(a)live

- … настоятельно рекомендуется не покидать свои дома до официального заявления от правительства в виду объявленного в городе чрезвычайного положения. Пожалуйста, дождитесь дальнейших указаний и не панику… Цзян Чэн кулаком стукнул по приборной панели, вырубая магнитолу и обрывая диктора на полуслове. В машине повисла тишина. Цзинь Лин увидел во внутрисалонном зеркале, как отражение его дяди нахмурило брови и скривилось. Что ж, его самого эта пустая болтовня по радио изрядно достала: изначально они включили его для того, чтобы иметь хоть какое-то представление о происходящем, но быстро поняли – дикторы по ту сторону сами не знали ничего. Они читали заготовленный текст с призывами и фальшивыми словами обещаний и не имели ни малейшего понятия о том, что творилось на улицах Шанхая. «Если бы вы видели, - рассеянно подумал Цзинь Лин, - как ваш дядя выносит мозги вашему отцу, который пытается сожрать вашу мать, вы бы ахуели и засунули свое «не паникуйте» в свои жирные радиозадницы». Они выехали за черту города около получаса назад. Цзинь Лин не запомнил, как они пробрались на автомагистраль через пробки и толпы верещащих людей и мычащих мертвецов: у него в голове отложились только крики ужаса и красные всполохи горящих зданий. Им очень повезло, что Цзян Чэн ориентировался в городе просто блестяще, и окольными путями смог вывезти их на окраины в кратчайшие сроки. Пару раз Цзинь Лин видел из окна полицейские баррикады и мигалки скорой помощи, но для него это все не имело никакого смысла. Он уже знал, что полиция не справится с нависшей над Шанхаем угрозой. Сама полиция, скорее всего, тоже это знала. Иначе разве был бы дядя Цзян сейчас за рулем машины, мчащейся подальше от города? Цзян Чэн, сколько Цзинь Лин себя помнил, всегда крайне серьезно относился к своей работе. Он совершенно точно не любил ее, но обязанности, возложенные на него, исполнял добросовестно. Наверное, ему просто было удобно быть полицейским, с его-то тяжелым характером. Цзинь Лин мало интересовался работой дяди, знал только, что тот занимал высокий пост в отделении полиции в районе Пудун, и что ему, Цзинь Лину, лучше быть самым законопослушным гражданином в мире, если он не хочет неприятностей. Однажды Цзинь Лин краем уха услышал, как один из его одноклассников рассказывал своим друзьям о том, как «тот жуткий коп напугал меня до усрачки, когда я сказал, что, если я хочу покупать сижки – я буду их покупать», и почему-то ни секунды не сомневался в том, что это был именно дядя Цзян. Тем же вечером он убедился в этом: Цзян Чэн, приглашенный на семейный ужин, ворчливо рассказывал об обнаглевших малолетних дебилах, не знающих страха. Тогда же Цзинь Лин пообещал себе не попадаться дяде Цзяну на горяченьком, и, слава Богу, никогда не попадался. Не то, чтобы Цзинь Лин в пятнадцать лет курил, но пачка каких-то дорогих сигарет валялась у него на дне рюкзака: просто так, на всякий случай. Сигаретный дым не нравился Цзинь Лину, и он за всю свою подростковую жизнь едва ли выкурил больше трех сигарет, но сейчас курить хотелось нестерпимо. Наверное, сказывались стресс и шок. Цзинь Лин отстраненно подумал, что нераспечатанную пачку он оставил в школьном рюкзаке, и она так и останется там навсегда – золотистый коробок с цветочным узором в хрустящей целлофановой упаковке. Почему-то стало очень грустно, и вовсе не из-за сигарет. Поля и редкие деревья за окном тянулись бесконечной однообразной вереницей и в какой-то момент превратились в размытые пятна, на которые Цзинь Лин бездумно пялился, откинувшись на спинку сидения. Другие машины попадались крайне редко, и Цзинь Лин очень старался представить, что все в порядке, и они просто едут за город отдохнуть всей семьей. У него плохо получалось. В конце концов, полной их семья уже никогда не будет: темные пятна крови Цзинь Цзысюаня на его желтом худи уже подсыхали. Фея дремала, примостив свою теплую тушу рядом и положив лобастую голову на колени хозяина. Цзинь Лин и сам был бы не прочь провалиться в сон, но стоило ему только на мгновение закрыть глаза, как перед внутренним взором сразу же возникали серые руки, тянущиеся в попытке ухватить живую плоть, и слепые мутные глаза отца. Это было невыносимо. Боль от потери родного человека еще не улеглась (на самом деле, Цзинь Лин сомневался, что он вообще когда-либо