***
Мне удалось успокоиться. Слезы больше не текли, лишь засохшие мокрые дорожки на лице стягивали кожу. Я плотнее запахивала пальто, защищаясь от холодного ветра. Оно было мне велико, зато хорошо грело. Тем более, я не знала сколько мне придется проходить так. Поехать к родителям не могла. Мать явно вернулась домой и не хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии. Хотя… желание бросить матери в лицо, что из-за нее мне и дальше придется многое терпеть, было очень заманчивым. Пойти опять к Джину? Не слишком ли много моих проблем на одного друга? Поэтому я бесцельно блуждала по тропинке, ведущей в ближайший парк. Отовсюду доносились веселые разговоры и смех людей, приятно проводящих время. В уличных кафешках за пластмассовыми столиками сидели офисные работники и выпивали соджу, обсуждая своих коллег. Я присела на лавочку, вздохнув через нос воздух, чтобы не расплакаться снова. Почему-то вновь оказавшись в одиночестве в парке, я вспомнила того незнакомца, Хо Вана. Страдает ли он настолько, чтобы загладить вину перед девушкой? Можно ли вообще подобное исправить? Страдал бы Чимин, покончи я с собой? От мыслей о Хо Ване меня отвлекла короткая вибрация в кармане. Рукой я пощупала выпирающий карман и достала оттуда телефон Чимина. На экране светились сообщения. От нее… ЁнУ: Я действительно собрала вещи. Поживу пока у подруги. ЁнУ: Ты ее не знаешь, не пытайся искать. ЁнУ: Я люблю тебя, это всегда было так, Чимин. ЁнУ: Все слишком запуталось. Так вот почему мужчина был на взводе… бедолага поругался с любимой, которая решила сбежать. Везет… она хоть скрыться может. Подумав об этом, я хмыкнула и выключила телефон. Не хватало еще получать любовные признания от подстилки Чимина. Я задрала голову вверх. На ночном небе было много ярких звезд. Единственное чего хотелось на данный момент, это отключить все эмоции, мысли и просто наслаждаться красивым небом. Ну, и найти где переночевать. Кажется, я просидела в таком положении несколько часов. На улице становилось все холоднее, а люди уже спешили по домам. Мне становилось страшнее оставаться одной в такое время. Поднявшись с места, я решила найти место, где было больше людей. Хоть кто-то… иначе и страх, и бардак в голове окончательно сведут меня с ума. Я бродила по улицам, переходя дорогу, присаживая на остановках и снова поднимаясь. Почему всегда забывала взять кошелёк? Тогда бы можно было снять номер в отеле, а сейчас даже на такси копейки не было. Шумная компания, сидящая на ступеньках перед библиотекой, привлекла мое внимание. Мне было стыдно, но я таки решилась попросить немного денег. — Извините… — Какая же я жалкая. Наконец одна из девушек обернулась ко мне. — Простите. Не могли бы вы одолжить мне денег на такси. — Мой взгляд опустился вниз. Было мерзко, неловко и обидно, что приходилось даже в этом наступать себе на горло. Ожидания, что меня пошлют, поиздеваются и укажут дорогу к черту не оправдались. На удивление, компания живо отреагировала на просьбу. — А сколько вам нужно? — Парень принялся рыться в кармане. — Я… не знаю. Две или три тысячи вон? — Неуверенный вопрос вызвал у них смешок. А что я могла ответить, когда не знала куда собираюсь ехать. — Держите. — Парень протянул несколько купюр, осматривая меня. — С вами все в порядке? — Если вы оставите мне номер карты или просто данные, я обещаю, что верну. — Судя по всему, мы были одногодками, но чувствовала я себя в разы старше. Может потому что эта компания беззаботно проводила время с банками пива в руках, смеясь и веселясь, пока я попрошайничала? — Не стоит. Все в порядке, — произнес он, вливаясь обратно в разговор друзей. Сжав в ладони купюры, я пошла к дороге, ловить такси. Стоять пришлось недолго. Передо мной остановилась желтая машина. Когда я села внутрь, назвала нужный адрес и убедилась, что имеющихся средств мне достаточно, чтобы расплатиться за поездку. Адрес Чонгука легко слетел с моих уст… Да, похоже, я решила сегодня пройтись по всем своим знакомым. В переднем зеркале авто было видно отражение моих глаз. Я немного наклонилась, чтобы разглядеть полностью свое лицо. Оно было опухшим, красным от слез и холода, а под глазами комочки туши и карандаша. Я провела пальцем под глазами, стараясь хоть как-то привести себя в сносный вид, но получалось не очень. Пригладила волосы, потрепала себя по щекам и поправила мужское пальто. Водитель объявил, что приехали до пункта назначения, и я вышла из машины, оплатив смятыми вонами. Все ведь просто… главное не топтаться на месте, сделать глубокий вздох и небольшими шажками дойти до подъезда Чона. Наверное, я вечность добиралась до нужной квартиры. Каждая