***
Наступила ночь. Фугаку и Микото вышли из дома в аккуратных вечерних нарядах; приятный аромат духов тянулся за ними шлейфом. Они предупредили мальчиков, чтобы те не дожидались их. Скорее всего, они вернутся домой только ближе к утру. Итачи улыбнулся и заверил их, что они уже взрослые и могут сами о себе позаботиться. Их двоюродный брат Шисуи гостил у них во время летних каникул. Он был на год старше Итачи, которому исполнилось девятнадцать, а Саске только недавно отметил свое шестнадцатилетие. В сентябре Шисуи должен был начать второй курс в университете. Он изучал искусство и специализировался на фотографии. Во время весенних каникул он навещал своих братьев и постоянно их фотографировал. Поначалу немного раздражало, когда рядом вечно крутится кто-то с камерой, но со временем мальчики привыкли к этому и расслабились, даже любезно позируя для Шисуи, когда были в настроении. Он пытался убедить их, что они оба выглядели как превосходные модели: Итачи с его красивыми экзотическими чертами и длинными черными волосами и Саске со своим чистым женственным лицом и поджарым телом; но братья сочли его слишком помешанным на своем искусстве. В этот раз Шисуи нанес визит с «деловым предложением». Он признался им, что втайне влюблен в своего преподавателя фотографии, но этот человек оказался безнадежным извращенцем и имел фетиш на темненьких подростков… особенно на тех из них, которые были братьями. Он собрал все фотографии, сделанные им во время весенних каникул, и поместил их в красивое кожаное портфолио, и оба брата после просмотра коллекции вынуждены были признать, что Шисуи стал потрясающим фотографом. Эти снимки были просто восхитительны. Несмотря на то, что на подавляющем большинстве из них находились просто Учихи, занимающиеся своими повседневными делами, Шисуи сумел полностью передать их эмоции и в удачный момент запечатлеть выражения лиц. У этого человека определенно был талант. Судя по всему, преподаватель Шисуи тайком подошел к нему после этого и предложил ему 300 000 иен, если он найдет способ сфотографировать двух братьев в «более провокационной манере». Проще говоря, он хотел, чтобы Шисуи сфотографировал занимающихся сексом Учих. Шисуи утверждал, что чувствовал себя в неоплатном долгу перед этим человеком, имя которого так и не назвал. В то время как Итачи, видимо, не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу и был взволнован предложенными ему деньгами, Саске оказалось немного труднее убедить. В конце концов он решил, что чувствует себя ужасно обязанным Шисуи за всю ту помощь, которую он оказывал ему в течение последнего семестра по тригонометрии, и пришел к выводу, что просто не может сказать «нет». Тем не менее они пришли к согласию провести эротическую фотосессию, и Шисуи должен был позвонить своему инструктору и сообщить, что работа закончена, и тот, в свою очередь, переведет деньги на счет их двоюродного брата, который разделит полученные средства поровну с Итачи и Саске. Получалось более 100 000 иен на каждого из них за час или два «работы».***
Итачи, улыбнувшись покрасневшему Саске, открыл еще одну бутылку пива и протянул ее младшему брату. — Пей, Саске, — он усмехнулся, когда они чокнулись, затем поднес свою бутылку к губам и сделал большой глоток. — Не напивайся, аники. Ты должен быть самим собой. — Не обращай на меня внимания, Саске… Со мной все будет в порядке. Но ты, возможно, захочешь немного побаловать себя. Алкоголь поможет тебе стать смелее. — Я и так смелый, но… что-то я все еще боюсь подниматься наверх. Итачи от души рассмеялся. — О, не беспокойся об этом. Обещаю, я обо