Пушкин - наше всё

***

– Вы так рассеяны, – смешок и ласковый голос выводят казака из оцепенения. Моргнув несколько раз, он окончательно приходит в себя. – Да, вы правы, прошу прощения, – казак обращает извинение паре, танцующей неподалеку от них, с которой они только что столкнулись. – Кажется, вы увидели знакомого? – Нет, я.. не увидел, – ему становится неуютно под любопытным взглядом своей спутницы. – Какой ваш любимый танец? – он примирительно переводит тему. Девушка пускается в рассуждения. Кружась в вальсе с ней, казак то и дело ловил себя на том, что как бы невзначай бросает взгляд через белые оголенные плечи и ищет в толпе конкретную фигуру. Это осознание неприятно кольнуло и вывело его из обычного спокойствия. Тогда и произошел инцидент со столкновением. Теперь он старался концентрировать свое внимание на девушке. Когда музыка закончилась, казак, следуя этикету, поблагодарил за танец и спросил разрешения проводить её. Они ушли из танцевальной зоны и направились к месту, где ожидало семейство девушки. Подходя, они заметили необычное оживление разговаривающих людей. – Дорогая, твой отец беседует с Императором! Пойдем же ближе! – возникшая из ниоткуда мать девушки увлекла молодых людей за собой, словно цыплят. Происходящее очень взволновало её. – Неправда ли, Его Величество так обаятелен! – Мама! Ты имела ввиду, что наш Император в той же степени искусен в общении, сколько эрудирован? – вспыхнув от прямоты матери, поправила девушка. Казак про себя сказал еще более прямо – Император был откровенно красив. Юношеские черты за пять лет обрели твердость. Словно магнит, он притягивал взгляды окружающих, и дело было вовсе не в титуле. Большие глаза, тонкий нос с горбинкой, острые скулы... Казак не мог отвести взгляд от Николая, который увлечённо разговаривал уже с несколькими людьми. Император держал себя уверенно, подчеркнуто вежливо, и в то же время умел за короткое время найти путь к сердцу собеседника. Это делало его невероятно привлекательным, а эрудированность и общительность позволяли быть приятным собеседником. Вскоре компания так разрослась, что беседующие стали образовывать кружки между собой. Император, посчитав, что его внимания здесь достаточно, откланялся. Молодой человек, наблюдавший за ним, почувствовал разочарование. Обернувшись, казак заметил, что Николай вышел из зала. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, он направился следом. Выйдя в просторный коридор, он оглянулся, но Императора нигде не было видно. После душного зала прохлада и полумрак скудно освещëнного коридора действовали расслабляюще. Казак решил пройтись и отдохнуть от шума толпы. Стеклянные двери, выходящие на террасу, были распахнуты, и легкий ветер доносил шелест листьев из сада. Проходя мимо одной из дверей, он услышал знакомый голос. Остановившись, он пригляделся. Николай, смеясь, похлопывал по плечу высокого дородного мужчину. Тот, крепко стиснув князя в объятиях, в порыве нежности приподнял его над полом. По громким восклицаниям, казак понял, что происходит встреча достаточно близких друг другу людей. Подавив внезапно поднявшееся раздражение, он заставил себя пройти дальше. Однако, едва он поравнялся со следующей дверью, до его слуха донесся короткий неопределенный звук. Резко обернувшись, казак заметил, как Император сделал подшаг, едва не упав от сильного толчка собеседника. Смех мужчины, контрастирующий с тревогой на лице Императора, вызвали гнев у молодого человека. Почти мгновенно появившаяся улыбка не успокоила его. Быстрым шагом он подошел к беседующим. – Разрешите поинтересоваться, все ли в порядке? – казак не умел скрыть своего раздражения, и, став еще более тёмными, карие глаза строго смотрели на крупного мужчину. Тот от неожиданности замолчал. Несмотря на очевидное превосходство в силе и росте, в первую минуту он растерялся, видя столь резкий напор. Император, быстро сумев оценить ситуацию, положил руку на плечо казака и примирительно произнес: – Все в порядке, не стоит беспокоиться. Мой знакомый просто не рассчитал силу, с ним такое бывает, – на последних словах он весело посмотрел на собеседника, все еще пребывающего в прострации. Тот, наконец, пришел в себя, зачем последовал новый взрыв громкого смеха. – Ой насмешил парень, чтобы я дурно князю... Хотя хвалю. За стремление уважаю. Кто ты будешь? – мужчина протянул руку казаку. – Тарас Степанович, Ваше Благородие, – молодой человек ответил на рукопожатие. – Что ж, хорошие люди у тебя на службе, Николай Александрович, – улыбаясь, он одобрительно смотрел в глаза Тараса. – Однако мне пора идти. Приятно было познакомиться. Мужчина удалился. Теперь Император и казак остались одни на террасе. – В другой ситуации ты бы действительно меня выручил, – с благодарностью произнес Император. – Я и