секунда, как час. Однако это препятствие было преодолено. Осталось только постучаться, дождаться и сделать «сюрприз» парню. Будет смешнее, если его не окажется дома. Я нервно улыбнулась и сделала последние шаги к двери. Но стучать не пришлось, она была приоткрыта. Через маленькую щель я могла рассмотреть прихожую квартиры, где стоял чемодан и женская сумка. Хозяйки этих предметов не было видно, но напрягать слух не пришлось, чтобы расслышать разговор Чона с собеседницей. — Я ведь говорил! Почему ты меня не слушала?! — Голос Гука был жестким и даже резким. Я прежде никогда не видела его таким. Или не слышала. — Почему верила ему?! Ответов не было, только тихие всхлипы, явно приглушаемые ладонью. — Я… всего лишь любила. Всем с-сердцем… как же ты не понимаешь, Гукки, — слова девушки звучали приглушенно. — Я люблю. — Блять! — Что-то явно полетело на пол и разбилось. Осколки стекла долетели до порога. — Почему ты не позволишь мне просто убить этого ублюдка?! Девушка попятились назад, потому мне удалось рассмотреть её спину. — Нет! Не смей, Чонгук! Он не должен знать про тебя, слышишь меня?! — Она перестала плакать и голос приобрел серьезные нотки. — Ты единственное, что у меня осталось от прошлой жизни… — Почему ты позволяла использовать себя столько лет? — Поток боли, исходящий от каждой буквы Чона доходил до моего сердца, которое, кажется, замерло. — Он любит меня, Гукки, ты не можешь этого отрицать… никогда не мог. — Нет, ошибаешься, он просто привык к тебе. Ему удобно иметь простушку под боком, а людям представлять свою жену из высшего общества. Воздух полностью покинул мои легкие. Меня словно кипятком облили и заставили очнуться. Сердце опять забилось, но лишь от тяжелого страха того, что я увижу, когда приоткрою эту дверь чуточку шире. Я вытерла вспотевшую ладонь о пальто и толкнула край двери, открывая ее. Да… она. — Почему же ты поверила ему, ЁнУ? Почему ты такая глупышка? — Брови Чона сошлись на переносице. Боль выражалась не только в его голосе, но и на исказившемся лице. — Иди ко мне. Не плачь, ЁнУ. — Он притянул девушку к себе, крепко обняв и поглаживая подрагивающую спину. ЁнУ… Плачущая, страдающая и в объятиях Чон Чонгука. ЁнУ… та самая, которая преследовала меня везде. Не хочу, чтобы ты забирала у меня Чонгука. Или Гукки? Взгляд парня встретился с моим. Чонгук увидел меня. Его глаза округлились, а поглаживающие движения прекратились. Рука застыла на предплечье девушки. Я не отводила глаза. Открыла полностью дверь, которая со стуком встретилась со стеной и вошла внутрь прямо в обуви. Осколки от разбитой вазы хрустели под моими ногами. ЁнУ испуганно отпрянула от парня, схватившись за его локоть и встала рядом. Какие большие капли слез в этих зеленых глазах… Я подошла ближе, смотря то на одного, то на второго. — Мина… — первым заговорил Чонгук, отойдя от шока, но был прерван звонкой пощечиной, которая оставила длинную царапину на щеке ЁнУ. Что ж, вот в чем было предназначение моего «айсберга», как любил выражаться Гук. Голова ЁнУ дернулась вбок от удара, а парень выглядел так, будто еще не понял, что произошло. Девушка смиренно опустила голову, будто была готова принять любые удары. Считала, что заслужила? — Что ты делаешь? — задал вопрос Чон, переводя ошалевший взгляд с меня на ЁнУ. — То, что давно хотела, — выплюнула я. Взгляд мой искрился от бешенства. Чонгук схватил за лицо Ёну, проведя пальцем по маленькой капельке крови. — ЁнУ, подожди меня в спальне. — Его ладони так нежно поглаживали щеки девушки. — Неужели не хватало моего мужа? — Если бы я не выплакала все ранее, то слезы потоком полились бы из моих глаз. — Мина… — она не смотрела на меня. ЁнУ убрала руки Чона от себя. — Госпожа Пак, — собрав все свое высокомерие воедино, исправила я. — Иди, ЁнУ. — Чонгук подтолкнул ее в сторону спальни. Когда девушка скрылась в комнате, Чонгук вновь заговорил: — Я могу все объяснить. — Парень сделал шаг ко мне, но я отступала. — Мина… — Она тебе сестра? — Конечно же нет. Как говорят люди? Надежда умирает последней? Они правы. Заведомо зная ответ, я все еще продолжала надеяться. Отрицательный кивок, как триггер для душевного крика, который я столько сдерживала. Теперь же дала волю голосовым связкам. Чонгук стоял на месте, озираясь по сторонам и не зная, что должен предпринять. Мой вопль заполнил весь дом. Я кричала, что есть силы, отталкивая от себя Чона. Остервенело пиная чемодан из стороны в сторону. — Мина, остановись… — Парень держал меня за край пальто, удерживая от очередного толчка ногой по сумке ЁнУ. — Успокойся! Хочешь, чтобы соседи понабежали?! — Голос парня становился громче. Он схватил меня