Чтобы умереть рядом...

— Проклятый идиот! — прохрипел Локи, содрогаясь в болезненных конвульсиях, распластавшись на заплеванном полу ангара. Беспомощно и зло. И дело было даже не в том, что Тор обыграл его, неожиданно легко взяв на вооружение стратегию самого Локи, неприятно, но вполне переживаемо. До паники доводил страх. Компашка доморощенных Отомстителей покинула Сакаар, отправляясь в Асгард, где безмозглого брата ожидает непременная кончина. Локи стиснул зубы и долго выдохнул, все еще не в состоянии пошевелить даже рукой. Злость поддерживала его на поверхности сознания, не давая боли взять над собой верх. А ведь у него почти получилось. Последнее предательство он рассматривал исключительно как акт спасения — задержать Тора, передав его в руки старого извращенца Грандмастера, Локи видел как единственную возможность спасти идиоту жизнь. Никакого Асгарда, никакой свихнувшейся, походящей ликом на саму Смерть сестрички… Воспоминания о Хеле до сих пор заставляли стынуть кровь. Страх ледяными пальцами сжимал и без того не слишком горячее сердце йотуна, даром что лед родная стихия. Шутки кончились… Локи осознал это в тот миг, когда под бледными пальцами сводной сестрицы раскрошился Мьёльнир. Просто и эффектно, ни иллюзий, ни обмана, только ничем не сдерживаемая ярость и сила. Глядя в черные омуты глаз Хелы, Локи сделалось страшно, как никогда прежде. То, что обоим братьям удалось спастись, невероятным образом очутившись в одном месте вселенной, пусть самом отстойном, младший расценил как настоящее чудо. Увидеть Тора живым Локи уже не чаял, оборвав тонкую ментальную нить связывающую его с Тором, вывалившись за пределы радужного моста. Попытки вернуть связь, нащупать хоть слабый отголосок на другом конце, ни к чему не привели, убеждая Локи, что Тора больше нет. Давя боль потери, сравнимой лишь с той, что довелось испытать после гибели матери, Локи заставил себя подняться, улыбаясь Грандмастеру, приказывая себя жить дальше. О погибшем брате думать себе не позволял, как и о потерянном добровольно Асгарде, трон которого перестал прельщать, как только не стало ни Одина, ни Тора. Лучше отираться на галактической помойке, однажды заняв место Грандмастера, чем умереть… по-настоящему, без притворства. Умирать Локи не хотелось, а потому он продолжал жить, с натугой сдерживая давившую на сердце пустоту, которая образовалась после гибели Тора и росла подобно сингулярности. А когда братец вдруг оказался во дворце Грандмастера, скрученный по рукам и ногам, унизительно беспомощный, Локи едва удалось сдержать эмоции перед лицом насторожившегося старого прохиндея… «О чем шепчетесь?» Возможно впервые Локи смог прочувствовать то, что раз за разом, мстительно ухмыляясь, он заставлял чувствовать Тора — боль утраты, не сравнимую ни с какой физической пыткой. «Я скорбел по тебе, брат» Разумеется, он скорее умер бы, чем признался. Да и вытаскивать Тора из передряги Локи не спешил, позволяя себе медленно, и со вкусом приучать себя к мысли, что смысл его в сущности идиотской жизни, цел, рядом и снова бравурится спеша совершать глупости… Все возвращалось на круги своя и в этом новом круге Локи даже вроде как оказался на коне. Тор попал в гладиаторы, что в общем-то куда менее травматично и смертельно, чем возвращение в Асгард, а потому Локи не спешил с помощью, искренне полагая, что оказывает Тору услугу, прекрасно зная, что оценена по достоинству она никогда не будет. Впрочем, делал он это не для Тора — для себя. Просто чтобы знать, что старший рядом, руку протяни и можно заглянуть в полные праведного гнева глаза, услышать очередную злую отповедь… Чтобы не чувствовать больше воющую под ребрами тоску от его потери. Больше не хотелось… Пусть злится. Пусть мечется в плену — это не смертельно, Локи знал не понаслышке о том, что такое неволя, проведя в заключении несколько лет. Главное — живой… Выход на Арену был для Тора просто детским лепетом по сравнению с гневом Хелы, несмотря на то, что противником его оказался мидгардский зеленый выродок. Локи не сводил с брата взгляда во время того боя, испытывая гремучую смесь из волнения и злорадства, отлично помня неуемную силищу Халка. Восторженно удивлялся тому, что брат смог призвать стихию даже без молота, едва сдержал гнев, когда Грандмастер вырубил Тора, за мгновение до победы… И все шло прекрасно, пока Одинсон, упрямый осел, все не испортил. Впрочем, ничего нового… Локи злился, ощущая пронизывающую его боль, лелея ее, впитывая всем телом, чтобы не отключится. Лежал на грязном полу, в отчаянии понимая, что спокойной и относительно безопасной жизни пришел конец. Идиот Тор снова все испортил, следуя на поводу у собственных высоких принципов, совершая фактически самоубийство, при этом отравляя дальнейшее существование младшего. Как бы Локи не играл презрение и безразличие, ярость и ненависть, в глубине свой ледяной души он прекрасно знал что ему требуется для долгой и относительно счастливой жизни и это точно не корона Асгарда или любого из известных ему миров. Пф… Ему нужен был Тор. «Я боготворил тебя, Локи…» А потому, Локи все еще раздираемый болью, ясно представлял себе то, что случится дальше. Зная точно, что как только у него появится возможность двигаться, когда он сможет подняться на ноги, он вопреки всему здравомыслию в этом проклятом мире, кинется следом за братом. Не для мести. Не для борьбы. Просто для того, чтобы умереть рядом…