертелся пару минут, остался доволен и схватил со стула рюкзак, легким привычным движением закидывая его на плечо. Фея оживилась, завертелась волчком и счастливо залаяла. - А ну цыц, сирена! – шикнул Цзинь Лин, тем не менее с улыбкой взъерошивая шерсть на голове любимицы. Фея в долгу не осталась и облизала хозяину все пальцы. С грохотом, смехом и лаем они скатились по лестнице в прихожую. Фея схватила поводок с крючка и нетерпеливо замахала хвостом. Цзинь Лин как раз завязывал шнурки на новеньких кроссовках, когда в дверном проеме из гостиной показалась Цзян Яньли. Она куталась в нежно-лиловую шаль, и взгляд ее был встревоженным. - А-Лин, пожалуйста, будь осторожен и не ходи далеко от дома. Цзинь Лин поднялся, улыбнулся маме и взял модную белую кожанку с вешалки. - Не волнуйся, мам, мы как обычно: до парка, навернем пару кругов и домой. Цзян Яньли, видимо, немного успокоилась и вернула сыну улыбку. Впрочем, тревога из ее глаз не исчезла до конца. - Я знаю, что ты у меня взрослый мальчик, просто хочу убедиться, что все будет хорошо. - Почему что-то должно быть не хорошо? – пожал плечами Цзинь Лин, запихивая ключи в карман. - Звонил А-Чэн. Он говорит, что в центре сейчас черт знает что творится. Даже он не может объяснить, что там произошло, но кажется что-то страшное… Цзинь Лин фыркнул. - Да ладно тебе, самое страшное в мире для кого угодно – это получить привод в полицию, когда дядя Цзян на смене. Все остальное – это так, детский лепет. Цзян Яньли засмеялась, и смех ее поплыл серебристыми переливами колокольчика по коридору. Цзинь Лин невольно подумал, что он никогда не слышал звука прекраснее, чем смех его мамы. Засмущавшись собственных сентиментальных мыслей, парень резко выхватил поводок у Феи из пасти и бросил, вылетая за дверь: - Все, мы ушли! Дверь за ним захлопнулась быстрее, чем Цзян Яньли успела удивиться. В парке было тихо и безлюдно. Цзинь Лин даже отпустил Фею с поводка, расслабленно и неспешно шагая вдоль аллеи, засаженной золотыми кленами. Собака радостно унеслась вперед по дорожке, распугивая голубей, и Цзинь Лин изредка лениво окликал ее, чтобы та не убегала слишком далеко. В голову почему-то лезли всякие идиотские мысли. Сперва подумалось о том, как классно было бы купить себе огромную порцию попкорна и завалиться в кино на какой-нибудь тупой боевик, потом Цзинь Лин снова вспомнил об увиденном утром репортаже. В груди кипучей волной поднялась злость, и Цзинь Лин в сердцах пнул мелкий камушек. Тот со свистом улетел в сторону пруда, спугнув пару воробьев. Мысли, впрочем, это не спугнуло. «Дебилизм жопы, - мрачно подумал Цзинь Лин, - ну подумаешь, в центре города массовые беспорядки. Мало ли что? У нас что ни день, так какая-то хрень случается. Вон, на прошлой неделе во всех новостях кричали о том, что метро заминировали. И что в итоге? Никто не взорвался, все целы и невредимы. Только панику зря нагнали. Тупые новости на тупом телевидении с тупыми корреспондентами! Сказали бы еще, что и вправду зомби-апокалипсис начался, чтоб рейтинги себе поднять, говорящие бошки в безвкусных дешевых костюмах!» Доведя самого себя до злости на все китайское телевидение, Цзинь Лин плюхнулся на ближайшую скамейку и вытянул ноги, откинувшись на спинку. Глубоко вдохнув, парень шумно выдохнул и прикрыл глаза. Постепенно гнев исчезал. Цзинь Лин сделал еще пару глубоких вдохов и выдохов и осмотрелся по сторонам. Фея вертелась у ног единственного увиденного за сегодня человека в парке, то отпрыгивая, то снова приближаясь к нему. Человек показался Цзинь Лину странным: он сидел, спрятав лицо в ладонях, и крупно вздрагивал. Его одежда была покрыта слоем пыли и грязи. «Наверное просто бомж какой-то или пьяница», - рассеянно подумал Цзинь Лин. - Фея, если сейчас же не подойдешь ко мне, я дам тебе по заднице поводком! – прикрикнул на собаку Цзинь Лин, но та даже ухом не повела в его сторону. - ФЕЯ! Не получив никакой реакции на гневный оклик, Цзинь Лин снова начал злиться. «Не день, а полная жопа!» - возмущенно пыхтел парень, решительно направляясь к серой фигуре любимицы и помахивая поводком. В паре метров от цели Цзинь Лин почувствовал какой-то странный металлический запах, показавшийся знакомым, но не смог понять, что это такое. Подойди к Фее, Цзинь Лин уже готов был надрать любимице уши, но все ругательства застряли у парня в горле, когда он присмотрелся к сидящему на лавке человеку. Это был