***
Уже давно за полдень, и велика вероятность, что дедушка не додумался погреть себе обед, застряв в лаборатории. Но нет, он оказывается на крылечке их милого домика, приветливо махая ладонью, когда машина въезжает на территорию. — С возращением, милая, — доктор Гехабит подходит ближе и его губы растягиваются в улыбке. Наверняка он хотел спросить о причине её задержки в столице, но завидев пакеты, забывает о всех вопросах, беря в руки сумки и здороваясь с водителем. — Что ты купила? — они заходят в дом. — Ничего особенного, — Элис выхватывает покупки и бросает на пол спальни. — Ты уже пообедал? Она знает, что нет, но это отличный способ отвлечь Майкла. — Я как раз собирался, — всегда срабатывает, — вышел на улицу за зеленью, а тут ты приехала. Элис, как обычно, делает вид, что поверила, кивая и направляюсь на кухню. Готовка стала её новым хобби. В кафе у Руно она часто смотрела, как чета Мисаки готовили свои фирменные заказы; ей, как самой ответственной, доставалась честь ходить за продуктами. Благодаря этому Элис теперь смотрит при покупке на срок годности, состав. Зачем Элис ходить в школу, если она и так отлично учится. Красный диплом профессора тому подтверждение. Учиться на дому — неплохо. Особенно, когда ты живешь посреди леса, вдалеке от городской суеты. На рассвете можно наслаждаться пением ранних птиц, перелистывая страницы книги. Элис работает в собственном темпе. Ум этой семьи не спрятать. Гениальность у них — наследственное. Поэтому доктор Майкл каждое утро, после раннего завтрака, уходит к себе заниматься исследованиями и писать новые учебники для школьников и студентов. Понемногу он будет возвращаться к работе с порталом, а Элис не будет ничего говорить про уборку этой железной арки, игнорируя появления новых деталей. Ведь дедушка когда-то клятвенно заверял, что с бакуганами он покончил раз и навсегда. Она тоже когда-то заверяла всех, что завязала. Теперь она коротает свои будни за вязанием свитеров и шарфов, которые занимают все место шкафу; готовит настолько сытные пироги, что нет сил доедать. Остаётся лишь счастливо улыбаться деду. Наверное, быть хорошими лжецами у них тоже наследственное.***
— Элис, если бы ты знала, как я рада сюда вернуться! Джули весело щебечет на том конце провода, и от её радостного голоса уголки губ приподнимаются. — Ты будешь жить у Маручо? — она нарезает морковь, прижимая телефон к уху. — Только опять не потеряйся в его доме, ладно? Подруга смеётся. — Нет, родители Руно пригласили меня к себе. Я решила, что попробую помочь им в кафе и поработаю у них официанткой. Вот увидишь, клиентов будет просто море! Где-то далеко слышно ворчание Руно, и у Элис теплеет где-то в груди. Они не меняются. — А как дела у мальчиков? — наконец решает спросить. — Я давно ничего о них не слышала. Она до сих пор помнит эту ужасающую картину: рычащий Двойной Гидраноид, слезы отчаяния Дэна и Драго в портале Измерения Смерти. Но у этого парня хватило милосердия, чтобы простить её, предательницу, и вернуть обратно, к друзьям. Дэн Кузо наивный и открытый: он честно победил в бою, но не хвастался этим. Не напоминал в лишний раз, стараясь не бередить раны, чтобы не обидеть друга. Ведь Элис его друг, и он верил ей. И Элис старалась, очень старалась не подорвать его доверие. — Эй, Элис! — голос меняется на юношеский, более низкий. Дэн уже повзрослел, но характером все тот же мальчишка! — Приезжай к нам, мы ведь так давно не виделись! — Да, может и Шуна с собой по дороге захватишь? А то Дэн так его достал, что он уже который день не берет трубку, — язвит Руно, чем вызывает недовольство парня. — Запомни Руно, Я НИКОГДА НЕ ЗАВОЖУСЬ! Телефон перехватывает Маручо. — Надеюсь, у тебя все хорошо, Элис. Как только решишь к нам собраться, не стесняйся и звони мне: Като на самолете привезет тебя в мгновение ока. И это было бы прекрасно, собрать дорожную сумку, сесть на борт и оказаться в Уордингтоне, где она еще чувствовала себя живой. Но порыв нужно глушить быстро и резко, чтобы не было так больно. — Спасибо, Маручо. Я обязательно подумаю, над твоим предложением, а мне пора готовить ужин. Передавайте Шуну привет, если вы всё-таки до него дозвонитесь. До скорого. Телефон летит через гостиную прямо на диван, а сжатые кулаки Элис прячет за спину. Она стаскивает фартук и бежит в спальню, ощущая, как по черепной коробке разбегаются в разные стороны трещины. Снова.***
Все знали, как она сожалела. Они буквально сострадали ей, когда она рыдала перед ними, в грязном боевом костюме, проигравшая бой, а за спиной ухмылялся Хел Джи. Сейчас уже пришло осознание: это был тот плач, когда понимаешь что ты потерял все. Ведь по сути, хоть она и стала полноправным игроком, стихия Даркуса оставалось слабым звеном. И винить надо было бойца, а не бакугана. Элис слишком милая, чтобы играть в такие жестокие игры. И стихия Тьмы явно не для неё. Ну да, конечно. Она помнит, как долго команда приходила в себя. Как рассеянно Руно протирала столики, не слыша замечаний; как Маручо смотрел кулинарное шоу в одиночестве. Как Джули затихла на время. Как плакал ночью Шун. И как Дэн звал Драго. Элис все еще помнит и своего бакугана. И безумно скучает спустя годы. Она думает о Гидраноиде непозволительно долго, каждый вечер, когда сидит перед трюмо и расчесывает длинные волосы, игнорирую желание отрезать их под ноль. Она вспоминает своего друга и с трепетом проводит пальцами по рамке из общей фотографии. Он темный, могущественный бакуган, и она — тоненькая и изящная; они словно две дополняющие друг друга части, как белое и черное. Элис всегда засыпает с легкой полуулыбкой на губах, потому что знала какого это — быть живой.***