всем позабочусь. Румянец на щеках Саске стал еще ярче, и он сильнее сжал горлышко бутылки, принимая угрозу всерьез. Итачи схватил две упаковки по шесть бутылок, которые он купил ранее, и жестом приказал Саске следовать за ним наверх в его комнату. — Думаю, нам следует подняться и посмотреть, готов ли Шисуи. Саске кивнул, отчаянно пытаясь выровнять дыхание и не обращать внимания на грохот бьющегося сердца. Он очень нервничал и теперь, следуя за гибкой фигурой брата вверх по лестнице, чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он позволил своему взгляду скользнуть по спине Итачи; его гладкие мышцы легко просматривались под легкой хлопковой тканью обтягивающей футболки, а джинсы, которые восхитительно прилегали к его идеальной заднице, заставили Саске ощутить волнение в области паха, не знакомое ему до этого момента. На самом деле, он никогда не думал об Итачи в таком ключе, ни разу даже не рассматривал подобное развитие событий, но теперь эти мысли начали одолевать его. Он понял, что, поднимаясь по лестнице, слегка запыхался, и вовсе не потому, что был не в форме. Как раз-таки наоборот. Он тяжело дышал, представляя, как сильный красивый брат трахает его, в то время как Шисуи фотографирует каждую деталь. Итачи открыл дверь и обнаружил, что его кузен приложил немало усилий, чтобы подготовиться к фотосессии. В комнате царил таинственный полумрак; рядом с кроватью стояли две лампы, которые освещали матрас размера «queen-size», покрытый черным одеялом. Из колонок Итачи доносилась негромкая музыка с сексуальным ритмом, мягко стучащим на заднем плане, а свечи на комоде наполняли комнату теплым чувственным запахом клубники и ванили. Саске почувствовал легкое головокружение от тяжелого аромата, который пронизывал воздух, и ощутил, как его член становится твердым из-за щекочущего ноздри возбуждающего благовония. Подросток тяжело сглотнул, представив на мгновение их с братом обнаженные тела, извивающиеся вместе на кровати, пока Шисуи делает снимки, наблюдая за ними через объектив и уговаривая их продвинуться чуть дальше. — Ну как вам? — Шисуи подмигнул подошедшему к импровизированной «студии» Итачи, которая была собрана менее чем за час. — Думаю, это выглядит… жарко, — честно ответил Итачи, проводя рукой перед лампами, освещающими матрас. — Надеюсь, ты не возражаешь, если мы попотеем, — невозмутимо сказал он, переведя взгляд на своего младшего брата, который выглядел так, словно его вот-вот стошнит. Затем, кивнув Саске, он улыбнулся, надеясь облегчить для него этот момент. — Лучше выпей еще немного, а то выглядишь немного болезненно. — Хм… — Саске кивнул и снова поднял пивную бутылку, быстро прикончил ее и потянулся за следующей. Итачи подошел к Саске и, глядя сверху вниз на своего очаровательного младшего брата, погладил его покрасневшую щеку тыльной стороной ладони. — Не нервничай, Саске. Обещаю, я буду нежен, — прошептал он в мрачно-игривой манере, от которой Саске ощутил покалывание в позвоночнике. От этого простого прикосновения глаза Саске закрылись, и он уткнулся лицом в руку аники, внезапно желая быть ближе к нему, чтобы Итачи затмил его и сделал с ним такие вещи, которые братьям делать не полагалось. — Ладно, ребята… — пробормотал Шисуи, увидев, что Итачи начал действовать. — Если вы двое готовы, я начну, — он подошел очень близко к ним и поймал кадр, на котором Итачи гладит Саске по щеке. — А теперь я хочу, чтобы вы двое просто двигались дальше… но делайте это так, чтобы выглядело горячо, окей? Итачи посмотрел на него, приподняв бровь, и усмехнулся: — Шисуи. Мы говорим обо мне. То, что делаю