за плечи и начал трясти, чтобы я наконец пришла в себя. Последнее перед тем, как почувствовать, что ноги меня не держат, а воздух полностью иссяк, я видела у порога спальни Чонгука ее… испуганные и шокированные зеленые глаза. Сосредоточиться на белом потолке не получалось. Взгляд был мутный и совершенно не фокусировался. Поэтому я то открывала, то закрывала глаза. Тело было настолько отяжелевшим, словно месяц таскала тяжелые мешки. Хотя… откуда мне знать, как оно бывает? Самое тяжелое, что я поднимала в своей жизни, была моя сумка с несколькими тетрадями. Я попыталась поднять руку, но силы будто оставили меня, и она вяло падала обратно на постель. Медленно повернув голову, я осмотрелась по сторонам. Пустая комната, только прикроватная тумбочка, на которой лежала рамка с той самой фотографией Чонгука и ЁнУ. Да, я в постели Чона… как же могла проигнорировать это изображение со счастливыми подростками? Почему не спросила напрямую? Потому что боялась ответа… Дверь в комнату слегка отворилась. Судя по звукам, кто-то старался войти очень тихо, дабы не разбудить меня. Было лень закрыть глаза и притвориться спящей. Хотелось бы встать и уйти, но куда? — Мина, проснулась? — Чонгук зашел более смело, заметив, что я не спала. — Как себя чувствуешь? Я тут на всякий случай успокоительное захватил. — Он положил на тумбочку стакан воды и таблетку. Я отвернулась в другую сторону. Отвечать не было сил и желания. Да и что должна говорить не знала. Если бы он сейчас исчез и оставил меня одну подумать и принять решение, я была бы благодарна. — Ты вчера немного… — Край кровати прогнулся, Чон сел рядом, но трогать явно не смел. — Ты себя плохо чувствовала вчера. Мина, я знаю, что должен многое тебе объяснить и обещаю, я так и сделаю, когда тебе станет чуть легче. — Ты мне ничего не должен, Чонгук, — сиплым голосом произнесла. — Ты единственный, кто меньше всех мне что-то должен… — Это была чистая правда. Чонгук никогда ничего мне не обещал. Он желал хорошо провести время вместе и предлагал мне это ни раз. Так, чем он мне обязан? — Должен, — лишь ответил Чон. — На самом деле, я хотел очень подло поступить с тобой… — Чонгук, пожалуйста… — Я остановила парня, не дав закончить. Никаких разговоров, никаких признаний, ничего на данный момент моя голова осилить была не способна. — Дай мне время. Я не была сторонницей голодания, но меня приучили собирать тепло и ласку по крошкам, заставляя остервенело хотеть еще. Мне давали прочувствовать вкус заботы, показывая чего я лишалась. — Прости. — Чонгук встал, виновато вздохнув. — Прости, Мина. Когда будешь готова, пойдем завтракать. Точнее… уже поздний обед. Поздний обед… значит день близился к вечеру. Когда я проснулась в следующий раз был уже вечер. Мой лоб, шея и все тело было мокрым от пота. Откинув одеяло, я поставила ступни на пол. Хотелось незаметно проскользнуть мимо Чонгука и возможно ЁнУ, и исчезнуть из этой квартиры. Навсегда. Рядом с кроватью стояли тапочки, которые надевать я не стала и сразу прошла к выходу. Холодный пол хорошо охлаждал мою горячую кожу. Открыв дверь и сделав за порог шаг я столкнулась с Чонгуком. Парень пошатнулся, но выставил руки, чтобы помочь мне удержать равновесие. — Прости, — извинился он. — За что именно ты извиняешься? Голова закружилась с новой силой, поэтому я прошла обратно к постели и легла лицом к Чонгуку. Одну руку сложила под щекой, вторую положила на подушку. Он же присел на корточки у изголовья. Выражение моего лица оставалось совершенно безэмоциональным. Кажется, все, что было внутри, я выплеснула еще вчера. — Мина, я хотел задеть Пака… — начал Чонгук. — Кто она тебе? — Я кивнула на рамку с фотографией Чона и ЁнУ. — Она… — Парень перевел взгляд на рамку, с болью смотря на изображение. — Это ЁнУ. Хотя… ты уже знаешь ее. Она мой близкий друг, точнее была им. Пока не появился Чимин. — Просто друг? — хмыкнула я. — Не просто… я с самого детства любил ее. Но Пак Чимин все испортил. Он появился резко и просто затуманил ее разум. Он использовал ЁнУ. — А причем тут я? Хотел отомстить? — Мое лицо все еще оставалось безразличным, а взгляд был устремлен куда-то мимо парня. — Использовал меня? Знаешь, Чонгук, мне жаль тебя… — Мина… — Чонгук взял мою ладонь, поглаживая ее второй рукой. — ЁнУ сама выбрала Пака. И знаешь, в чем ты больше всего ошибаешься? Чимин любит ее. Но свой комфорт любит больше… он ни разу не использовал ЁнУ. — Так не любят… — Чонгук освободил мою руку и сел на пол. Тон голоса стал ниже, а сам он — злее и раздражённее. — Он бросил ее на растерзание своим родителям. Они каждый день заявлялись к ней, угрожали, предлагали деньги. Она