Элис очень жалела, что дедушка узнал о её снах. Он, как и ожидалось, пришел в ужас: — Это плохо, совсем нехорошо, Элис. Мы должны проверить волны твоей мозговой активности. Ей приходилось уныло соглашаться на запись к хорошему, как выразился доктор Майкл, специалисту. Надежда Викторовна, с которой приходилось говорить по-русски, прописала уйму бесполезных лекарств. Все они покоятся под землей в саду, на заднем дворе, а довольный дедушка уверен, что любимая внучка в безопасности. А Элис продолжала спокойно спать, окунаясь в прекрасный мир иллюзий, где она все еще продолжала играть. Где были карты ворот, её бакуганы, тьма великого Даркуса и прежние противники. О, и сладкий вкус победы на устах. Упоительное ощущение, а утром она всегда просыпалась свежей и отдохнувшей. Но в этот раз поле игры не возникло, а она по-прежнему стояла посреди темноты в легкой ночнушке. — Где я? Это не казалось обыкновенным кошмаром или сладким сном. И не игрой подсознания, его Элис умудрилась сносно изучить. Она вздрогнула и подумала, что сейчас вывернется из водоворота и очнется в своей постели. Вспышка чего-то яркого ослепила её на мгновение, а затем раздался его голос. Тяжелый рокот: — Делай, что хочешь захватчик! — Мы не сдадимся! Сердце ухнуло вниз, когда она увидела своего Гидраноида под куполом, закованного в цепи. А мужчина в очках лишь усмехнулся. Внизу, перед ногами захваченного бакугана стоит парнишка и заинтересованно улыбается. О, она доберётся до них всех и очень скоро. — Посмотрим, насколько хватит твоего запала, Гидраноид. Ей хочется продлить эту усмешку самым тупым лезвием до ушей, оставив кровавые следы. Крики прекращаются совсем перед тем, как раздается: — Элис, я знаю, ты придешь сюда. — Три головы обессилено опускаются, и девушка падает в немом крике боли. — Я не сдамся. Темнота-а-а.***
Дедушка на кухне, варит кофе — яркий аромат напитка бьет в ноздри, и Элис вскакивает с постели. Возможно ли, что это был просто кошмар? Она думает об этом, когда умывается и, пожелав доброго утра, садится за стол. Завтрак проходит в напряженном молчании, и когда профессор ретируется в лабораторию, тарелка с кашей летит на деревянный пол. Одиночество в пустынном доме способно свести с ума кого угодно. Разбитые осколки остаются на полу — вместо уборки Элис сбегает по ступенькам на чердак, куда давно не ступала нога человека. Она спешно касается кончиком языка неба, подавляя желание чихнуть. Слишком пыльно, давно следовало бы провести здесь генеральную уборку и избавиться от кучки хлама. Но... ...гора ненужных вещей отлично скрывала чужие секреты. Элис дрожащими руками нащупывает бархатную поверхность, и через мгновение поднимается столп пыли. Она прикрывает глаза и забирает небольшую коробку, упрятанную здесь от заботливого родственника. Ведь она заверяла всех, что от всего давно избавилась. «Я не настолько ужасна», — думает девушка и проводит пальцами по серебряной ручке. Металл настоящий — обжигает кожу холодом. Словно опомнившись, она хватается за ручку и, спустившись, относит коробку в свою спальню. Но что мне делать? Что я теперь могу? Позвонить друзьям и рассказать о своем сне (видении?). Она боится, что сделает только хуже. Ребята все-таки дорогие люди, которые когда-то заботились о ней. Они будут слишком сильно волноваться, узнав обо всем. Но оставаться в неведении и держать все в себе — тоже неправильно. Мне нужно успокоится. Волнения ни к чему не приведут. Чтобы чем-то занять руки, она заправляет свою постель и протирает с тумбочки пыль. Рутина расслабляет и через несколько часов, хлопочущая девушка уже весело напевает себе под нос. Телефонный звонок громко отзывается на диване в гостиной. На дисплее высвечивается знакомое имя. — Привет, Руно, как дела? — Элис, лучше присядь. У меня для тебя плохие новости. Кое-что произошло…***
В России уже пошел третий час ночи, и недалеко слышался старческий храп доктора Майкла. Элис сидит в темноте и понимает. Драго вернулся. Новая Вестроя захвачена. Все бакуганы попали в рабство. Дэн и Маручо отправились туда, а Джули и Руно мечут молнии, брошенные на Земле. — Это был не сон. Она не включает свет, потому что он ей не нужен. Пустые пакеты с логотипом бренда валяются на полу, рядом с брошенной домашней одеждой. Пора вырваться из оков. В свете полной Луны сияют нежные девичьи руки в перчатках. В правой — карта Ворот. В левой — старая маска. Гидраноид там, в плену у этих ублюдков, и он ждет её. И она не заставит его долго ждать.