сможет принять тот факт, что его папа умер), и поэтому он просто невидяще смотрел на мелькающий пейзаж. На душе было паршиво. Думать ни о чем не хотелось, но мысли, словно большие жирные муравьи, все равно настырно лезли в голову, и от них некуда было спрятаться. После того, как его, дрожащего и опустошенного, сильные руки дяди оттащили в машину, Цзинь Лин как-то очень быстро пришел в себя. Словно вместе со рвотой из его организма вышел весь страх перед неопределенным будущим. Цзян Чэн даже не стал на племянника орать, просто молча захлопнул за ним дверь и уселся на водительское сидение. Цзян Яньли, видя бледное лицо сына, забеспокоилась было, но Цзинь Лин со слабой улыбкой отоврался, что просто перенервничал. Поймав внимательный взгляд дяди, Цзинь Лин мысленно взмолился, чтобы тот не стал говорить сестре о том, что ее сын чуть было не стал закуской. И Цзян Чэн понял, за что Цзинь Лин был бесконечно ему благодарен. Больше вопросов ни у кого не возникло. Мысли скакали, как горные козлики, но все их перекрывал только один вопрос. Что делать дальше? Цзинь Лин постарался вспомнить, как в кино обычно выживают в ситуациях, когда из ниоткуда появляется вирус, который превращает всех в живых мертвецов, и с раздражением понял, что у него нет ни единой идеи. И это было вовсе не удивительно, учитывая его лютую ненависть к теме зомби-апокалипсиса, но от этого не менее обидно. «Давай, Цзинь Лин, включай логику, - мысленно дал он себе подзатыльник, - и рассуждай. Мы в пизде. Это понятно. У нас есть два варианта развития событий в долгосрочной перспективе: мы либо выживаем, либо нас съедают. Хорошо, со вторым вариантом все понятно, а вот что с первым? Мы едем в провинцию Хубэй, но можно ли слепо предполагать, что вирус захватил только Шанхай? Сейчас бы в твиттер, посмотреть, что пишут по стране… Ладно, похуй, допустим, в городах Хубэя ситуация лучше, чем у нас, но что дальше? Даже если нам повезло, и зараза распространилась только по Шанхаю, власти определенно не смогут держать ее в черте города долго, и рано или поздно эта эпидемия расползется по стране. А если вспышка произошла не только в Шанхае, но и в других городах? Тогда ехать в Хубэй нет смысла – там тоже не безопасно…» Из мыслей Цзинь Лина вырвал тихий голос Цзян Яньли. - Что мы будем делать дальше? Со своего места Цзинь Лин видел только опущенный вниз уголок губ мамы, но знал, что глаза у нее печальные и потерянные. Как бы Цзян Яньли ни пыталась быть сильной, смерть любимого мужа ударила по ней с невероятной жестокостью, и сейчас она держала себя в руках только из чистого фамильного упрямства Цзян. Цзинь Лин с нежностью и болью подумал, что его мама невероятный человек. Цзян Чэн, не отрывая взгляда от дороги, ответил: - Сперва к матери домой, а там посмотрим. Его голос звучал твердо, но Цзинь Лин видел, как дрожат пальцы мужчины на руле, и чувствовал, что дядя сам не знает, что их ждет впереди. Его нельзя было в этом винить – еще утром Цзян Чэн был ответственен разве что за кипу отчетов, а сейчас ему предстояло сберечь своих близких и доставить их в безопасное место, которое, возможно, и вовсе не существовало. При всем при этом Цзян Чэн всего пару часов назад собственноручно застрелил мужа сестры, потом сам чуть не стал закуской, а после – наблюдал, как его племяннику пытаются отгрызть лицо. Любой бы человек в такой ситуации слетел бы с катушек, так что дядя Цзян еще хорошо держался. Цзинь Лин перевел взгляд на затылок Цзян Чэна и вспомнил, как обвинил дядю в смерти отца, разрываясь от боли и чувства утраты. Стало стыдно. Какой же он мудак! Лучше бы ему и вправду отгрызли лицо или хотя бы язык, чтобы он больше никогда не смог сказать такие мерзости про своего дядю. «Я обязательно извинюсь перед ним при первой же удобной возможности», - решил Цзинь Лин и выпрямился, хрустя спиной и шеей. Фея сразу же подняла голову, но, не увидев ничего интересного, успокоилась и заворчала, недовольная тем, что ее разбудили. Парень машинально потрепал любимицу по холке и робко спросил: - Дядя, а откуда ты знаешь, что у бабушки Юй будет безопасно? Цзян Чэн устало вздохнул. Цзян Яньли опустила голову. - Я не знаю, А-Лин, - коротко и как-то очень безнадежно сказал мужчина, и Цзинь Лин сто раз пожалел, что задал этот вопрос. Он понял – не он один думал всю дорогу. В головах мамы и дяди