я, всегда выглядит горячо. — Да… не поспоришь, — Шисуи провел слегка дрожащей рукой по своим непослушным волосам и глубоко вздохнул. — Горячо и грязно… дерзайте. Итачи двинулся вперед, обняв рукой талию брата, и осторожно наклонился; жаркое дыхание опалило губы Саске, но Итачи пока не спешил целовать его. Он замер, глядя сквозь тяжелые веки вниз на подростка, который казался слишком сексуальным для младшего брата; создавалось впечатление, что он пытался загипнотизировать младшую версию самого себя. Оказалось, что все идет лучше некуда. Саске вцепился в рубашку Итачи, и камера щелкала снова и снова, захватывая распутный взгляд на красивом лице Саске. Его губы приоткрылись, приглашая Итачи, когда старший из братьев наклонился и прошептал ему в ухо: — Подыграй мне, Саске, — его горячий бархатистый язык скользнул по влажной губе, дразня своими прикосновениями любопытного подростка в поцелуе, который был настолько похотливым, что его нельзя было назвать братским. Их губы сомкнулись в страстном и глубоком движении, отчего у Саске закружилась голова, заставляя его растаять в крепких объятиях. — Ммм, да… вот так… — соблазнительно выдохнул Шисуи, пока Итачи возился с пуговицами на рубашке Саске, быстро расстегивая их, просовывая руки внутрь, касаясь горячей кожи на бледной груди своего брата. — Нн-н… Ты слишком вкусный, — прошептал Итачи в рот Саске, покусывая его губы и предвкушающе улыбнувшись вздоху, вырвавшемуся из легких Саске при его словах. Руки Саске очерчивали гладкие мускулы спины под плотной черной футболкой Итачи, пока тот зарывался пальцами в волосы младшего брата. Он потянул их в сторону, обнажая мягкие белые сухожилия на шее подростка, и вонзился зубами в нежную кожу, облизывая каждый след от укуса, чтобы не дать боли затмить наслаждение. — Ооох, аники… — простонал Саске, чувствуя, как губы Итачи растягиваются в понимающей улыбке. Похоже, он нашел одну из многочисленных эрогенных зон на шее своего младшего братца. — Тебе это нравится? М? — слова, произнесенные прямо в ухо таким глубоким и сексуальным голосом, пронизанным похотью, заставили кровь Саске закипеть в венах, тяжело собираясь в паху. Шисуи ловил каждый эротичный жест, каждый голодный взгляд Итачи, когда он кусал бледную шею, и выражение сладкой муки на мягких чертах Саске. Саске мог только кивнуть, не в силах произнести ни слова; он изящно откинулся назад, открывая свою грудь и позволяя Итачи спуститься ниже. — Ммм… хорошо… оближи его соски, Итачи, — промурлыкал Шисуи, не упуская ни единого движения, осторожно передвигаясь вокруг братьев, желая поймать каждое мгновение под правильным углом и стараясь не мешать процессу. Итачи прикусил и лизнул нежную кожу затвердевших сосков Саске, просовывая одну ногу между ног своего младшего брата, уговаривая его двигаться против себя в медленном темпе. С каждым движением их эрекции распространяли волну вожделения по телу; Саске ощущал сквозь джинсы твердость Итачи, и это, казалось, опьяняло сильнее, чем алкоголь. Он чувствовал, как нии-сан осторожно подводит его к кровати и мягко толкает назад, заставляя сесть на край матраса, в то время как сам Итачи продолжал стоять над ним. Он посмотрел на Саске, наслаждаясь румянцем на его лице и расстегнутой рубашкой, обнажавшей юное тело. Он мог сказать, насколько возбужден Саске, просто глядя на него, на нежные соски, соблазнительно выглядывающие из-под ткани его рубашки; сердце Итачи учащенно билось в груди, и он пытался приглушить сильное желание снять с Саске всю одежду и заставить Шисуи снимать, как он трахает младшего братца. «К черту фотосессию», — подумал