мужчина. Сложно было определить его возраст, но волосы его еще не тронула седина, а видимые участки кожи не были изрезаны морщинами. Одет он был в темные брюки и такую же темную кофту, слишком легкую для конца октября. И вся его одежда была в крови. Цзинь Лина замутило, и он быстро пристегнул поводок к ошейнику Феи. Та жалобно заскулила, прижимая уши к голове, и попятилась от сидящего на лавке мужчины. Цзинь Лин осторожно поинтересовался: - У вас все в порядке? Вам нужна помощь? Мужчина медленно поднял голову и посмотрел прямо на Цзинь Лина. Глаза его были очень странными, как будто подернутыми пеленой. Взгляд абсолютно точно был неосмысленным. Цзинь Лин сглотнул и осторожно сделал шаг назад. - Я могу вызвать Вам скорую, если хотите? – предпринял он еще одну попытку. Мужчина молчал и не двигался. Просто смотрел на стоящего перед ним парня, но Цзинь Лин мог дать голову на отсечение, что тот не видел ничего перед собой. Собрав всю волю в кулак, он постарался придать голосу уверенность: - Я сказал, что могу вызвать Вам скорую. Просто скажите: да или нет? Мужчина медленно моргнул и посмотрел на Цзинь Лина более осмысленно. Его сухие губы разомкнулись, и он прошептал на грани слышимости: - Не скорую… - Не скорую? Тогда кого? Полицию? Цзинь Лину уже было совсем не по себе, но позорно сбежать, поджав хвост, ему не позволяла гордость. В конце концов, с ним была Фея, которая не дала бы его в обиду. Болезненная улыбка расползлась по лицу мужчины, и он хрипло засмеялся. В горле его что-то мерзко захлюпало, и из носа тонкой струйкой потекла кровь. Цзинь Лин отшатнулся от него, как от прокаженного. Судорожно зашарив по карманам, он с ужасом понял, что оставил телефон дома. Фея натянула поводок и низко угрожающе зарычала, скаля зубы, пытаясь утянуть хозяина как можно дальше. Мужчина зажал себе нос руками, рукава его кофты сползли вниз, и Цзинь Лин увидел, что на правой руке чуть выше запястья красуется кровоточащий след от зубов. Человеческих. По горлу поднялся завтрак, и Цзинь Лин судорожно сглотнул, чтобы его не вырвало прямо под ноги мужчине. Во рту стало кисло и мерзко. Фея продолжала тянуть хозяина в сторону дома. Рвано выдохнув, Цзинь Лин пропищал, сам удивляясь своему голосу: - Извините, кажется я забыл телефон… Я приду домой и сразу же вызову Вам скорую… Развернувшись на пятках, Цзинь Лин титаническим усилием заставил себя не бежать и не оборачиваться. Ему казалось, что странный незнакомец смотрит ему вслед, и спина горела от этого взгляда. Сердце билось как сумасшедшее. Успокоиться Цзинь Лин смог только когда скамейка с мужчиной скрылась за поворотом, и они с Феей снова остались одни на аллее. Цзинь Лин буквально рухнул на корточки, прижимая ладони к вискам. В голове пульсировала тупая ноющая боль. Снова подступила тошнота. Фея тихонько заскулила и ткнулась холодным носом Цзинь Лину в щеку. Немного полегчало. Парень улыбнулся краешком губ и прижался лбом ко лбу собаки, смотря в ее разноцветные глаза. - Все хорошо, Феечка, не переживай, - прошептал он, - наверное, это просто какой-то наркоман. Чего его бояться? Ты же со мной. Фея согласно гавкнула и лизнула Цзинь Лина в губы. Тот фыркнул и поднялся на ноги. - Пойдем-ка домой, а то мама поймет, что я забыл телефон, и пустит нас с тобой на суп. Ты же не хочешь стать супом? Супом Фея стать не хотела, поэтому согласно потрусила в сторону дома, и Цзинь Лин поспешил за ней. Сердце успокоилось, страх отступил. В самом-то деле, мало ли в Шанхае торчков? Так если каждого бояться можно вообще из дома не выходить. Только вот этот отпечаток человеческих зубов на его руке… Совсем как в… Цзинь Лин помотал головой, отгоняя дурацкие мысли от себя. Никакого. Больше. Слова. На. Букву. «З». Итак слишком много раз за день вспоминал об этом, хватит! Как он дошел до дома Цзинь Лин не помнил. Очнулся только когда начал проворачивать ключ в замочной скважине, но дверь сама распахнулась ему навстречу. Фея удивленно тявкнула, а на Цзинь Лина налетела мать, сжимая его в объятиях и безудержно рыдая в ухо. Цзинь Лин пошатнулся от неожиданности, машинально смыкая руки на талии мамы, чтобы удержать ее вес на себе, и поймал встревоженный взгляд дяди Цзяна, появившегося в коридоре темной тенью вслед за Цзян Яньли. «Мда, - успел подумать Цзинь Лин, прежде, чем мужчина одним сильным движением втащил всех троих в квартиру и захлопнул дверь, - и все-таки не день, а полная жопа».