бродили те же мысли, что и в его, и он только что озвучил вопрос, который они боялись задать вслух. Теперь, когда эти слова повисли в воздухе, их уже нельзя было просто запихнуть в дальний ящик и забыть до поры до времени. По спине пробежала капля холодного пота. Цзинь Лин вдруг отчетливо осознал: никто в машине понятия не имел, что делать. Никто не знал, что ждет их в Хубэе, в семейном особняке Цзян. Доберутся ли они вообще до него? Во рту появился кислый привкус, и Цзинь Лина замутило. Взрослые, его бесконечно мудрая мама и всегда собранный дядя, боялись не меньше, чем он. Не только у него рухнул привычный мир. Только вот от него не ждали принятия решений, ему не нужно было думать о том, как добраться до бабушки Юй, как рассчитать провизию и как не позволить себя сожрать. Все это взяли на себя взрослые, и от Цзинь Лина требовалось только быть паинькой. А ведь Цзян Яньли потеряла человека, которого любила больше жизни. Этого человека застрелил ее родной брат. Всадил пулю в лоб, не задумавшись ни на секунду, потому что это был единственный возможный выход, иначе бы Цзинь Цзысюань – то, что раньше им было, - сожрал бы Цзян Яньли. Каково ей было жить с мыслью, что ее муж, в котором она души не чаяла, пытался ее убить? Каково ей было знать, что у ее сына больше нет и не будет отца? Каково ей было оставлять тело любви всей ее жизни на грязном диване в доме, в котором они все были счастливы? Цзинь Лин не мог представить, как его маме сейчас тяжело. Он так увлекся собственным горем, что совсем забыл, что не он один сегодня потерял близкого человека. Даже дяде Цзяну было паршиво, Цзинь Лин был готов поспорить. На глаза снова навернулись слезы, но парень быстро стер их одним решительным движением. Время плакать давно вышло. Следующие двадцать минут ехали в тишине. Наконец Цзян Чэн сказал: - Мы остановимся на ближайшей заправке: зальем бензина и возьмем запас. Сестра, ты остаешься в машине, А-Лин, мы с тобой заправляемся и идем внутрь за канистрами. Может быть, внутри найдем парочку ножей или чего-то в этом духе, если повезет… И продолжаем двигаться в сторону Хубэя, игнорируя все населенные пункты. Мы не знаем, вспыхнул ли этот вирус только в Шанхае или нет, но лучше не рисковать зря. Впереди замигала неоновыми вывесками заправка, и Цзинь Лин сжал в руках свой лук. Он уже имел возможность убедиться, что спортивный инструмент не подходит для того, чтобы убивать мертвецов, но с ним все равно было спокойнее. Пускай это была лишь иллюзия защиты, но это было лучше, чем ничего. «В конце концов, я могу использовать лук как палку и дубасить зомби по башке», - подумал Цзинь Лин, и от этой мысли ему стало смешно. Фея посмотрела на него снизу вверх и ткнулась носом в крепко сжатые ладони. Сразу стало спокойнее. Цзян Чэн припарковал машину возле колонки и вылез, осматриваясь по сторонам. Он застыл на пару секунд, похожий на суриката, и в конце концов махнул Цзинь Лину рукой. Парень открыл дверь и вышел на улицу, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Пахло хвоей, бензином и дешевыми хот-догами. Была уже ночь, и ветер, обдавший Цзинь Лина со спины, заставил того поежиться и пожалеть о том, что на нем только одно худи. На заправке было очень тихо, только потрескивала вывеска. Внутри домика с магазином горел свет, но через стеклянные окна не было видно ни души. Неподалеку у колонки была припаркована еще одна машина, но она, очевидно, была брошена хозяевами: двери были распахнуты, и салон зиял черной пустотой. Цзинь Лин отвел взгляд, с содроганием думая, что знает, что заставило людей в панике броситься вон из защищенного пространства. Тряхнув головой, Цзинь Лин отбросил все ненужные мысли и крепче сжал в руках лук. Цзян Чэн времени даром не терял: он уже заливал в бак бензин, продолжая при этом вертеть головой во все стороны, как сова. Цзян Яньли тоже не осталась в машине: она выпорхнула из салона невесомой бабочкой и разминала затекшие конечности, впрочем, не отходя дальше, чем на пару шагов. Местность была почти открытая, внезапного появления мертвецов можно было не опасаться, но все чувствовали себя крайне напряженно и старались держаться вместе. Цзинь Лин выпустил на улицу Фею, и та резво потрусила к обочине – видимо, хотела в туалет. Краем глаза следя за собакой, Цзинь Лин вытащил из кармана телефон и проверил