он. Итачи поспешно сбросил с себя футболку, стоя перед Саске; руки младшего брата тут же оказались на его бедрах, а язык скользнул в соблазнительную впадинку пупка, заставив Итачи вцепиться в мягкие, как шелк, волосы подростка. — О боже, Саске… отсоси мне, — прошептал он, не стесняясь своей просьбы. — Ннн… — Саске без промедления принялся за работу, расстегивая ширинку штанов Итачи, с радостью понимая, что нии-сан не надел нижнее белье. Эрекция выпрыгнула из джинсов, когда Саске наконец-то освободил ее. Он немедленно обхватил руками горячий, покрытый толстыми венами член, услышав глубокий стон от Шисуи, который наблюдал за происходящим через свой SLR Canon, подаренный ему родителями на день рождения. И Шисуи, и Итачи были возбуждены сильнее, чем когда-либо в своей жизни, наблюдая за маленьким Саске, чьи пальцы плотно сжимали массивный член Итачи, страстно поигрывая с его яйцами. Затем медленно, не сводя глаз с губ старшего брата, он опустил голову, обхватывая губами набухшую головку, обводя ее языком, наслаждаясь соленым вкусом Итачи. — Хн… Саске… ты выглядишь чертовски мило… с моим… членом во рту… Судя по прерывистой речи Итачи, было очевидно, что он сдерживался от глубокого проникновения в дальние уголки рта Саске; его челюсти были крепко стиснуты, костяшки пальцев побелели, цеплялись за непослушные черные волосы. Те нежно-розовые губы, которые очаровывали его и завораживали с тех пор, как Саске стал достаточно взрослым, чтобы научиться принимать умоляющее выражение лица для получения желаемого, сейчас скользили по члену Итачи. Рот, который когда-то смотрелся по-детски невинно, теперь выглядел чертовски горячим и сексуальным, поглощая эрекцию нии-сана. Шисуи крутился рядом, фотографируя каждый взмах головы, каждое соприкосновение языка с чувствительной кожей, навсегда запечатлевая изображения в памяти своей камеры. Лицо Итачи, когда он кончил, было искажено сладкой болью; ему пришлось буквально отрывать Саске от своего члена, чтобы белое семя, которое брызнуло в рот Саске, стекало по его подбородку и капало на джинсы. — Ох… черт возьми… — захныкал Шисуи, глядя на шестнадцатилетнего Саске с его красивыми чертами лица, покрытыми спермой Итачи. Итачи подмигнул Шисуи. — Сфотографируй, как мы слизываем это, — поддразнил он кузена. — Ммм… Саске… ты какой-то тихий. Что случилось? Полагаю, даже шершавый язычок кошки не сравнится с твоим, — он наклонился, чтобы провести языком по подбородку Саске, убирая следы своего удовольствия с гладкой бледной кожи. — Итачи, — задыхаясь, прошептал Саске в губы брата, — я никогда в жизни не был так возбужден, — он лизнул язык своего брата, разделяя его вкус, совершенно не обращая внимания на то, что Шисуи приблизил фотоаппарат к их лицам. Убедившись, что лицо Саске чисто, Итачи толкнул подростка на кровать и стал раздевать его, просунув колено между его ног, игриво улыбаясь тому, как Саске ерзал под ним, пытаясь избавиться от своей одежды как можно быстрее. Обнаженный Саске был безумно красив, двое старших Учих поняли это сразу, сделав шаг назад, чтобы полюбоваться захватывающими плавными очертаниями его подтянутого тела, гладкого и безволосого, с аристократичным цветом лица и членом, который был самым безупречным из всех, что они могли когда-либо представить. Итачи наклонился, чтобы провести пальцами по бархатистой коже, и дразняще погладил впалый живот. Чем больше Итачи прикасался к нему, тем сильнее становилось его желание. С каждым движением этих пурпурно-черных ногтей вдоль живота и по внутренней стороне бедер Саске все больше возбуждался. — Пожалуйста… аники… не