сейчас вас выручил. Ещё бы немного и вы свалились бы за перила, – раздраженно заметил тот. По телу князя разлилось тепло. Ему была приятна мысль, что этот молодой человек переживал за него. Император отметил, что за пять лет он из симпатичного юноши превратился в статного мужчину. Смоляные кудри, обрамлявшие лицо с крупными чертами, блестели в лунном свете. Под одеждой угадывались крепкие мускулы. Выражение миндалевидных карих глаз сменялось то гневом, то глубокой задумчивостью. Николай откровенно любовался им. Вдруг казак добавил: - Защита Императора – мой служебный долг. Внезапное заявление подсказало князю, что он превратно истолковал произошедшее. Тепло, едва разлившееся по телу, сменилось стыдом и кольнуло нутро. Разозлившись на самого себя, он издал неопределенный смешок. Сняв одну из белых перчаток, он достал из-за пазухи серебряный портсигар, открыл и протянул его казаку. Тот взял папиросу и, достав из кармана спички, помог Николаю прикурить. Некоторое время они молча стояли, выдыхая дым в темноту ночи. С террасы открывался вид на большой сад, по которому, тихо беседуя, прогуливались пары – небо было ясное, и многие вышли полюбоваться на звезды. Внезапно Император напрягся и замер. Казак, недоумевая, посмотрел на него и проследил за его взглядом. По центральной тропинке, лежащей прямо напротив них, быстрым шагом шла высокая худая женщина. Её пышное платье развевалось от резких движений, нахмуренные брови выдавали крайнюю степень раздражения. Она стремительно направлялась ко входу по дворец. – Это моя жена, – с дрожью в голосе произнес Император. – Кажется, она видела.. А ведь я обещал ей. – Он нервно переминал папиросу в руке. Через секунду, взяв себя в руки, он выбросил окурок в пепельницу и быстрыми шагами направился к выходу с террасы. Казак, не раздумывая, отправился следом. Они быстро пересекли коридор и свернули в узкий проход, ведущий к служебным помещениям. Николай распахнул первую попавшуюся дверь, оглянулся и вздрогнул, заметив Тараса. Мысленно он отругал себя за рассеянность, так как вернее было бы распрощаться с казаком. Однако случилось то, что случилось, и ему оставалось лишь сделать вид, что так и было задумано. Войдя, они оказались в кромешной темноте. Тарас достал коробок и зажег спичку, осветив небольшое пространство вокруг. Отыскав на стене подсвечник, Николай поднес небольшой огарок свечи к спичке, и помещение наполнилось приглушенным светом. Тесная комната, в которой они оказались, была полностью заставлена стеллажами. На них хранились запасы самых разных вещей: здесь были и свечи, и большие мотки ткани для штор, и множество различной посуды. Николай отëр лоб тыльной стороной ладони и рассмеялся. - Прости за это. Жены, – он пожал плечами, - бывают излишне заботливы. - Понимаю, – Тарас не знал как ему следует реагировать на происходящее, однако внутренне был рад оказаться наедине с Императором. Внезапно он вспомнил, как пять лет назад их так же окутывала темнота, а этот самый человек стоял в нескольких дюймах, цитировал какой-то стих и смотрел на него так... Чувствуя, что его уши вновь краснеют, он поблагодарил Бога за слабину огня свечи. Казак постарался отогнать эти мысли и придал лицу серьезное выражение. - Думаю, мне следует подождать какое-то время, пока выветрится запах, – Николай произнес это, усевшись на пол и прислонившись к одному из стеллажей. - Составите мне компанию, Тарас Степанович? В тоне Императора чувствовалось утомление от суеты бала, которое он попытался смягчить усмешкой. - Почту за честь, Ваше Высочество, – с напускной серьезностью ответил казак. Император посмотрел на него с вопрошающей гримасой. Тарас выпрямился и отдал честь, подражая дворцовым солдатам. Взглянув на Императора, он не выдержал и прыснул. Оба расхохотались. Казак присел напротив Николая. Между ними завязалась беседа, за время которой невозможно было не заметить некоторые странности в поведении казака. Во-первых, тот редко смотрел в глаза собеседника, а когда смотрел, его лицо будто каменело. Во-вторых, жесты: потирание затылка, прикосновения к носу, заламывание рук и пр., и пр., явно выдавали испытываемую им неловкость, несмотря на то, что держался он вполне естественно. И в-третьих, отводя взгляд, Николай чувствовал, что его рассматривают. Потухшая было надежда разгорелась в нём снова. Решив проверить догадку, он задал казаку вопрос, в то же время расстегивая верхние пуговицы на своём мундире. Тарас, сглотнув, заворожёно следил за тем, как обнажалась шея Императора, и даже не услышал вопроса. Князь убедился, что не только долг службы побудил казака остаться с ним. Испытав внутреннее удовлетворение, он стал ждать подходящего момента. Разговаривая, они так увлеклись, что не заметили тускнеющего пламени свечи. Тем временем фитиль