сеть. Глухо. С досадой он заметил, что зарядки оставалось меньше половины, и потому выключил телефон совсем. Лучше было экономить энергию, мало ли, когда мобильник мог пригодиться. К Цзинь Лину подошел Цзян Чэн, закончивший заливать бензин в бак, и тронул племянника за плечо. Тот поднял на мужчину взгляд. - Ты не лезешь вперед, не геройствуешь и делаешь все, как я говорю. Это понятно? Цзинь Лин кивнул. Приказной тон дяди Цзяна ему не понравился, но нарываться на конфликт было бы верхом тупости. Тупым Цзинь Лин не был. - Отлично, - довольно бросил Цзян Чэн, вытаскивая пистолет, - двигаемся быстро и тихо. Заходим в магазин, забираем все, что может пригодиться, уходим. Под «может пригодиться» я имею в виду медикаменты, канистры для бензина и оружие. Если повезет. - Я понял, дядя, не надо мне все разжевывать! Цзян Чэн закатил глаза и проигнорировал взъерошенного племянника, переключив свое внимание на Цзян Яньли. Та без лишних слов вернулась на пассажирское место спереди и опустила стекло. - Будьте осторожны, - сказала она, с тревогой всматриваясь в сияющие желтым светом окна заправки. - Не переживай, мам, - отозвался на автомате Цзинь Лин, как делал всегда, когда собирался вытворить какую-нибудь опасную глупость. Цзян Яньли слабо улыбнулась ему и на секунду сжала его пальцы в своих. Цзинь Лин сглотнул, и они с Цзян Чэном быстрым шагом направились в сторону небольшого домика, ютившегося на самой кромке небольшой рощицы. Мужчина уверенно двигался впереди, держа в руках пистолет. Щелкнул спускаемый предохранитель, и Цзинь Лин почувствовал себя ребенком с игрушечным луком. Тем не менее, он все равно упрямо достал стрелу из колчана и наложил ее на тетиву. Не оборачиваясь, Цзян Чэн сказал: - Хорошо, что в детстве ты выбрал стрельбу из лука, а не какой-нибудь футбол. Мячом ты бы вряд ли смог себя защитить. - Мяч и лук одинаково бесполезны сейчас. С одним только отличием – лук выглядит солиднее, - кисло отозвался Цзинь Лин, заставив Цзян Чэна глухо рассмеяться. Когда до двери оставалось меньше двух метров, Цзян Чэн вскинул ладонь, призывая племянника остановиться. Цзинь Лин замер на месте каменным изваянием и весь обратился в слух. Ничего, кроме стрекота сверчков и шума ветра в кронах деревьев, он не услышал. Цзян Чэн тем временем легко толкнул дверь заправки и вошел внутрь, напряженно оглядываясь по сторонам. Убедившись, что в помещении пусто, он жестом позвал парня за собой. Цзинь Лин шустрой змеей юркнул в начавшую закрываться дверь, и повел плечами, наслаждаясь теплым воздухом внутри здания. С первого взгляда казалось, что это самая обычная заправка, каких тысячи на автомагистралях Китая. Ровные стеллажи с шоколадками, чипсами и готовой едой выстроились в ряды. На нижних полочках валялись разные бытовые мелочи: расчески, термосы и контейнеры для еды. В углу стоял пузатый автомат с кофе и парочка больших холодильников с лимонадами, пивом и водой. Отдельный зал за тонкой стеклянной перегородкой занимала аптека. За прилавком было пусто. В целом, заправка была вполне приличная, и казалось, что продавец просто отошел в туалет и вот-вот вернется на свое место у кассы – сонный и недовольный. Но никто не возвращался. Цзинь Лин вслушивался в тишину и вертел головой, пытаясь зацепить взглядом что-нибудь полезное. Как назло, ничего, кроме брошюр и порно-журналов на глаза не попадалось. Поймав себя на том, что он уже добрую минуту пялится на роскошную явно силиконовую грудь модели на обложке журнала, Цзинь Лин покраснел и зло отвел взгляд в сторону. Разумеется, он был девственником. Еще бы не был, ему же только пятнадцать! Да и вообще, у Цзинь Лина в жизни было слишком много по-настоящему важных и нужных вещей, от которых нельзя было отказаться в пользу отношений и, как следствие, секса. Не то чтобы Цзинь Лин никогда не задумывался о том, чтобы переспать с кем-нибудь из своих многочисленных поклонниц, даже пару раз приглашал девчонок на свидания с намеком на продолжение, но каждый раз все это заканчивалось красными ушами и неловкой дрочкой под одеялом. Да он даже порно смотрел не часто! Все эти взрослые вещи вызывали в Цзинь Лине дикое смущение, хотя он и пытался перебороть себя, но все было тщетно. Стоило кому-то из одноклассников поднять тему секса, как Цзинь Лин сразу же краснел, заикался и начинал огрызаться, чтобы