дразни меня, — взмолился он, когда Шисуи, стоя позади Итачи, щелкнул кнопкой, делая снимок распростертого и очень непослушного на вид Саске, умоляющего, чтобы старший брат трахнул его. Саске с необузданной похотью наблюдал, как Итачи повернулся к Шисуи и прошептал что-то ему на ухо. Его даже не волновало, что Итачи говорил их кузену, он просто хотел Итачи прямо сейчас. Он заскулил, когда Итачи подтянул его задницу к себе на колени, а затем поднял еще выше, так что его ягодицы оказались прямо перед лицом брата. — Ага… Итачи… выглядит просто отлично, — мягко проговорил Шисуи, глядя на упругие ягодицы Саске возле лица Итачи, когда старший из братьев раздвинул их в стороны, готовясь засунуть свой язык в самое сокровенное место. Шисуи сфокусировался на жадной ухмылке Итачи, идеально улавливая ее. Он покрутил объектив, увеличивая изображение, не упустив возможности крупным планом наблюдать за тем, как его милый маленький кузен Саске получает настолько откровенные ласки от самого сексуального человека в Конохе. В центре фокуса была розовая сморщенная дырочка Саске, выглядевшая невероятно узкой. Итачи аккуратно погладил ее, скользнув кончиком пальца в крошечное колечко мышц, но не погружаясь дальше дистальной фаланги. Он просто продолжал играть со своей великолепной добычей, как кошка с мышью, прежде чем съесть ее целиком, с кровью, костями и остальными внутренностями. У Шисуи перехватило дыхание, когда красивое лицо Итачи прижалось к этой мягкой расщелине, и его умелый язык скользнул к отверстию, где длинный палец дразняще двигался, поглаживая и надавливая на стенки. Время от времени Шисуи видел, а Саске чувствовал, как Итачи совершает пальцем круговые движения, осторожно и нежно растягивая партнера. Глаза старшего из братьев были закрыты, а на его лице отражалось неземное удовлетворение, в то время как черты Саске исказились в непередаваемом наслаждении, настолько сильном, что его легко можно было принять за боль. Очевидно, он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Его руки продолжали скользить вверх, чтобы погладить собственный член, ноющий от необходимого трения, и задержаться в волосах Итачи и на его лице. Шисуи не мог не заметить нежности в прикосновениях Саске, когда он дотрагивался до своего брата; не мог не почувствовать, что перед ним происходит нечто большее, чем просто платная эротическая фотосессия. — Боже, это выглядит хорошо, Итачи… Снимки получатся просто обалденные… Он приятный на вкус, да, Итачи? Ммм… бля, Саске… коснись себя обеими руками, вот так… Слова Шисуи разливались по их телам; затвор щелкнул, и все вокруг братьев как будто исчезло. Все, кроме них двоих. Время, казалось, почти остановилось, когда Итачи снова усадил своего младшего брата к изголовью кровати. Он потянулся за лубрикантом, удобно лежащим на прикроватной тумбочке, и обильно смазал свой член, прежде чем снова посадить Саске к себе на колени и развести его ноги в стороны, располагаясь у заметно возбужденного входа. — Ты хочешь меня, Саске? — прошептал Итачи, глядя на своего нетерпеливого брата. — Боже, да. Итачи, пожалуйста, — Саске закрыл глаза и тревожно запустил пальцы в волосы. Он был явно чрезвычайно возбужден и готов к тому, что сейчас сделает с ним Итачи. Итачи взял свой член в руку и потерся головкой, которая снова красиво распухла и сочилась, о подергивающуюся дырочку Саске. Он дразнил Саске лишь мгновение, надавливая на его анус с неприкрытым желанием. — Ннн… возьми меня, — простонал Саске, прижимаясь к Итачи. — О, да… — Итачи толкнулся внутрь, наваливаясь всем своим весом на младшего брата. Шисуи