лишалась каждой своей работы из-за этого ублюдка! А Пак приходил и заверял, что со всем разберется и больше никто ее не побеспокоит, но все повторялось снова и снова! — Чонгук… — Я подняла взгляд на распинающегося парня. — Ты просишь меня пожалеть ее? Ту, у которой хотя бы есть ты? — Я прошу не считать ЁнУ плохой. Твой муж сам не позволял ей уйти. Неважно, любит его или нет, но она старалась избавиться от этих болезненных отношений, которые ни к чему не привели бы. — Чонгук уже встал и ходил по комнате, жестикулируя рукой в воздухе. — Ты не ответил, причем тут я? — Рассказы о бедной несчастной ЁнУ меня совсем не трогали. Парень зря только распинался. — Когда увидел тебя на свадьбе, жена Пак Чимина — моя одногруппница. Та, которая влюблена в меня не первый день. В голову внезапно пришло, что я мог бы заставить Пака заплатить. Я хотел… — он отвернулся в сторону, — …переспать и опубликовать видео. Тогда бы семейство Пак получило по заслугам. Но… — Ты хотел что? Видео? Опубликовать? — с нажимом переспросила. Мне не верилось в услышанное. Ожидала всего, но настолько низко и подло? Опубликовать мое тело и душу наизнанку хотел, пока я слепо верила в свои чувства. — Но когда узнал тебя поближе, Мина, ты была такой зажатой и сдержанной. Такой несчастной… я корил себя за то, что вообще подумал использовать тебя в своих гнусных целях. — Чонгук подошел ко мне и снова сел. Его лицо напротив моего. Нос к носу. На моих губах отпечатываются выдохи парня при каждом произнесенном им слове. — Я передумал и хотел… — Когда именно ты передумал? — Чонгук медлил с ответом, смотря на меня и словно прося не вдаваться в подробности. На молчание парня, я повторила вопрос: — Когда, Чонгук? Ответь, сожги меня полностью, скажи в какой момент я спаслась от еще большего унижения, чем те, в которые меня втаптывал мой муж… — В тот день, когда ты впервые пришла ко мне домой… — В тот день или после того дня? — Почувствуй хотя бы капельку боли, окутавшую мое сердце. Взгляд Чонгука опустился, а сам он отодвинулся чуть подальше и произнес вместо ответа тихое: — Прости. Одно слово и сотни иголок пронзают мою кожу, оставляя мелкие ранки, как напоминание о моем проигрыше перед ней… Чонгук попятился назад, а с каждый его мелким шагом ко мне приходило осознание, что не было никаких Гука и Мины. Только образ, созданный парнем, чтобы потащить Чимина на дно. Я стала разменной монетой и в его игре тоже, только вот волей случая спаслась от плачевного исхода.***
Неторопливым шагом, держа руки в карманах пальто, я шла вдоль по светлому коридору компании семьи Паков. Мой внешний вид сильно контрастировал со внутренней отделкой здания. Но впервые меня это не заботило. Не самым приятным делом было доказывать на стойке администратора, что я жена Пак Чимина. Но главное, уверенный и высокомерный взгляд, а так же щепотка твердости в голосе и, ву-аля, ты смело ступаешь по мраморному кафелю компании. Сопровождение мне не требовалось, поэтому и отказалась, лишь спросив нужный этаж. Двери лифта разъехались в разные стороны, а тонкий женский голосок объявил этаж. Один шаг, два, три и приемная отца Чимина перед глазами. Приятная женщина в строгом костюме за столом быстро печатала что-то на компьютере и подняла взгляд, осматривая меня с ног до головы. Лицо сначала в ступоре, но женщина взяла себя в руки и широко улыбнулась. Может узнала невестку господина Пака, ведь наша свадьба широко освещалась в прессе, либо это была простая деловая вежливость. — Добрый вечер. Вы к кому, госпожа…? Я перевела взгляд на кабинет, на двери которого висела золотистого цвета табличка с именем отца Чимина. — Госпожа Пак, — подсказала я секретарше, как ко мне обращаться. — Мне нужно поговорить с господином Паком. — Простите, госпожа Пак, но если у вас не назначено… — Я его невестка! Сообщите ему обо мне. — Я решилась сэкономить время и не тратить его на пустую болтовню о том, как мой свекр занят, что у него совещание и принять он никого не может. Женщина нервно задергалась, не зная стоит ли слушаться меня, но таки потянулась к телефону. После чего с улыбкой проговорила: — Проходите, госпожа Пак. — Она сделала легкий поклон головой. Благодарить ее не собиралась, поэтому я прямиком прошла к кабинету. Открыв дверь, обнаружила отца Чимина за большим столом, на котором царил идеальный порядок, словно мужчина и не работал вовсе. Бумаги аккуратными стопками лежали перед господином Паком. — Мина, признаюсь, я удивлен. — Мужчина не стал подниматься, чтобы встретить меня, обнять или просто поздороваться. Он лишь сложил руки перед собой, приглашая присесть. Тон свекра действительно был удивленным, оно