скрыть свою неловкость. Смеялись над ним в такие моменты все, кому не лень, и только чудом все заканчивалось без драк. Интересно, а каково это – открыть свое тело кому-то полностью, подарить себя без остатка?.. Чувствовать кожей чужую кожу, ощущать шум крови в ушах, ловить чужое дыхание своими губами?.. - Ты долго собираешься стоять как истукан? Цзинь Лин вздрогнул и вынырнул из своих мыслей. Цзян Чэн с недовольным лицом обнаружился в зоне аптеки, скидывающим в пакет коробочки с таблетками одну за другой. Он, скорее всего, даже не вчитывался в названия, просто брал все, что мало-мальски выглядело полезным: обезболивающее, антибиотики, жаропонижающее, бинты… - Иди поройся за прилавком, может там есть что-нибудь, - проворчал мужчина, видя, что племянник пришел в себя, и снова начал рыться на полках. Цзинь Лин спрятал стрелу обратно в колчан и прислонил лук к ближайшему стеллажу. Неразумно было оставлять свое единственное оружие, но копаться в шкафчиках и ящичках с такой махиной в руках было бы неудобно и глупо. Цзинь Лин убедился, что лук не упадет, и резво нырнул за прилавок. На первый взгляд казалось, что это рабочее место самого обычного среднестатистического продавца-кассира автозаправки. Кроме стендов с жвачками и кассы Цзинь Лин обнаружил ворох чеков и разных бумажек, которые сразу же перестали его интересовать, и присел на корточки в надежде найти что-нибудь полезное в ящиках. Мелькнула мысль о том, что они, вероятно, могут быть закрыты, но ему повезло. В первых двух не обнаружилось ничего интересного, только снова куча бумажек и счетов, крошки от чипсов и парочка давно выдохшихся машинных ароматизаторов. Цзинь Лин уже было разочаровался и перестал надеяться на хоть какой-нибудь улов, уныло и без энтузиазма открывая последний ящик, но вселенная была к нему благосклонна. В нижнем ящике обнаружились охотничий нож в кожаных ножнах и упаковка презервативов. Цзинь Лин несколько секунд тупо пялился на свою находку, а потом тихо рассмеялся себе под нос. «Уж не знаю, кто этот человек, который хранит вместе холодное оружие и резинки, но он, очевидно, готов ко всему», - подумал парень, доставая нож и взвешивая его в руке. Рукоять приятной тяжестью легла в ладонь, и Цзинь Лин с благоговением провел пальцами по клинку, будто завороженный игрой света на нем. Холод металла показался Цзинь Лину почти обжигающим, и он, словно стряхнув наваждение, быстро убрал нож обратно в кожаный чехол и приладил его на пояс. Что ж, это был джек-пот. Вряд ли он найдет что-то лучше, чем этот зверь. Цзинь Лин уже было собрался вставать, чтобы продемонстрировать свой улов дяде, как взгляд его упал на упаковку презервативов, теперь сиротливо лежащую на дне ящика. Цзинь Лин подзавис. Та была новая, запечатанная, весело блестящая своими серебристыми боками. Она будто так и манила взять ее с собой, и Цзинь Лин не стал противиться секундному порыву, быстро запихивая упаковку в карман джинсов. «Зачем, а главное нахуя, - рассеянно и слегка смущенно подумал он, - с кем ты рассчитываешь потрахаться, умник? С полуразложившимся трупом?» Он не стал разгонять эту мысль и стремительно вскочил, да так, что в глазах на секунду потемнело. Прикрыв глаза и переждав головокружение, Цзинь Лин быстро окинул взглядом пространство вокруг себя, чтобы убедиться, что ничего полезного он не пропустил. На глаза попался перочинный ножик, и Цзинь Лин, пожав плечами, прихватил и его. Мало ли, может и пригодится. Парень уже собирался было выходить из-за прилавка, как внезапно передумал и развернулся. За спиной у него скромно стоял высокий шкаф с раздвижными дверцами темно-синего цвета. Снова захотелось курить, и Цзинь Лин, косясь через плечо на увлеченно потрошащего аптечную зону Цзян Чэна, аккуратно потянул дверцы в стороны. В глазах сразу же зарябило от количества пестрых пачек сигарет, и Цзинь Лин даже слегка растерялся. Он не разбирался в табаке и всегда покупал сигареты по принципу «чем дороже, тем лучше». Продавцы в табачке, снабжающей куревом всех несовершеннолетних мажоров из гимназии Цзинь Лина, посмеивались, но без вопросов пробивали ему крепкие дорогущие сигареты, которые Цзинь Лин потом ни разу не брал в рот и расстреливал своим одноклассникам. Сейчас же, когда сигареты парень брал для себя, и когда деньги перестали иметь ценность, Цзинь Лин просто тупо смотрел