***
Атмосфера в аванпосте резко изменилась. Гуляя по коридорам теперь ты не слышишь ужасающую тишину, теперь, об стены отбиваются голоса и смех, от этих стен ничего не утаишь, даже интимный шёпот молодых людей, что прячутся по углам. Основное скопление муравьёв находилось в комнате с книгами. Пурпурные развлекались, пили газированную воду, представляя будто это изысканное шампанское, а серые обслуживали их. Мэллори уже была там, её волосы распущены и вьются лёгкими локонами, тонкие губы подведены тёмной помадой, а чёрное платье с длинными рукавами, красиво облегало фигуру. Временами взгляд Коко останавливался на своей служанке, она больно прикусывала язык и отворачивалась. Каждый раз сжимая бокал когда видела как к серой подходили молодые, симпатичные юноши. Люди смеются, разговаривают, заливаются яростным гоготом, на них всех маски, но говоря по правде они бессмысленные. Большинство не стали заморачиваться: бесполезный лоскуток ткани, два отверстия, нитка и готово. Теряется весь смысл. Маски созданы чтобы что-то скрывать: личность, эмоции, мысли, намерения, всё что угодно. Это способ стать другим человеком, всего на один вечер. В момент когда женская фигура замерла в дверном проёме, всякий шум затих, половину её лица скрыто, и только два зелёных огонька бегали по всей комнате разглядывая интерьер и людей. С её присутствием комната озарилась светом, платье — луна, что отбивает солнечный свет при наступлении ночи. Крылья за спиной, заставляли выпрямить спину, выставляя себя напоказ. — Добрый вечер, — вся таинственная аура растворилась, кажется каждый осознал кто перед ним стоит. Взгляд Моне остановился на Мэллори, девушка улыбнулась и шутливо сделала реверанс. Уголки губ поползли вверх. — Сегодня Хэллоуин. Ночь всех святых. Это время когда души умерших возвращаются на землю. Этой ночью, мы с грустью вспоминаем всех наших близких и любимых что не дожили до этого дня, — Ева посмотрела на Андреа и Галланта, чернокожий мужчина грустно улыбнулся, а вот парикмахер раздражительно отвел взгляд, — Мы скорбим по-человечеству, но и радуемся что дожили до этого момента. Мы празднуем возможность жить и наслаждаться. Один из серых включил радио и из колонок заиграла новая песня. Люди вокруг начали разделяться на пары неумело вальсировать наступали на ноги, не попадали в такт или задевали рядом стоящих за такие ошибки Еву уже бы наказали прописав линейкой по ладоням. — Мисс Моне, — Мэллори проигнорировала протянутые к ней руки молодых серых и широко улыбнулась, — Ваша задумка вышла на славу, вы покорили всех. — Думаю ты преувеличиваешь. — Отнюдь, у вас хотя бы есть задумка. Большинство здесь просто нарядились в самое не поношенное и из чего попало украшения. Ева улыбалась от уха до уха и смеялась так яростно и громко, что скручивало живот. На мгновение, даже показалось что шипучая вода и вправду опьяняла. Но после эйфории — приходит осознание. Воздуха в комнате стало критически мало, каждой частичкой своего тела чувствует дискомфорт, словно иголки взрываются в кожу. Пробормотав что-то невнятное, Ева покинула комнату. Ноги дрожат, а взгляд цепляется за каждую деталь, огонь свечи, узор на стене, деревянная рама. — У тебя есть привычка бежать и не смотреть под ноги. Тепло чужого тела мгновенно остудило голову, серые глаза без зазрения совести разглядывали её. Хотелось прикрыться. — Ты всё-таки решил прийти? Ева делает шаг назад. Всё ещё есть надежда что расстояние поможет, сохранить здравомыслие. — Куда более интересно это куда ты бежала? Или от чего ты бежала, ангел? Его глаза остановились на её плечах, кожа девушки моментально покрылась мурашками. От одного взгляда её крылья могут воспламениться. И не сомневалась что способен на такое. Лэнгдон смотрит и по его лицу тяжело понять о чём он думает. Её взгляд цепляется за кожаные перчатки. Его рука поднимается, уходит ей за спину, пальцами проходит по перьям, так ласково что в горле начинает першить, словно это её собственные. Одумавшись, взгляд возвращается на её лицо, уголки губ медленно поднимаются. Лэнгдон убирает руки за спину, как делает это обычно. — Пойдём, нужно объявить о начале «Голодных игр» Слишком радостно, слишком драматично и слишком театрально сказал Майкл, обходя девушку идя в сторону библиотеки.***
