Скайрим не любит Хоуков

Архимаг был весьма разочарован, когда не нашел Мариан во время своей следующей инспекции. — Ну и куда вы послали бедняжку, что она, как и множество ваших учеников, не вернулась?! — Не надо ее недооценивать, она прекрасно со всем справлялась, — попытался успокоить его Толфдир. — С чем? С должностью девочки на побегушках? Вы ее хоть чему-то научить смогли? — К сожалению, нет. Откуда бы она ни черпала магию в своем мире, в нашем мы ей замены найти не сумели. — Полный отчет мне в руки. Хочу знать, что и как вы с ней делали. Или же просто услышали что-то про другой мир, да и расслабились, что вам такое не грозит? — По всей видимости, она действительно устроена иначе, чем вы или я… — Конечно, иначе, она же женщина. Грудь больше, бедра шире, карман между ног, ну, не мне вам объяснять. Но в остальном-то… — Архимаг, она — представительница неизвестной нам расы, родом из неизвестного нам мира. — Ох, пожалуйста. Была бы она и правда настолько не отсюда, как бы мы поняли, что она вообще говорит? Да уже на другом континенте речь совсем иная, удачи поболтать с теми же цаэски. Как по мне, дама просто не в себе, ей очень крепко досталось. Может, врет как дышит, уж намеренно или нет. Но факт есть факт: когда я лечил ее на Солстхейме, в ней была магия, а через месяц вся иссякла по непонятным причинам. Как понимаю, вы не продвинулись. Дайте хоть узнаю, что вы вообще делали. Она ничего не упоминала о том, куда уходит? Толфдир лишь покачал головой. Ну да, чего удивляться. Но Ивон и сам вполне догадался: наверняка вернулась на Солстхейм и пошла на поклон к Нелоту, в Тель Митрин. Об этом волшебнике упоминал и он сам, и почти все на острове, и, может, даже Брелина. Нелот знает о магии больше, чем все маги Коллегии вместе взятые. Когда Ивон обмолвился, что он — архимаг, Нелот предложил ему стать его учеником лет через двадцать, когда Талвас закончит обучение. Надо сказать, с помощью этого старого мера Ивон освоил такие заклинания, о которых в Винтерхолде и подумать не могли. Кроме того, старик смотрел в суть вещей, так что надежды Мариан могли быть и не пустыми. Другое дело, что он ей предложит. Заменить сердце вересковым, как у Изгоев? Или сердечным камнем, и ничего, что его помощница от такого легла в гроб, а потом воскресла злая, как саблезуб, и пошла мстить за все хорошее? Мариан на такое согласится или сбежит? А если уйдет, то куда? Ответ, похоже, прогремел прямо с небес. Снова раздалось громкое, на весь Скайрим, «ДО-ВА-КИН!» с Глотки Мира. Что ж, как там говорили: когда Седобородые зовут, медлить не принято? Ивон понял, что ему прямая дорога в Айварстед, а на Солстхейме можно будет потом проверить, или даже просто гонца послать. По пути в голову шли разные мысли. А его ли вообще звали? Может, новый Довакин объявился? С другой стороны, его называли Последним Драконорожденным, наверное, не просто так. Что Седобородым потребовалось в этот раз? Хотят его наказать? Поощрить? А за что? Или какая-то новая угроза? Или кто-то умер? Кстати, а могла Мариан пойти к ним? Вероятно, и впрямь могла. В Коллегии ей очевидно не старались помочь, Нелот наверняка предложил нечто пугающее, так что по возвращении в Скайрим она могла встать на Путь Голоса. Долгий, тяжелый, с огромными ограничениями, но, может хоть это как-то заменит ей утраченную магию. Ивон по своему опыту знал, что некоторые Крики могут заменять заклинания, что боевые, что мирные. Ему, Драконорожденному, они давались сравнительно легко, а вот монахам-Седобородым только ценой долгих усилий. Ульфрик говорил, что учился на Высоком Хротгаре, и с теплотой вспоминал о тех временах. Уж лучше б остался, меньше херни бы наворотил. После долгого пути, поднявшись, наконец, на гору, он встретился с Арнгейром, единственным из Седобородых, кто мог говорить и нормальным голосом тоже. — Довакин, рад приветствовать тебя. Спасибо, что прибыл, да еще и так скоро. — Что-то случилось? — Да, у нас… непростая ситуация, и твоя помощь будет очень кстати. У нас проблемы с продовольствием. — Ну, внизу народ точно не голодает. Вам ведь всегда приносили припасы из Айварстеда? — И приносят. Но в последний раз принесли только картофель, а мастер Борри его не переносит. И нам уже почти нечем его кормить. Довакин вздохнул. Одно дело когда тебя на гору зовут, чтобы рассказать о твоем предназначении, и совсем другое — когда хотят, чтобы ты им пожрать состряпал. Впрочем, готовить он любил и умел, даром что бретонец. И за Гурмана в свое время выдал себя так, что никто и не заподозрил подвоха, пока поздно не стало. Мастер Борри с удовольствием поел говяжьей похлебки и шепотом поблагодарил Драконорожденного, отчего монастырь затрясся и чуть трещинами не пошел. После трапезы Ивон узнал, что Мариан действительно здесь, уже не первую неделю учится медитации, готовится к становлению на Путь. Он смог увидеть ее лишь издалека, она сидела на коленях, казалась умиротворенной и почти не замерзшей. Подходить к ней, говорить, могли только сами Седобородые, остальное нарушило бы ее настрой. Оставалось лишь вернуться в Айварстед да разобраться с поставками. Не хватало еще подниматься на семь тысяч шагов каждый раз, когда старики проголодаются. Он уже разозлился и приготовился бить в рыло Климмека, как узнал, что бедолага с месяц назад погиб: свалился в водопад, ну и его выловили где-то ближе к Виндхельму. А еду доставлял некий парнишка, с виду какой-то чудной. И не только с виду. — Картошки много в этом году уродилось, вот ее и таскал. Они как-то не жаловались. Что, теперь не нравится? Ну ладно, тут недавно горох завезли, посадили, скоро вырастет. Добавлю в посылку. Всегда были интересно: если они так громко орут, то как они пердят? — Ты на них таки опыты-то не ставь! Тут же все рухнет, вообще все! Кто поближе — те помрут, кто подальше — попрут в другие страны беженцами и будут жить в самых паршивых кварталах как отбросы. Но ты — ты точно помрешь. Короче, не вздумай. Носи ровно то, что носил Климмек, а иначе ты тоже в водопад полетишь! — Ну ладно-ладно, фиг им, а не горох. Какие все злые, и хоть бы раз кто заплатил.