на это обилие красок и понятия не имел, что утащить. Он неуверенно протянул руку к тем сигаретам, которые покупал обычно, но передумал, и в конце концов решил брать наугад: так в его карманах оказалась светло-бирюзовая пачка ментоловых сигарет и ярко-оранжевая, с забавным апельсином на упаковке. Вторую Цзинь Лин взял только из-за апельсина, справедливо рассудив, что он на обложке не просто так, а значит табак будет иметь привкус цитрусовых, которые Цзинь Лин просто обожал. - Что, решил раз на дворе конец света, так пора начать курить? Цзинь Лин чуть было позорно не взвизгнул, когда ехидный голос дяди послышался у него за спиной. Парень резко обернулся и увидел, как тот, с выражением искреннего наслаждения ситуацией стоит, опираясь руками на прилавок. На губах Цзян Чэна играла усмешка, но глаза оставались холодными и строгими. Цзинь Лин струхнул. - Да я просто решил взять тебе пачку, ты же дымишь, как паровоз! – преувеличенно нагло отозвался Цзинь Лин, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Цзян Чэн выгнул бровь и скрестил руки на груди. - Да ну? И что же ты тогда так долго копаешься? - Попробуй тут найди твои любимые, - огрызнулся Цзинь Лин, разворачиваясь обратно и моментально находя взглядом любимые дядины сигареты. Он демонстративно еще попялился на стеллаж, всем видом демонстрируя свою проблему, и наконец вытащил две последние пачки виноградных сигарет в фиолетовой упаковке, которые видел у дяди в руках всю свою жизнь. Цзян Чэн закатил глаза и бросил, отходя: - Сделаем вид, что я тебе поверил, но так и знай: увижу тебя курящим - переломаю ноги. Идем, нам еще нужно взять канистры в подсобке. - Ты не увидишь, - под нос себе пробурчал Цзинь Лин, послушно разворачиваясь и следуя за дядей. Подхватив на ходу свой лук, он уже было хотел окликнуть мужчину, чтобы похвастаться своей удачной находкой, как резко остановился, будто прирастая подошвами к полу. Сквозь прозрачные стеклянные двери заправки он хорошо видел, как их машину окружило около десятка мертвецов, слепо бьющихся в двери и пытающихся достать единственного живого человека. Цзинь Лин словно током прошило от макушки до пят, и он инстинктивно рванулся вперед, движимый панической мыслью о том, что его мама сейчас находится в этой машине в западне. В голове на мгновение стало совершенно пусто, а потом мысли понеслись чехардой. Где Фея? Почему она не залаяла? Боже, что делать? Откуда эти зомби вообще взялись? Почему они с дядей Цзяном их не услышали?.. Сильные руки Цзян Чэна схватили парня за талию и оттянули назад. Цзинь Лин перевел горящий взгляд на дядю и уже открыл рот, чтобы заорать, как получил легкий подзатыльник, и сразу сдулся. Цзян Чэн был бледен и явно напуган не меньше, чем племянник, но старался сохранять ясность рассудка. Не останови он Цзинь Лина, и тот бы уже бежал навстречу своей верной гибели, потому что даже взрослому мужчине с полным магазином патронов идти одному против толпы мертвецов было бы безумием, чего уж говорить о подростке со спортивным луком и одним охотничьим ножом, который он держал в руках впервые в жизни. Мертвецы продолжали пытаться вскрыть машину и облепили ее, словно мухи блюдечко с вареньем. «Боже, мама там совсем одна», - панически подумал Цзинь Лин, судорожно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Цзян Чэн тем временем быстро пересчитал патроны и смачно выругался. Похоже, дело действительно было дрянь. - А-Лин, - твердо сказал мужчина, разворачивая племянника лицом к себе, - сейчас я выхожу и отвлекаю их на себя. Я постараюсь увести их подальше, пока ты должен будешь добраться до машины и завести ее. Выезжайте с матерью на трассу, подберете меня там. Ты понял? Цзинь Лин машинально кивнул, слыша голос дяди будто сквозь плотный слой ваты. Все стало каким-то тихим и далеким. Мир словно уснул. - Вот и отлично, - Цзян Чэн хлопнул племянника по руке, и этот хлопок отрезвил Цзинь Лина. Он вцепился руками в рукав куртки Цзян Чэна, не давая тому выйти на улицу, и шепотом закричал: - Дядя, ты с ума сошел?! Куда ты пойдешь один?! Это же опасно! Он так сильно сжал пальцы на ткани куртки, что та затрещала. Цзян Чэн недоуменно посмотрел на Цзинь Лина, и в глазах его вспыхнуло раздражение. - Есть варианты получше? Цзинь Лин растерялся. - Нет, но мы же можем что-то придумать… - У нас нет времени