и понятно. Невестка ни с того, ни с сего в таком виде заявилась к нему в офис. Такого никогда прежде не случалось. — Добрый вечер, отец. — Я вежливо поклонилась, а после присела на кожаный стул. — Простите, что без предупреждения и в таком виде. Мне просто надо было срочно поговорить с вами. — Конечно, Мина, ты можешь приходить в любое время, но лучше, конечно, предупреждать. Иначе есть вероятность не застать меня на месте. — Мужчина улыбнулся. Хоть я и не считала его искренним человеком, но раздражал меня отец Чимина меньше, чем его притворная до мозга костей мать. — Мне позвать Чимина? Он должен быть в офисе. — Господин Пак взглянул на наручные часы, чуть отодвинув рукав пиджака. — Нет. Мне надо поговорить с вами наедине. — Я опустила взгляд. — О чем же? — Голос стал более напряжённым. — Ваш сын продолжает встречаться с ЁнУ. Я знаю, вы в курсе нее. Чимин редко бывает дома, а когда бывает — срывается на мне. У нас с ним нет ничего общего. Брак полностью фиктивный. Он любит ее и пропадает всегда с ней… — Мысли вырывались наружу бессвязными предложениями. Не было никакой последовательности в моей речи, просто первое, что приходило на ум, то и выговаривала. Выражение лица мужчины менялось от удивления до непонимания, а возможно и отрицания. Ведь родители Пака считали, что все изменилось, ЁнУ в прошлом, а их любимый сынуля работал над зачатием наследника. Но нет… — О чем ты говоришь, Мина? Можешь по порядку? — Я хочу развестись с Чимином, но он не позволяет мне это сделать. Ваш сын угрожает мне выплатами по контракту и не только… — Я смело подняла взгляд на ошалевшего свекра. — Господин Пак, я обещаю молчать о похождениях Чимина с какой-то простушкой, не болтать об этом и не делать вашу семью достоянием общественности. Понимаю, проблема не велика, но любой промах, даже такой, будет плохо сказываться на акциях компании. Вам ведь всего этого не надо, правда? Иначе вы не пытались бы столь настоятельно отделаться от ЁнУ. — Ты мне угрожаешь, Мина? — Брови мужчины сошлись на переносице. Он еще не до конца переварил всю полученную информацию и поэтому оставался еще спокойным. — Ты угрожаешь Чимину? Ты понимаешь к чему все сказанное тобой может привести? Раз уж пришла сюда, значит должна знать, что одно неверное твое движение и твоей семье конец, так же, как и тебе. А твои угрозы — капля в море без доказательств. — У меня есть доказательства. — Их не было, но зато в кармане я рукой нащупала телефон мужа, который он вряд ли получит обратно. Надо будет найду лучшего программиста или хакера и дам взломать его. А так, уверена, будет не мало фоток и видео голубков. — Какие же, Мина? — Мужчина встал и склонился над столом. В глазах пробежала искра гнева. Скорее на неосторожного сына, чем на меня. — Видео и фотографии очень личного характера, отец. — Мне было сложно и неловко удерживать зрительный контакт с мужчиной. Ведь мой поступок мог, как послужить мне спасением, так и закопать меня еще глубже. — Я всего лишь хочу жить спокойно, не боясь, что у вашего сына не будет настроения из-за ссоры с девушкой. Я хочу развода, тихого. Без последствий по контракту и помех для дальнейшего бизнеса моей семьи. Пожалуйста, отец, помогите мне, — голос таки дрогнул. Моя речь плавно переходила в мольбу. — Сделайте так, чтобы Чимин отпустил меня, прошу вас. — Разводы в семье Пак никогда не приветствовались и не будут впредь! — Мужчина подошел к окну, отвернувшись от меня и скрестив руки за спиной. — Сейчас же езжай домой, Мина. Приведи себя в порядок, в конце концов. Ты потеряла всякое уважение к старшим. Более того, хочешь потерять и уважение к себе. — Пожалуйста, отец, не прогоняйте меня без положительного ответа! — Я подскочила к мужчине и схватила его за руку. Мне нельзя уходить ни с чем. Это будет новый конец. Моя душа расколется на тысячи осколков, если потеряю единственную надежду на хороший исход. — Я не могу вот так уйти… — Тебя отвезет мой водитель. Немедленно уходи! — Мужчина вырвал руку. Нет, не грубо, а просто, как от назойливой мухи. Он сел обратно в кресло и нажал кнопку на телефоне. — Секретарь Сон, попросите подготовить машину для моей невестки. Я все еще стояла у окна, через которое виделись тысячи огоньков Сеула. С такой высоты и на фоне вечернего неба это смотрелось завораживающе. Вдруг захотелось быть одним из этих огоньков и затеряться в большом городе. Чтобы никто не смог разобрать какая из этих светящихся лампочек Мина. — Как ты посмела приехать сюда и угрожать мне. Посмеешь использовать хоть какую-то информацию против компании или Чимина, пеняй на себя, — господин Пак снова звучал спокойно. Он знал, что я мелкая