Золотые волосы и широкая мужская спина это всё что она видела перед собой. Девушка вжималась в серую стену надеясь что на первом этаже библиотеке никто её не заметит. Каким-то невидимым ей способом, Ева видела эту сцену словно от третьего лица будто бы она растворилась прямо в воздухе и вся эта ситуация никак не касалось все эмоции и чувства улетели, как пепел летевший от пламени свечи. Голова словно в тумане. Она даже не пытается делать вид, что слушает его пламенную речь. Её совершенно не интересует насколько сильные эмоции восторга на лицах людей внизу. — Ангел. Ева проснулась словно ото сна. Её взгляд сосредоточился. Уже какое-то время Майкл стоит напротив неё и смотрит с непроницаемым лицом. В комнате было непривычно тихо. Видимо «объявление» закончилось и все разбежались выполнять и смотреть на «результаты» Лэнгдон всё стоял молча смотря на девушку потупив взгляд, а Моне ему не уступала. Игры в гляделки были их любимыми. Когда его глаза снова приобрели осознанность, уголки его губ поползли вверх и протянул руку. Ева вложила протянутую ладонь руку и последовала за ним.***
План был до безумия прост. После вечеринки, серые и пурпурные разделены на группы по два или три человека, команды должны отправиться в комнаты где лежат три предмета: яблоко, нож и пузырёк с белыми таблетками. Группа должна выбрать кому какой предмет достанется… Моне и Майкл сидели в библиотеке в креслах около камина. Это было странно. Ещё несколько минут назад, здесь было столько шума, людей, голосов, шагов, а сейчас единственное, что слышно это тихая мелодия на заднем плане и камин. С тех пор как они спустились, Лэнгдон молчал, да и говорить особого смысла не было. Майкл был занят: он уставился в одну точку и кажется даже не моргает. Судя по всему это очередная магическая тягомотина. Голубая радужка его глаз сменилась на белую, она практически сливалась с глазным яблоком. Лэнгдон уставился в одну точку и смотрел неотрывно, а на губах у него расширилась улыбка. Ева предположила что он «видит» и наблюдает за группами. Иначе как объяснить что он шептал — Минус один. — на его губах расплывалась ухмылка. Дрожь пробегала каждый участок её тела когда она это слышала. Сомнение, догадки, страх и чувство вины, как заострённый нож вонзался в кожу. И так каждый раз.***
Сколько прошло времени час? Два? 5 минут? Голова болит и невыносимо хочется спать. А окружающая тишина только сильнее усыпляла. Но сонливость мгновенно пропала. Раскрыв глаза она увидела стоящего перед собой Лэнгдона, на его лице красовалась нахальная ухмылка, что раньше раздражала, но сейчас, в этих обстоятельствах сильно пугала. — Пошли. Нам нужно поговорить, — Майкл протянул руку девушке — Не можем поговорить здесь? — на её вопрос он ничего не ответил, только продолжил держать руку. Ей ничего не оставалось как принять её и подняться с удобного кожаного дивана. Они молча пошли в сторону главного коридора. План был до безумия прост. После вечеринки, серые и пурпурные разделены на группы по два или три человека, команды должны отправиться в комнаты где лежат три предмета: яблоко, нож и пузырёк с белыми таблетками. Группа должна выбрать кому какой предмет достанется. Как и ожидалось, участники группы начали додумывать. Они подумали, что яблоко — билет в «Эдемский» сад, а остальные два варианта — приговор на смерть. Разумеется, никто не хотел проигрывать и потому в игру вступил нож… Комната встретила их холодным духом. Ева вглядывается в двери второго этажа возможно надеясь что сейчас кто-нибудь выйдет. Она была бы рада даже