думать, А-Лин, - жестко отрезал мужчина, расцепляя пальцы племянника. - Я не умею водить машину! – предпринял последнюю попытку Цзинь Лин, судорожно хватая ртом воздух, но Цзян Чэн проигнорировал слова парня и решительно направился на улицу. Горло сдавило невидимой рукой, и Цзинь Лин почувствовал, что задыхается. Стало очень душно. Цзинь Лину казалось, что по венам течет раскаленная лава, нагревая его тело до немыслимых температур. Его затрясло, по спине липкими струйками побежал пот. Страшно. Цзинь Лина с головой накрыла паника, которую он не мог контролировать. Сейчас, оставшись один, без поддержки за спиной, он почувствовал себя маленьким ребенком, которого бросили в клетку с голодными львами. Цзинь Лин попытался собраться, но у него ничего не вышло, и он просто смотрел на то, как Цзян Чэн, размахивая руками и что-то громко выкрикивая, перетягивает внимание мертвецов на себя. Те подняли застывшие в тупой вечной маске лица и мыча побрели за движущимся человеком, следуя своему инстинкту. Цзинь Лин обхватил себя за голову и беззвучно завопил. Тогда, дома, смотря в глаза своему отцу, в вестибюле у лифта, видя хрипящую соседку, даже на улице, спасая дядю Цзяна, а потом и себя, Цзинь Лин не чувствовал страха, но сейчас плотину его выдержки наконец прорвало. Да он же просто ребенок! Конечно, ему страшно! У него ничего не получится, он подведет дядю Цзяна, не справится, и они все умрут, потому что Цзинь Лин самый настоящий трус. Захотелось сесть, уткнуться носом в колени и позвать маму, чтобы та гладила его по волосам и успокаивающе ворковала колыбельную, совсем как в детстве. Мама. Цзинь Лин резко вскинулся. Его мама там сейчас совсем одна, ей некуда бежать, и никто не спасет ее. А его дядя, его отважный дядя, рискует своей жизнью, чтобы выиграть время, дать ему, Цзинь Лину, добраться до матери. А он сидит тут и жалеет себя. Что сказал бы отец, если бы увидел своего сына таким ничтожеством? В груди, там, где раньше все тряслось от страха, расцветала пышным королевским пионом чистая злость – на себя за слабость, на дядю за излишний героизм, на мир за этот дурацкий зомби-апокалипсис. - Хватит ныть, позорище. Все получится, - яростно выдохнул Цзинь Лин, ловко подхватил пакет с медикаментами, оставленный Цзян Чэном, в руку с луком и бегом бросился через слабо освещенную заправку к их внедорожнику. Ему больше не было страшно. Нет, ну то есть, конечно было, но страх этот переплавился в нечто, чему Цзинь Лин пока не мог дать названия, но уже явственно ощущал в себе. Это чувство пузырилось в крови, бежало по венам жарким током, и Цзинь Лин показался самому себе стремительной молнией – яростной и беспощадной. Он резко затормозил возле машины, краем глаза заметив, что дядя Цзян уже довольно далеко увел мертвецов, но парочка из них, видимо, почуяв Цзинь Лина, с глухим ревом медленно ковыляла обратно. Времени думать не было, и Цзинь Лин быстро застучал по стеклу. - Мама, открой двери! Мама! Цзян Яньли, белая, как лист бумаги, отрывисто нажала на кнопку, и двери разблокировались. Цзинь Лин рванул ближайшую на себя, и на него кубарем вылетела всклокоченная Фея, готовая рвать глотки. Видимо, Цзян Яньли закрыла собаку вместе с собой, когда увидела приближающуюся угрозу. Фея, поняв, что перед ней хозяин, радостно завиляла хвостом и полезла было лизаться, но Цзинь Лин буквально силой запихнул ее обратно в салон, закидывая туда же лук и пакет с медикаментами. Захлопнув заднюю дверь, он в два прыжка оказался на месте водителя и уверенно завел двигатель. - А-Лин, господи, ты в порядке? – голос Цзян Яньли зазвенел серебряным колокольчиком, и Цзинь Лину стало очень спокойно. Его мама была жива и в безопасности. Было ли что-то важнее во всем мире? «Осталось только сделать так, чтобы дядя Цзян тоже остался жив и здоров», - мысленно сказал себе Цзинь Лин, молча кивая маме, и выехал на трассу, удивляясь тому, как легко машина слушается его. Он сотню тысяч раз видел, как водят машину его отец, дядя, их личный семейный водитель, но никогда не садился за руль сам. Да, пару раз Цзинь Цзысюань давал сыну порулить, но это всегда было больше баловством, нежели реальным обучением. Цзинь Лин собирался идти сдавать на права не раньше восемнадцати, и сейчас действовал скорее интуитивно, вспоминая каждое движение, отложившееся на подкорке мозга. Господи, как