мошка и меня проще простого прихлопнуть. — Будь хорошей женой для своего мужа, а с сыном я поговорю. Он больше не подойдет к той девке. — Только мысль о ЁнУ вызвали в нем эмоции. Он хлопнул ладонью по столу, морщась от омерзения. — Это слишком долго продолжается. Этой пиявке давно надо было показать ее место… Дальнейшие распирания свекра я не слышала, так как вышла из кабинета, не прикрыв за собой дверь. Больше нет возможности выйти из этого болота без последствий. Господин Пак только что потоптался на моем последним «криком» души, вгоняя меня в пучину отчаяния и безысходности. Предоставленная господином Паком машина ждала меня на парковке компании. Я села в автомобиль, а водитель закрыл за мной дверь. Мой взгляд не выражал ничего, абсолютно, только пустоту. Пейзажи за окном проносились словно одно мутное пятно. Не знала куда доехала, что проехала и когда буду дома. Просто плыть по течению — единственная мысль в голове. Ну, и прощание с Чоном. Парень просил подождать еще чуть-чуть, полежать и прийти в себя. Вызывался отвезти домой, но я была глуха к его словам. Оставаться под одной крышей с ней… спасибо, нет. Машина остановилась возле жилого дома, где мне предстояла встреча с Чимином. Не сейчас, а когда он вернется с работ, возможно, обозлённым на мои попытки договориться с отцом. В том, что господин Пак поговорит с сыном и выложит ему все, как на духу, сомнений не было. Пусть Чимин будет зол и в бешенстве, пусть бьет, ломает, сжимает до синяков, хватает и тащит по полу. Чего он не делал? Переживу. Привыкла. Я ведь игрушка, не человек и каждый успел доказать мне это. Пальто мужа, наконец, вернулось на свое законное место, но не телефон. Его я выключила и спрятала в комоде для белья. Сняв всю помятую одежду и положив на постель, я решила принять душ. Жалко нельзя смыть с себя сегодняшний день. Нет… все дни после брака. Тогда и Чимин, и ЁнУ, и Чонгук, начавший ухаживать за мной только после появления кольца на моем пальце, все они исчезли бы. А я осталась бы дома, выслушивая нравоучения матери о моей полной безвкусице. Я по-прежнему жаловалась бы Сокджину о своей «печальной» участи и отсутствии интереса ко мне со стороны Чон Чонгука. Милого и красивого парня с группы. Так скучала по тем временам… кто бы мог подумать, что жизнь заставит ценить прошлое, которое сидело у меня в печенках. Сокджин был прав, надо было ценить. Теплая вода приятно успокаивала тело. Я подставлялась под струи, чтобы очистить лицо от высохших слез и косметики. Если подумать, то я сутки не умывалась. После недолгого приема душа, я в последний раз провела руками по волосам, зачесывая их назад. Закрутив краны, я вышла, стараясь не поскользнуться на скользком кафеле и начала сушить волосы полотенцем. Рукой протерла вспотевшее зеркало и увидела себя… опухшее и красное лицо. Наверное из-за жаркой температуры в ванной. Каждое мое действие было бездушным. Лежала на диване и смотрела телевизор, совершенно не разбирая ни картинок, ни слов актеров. Входная дверь громко хлопнула. Копошение в холе, неторопливые шаги, звон ключей, брошенных на тумбочку и Пак Чимин собственной персоной передо мной. — Почему ко мне не зашла, раз уж посетила компанию? — Мужчина снял пиджак и положил на спинку дивана. — Неужели отец интереснее меня будет? Ни выражение лица, ни голос Чимина не говорили о его раздражении или других негативных эмоциях. Он вполне обыденно закатал рукава рубашки, чуть приподнял штанины брюк и сел в кресло. — Я соскучилась по свекру. Давно не видела, вот и навестила. — В душе ничего. Пусто. Сердце не забилось сильнее, дыхание не отяжелело, а пульс не участился. — Молодец, Мина. Хорошая невестка. И о чем же вы говорили? — тихо и с улыбкой поинтересовался муж. — Сообщала отцу о твоей любовнице. Родители обязаны знать обо всем, чем занимаются их дети. Зачем скрывать? По выражению лица Пака стало ясно, что свекр передал ему каждое слово нашего разговора. Раз уж Чимин решил разобраться со мной, то лучше уж я сразу подведу к данному разговору, чем мужчина будет ковыряться в этом и ходить вокруг да около. Хочется быстрее пережить то, что должно последовать после «беседы» и лечь спать, не обращая внимание на покрасневшие щеки от ударов мужа. — Сообщила? — Да. — Довольна? — Нет. — Не получилось договориться? — Я подмяла руки под щеку и перевела взгляд обратно на экран телевизора, но затылком чувствовала его самодовольство. — Совсем не везет, Мина? — Почему же? Мне везет больше, чем тебе. По крайней мере от меня никто не бежит к другому. — Теперь довольна и я. Интересно, может повернуться и взглянуть как улыбка сползла с лица Чимина? — ЁнУ в надежных