Коко, если бы хоть кто-то встал между ней и этим дьяволом. Ноги не держат, хочется убежать в комнату запереться, завернуться в толстое одеяло и спать несколько суток подряд. — Я слушаю. Ева стояла на дистанции от него, разглядывала его золотые волосы, что от света огня блестели и меняли цвет. Моне всегда нравилось разглядывать их, прикасаться, но не признает даже самой себе. Он повернулся к ней, смотрит на неё долго, словно совсем не с ней, не в этой комнате и не в этом мире. Слишком задумчивый сегодня. Кто знает, быть может именно в эту секунду он обдумывает как лучше всего её убить. Быстро или медленно, и мучительно или… не верится что он способен милосердие. Когда его глаза снова возвращаются к её лицу, вдалеке слышится изменение. Плавная, спокойная песня прямиком из Золотого Голливуда, сменилась на хриплые басы, отдалённо знакомые. Майкл протягивает руку ладонью вверх и ожидающе смотрит. Быстро проморгав, Ева нерешительно протягивает руку. Сначала, прикасается ногтями к его ладони, а затем кончиками пальцев. Лэнгдон хватает её, притягивает, поднимает руку девушки вместе со своей, а другую перемещает ей на талию. В мозгу Моне щёлкнуло, ноги автоматически дублировали каждый шаг, поворот и наклон. Это напоминает езду на велосипеде, один раз сядешь, научишься и уже на всю жизнь. Что действительно интересно. Так откуда он так умеет? Просто не может представить как антихрист берет у кого-то уроки по вальсу. Щёки Евы моментально напрягаются, а губы сжимаются в полоску, сдерживая этот порыв. — Я рад, что ты смогла расслабиться. Ева смотрят на него с непониманием. О чём речь? В какой момент ему могло показаться что она расслабленна? Когда она чуть не налетела на него? Когда он чуть не съел её глазами? Или когда прямо перед ней отправил несколько десяток людей на верную смерть? А быть может ещё до этого, в библиотеке. Но откуда ему знать. — Ты преувеличиваешь. — Мне казалось что ты искренне смеялась с Мэллори. Вы в последнее время сблизились. Но похоже, ты не сильно расстроена её смертью. — задумчиво рассуждал Майкл не сводя с неё взгляда. — Она ведьма? Губы мужчины расплылись в улыбке. — Даже если и так, то что с того? — Это значит что ты мне сейчас лжёшь. — она смотрит ему в глаза. Задумываясь. Откуда взялся этот прилив смелости. Его движения стали более напористыми, таким темпом, Ева начнёт сбиваться. — Мы оба знаем, что ты не позволишь так просто умереть ведьме. — брови Моне нахмурены, она слегка поджимает губы, казалось готовится к любому виду нападения, начиная от колкой фразочки и заканчивая отлётом в стену или даже мгновенным сожжением, как он сделал это в юности ещё в доме убийцы. — Тебе её жаль? Он наклонился, дыхание обжигало шею, а танец набирал обороты. — Я не могу её жалеть. Мой конец не будет намного лучше. — Ты так в этом уверена. Танец заканчивается слишком стремительно, песня всё ещё играет, чувство беспокойства заполняет. Ева глядит на него выжидающе, как ей кажется слишком долго. — У меня есть для тебя кое-что. — Лэнгдон поднял руку и в ладони появилось красное пятно. Яблоко. План был до безумия прост. После вечеринки, серые и пурпурные разделены на группы по два или три человека, команды должны отправиться в комнаты где лежат три предмета: яблоко, нож и пузырёк с белимы таблетками. Группа должна выбрать кому какой предмет достанется. Как и ожидалось, участники группы начали додумывать. Они подумали, что яблоко — билет в «Эдемский» сад, а остальные два варианта — приговор на смерть. Разумеется, никто не хотел проигрывать и потому в игру вступил нож. Те кто остался в живых, с особым наслаждением накинулись на яблоко, вкушая запретный плод, наслаждаясь давно забытым нектаром. Но, правда в том, что в выборе между ножом, яблоком и таблетками, нет правильного варианта. Уже через минуту, наслаждение сменилось на мучительную боль, потемнение в глазах, пена изо рта, рвота, и в конце смерть.