хорошо, что он обращал на это внимание! Отъехав на обочину, Цзинь Лин остановился и высунулся из окна, вглядываясь в ночную темноту. Он видел, как пара мертвецов уверенно движется к ним, но до них было еще порядочно, и потому стал искать взглядом фигуру Цзян Чэна. Того нигде не было видно, и Цзинь Лин занервничал. На душе стало очень неспокойно. Что-то подсказывало ему, что дядя, вероятно, нуждается в помощи, и как можно скорее. Фея на заднем сидении тревожно залаяла. Тогда Цзинь Лин собрал все свое мужество в кулак и принял решение. - А-Лин… - Цзян Яньли попыталась было что-то сказать, но Цзинь Лин перебил ее. - Потом, мам, - и вышел из машины, не глуша мотор. На улице он поежился и достал нож, неловко перехватывая его поудобнее. Вообще-то Цзинь Лин понятия не имел, как с ним обращаться, но полагал, что у него нет иного выхода, кроме как научиться. «Да где же этот проклятый дядя», - рассерженно подумал парень, вертясь по сторонам. Приглушенный утробный вой мертвецом послышался уже совсем близко, и Цзинь Лин на пятках развернулся к надвигающейся угрозе с твердым намерением драться до последнего. Цзян Чэна все еще не было. Решив, что лучше увести мертвяков подальше от матери, Цзинь Лин звонко свистнул, привлекая внимание зомби, и бегом помчался обратно к заправке, в надежде, что Цзян Чэн водит мертвецов по кругу там. Вылетев на освещенный пятачок, Цзинь Лин убедился, что его преследователи все еще идут за ним, быстро огляделся, выискивая высокую фигуру дяди среди колонок, но увидел только мертвецов, которые скреблись и безуспешно пытались вломиться внутрь заправки через центральный вход. До того, как выдать свое присутствие неосторожным движением, Цзинь Лин юркнул за ближайшую колонку и выглянул из своего импровизированного укрытия. Быстро насчитав пять штук, Цзинь Лин оглянулся на машину, чтобы с облегчением отметить, что внедорожник с Цзян Яньли и Феей внутри перестал интересовать зомби. Двое шедших за ним мертвецов, похоже, поддались стадному инстинкту и сменили траекторию, теперь слепо толпясь вместе со своими собратьями перед стеклянными дверями заправки. Грязные, в порванной одежде, с окровавленными лицами и руками, зомби пытались сломать единственную преграду, отделяющую их от долгожданной добычи. Стекло пока держалось, но Цзинь Лин не был уверен, что это надолго, поэтому действовать нужно было быстро. Цзян Чэна все еще нигде не было видно, и Цзинь Лин справедливо рассудил, что раз уж зомби толпятся возле магазина, то мужчина, скорее всего, засел внутри. Убедиться в правильности своей догадки Цзинь Лин мог только одним путем – проверить это лично. Пытаться пробраться внутрь через главный вход не представлялось возможным, и поэтому парень, сжимая потными ладонями рукоять ножа, тихо направился за угол здания, молясь, чтобы там оказался запасной вход. Притаившись за мусорным баком, Цзинь Лин осторожно высунулся и оценил сложившуюся ситуацию. Ну, он понял две вещи наверняка. Во-первых, Цзян Чэн очевидно был жив и заперся внутри здания, попав туда через черный ход. Во-вторых, выбраться сам он не сможет: неприметную дверцу облюбовало двое мертвецов, с воем и стонами бьющихся в попытках выломать ее. «Похоже, дядю Цзяна зажали в бутерброд, - как-то очень напряженно хихикнул Цзинь Лин, - ахуенно стремный мертвецкий бутерброд». Цзинь Лин внимательно осмотрел зомби и с досадой понял, что рассчитывать на победу в открытой борьбе не приходится. Оба мертвеца были крепкими мужчинами, вероятно, работали на заправке охранниками, судя по их форме и бейджикам. Они, похоже, погибли недавно, потому что мерзкий запах гнили и разложения еще не окутал их плотным шлейфом, да и тела их выглядели относительно целыми, если не считать рваной раны на боку у одного и вырванного куска мяса на руке у другого. Конечно, Цзинь Лин мог бы попытаться напасть, используя неповоротливость и медлительность зомби, но это было очень рискованно, а рисковать не хотелось. Что ж, если не силой, так хитростью. Котелок у Цзинь Лина всегда варил неплохо, ему бы только пару минут, чтобы придумать план… Послышался звон стекла, и рык, наполнивший тишину ночи, показался Цзинь Лину торжествующим. Похоже, пары минут у него не было. Цзинь Лин перехватил нож покрепче, сглотнул вязкую горькую слюну и выбрался из своего убежища. Счет пошел на секунды.