руках, ну, или в объятиях. Просила передать, чтобы ты не беспокоился. С минуту я слышала только дыхание мужа. — Моя смелая, Мина… значит, где говоришь ты ночевала? — Мужчина подошел и присел на журнальный столик перед диваном. Широко раздвинув ноги, он склонился ко мне и сложил руки на своих коленях. — Там же, где и она. Знаешь, я даже прослезилась, когда увидела жаркое воссоединение Чонгука и ЁнУ. Это так романтично… — Чонгука? — Чимин в удивлении приподнял брови. — Твоя мускулистая подружка? Младший сын министра юстиций? — Его глаза забегали по моему лицу. Он словно соотносил полученную информацию с чем-то еще. Несколько секунд и раздался громкий хохот Пака. Он задрал голову к верху, растянув губы в заливистом смехе. — Чонгук… ах вот ты кто. Таинственный друг детства ЁнУ. — Мужчина провел рукой по рту и подбородку. — Она так старалась отгородить его от меня, глупышка, беспокоилась о нем. А я ведь ничего особенного сделать и не смог бы сыну министра. — Улыбка Чимина мгновенно исчезла. — Хотя уверен нарыть на него можно было бы кучу всего интересного. — Например то, что он гуляет с женой Пак Чимина? — Бинго. Хочу, чтобы он задохнулся от гнева, даже если мне придется вытерпеть его нападки. Взгляд мужчины горел огнем, голова склонилась на бок, а глаза сощурились. — Тебя так тянет говорить о ЁнУ всегда. — Он поднялся со столика и встал передо мной. — Хочу удовлетворить твое любопытство, наконец. — М-м-м, всегда было интересно узнать побольше о шлюхах. Чимин схватил меня за локоть, приподнимая на ноги. Встать ровно получилось не сразу, но мужчина таки разобрался с этим. — Отец посоветовал мне усмирить жену. — Пака бесило мое спокойствие. Он явно надеялся на другую реакцию. — Хотела развода? Вздумала шантажировать, Мина? — При каждом слове он склонял свое лицо к моему, выдыхая мне в губы. — И что теперь? Побьешь меня? По полу покатаешь? Или… запрешь в доме? Что, Чимин? — Место на руке, где держал муж, горело, но каждый мускул лица я контролировала полностью. Он не должен увидеть ни моего страха, ни боли. Его улыбка… и я оказалась ничком на ворсистом ковру, слегка задевая лбом стол. Это заставило меня рефлекторно сжаться и выставить руки вперед. — Нет, дорогая, я просто буду брать свое. То, что принадлежит мне. — Я не ожидала услышать звук пряжки ремня. — Теперь у меня есть только ты, никакой ЁнУ и дешевого парфюма. Только ты и я. — Ремень упал рядом со мной. Только в отличии от меня, валяющейся, как тряпка, надпись «Emporio Armani» на пряжке, придавало дороговизны аксессуару. Мужчина сел на корточки, хватая меня за волосы. — Мне нравятся твои волосы. С ЁнУ я не мог быть грубым. Она ведь такая хрупкая, — улыбнулся Чимин, медленно поднимая свободной рукой подол домашнего платья. — А как любишь ты? Мне кажется жестко, судя по твоим поганым речам. Да, теперь мое сердце забилось, пульс участился, а дыхание отяжелело. Все раннее сдерживаемые симптомы… Надежда, что мужчина снимал ремень, дабы выпороть меня, улетучилась, оставляя в голове только одну мысль «не шевелиться» и он просто уйдет. Пожалуйста, пусть уйдет… — Ты такая напряженная, дорогая. Ты была такой же, когда говорила отцу за интимные фотографии и видео? М-м-м? — Голос Чимина слышался позади. Он продолжал держать за волосы, немного оттягивая мою голову назад. Его ладонь гладила оголенные ягодицы, оставляя за собой мурашки и вовсе не от наслаждения. От страха… — Почему вдруг замолчала? Передумала говорить о ЁнУ? Громкий звук шлепка по заднице донесся до моих ушей, а кожа начала гореть. Я чувствовала, как Чимин приспускал брюки и это был сигнал того, что ничего меня не спасет. Те высшие силы, которым я безмолвно молилась в данный момент, решили отвернуться от меня и остаться глухими к моим просьбам. — Поговори со мной, Мина. Лишь когда мужчина начал сдирать с меня трусики и раздвигать ноги, я начала сопротивляться, но было поздно. Твердый член Чимина упирался в промежность, а ладонь «ласково» поглаживала мою спину, приподнимая платье все выше. — Не дергайся! — Он сильнее прижал меня щекой к ковру, белые ворсинки которого затесались у меня во рту. Вся моя уверенность пропала вместе со скатывающимися слезами. Больше не было желания скрывать свой страх или смело бросать вызов мужу. Резкая боль между ног вырвала у меня вскрик. Я пыталась достать руками до мужа, подняться и хоть как-то освободиться от его тяжести, но он заломил их за спину. Теперь осталось только молить о пощаде. Чимин не жалел меня, толчки были резкими и бесцеремонными. Его пальцы больно сжимались на бедре, а тяжелое дыхание словно петля вокруг моей шеи. Нет, Мина, пусть рвет твою душу на