догорел, и комната погрузилась во тьму. Тарас достал коробок спичек, зажег одну и встал со своего места. Держа спичку перед собой, он прошел вглубь комнаты в поисках новой свечи. – А ты не сильно изменился с нашей последней встречи, – поднимаясь, сказал Николай. Крадучась, он сокращал расстояние между ними. – Ну как же, усы вот отрастил, – Тарас обернулся к Императору и увидел как тот зубами оттянул оставшуюся на руке белую перчатку, снял её и положил в карман. Вызывающая изящность, с которой был проделан жест, на секунду ввела его в ступор. Догоревшая спичка обожгла ему пальцы, заставив зашипеть от боли. Темнота вновь окутала их. – Я имел ввиду, что ты всё так же нерешителен, – сократив дистанцию до пары дюймов, Николай взял руку, в которой только что была спичка, и прижал её к своей шее. – Это чтобы не было ожога, – пояснил он. Тарас почувствовал, что его сердце забилось чаще, а затем пропустило несколько ударов. Император стоял слишком близко... Так близко, что казак слышал слабый запах табака от его волос. Тянущее чувство, возникнув внизу живота, отдалось в ладони. Кожа под его пальцами была невыносимо теплой. Слегка шевельнув ими, он почувствовал, что Николай едва заметно вздрогнул и опустил свою руку. Снимая с себя остатки ступора, Тарас медленно провел кончиками пальцев по шее князя. Тот вытянул её чуть вверх, подставляясь. Брюнет, ошеломленный такой податливостью, почувствовал азарт. Приблизив свое лицо, он медленно провел кончиком носа вдоль шеи Императора, вдыхая его запах. Задержавшись в области ключиц, он горячо выдохнул и коснулся губами небольшой впадинки. Руки, легшие ему на плечи, послужили одобрением. Покрывая его шею поцелуями, казак притянул Николая за талию к себе так, что их тела теперь соприкасались. От удовольствия тот зажмурил глаза и шумно выдохнул. Оторвавшись от ключиц, Тарас произнёс тоном, почти похожим на вопрос: – Ваше Величество, – он приблизил своё лицо к его губам. Последовал долгий поцелуй. Их языки сплетались, а дыхание становилось всё сбивчивее. Руки казака настойчиво оглаживали тело князя, выдавая желание. Погрузившись в ощущения, Тарас не сразу заметил, что Император развязал пояс его мундира и теперь почти полностью расстегнул китель. Нежно взяв его лицо в свои руки, Николай разорвал поцелуй и шепотом произнёс: – Не останавливай меня. Затем он опустился на колени перед казаком, расстегивая его ремень. Свет из коридора очерчивал силуэт двери. Глаза, привыкшие к темноте, слабо, но различали окружающие предметы. Стараясь отдышаться, Тарас медленно скользнул взглядом вниз. Вид фигуры Императора, который как раз расстёгивал последнюю пуговицу на его кальсонах, вызвал волну возбуждения, прошедшую по всему телу и задержавшуюся в области паха. Заметив увеличившееся напряжение, князь удовлетворённо хмыкнул. – Ты что, правда..? – казак не сумел закончить предложение и зарделся. Николай стянул его кальсоны до колен. – Я хочу этого, – прозвучал спокойный ответ. Через несколько минут в и без того душном чулане стало невыносимо жарко. Судорожные стоны, вырывающиеся у Тараса, безуспешно приглушались его ладонью. Ритмичные движения изредка прерывались нежными ласками, вызывая дрожь по всему телу казака. Редкий блеск позолоты на эполетах напоминал о титуле человека, стоящем сейчас на коленях. Эта мысль, мелькнув, усилила и без того большое возбуждение. Терпеть эту сладкую пытку более не представлялось возможным, и Тарас выплеснулся в рот Его Величества, сжимая каштановые волосы. Поднявшись, Император облизнул опухшие губы. Наспех расправившись со штанами, Тарас притянул князя за пояс его мундира и жадно поцеловал. Приподняв длинную полу камзола, он накрыл его пах ладонью. Последовал шумный вздох. Покончив с двумя слоями одежды, брюнет наконец прикоснулся к Императору. Его возбуждение было так велико, что каждое движение сопровождалось вымученным вздохом. Развернув князя вполоборота, Тарас коснулся губами кожи за его ухом и ускорил движения, срывая стоны. Вскоре Николай содрогнулся всем телом и излился в руку казака. Тот поднес кисть к лицу и слизал жидкость. Николай, проследив его жест, заворожённо смотрел. – Всегда знал, что ты необыкновенный, – обессилено произнес он. Им потребовалось пару минут внутри чулана, чтобы привести одежду в порядок, а затем пару минут снаружи, чтобы причесать взлохмаченные волосы и напустить на лица обыкновенные выражения. Казак вышел первым и направился на террасу, чтобы выкурить очередную папиросу. Затем, не привлекая внимания, в коридор вышел Император. Пройдя в зал, он поравнялся с казаком-старшиной и, взяв его под локоть, доверительно произнёс: – Послушайте, в вашем взводе служит некий Тарас Степанович Салтанов. Я бы хотел, чтобы его перевели в отряд моей личной охраны. Передайте приказ атаману.