наблюдал, как толстая блестящая головка проскользнула в растянутое колечко, исчезая в плотном тепле. — Ах… Итачи. Глубже… пожалуйста, — простонал Саске, и Итачи толкнулся дальше с большей силой, полностью погрузившись в своего младшего брата. Саске красиво принял Итачи: как рука, скользящая в плотно прилегающую перчатку, их связь была установлена. Кожа Итачи мерцала в ярком свете лампы, когда Саске тяжело дышал под ним, хныкая и шепча сладкие запретные слова, побуждая брата двигаться. Но Итачи ждал. Как будто он пытался задержаться в этой позе на мгновение, упиваясь ощущением пребывания глубоко внутри Саске; с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, он, казалось, хотел, чтобы это чувство никогда не заканчивалось. — Нии-сан… Слова Саске вернули его к реальности, и он начал двигать бедрами, медленно выходя и скользя обратно, экспериментируя с ощущениями Саске. — Ооо… да… — прошептал подросток, прижимаясь к старшему брату. — Ох, бля… да. Шисуи столкнулся с проблемой, которая не позволяла ему сфокусировать камеру. Его ноющий стояк теперь давил на джинсы сильнее, чем когда-либо, просил, чтобы его освободили, умолял, чтобы к нему прикоснулись. Время от времени он протягивал руку, чтобы провести ладонью по всей длине, надеясь предотвратить оргазм, но был опасно близок к тому, чтобы испачкать джинсы, просто наблюдая за двумя братьями. Итачи оттягивал ноги Саске за себя, держа его за колени, толкаясь бедрами внутрь. — Черт возьми, Саске, — выдохнул он, — ты невероятно гибкий. — Нннн! Да! О… Итачи! Здесь! — Саске кричал, когда Итачи снова и снова толкался в его простату. Внезапно Итачи осознал, что не хочет, чтобы кто-то еще видел Саске таким, чтобы кто-то обладал этим стройным идеальным телом, слишком красивым, чтобы принадлежать мальчику. Он никогда не хотел, чтобы другой человек побывал внутри этого тела, не хотел, чтобы Саске выкрикивал имя кого-то другого в экстазе… более того… Он больше никогда не хотел заниматься этим ни с кем другим. Комната наполнилась пошлыми стонами Саске и шлепками их тел, сливающихся в единое целое. Итачи, казалось, снова вынырнул из глубин страсти, чтобы встретиться глазами с Шисуи. Он покачал головой, не замедляя темп, и взглянул на кузена. «Не надо. Больше не надо». По этому взгляду Шисуи мог прочесть его мысли. Он прекрасно понимал, что происходит. Эмоции братьев были ощутимы даже в объективе его дорогой камеры. Итачи и Саске только что соединились на более интимном уровне, чем просто физическая связь. Шисуи внезапно почувствовал себя так, словно наблюдает за тем, что ему не положено видеть, как будто он ступил в мир чего-то секретного между Итачи и Саске… чего-то священного. Он кивнул, дико покраснев, и быстро скользнул в личную ванную Итачи, чтобы позаботиться о своей болезненной эрекции. — Саске, — Итачи задыхался от восхитительной боли в паху, желая, чтобы этот момент длился вечно. — Я люблю тебя. Саске крепко зажмурился, и Итачи знал, что он пытается остановить слезы, которые грозили вырваться из этих бездонных черных глаз. — Нии-сан… И с этим единственным словом мир Итачи перевернулся. Он почувствовал сильное притяжение; не только руки Саске тянули его вниз, но и то единственное, чего он хотел так долго, сколько себя помнил. Саске быстро прижал их губы друг к другу, полностью отдаваясь Итачи и позволяя ему трахать языком еще и свой рот. Время закрутилось в плотную спираль и остановилось: как будто мир отступил… и позволил им наконец стать единым целым. Ему казалось, что его старший брат двигался в замедленном темпе, толкаясь глубоко и с такой интенсивностью, заставляющей