части, но не проси помиловать. Готова пережить физическую боль, но омерзение, которое он дарит мне с каждым новым толчком и грязным словом, въедалось в кожу. Не будет возможности избавиться от мерзости, смыть, очистить себя от этого, только если живьем содрать кожу… — Пожалуйста, остановись… — Вряд ли завывания, исходящие из моего прижатого к полу рта, можно было разобрать. — Прошу… — Слезы одна за другой скатывались вниз по переносице. Сдалась… весь крик и ужас, который я держала внутри, теперь сорвался с моих губ. Я хотела ощутить близость раньше, но не так и не таким образом. Не сейчас, когда муж втаптывал мою гордость в грязь, приструнивая меня шлепками и вырезая то, что так долго хранилось для любви. Лучше сотни пощечин от него, чем это… Больно, противно, невыносимо… Я буду молить, ползать, только бы он пощадил. Ни на секунду Чимин не останавливал движения. Я со всей болью в сердце ждала, когда сбивчивое дыхание мужа станет стабильным, а мои руки будут свободны, но Чимин продолжал вдалбливать меня в пол. В какой-то момент я перестала чувствовать кисти своих рук, они просто онемели от несдерживаемой силы мужа. Звуки шлепков его бедер о мои ягодицы вызывали у меня рвотные позывы. Я старалась хватать ртом воздух, но Чимин переместил руку с бедра на мою щеку, больно сдавливая ее. Горячая дорожка из слез теперь скапливалась возле его ладони, не находя дальнейшей дороги. — Может тебе нужен был член, чтобы ты покладистее стала? А, Мина?! — Толчки становились больнее и быстрее, а между словами мужчина делал секундные паузы. — Хват… — договорить не получается. Пальцы Чимина раздвинули мои губы, прорываясь вглубь рта. Чимин начал замедлять темп, вплотную прижавшись ко мне всем телом. Даже мои рыдания, которые становились громче, не заглушали его хриплые, рванные стоны. Желала заткнуть уши руками и зажмурить глаза, надеясь, что все позади. Больше он не будет терзать меня. Последние пару сильных толчков и муж кончил внутрь, до красных пятен зажимая кожу моих кистей. Его совершенно не смущали мои крики или подрагивания. Я чувствовала, как Чимину доставляло удовольствие мое униженное состояние и сама лично бросила к его ногам пищу для подпитки его самолюбия. Значительная тяжесть с моего тела исчезла. Чимин встал с меня. Боль внизу живота теперь ощущалась еще сильнее, отдаваясь сильной пульсацией куда-то глубже. — А я думал кто-то уже успел побывать в тебе, иначе где ты шлялась по ночам? — проговорил он, поправляя свои брюки. Мужчина снова сел на корточки возле моей головы и начал «ласково» убирать волосы с моего мокрого от пота и слез лица. — Знаешь, с ЁнУ я всегда был нежен. А из тебя хочется выбить всю дурь… — произнес он прямо в ухо. Все жизненные силы покинули меня. Понимала, что надо встать, очиститься от грязи под названием «Пак Чимин», но тело не слушалось. Во рту все еще чувствовался вкус пальцев мужа, а промежность была влажной от спермы. Шаги Чимина отдалялись, заставляя меня задышать глубже. Жива… все позади. Но почему тогда шарканье ног становится ближе? Что-то грубо бросается в меня и разлетается вокруг моего тела. Я не двигаюсь, лишь обвожу взглядом фотографии, на которых четко виднеется моя мать в объятиях своего любовника. Уверена, если просмотрю остальные, то увижу еще более личные изображения этих двух. Я в заложниках твоего счастья, мама… — Можешь получить развод, но только, если согласна опубликовать «нравственность» своей матери. Ты ничему не учишься, Мина. Я не раз доказывал тебе, что за каждый твой опрометчивый шаг будешь платить, — Чимин звучал спокойно и легко, словно после приятного семейного ужина. — Думала, побежишь к своему другу, и я не узнаю? Будешь встречаться с ним в пределах университета и это пройдет мимо меня? Его бросила девушка? Знаешь почему? Я не видела его лица, только ноги, приближающие ко мне. Он не ждал ответов, поэтому продолжил все тем же обыденным тоном: — Я уничтожу его полностью. Ты можешь бежать сколько угодно к нему или к другому, но я найду способ наказать тебя. Он снова опустился ко мне. Теперь я видела его полностью. Брюки он не стал застегивать, ширинка все так же была расстегнута, как и пуговица. — А знаешь, что самое обидное для тебя? Я собирался дать тебе развод. — Чимин фыркнул. Его тон… он не врал. Я действительно могла получить развод. Чувствовала, что муж говорил правду. — Но ты ведь такая нетерпеливая, побежала к отцу с доносом и угрозами. Теперь же… ты еще больше будешь молить меня о свободе. — Голос стал угрожающим, а после и вовсе шепотом добавил: — Приведи себя в порядок, дорогая, я все еще не закончил с тобой. Ночь обещает быть длинной и насыщенной.