Саске думать, что он вполне может потерять сознание. Это озарение проникло в саму его душу, а затем каким-то образом растворилось в физическом наслаждении. Саске почувствовал, как в его животе накапливается горячая волна ощущений, когда его яйца напряглись, предупреждая о приближении оргазма. — Итачи, я сейчас, — прошептал он в ухо брату, пока Итачи облизывал и жадно кусал его шею. — Я тоже, Саске… просто скажи… когда… — Ммм… ах… сейчас! И тут же Саске почувствовал, как его тело наполняется горячей спермой старшего брата. Он ощутил, как член Итачи пульсирует глубоко внутри него, задевая простату, сжигая его внутренности и взрывая его разум. Итачи сжал член Саске своей рукой и сделал несколько нежных движений, легко подтолкнув его в эту восхитительную реку ощущений; когда потоки удовольствия хлынули через его тело, он прошептал: — Нии-сан… Я тоже люблю тебя.***
— Блять, ребята. Что, черт возьми, это было? — Шисуи стоял у кровати, наблюдая, как двое влюбленных купаются в лучах заката, раскрасневшиеся и покрытые потом. — Ммм… не знаю, но хочу повторить, — лукаво улыбнулся Итачи, щекоча Саске под грудной клеткой. Саске вздохнул, чувствуя себя полностью расслабленным после секса с братом. — Дай мне отдышаться, аники… боже, ты ненасытный… я всегда знал, что ты такой, — он усмехнулся, глядя на Итачи. — Эй, Саске, — шутливо произнес Шисуи. — Давай-ка еще разок. Для меня. Итачи бросил на Шисуи чуть сердитый и слегка вопросительный взгляд. — Я лично хотел бы показать своему профессору, как сперма Итачи стекает по твоим бедрам, Саске. Саске ухмыльнулся и безо всяких возражений оседлал гибкую фигуру своего брата, раскинувшегося обнаженным на кровати. Повернувшись задом к Шисуи, он через плечо улыбнулся ему. — Подойди ближе. Или ты стесняешься? Шисуи наклонился, когда Саске оттянул рукой одну из ягодиц и слегка ударил по ней. Шисуи застонал, чувствуя, как его член снова начинает твердеть в штанах от этого вида. — Маленького Саске больше нельзя называть маленьким Саске, — решил он, наблюдая, как руки Итачи змеиным движением расплываются по обеим ягодицам, сильнее раздвигая их. — Позволь помочь тебе с этим, — услышал он низкий голос Итачи, когда тот надавил пальцем на покрасневшую от прежних действий дырочку. Он ввел его внутрь и совершил пару движений, а затем убрал, и из Саске вытекла теплая белая сперма, скользнув по идеально подтянутым бедрам, как глазурь, растекающаяся по сладости. Шисуи сосредоточился на восхитительном зрелище, сочтя его чем-то возвышенным, далеким от реальности. — Ладно. Достаточно, — Итачи легонько шлепнул Саске по ягодице. — Иди в душ. Я присоединюсь к тебе через минуту. Саске наклонился и поцеловал Итачи в губы, прежде чем спрыгнуть с него и удалиться в ванную, закрыв за собой дверь. Шисуи недоверчиво уставился на Итачи. — Ты когда-нибудь расскажешь ему правду? — с усмешкой спросил он. — Не уверен. Меньше знаешь — крепче спишь. В конце концов, это действительно спорный вопрос, — задумался Итачи. — И стоило ли тратить 100 000 иен из собственного кармана на соблазнение младшего брата? — Это бесценно, Шисуи. И знаешь, почему? — Эээ… догадываюсь. — Да. Саске признался, что был влюблен в меня, и, похоже, мой план сработал должным образом. Я знал, что если бы я мог просто уложить его в постель, то он открыл бы мне свои чувства. Я действительно влияю на людей самым неподобающим образом, — лукаво произнес он. — Пфф… Итачи… ты единственный в своем роде. — А по-другому и быть не может. И тебе лучше порадоваться, — он широко улыбнулся. — Мир не смог бы справиться более чем с одной версией меня.